Выкуривать жизнь пачкой сигарет

«We sing the death song kids, Because we've got no future» Тей морщится — эта чёртова Америка заставляет людей жить, прыгая с небоскрёба каждую секунду своей жизни. Блядь. В голове пусто, и Тей вспоминает Трайбл. Она была бы кстати, даже несмотря на то, что она сейчас пьяна в хлам. Убийства всегда плохо на ней сказывались, даже когда был жив Синатро. Тем более сейчас. В день его смерти. Тей вздыхает, глотая колу — удавка на шее давит, но больше он ничего не может сделать. Трайбл была бы кстати. Синатро, впрочем, тоже. Италия душит своей жизнью, и после шумно-суицидной Америки это заставляет его глотать метафорический яд. Ему плевать — он слишком привык жить в Америке, и годы в Италии не исправят это, даже с его вечно пьяной суицидной метафорой жизни. Он задыхается от температуры воздуха — о Господи боже, как здесь можно жить. Тей не понимает, даже не собираясь начинать что-то с этим делать. Тей сворачивает за угол, заходя в подъезд стандартно-итальянского дома. Он не был здесь слишком долго, успев выкурить половину своей жизни. Естественно, метафорически. Открывая ключами дверь, Тей не удивлён открывшейся картине — в квартире хлам, море бутылок и в дюпель пьяная Трайбл, курящая сигары на подоконнике. Он сказал бы многое, но Тей молчит. Выхватывая из кучи пустых бутылок одну нетронутую, Тей падает на пол возле окна. — Дай сигареты. Ему молча кидают пачку — ты не меняешься, Трайбл. На улице снова кто-то включает музыку, и от неё хочется повеситься. Чёртовы наркотики, о которых сейчас поют почти везде. Ах, бедняжки, вы умерли от передоза… Тей не отрицает. Ему плевать, если честно. Как и всегда. Вечер переходит в закат, и становится гадостно. Тей знает, что будет после — Трайбл набухается до степени отключения головы, сожжёт весь хлам, малость подпалив квартиру и себя саму, порыдает у него на плече, а после уйдёт шляться по борделям, вернувшись к середине следующего дня. Тей привык, если уж говорить откровенно. «We sing the death song kids Because we've got no future» Под сопровождение дурацкой песни Тей выкурит несколько пачек сигарет, пошлёт всех соседей к чертовой матери и прождёт Трайбл до утра. Когда она придёт — пьяная, обкуренная, со следами помады и мужского парфюма — он промолчит. Привык уже — Синатро нет не первый год, ничего удивительного. Она ляжет спать, он закажет еду. Как и всегда. Ничего более. На часах десять вечера, от входной двери слышен хлопок. Тей молча рыдает в подушку. Время проходит. Привыкнуть не получается. Он закрывает дверь. Холодно.