Рецепт счастья

— А если вы будете выделываться, то я вас сегодня к себе домой ночевать возьму. — Да у нас же в студии просто дурак! *** Снова это чувство. Я словно ребёнок попавший в карусель, меня кружат и кружат мои эмоции к этому человеку. Я думал, что вся моя любовь к Арсению осталась в далёком две тысячи семнадцатом, когда я начал встречаться с Ирочкой и окончательно остыл к нему. Ну блин, что такое? Я не хочу ощущать к Арсу что-то большее чем тёплые дружеские отношения, это неправильно, почему всё происходит так? Мы с ним никогда и не были вместе, с чего я взял, что эти чувства взаимны, теплы, вообще есть? Если бы я читал его как открытую книгу, Господи, ну что за человек? Невозможный. У нас через две недели съёмки, а мне реально всё сложнее и сложнее держать себя в руках когда он обнимает меня, не искать его глаз во время очередного громкого вопроса. Он какой-то закрытый и холодный, но я вижу в его взгляде что-то такое, что объяснить не могу. Я чувствую себя ужасно, мы расстались с Ирой. Мой котёнок долго плакал и осторожно вытирал слёзки, а я курил прямо на кухне, потому что мои мысли текли за берега. Я сказал Ирочке, что запутался и устал, сейчас хочу побыть один. Она конечно все поняла и приняла, обняла меня крепко-крепко и уехала к маме. Но у меня не было ощущения что я поступаю неправильно, наоборот, я всегда был честен со своей любовью. Сейчас второе июня, а шестнадцатого мы уже должны отснять первые два выпуска нового сезона, с Ромой и Бебуром. Меня реально трясёт от страха того, что я не сумею взять себя в руки и не глазеть на Арсения весь выпуск, не касаться его, вообще по возможности игнорировать. Я ведь нормальный человек. Наверное, это кризис ориентации. Вдох. Выдох. Блять, уже шестнадцатое. Если честно все эти дни я пробухал так, что пришлось даже перенести съемку нового выпуска «Контакты». Мы с восьми утра тухнем в гримерке, собираемся, Арс красится, Серёга с Димкой срутся, а я паникую. Вчера мы с парнями, Стасом и Оксаной собирались в баре, отмечая старт нового сезона, и я окончательно понял, что всё будет плохо. Попов как обычно, в приподнятом настроении, резкий и непредсказуемый. Ну пили мы пили, тут он позвал меня покурить. Я выпал просто. Арсений? Курить? Подставной ЗОЖник, блин. Я угостил товарища сигаретой, мы немного помолчали. Меня почему-то потянуло на откровения и я сказал, что мне ужасно страшно из-за будущих съёмок. А он меня обнял. Стянул к себе, сцепил руки на моих плечах и прижал. Я буквально умер в ту секунду, а первой мыслью было то, что пришла белка по мою грешную душу. Он что-то бархатным голосом говорил мне куда-то за спину, а я мог только улыбаться и отвечать на объятия. Арсений сжигал меня, подавал себе на ужин, а я шёл как доверчивый кот на его тепло и дрожал от лёгких касаний. Наверное, пить на кануне съёмок было плохой идеей, но утром все были бодрячком. Особенно Арс. Димка очень смешно пошутил про Серёжу, и объект моего обожания просто посыпался. Он в порыве смеха завалился мне на коленки и беззвучно трясся, не торопясь подниматься с меня. Я перестал хохотать, моргать, и дышать кажется тоже. Сердце колотилось быстро-быстро, и я встал из-под Арса и убежал на улицу, оставив парней в недоумении. Что же мне делать? Я не могу находиться рядом с этим человеком, надо походу уходить из шоу. Вот и всё, звезда рок-группы с позором ушла. Жить буду на улице, а жрать кота. — Антоня, ты чего? — он опустил руку мне на плечо. Вот гад, со спины подкрался. Я повернулся к нему и отшутился, а он с интересом глядел на меня. Я докуривал сигарету под тяжелое молчание любимого, стараясь не касаться его глазами. — Я нравлюсь тебе? — Арсений улыбнулся и положил руки мне на щёки, вынуждая смотреть прямо на него. Господи, вот и всё, это конец. Как он понял? Что меня выдало? Я криво улыбнулся. Глупо отрицать что-то, Попов враждебно и не настроен. А моя актёрская игра страдает, даже если я совру, просто выставлю себя дебилом. Я покивал, а он всё так же грел свои холодные руки на моих щеках. А потом сказал, что я нравлюсь ему тоже. Я никогда не видел Арсения таким счастливым. Я был готов плакать от того, какой он вышел на эту сцену, клянусь. В комментариях в ютубе сто процентов заметят это. Заметят, как дорогой мне человек сияет внутри. Сегодня мы отсняли только два выпуска, завтра утром поедем на съёмку громкого вопроса с Гурамом, а потом снова на импру с Димой Масленниковым и ещё двумя гостями. Мы сидели в пять часов вечера в гримерке с парнями, а Матвиенко и Димас доёбывались до Арсения с вопросами. Серёжа был уверен в том, что друг скрыл от него влюблённость к какой-то несуществующей девушке, а потом успел ещё и обидеться за это. Дима на некоторое время замолчал, а потом упал рядом с моей любовью и осторожно начал диалог. — Арс, реально, ты почему такой довольный сегодня? — Димка легонько толкает его в плечо. — Солнечно, — отвечает Арсений и смотрит мне в глаза. А я снова пропадаю. Этим вечером Серёжа смысля куда-то со словами: « Вот у меня теперь тоже будут тайны», а Позов мирно поехал к семье. Московский закат был прекрасен, правда. Великолепен и могуч, нежен и ласков. Как человек, который ехал рядом со мной в такси и смеялся с какой-то тупой шутки. Мы ехали ко мне, чтобы выпить чаю и поговорить. А сказать хотелось так много, хотелось понежиться в объятиях кого-то близкого, но самое главное, что этот «кто-то» лежал со мной в тот день на диване и обсуждал фильм Тарковского. Ночью Арс уехал ночевать к Серёже, объясняя это тем, что там его зубная щётка. Я поцеловал его в лоб на прощание, а он снова аккуратно обхватил моё лицо ладонями и прислонился губами к губам. Он уехал, а я понял, что не курил все те пять часов как мы были вместе. Пришлось срочно вдарить двойную дозу. Утром мы встретились уже на громком вопросе. Я сдержанно поздоровался с парнями, не выспался ужасно. Арсений первый потянулся ко мне в объятия, весь такой солидный, в пиджаке, снова довольный. Расцвёл. Единственный минус в том, что было между мной и Арсением- он весь растаял и перестал быстро отгадывать. Потом мы все коллективно поехали на съемки с Димкой Масленниковым. — А если вы будете выделываться, то я вас сегодня к себе домой ночевать возьму, — я смотрел прямо Арсению в глаза, ища в них поддержку и ответ на сказанное. Ведь говорил я совсем не как персонаж, а как Антон Андреевич. — Да у нас же в студии просто дурак! После съёмок он спросил, в силе ли моё предложение. А рецепт счастья для Арсения был предельно прост. Я люблю тебя.