Кукла без улыбки

      — Вау… — девушка хлопнула глазами, оглядывая ряды и ряды кукол. Она обходила полки, взглядом цепляясь за каждую деталь отдельной марионетки, пока бдительный Урфин следил за девушкой, чтобы та ничего не разрушила.       Элли ещё шестнадцать лет. Совсем недавно она нашла плотника в изгнании, обосновавшегося у небольшой деревушки в лагере. Тогда он не думал о том, чтобы сколотить себе целый дом, всё равно рассчитывая на то, что за ним придут и обязательно его прогонят. Но он явно не предполагал, что найти его решит сама Элли Смит — девчонка, по вине которой он и пал. Удивительно, но конкретно к ней он никаких обид не испытывал, считая малявку всего лишь винтиком в системе. Он даже смеялся про себя: Страшила позвал несовершеннолетнего ребёнка освобождать захваченную взрослым мужчиной страну… Насколько же нужно быть неуверенным в своих силах или просто не волноваться за судьбу девчонки, чтобы звать её махаться с диктатором-завоевателем? Но Урфин явно её недооценил, что и аукнулось ему позже.       — Страшные, да? — он хмыкнул, присаживаясь на край стола, на котором тоже стояли куклы.       Сейчас его положение стало чуть легче. Он развёл вполне себе неплохое жилище, построив домик. Рядышком была деревня, жители которой иногда приходили к парню чинить что-то за деньги или еду — это было прибыльно для Урфина.       — Да, они страшные, — согласилась Элли, беря одну из кукол в руки. Джюс хмыкнул. Он привык к таким словам в адрес своих поделок. Если честно, он даже не мог сказать, зачем он мастерил этих кукол — их всё равно никто не покупает, кроме, пожалуй, пары-тройки коллекционеров страшных и непонятных вещей. Пару раз к нему захаживали девочки-подростки, которые — Урфин в этом уверен наверняка — решили приобрести кукол для какого-то ритуала.       — Но мне эти куклы нравятся, — призналась девушка, поворачивая голову к своему собеседнику, — Люблю страшные и необычные вещи.       От чего-то в этот момент в груди Урфина что-то зашевелилось. Сперва он погрешил на съеденную недавно рыбу: наверное, в ней завалялась парочка опарышей. Но что-то слишком высоко они забрались — прямо в район сердца…       — Эта кукла, мне кажется, у тебя самая необычная, — Элли взяла с полки другую куклу.       Образ печального Пьеро. Грустный клоун, который, в противовес Арлекину, всегда плакал и страдал (зачастую именно от рук самого Арлекина). Его жабо аккуратной лёгкой волной лежало на груди, рубашечка была смастерена на удивление красиво и ровно, будто бы её делали специально на заказ для кого-то… Даже ботиночки кукле сделали.       — Урфин, а можно я задам тебе вопрос?       — М? — он склонил голову чуть в бок.       — Почему у тебя нет ни одной улыбающейся куклы?       На этом вопросе в мастерской Урфина воцарилась тишина.       И правда, чего это у него не выходит сделать кукле улыбку?       И зачем он вообще этих кукол делает?