Мой дорогой безумный Гений

Вайпер осматривает бинты на руках, водит пальцами по пластырю на лице и слушает эту странную, немного пугающую тишину. Нет, она уже к ней привыкла. Это лучше шумных разработок или криков, намного лучше. Последние тесты были крайне удачными, и вместо пресной каши ей даже принесли пачку конфет. Киллджой говорит, что шоколад способствует работе мозга, поэтому притащила ей именно конфетки. А она и рада в общем-то. Сабина легла на матрас, смотря в потолок. Утром ее мучала головная боль, а сейчас начинает першить горло. Где она могла заболеть — непонятно, но это определенно помешает тестам. На какое-то время уж точно. Клара без предупреждения зашла в комнату. Она часто так делала, это вошло в привычку. — Крыска! Смотри, что я принесла за твои заслуги! — она широко улыбается и подходит к деве, шурша пакетиком с вафлями. — Крыска? — немка присаживается на колени и берет за подбородок Вайпер, осматривая ее лицо. — Да я, кажется, задремала, — выдавливает особа, поднимаясь на локтях. — Что это? — Вафли, — Киллджой чуть щурится, всматриваясь в чужие глаза и вдруг подмечает — они чуть красные, а еще уставшие, да и вся она… какая-то вялая. — Вафли… — Сабина смотрит на пакет, как вдруг ощущает на лбу теплую ладонь. — Что ты делаешь? — Проверяю твою температуру. Ты в курсе, что у тебя вместо лба — раскаленная железка? Сиди тут, я сейчас приду, — Гений скрывается в коридоре, оставляя Гадюку недоуменно смотреть на двери в попытках понять, что произойдет дальше. В прочем, оно и на руку. Чем ближе она будет к Киллджой, тем быстрее узнает, что она из себя представляет, а еще то, как от сюда сбежать. Хотя бы попытаться. — Так, — из раздумий вывел уже знакомый голос, — держи градусник, сейчас измерим температуру, потом я принесу тебе горячий чай и лекарства. Тесты отложим, больная крыска может показать себя хуже в тестах. А никто не хочет, чтобы крыске было больно, — Клара расплывается в улыбке, погладив по личику Вайпер, и роется в аптечке, доставая лекарства. — Тридцать семь и девять, — шепчет Гадюка, облокачиваясь о стену и наблюдая за собеседницей. Она суетится, что-то достает, даже принесла горячий чай, как и обещала, и села рядом на матрас, читая инструкции к лекарствам. А потом, сообразив, что и где, оставила нужное на столе, но уходить, похоже, не собиралась. — Слушай, Сабина, — Клара прижимает коленки к себе, обнимая, и смотрит на Гадюку, что медленно потягивает чай, — ты со мной уже очень давно, да? Но я ничего про тебя не знаю. Именно про твою личность. А еще про то, чем ты занималась вне рабочего времени. Что тебе нравится? — интерес, проснувшийся спустя столько времени, даже немного ошарашил деву, отчего та, убрав в сторону чай, недоумевающе посмотрела на Клару. — Занималась вне рабочего времени? Ну… — Сабина попыталась вспомнить то, что ее когда-то увлекало, расслабляло и даже отвлекало от работы, но ничего так и не пришло на ум. — Я не помню. Не было ничего такого… — А как же фильмы? Сериалы? Ты смотрела? — Нет, кажется. — Ни один? — Нет, — Клара изумлена, даже шокирована таким исходом событий, словно это что-то странное, непостижимое и одновременно завораживающее. — Значит сегодня мы будем смотреть какой-нибудь фильм у меня в комнате! — глазки засияли, как у маленькой девочки, что получила какой-нибудь подарок на Новый год. — Я выберу! — Клара, — почти шепотом произносит Сабина, чувствуя, как чужие ладони опускаются на ее лицо, проводя большими пальцами по щекам. — Кто… почему ты так любишь фильмы? — для таких вопросов еще рано, лучше знать, почему именно фильмы и почему именно такие. Она задаст его. Позже. Или узнает без прямой наводки. — Почему? Ну… Рейз очень любила фильмы, особенно ужастики, и часто звала меня к себе посмотреть. А она, знаешь, не такая уж и пугливая, как я, так что смотреть с ней было одно удовольствие. Еще и романтику смотрели! И ты, ну… — Киллджой словно засмущалась, отводя взгляд, — понимаешь… — Да. Понимаю… — Сабина вздыхает, допивая чай и взяв вафлю в руки. Сладкая. Даже немного приторная. Клара прошлась по комнате, не зная, как продолжить их диалог, и вдруг остановилась у стола, взяв в руки дневник, в котором в последнее время писала подопытная. — Ты тут пишешь? — листая странички, спросила дева, рассматривая красивый и аккуратный почерк. — Я думала, что оставила на шкафу Достоевского «Бесы», а не это. — Да. С первого дня. Почему он подписан как «Солнышко»? — Киллджой хлопает книженцией, резко поворачивая голову к Сабине. — Я хотела подарить его Рейз, — чеканит со сталью в голосе, словно пытается показаться сильной, и достав из кармана джинс маркер, неровно и небрежно написала на корешке поверх прошлой надписи «Крыске». — Считай, подарила тебе, — бросает на стол, отправляясь в коридор. — Пойду найду фильм. Я зайду за тобой. Можешь поспать, если хочешь. Время у тебя есть, — почти убегает за дверь, захлопывая