избегает, преследует, крестится

она — словно острое лезвие, что приставлено к горлу. бездна в глазах её светится. мерзостно наблюдать мне её или ревностно? я тону в её взгляде как пленница. с видом самой таинственной сплетницы она нож мне даёт, чтоб порезаться; избегает, преследует, крестится и встает на колени. божественным вновь меня величает пришествием. от неё не спастись мне ни бегством, ни тюрьмой, заточеньем, ведь средство лишь одно от нее — раболепство. кто сказал мне: «залюбит до смéрти», тот был прав. в ней ни грамма ответствен- ности. её руки задушат, как лéска. цвет помады сияет от блеска: притаилось в нём тонкое лезвие. мажешь рот ей и режешься, режешься: только в мыслях её губы, нежность. «ева, ева моя ты принцесса». «ева, ева — проклятье и крест мой». наиграется, как надоест ей — я так думала. нет ведь... не место ей в моей голове, в моей трезвости! «ева, ева, ведь это так весело, пока разум не жрёт мой агрессия. ведь ты стала мне целой обсессией… ева, слушай, кудрявая бестия! ты мне полностью соответствуешь. у тебя взгляд убийцы, ты жертвуешь всем своим для меня.» это бесит. правда ранит сильнее железа. вилланель — тоже рок мой и крест мой. я несу её: руки в крови все. а в глазах её черти и бесы. она тянет мне плод по-библейски, соблазняет змеёю бесчестной. только яблоко — будто бы в плесени, мне ни взять, ни тем более съесть его. она смотрит в меня так болезненно, что мне снова не сдвинуться с места. я всадила в неё нож со смелостью, сразу мысль: «ну и что я наделала? уподобилась ей преступлением!» что хочу больше — жертвы, спасения? теперь знаю я, что искупления за мои, за её грехи вместе. пусть она стоит в платье во крéсте, ни раскаянья нет в ней, ни чести. она тонет в чужой недолести, летит в тёмную жуткую бездну, где ни дна, ни белёсых созвездий над её головой. жажда мести не дает мне с радаров исчезнуть. или, может, то чувство — ответственность? может, зависть, обида и крепость убеждений моих? бред всё это. я люблю себя чувствовать смертницей. я живу одним днём наконец-то. рядом с ней я как будто невеста, но под платьем взрывчатки несметно. в любой миг подорвусь незаметно. рядом с ней мне уж точно не место… почему тогда губы — ей в десны? почему мне так кажется честно? я хотела бы с ней снова в детство, чтоб дарить ей жестокости вместо нежность всю, что есть у человечества.