ее. Спать ,правда, совсем не хотелось. От слова вообще. Снова оставшись в тишине, прерываемой только хрустом вафель, Гадюка призадумалась — неужели ее поступок так сильно шатнул психику Клары? Похоже, слишком сильно. Быть агентом почти то же самое, что служить в армии во время войны. Хотя, они и так на войне. Холодной, жестокой, не щадящей никого и ничего. После горячего чая стало, безусловно, лучше. Сабина успела немного расслабится, ни о чем не думать и просто насладиться тишиной, что словно паук закутывает в свои сети. Вайпер прикрыла глаза и вздохнула. — Хей. Пошли, я сделала попкорн, — теплый голос совсем рядом, почти над ухом. Гадюка вздрагивает, резко открывая глаза. — Испугалась? — Клара мягко улыбается, смотря на деву, и чуть погладив ее по лицу, поднимается с колен. — Немного, — особа встает, чуть усмехнувшись. И когда она успела стать такой мягкотелой? Или, может, болезнь ее разморила совсем. — Пошли, посмотрим Майор Гром, — помогает идти, медленно направляясь к комнате. Откуда-то притащенный телевизор, небольшой диван у стены и заставка Netflix. — Один из популярных, — садится, выключая свет и взяв плед с попкорном, двигается ближе к Вайпер, укрывая ее и чуть улыбаясь. Неясная теплота, взявшаяся из ниоткуда, но почему-то такая давно желанная. Объятья всегда были редкостью в жизни Сабины: ей стоит всегда оставаться холодной, чёрствой и недостижимой целью, что лишь убивает, а не любит. И эта теплота стала такой… внезапной. А еще приятной. Невероятно приятной. Хотя, вряд ли она была искренней. — Устраивайся поудобнее, я не кусаюсь, — Клара смеется, включая фильм. И Гадюка, накрытая теплым пледом с попкорном в руках и такой… домашней обстановкой вокруг, вдруг понимает, что скучает по дому пуще прежнего. Место, где она с Кларой — не ее дом. Лишь замена. Лживая грязная замена. Место, в котором она — животное, подопытная, кто угодно, но не личность. Здесь нет того, что ей так дорого, тех, кого она любила, здесь нет ничего, что могло бы хоть как-нибудь ее успокоить. Это — клетка. И сколько она будет в ней сидеть — неизвестно. Все эти тесты, считай, лишь для того, чтобы узнать, насколько Сабина сильна, а еще для их врагов, с которыми она теперь негласно сотрудничает. Клара лишь надзиратель. Но этот надзиратель дает ей все то, в чем она нуждается: заботу, физические потребности, разговоры, сон… И даже учитывая каждодневные попытки ее убить, вышеперечисленное остается и никуда не пропадает. Обработка ран, пластыри, вкусности - все приносит Клара. И Вайпер она начинает нравится. Как человек. Как же все-таки двояко. Вроде хорошо, а вроде и не очень. Под конец фильма Сабина почувствовала чужую голову на своем плече, медленно опустившуюся вниз. Она аккуратно уложила Киллджой на диван, накрыв одеялом, а после осмотрелась, решив пройтись по комнате. Фильм кончился, и телевизор, к которому был подключен ноутбук, светился рабочим столом, где среди папок и прочего затесался файл, под названием «Крыска». Любопытство — ужасная штука, которой, правда, любой может поддаться. И Вайпер поддалась. Это были простые отчеты о тестах, ничего более. Кроме, конечно, предложения в самом начале: «Объект №1 не смог участвовать в испытаниях ввиду своей смерти». Сабина чуть нахмурилась, перечитывая раз за разом одно и то же, словно стараясь выудить скрытый подтекст в этом предложении. Единственная смерть, которую упоминала Киллджой - это смерть Рейз. Нет, она не может использовать свою девушку как подопытную! Не может же? Вайпер еще немного порыскала за компьютером, опасаясь быть пойманной, и попыталась найти, где они находятся, но карта отказывалась работать, а других способов не было. Хотя, можно было выудить еще кое-что — фотографии Рейз, очень много. И под практически каждой из них подпись: «Солнышко. Мое солнышко». Словно ее кто-нибудь мог украсть, а Клара так показывала, что Рейз принадлежит только ей. А еще среди прочих были фотки крыс. Парочка всего. Ничего интересного больше. Даже дату не стала смотреть: нет смысла, это мало что даст. — Ты чего там делаешь? — Киллджой зевнула и перевернулась на бок, сонными глазами смотря на Сабину. — Фильм ищу, — быстро закрыв все не нужное, словно ребенок, которого застали за просмотром порно, черноволосая начала листать киноленту фильмов. — Пошли лучше спать, — Клара протянула руки к деве, намекая, чтобы та легла рядом с ней. — С тобой? — Со мной. — Но… — Я так хочу, — Киллджой вскидывает брови и, не дожидаясь ответа, притягивает Гадюку к себе, наблюдая, как она укладывается рядом и прижимает немку к себе. — Как же тепло… — Почему ты решила спать со мной? — Я хочу, чтобы ты сегодня поспала со мной на диване, а не на матрасе на полу. Одной мне тут одиноко, немного… — промямлила дева, уже окончательно засыпая. — Одиноко… — шепнула Сабина, обняв деву, и прикрыла глаза, начиная засыпать. Стоит встать пораньше. Пройтись по комнате еще раз.

Одиноко.