Я не трону тебя, пока не разрешишь.

      Дима сидел за столом, уставшими глазами смотря в учебники. Ему нужно было готовиться к сессии, до которой оставалась ровно неделя, но мозг никак не хотел работать. Тело автоматически подалось со стула, намереваясь подойти к холодильнику и взять оттуда живительный напиток — энергетик. Однако Шашлык вовремя опомнился, как раз в тот момент, когда призрак хотел сорваться к нему. Под взгляд Олежи, полный укора, парень вновь сел за учебники, подпирая валящуюся от усталости голову рукой.       Олежа хотел было вернуться на кровать, чтобы продолжить с интересом читать очередную книгу, которую ему взял Побрацкий, но вид измученного соседа по комнате изменил его решение. Плавно подлетев к тому и положив руку на плечо, призрак смущённо и с заботой произнёс: (Олежа) — Дим, может ты отдохнёшь немного? А т-то перетрудишься и вообще ничего не запомнишь. (Дмитрий) — Не каркай только! Хотя, может ты и прав. Щас попью и лягу спать.       Парень поднялся и решительно направился к холодильнику, куда тут же переместился призрак. Дима сложил руки в мольбе, горячо зашептал, умоляя хотя бы одну баночку взять. Когда и это не сработало, решил сыграть на слабости своего сожителя, что доставляло ему, честно говоря, удовольствие. Обхватив Душнова за талию и сразу же ощутив приятный холодок вязкого тела, парень притянул его к себе, приблизившись лицом к лицу чересчур близко. Дыхание его замедлилось, глаза пристально следили за реакцией призрака. Олежа запаниковал, стал заикаться и краснеть, но не мог найти в себе силы отстраниться. Лицо Димы совсем рядом, язык легонько коснулся щеки Душнова, проводя по ней вверх. (Олежа) — Д-дима!       Он наконец-то то пришёл в себя, закричал и вынырнул из объятий, забившись под кровать и оттуда с опаской смотря на своего соседа. Тот рассмеялся и, самодовольно улыбаясь, достал таки баночку энергетика, тут же открыл её и с жадностью принялся осушать. Меньше минуты ушло на то, чтобы выпить содержимое и выкинуть пустую ёмкость в мусор, после чего Шашлык, выключив настольную лампу, плюхнулся на кровать. Снимая с себя свитер и джинсы, чтобы по обычаю бросить их на пол, парень завел диалог: (Дмитрий) — Эй, Олежа, ты обиделся что-ли? (Олежа) — Да. (Дмитрий) — А, понятно тогда. А чё, поцелуя не дождался и обиделся? (Олежа) — Нет. Ну то есть не в смысле, что я не дождался, а в смысле- (Дмитрий) — Ладно, ладно, не тараторь Олежа.       Оказавшись наконец в одних трусах, парень задумался над вариантом расслабления: сон или мастурбация? И то и то расслабляет, как таки ни странно, но с другой стороны из-за сессии он так давно не занимался самоудовлетворением. Выбор пал на оба варианта, только по очереди. Для начала нужно найти что-нибудь стоящее, что было частой проблемой. Пролистав две страницы на Порнохабе, парень заметил, что его член всё-таки начал понемногу возбуждаться и наливаться кровью, что не могло не радовать. Укладываясь поудобнее, Дима вспомнил про своего соседа, и что тот всё услышит. Почему то этот факт не особо волновал нашего героя, и он начал искать рисованное порно и хентай. Первыми были про демонесс, про щупальца и подобную ересь. И тут в голову Побрацкого пришла не очень адекватная, не очень понятная и не очень правильная относительно дружеской этики мысль. Спустив с себя последнюю часть одежды и отбросив её в другой конец кровати, парень пододвинулся к краю и позвал не очень громко: — Олежа, иди сюда, пожалуйста!       Призрак покорно выплыл из темного пространства и, бросив беглый взгляд на Диму, закрыл лицо руками и отвернулся. Побрацкий знал, что реакция будет такой, поэтому просто подождал, когда закончатся прерывистые укоры и причитания, и, прикрыв промежность ладонью, позвал ещё раз. (Дмитрий) — Ну Олежа, повернись, я хочу поговорить. (Олежа) — Н-нет, я не стану смотреть на тебя т-такого! (Дмитрий) — Я прикрылся, всё, давай, развернись. Пожалуйста.       Призрак не очень охотно разворачивается и всё равно смущается общей наготе лежащего перед ним. Всё-таки ладонь, тщательно скрывающая за собой член, твердеющий с каждой секундой от тепла руки, выглядела чересчур эротично. Синие щёки приобрели фиолетовый оттенок, видимо от смешивания голубого и розового. Олежа, стараясь не смотреть куда-либо ниже пояса, несколько раздражённо спросил: (Олежа) — Ну, и что ты хотел? (Дмитрий) — Да знаешь, это…э-э ты ведь девственник? (Олежа) — К чему этот вопрос?! (Дмитрий) — Ну бля, ответь, тебе что, жалко что-ли?       Парень помял в руке свой орган, стараясь при этом сохранить спокойствие на лице. (Олежа) — Ну девственник, допустим. Это всё? Тогда я пошёл к себе под кровать.       Призрак хотел уйти, но Дима так и не сделал то, ради чего позвал его. Выбросив вперёд руку, схватил Олежу за рукав рубашки и притянул обратно, одновременно прося остаться ещё не надолго. Вот только Побрацкий автоматически задействовал не ту руку, на которую опирался, лёжа на боку, а ту, которой прикрывал своё достоинство. Соответственно, стоило призраку повернуться обратно, как фиолетовая краска заиграла новыми тонами на его лице. (Дмитрий) — Слушай, Олеж, не хочу я мусолить речи всякие да и не умею, так что прямо спрошу. Хочешь со мной переспать, а?       Голый парень смотрел с надеждой и стыдом, в то время как Олежа просто со стыдом. Он задумался перед ответом, а когда наконец хотел что-то сказать, то мотнул головой, чтобы убрать слишком пошлые мысли из головы. Ему нравился Дима, и, как думал Олежа, тот об этом знает, поэтому и ведёт себя развратно и приставуче. Но между ними не было даже поцелуя, какой уж тут секс?! Однако время шло, а ответ так и не был услышан парнем.       Побрацкий впервые сгорал от стыда, а его член сгорал от нетерпения. «Надо же было такое сказануть своему другу, а? Конечно он не согласиться, и потом будет обижаться на меня за домогательства! Не мог я просто подрочить, тупица! Да и как и куда, он же призрак, блять, фактически» — загонял себя мыслями за эти секунды молчания Дима. Он уже потянулся за своими трусами, отчаявшись и решив подрочить в душе, как вдруг Олежа коснулся его плеча. Лёгкое прикосновение с нежным холодом взбудоражило, отрезвило мозг парня. Стеснительно подняв глаза на тело Побрацкого и осматривая его, призрак тихим голосом начал: (Олежа) — Да, я…хочу. Но я совсем ничего не умею и-и… (Дмитрий) — Неважно, Олежа, неважно, твоего милого лица с бегающими по моему торсу глазами мне уже хватило для начала. Можно?       Парень показывал обеими руками, чтобы взять призрака, и тот разрешил. Дима с несомненной лёгкостью перенёс своего «пере-друга» на кровать и, вновь спросив разрешение и получив его, снял с него рубашку. Рассматривая голые худые плечи, ключицы и грудь, парень обратил внимание на внезапно появившиеся ноги Душнова и в принципе нижнюю его часть тела. Как оказалось, тот носил перед смертью джинсы и светлые носки, которые сейчас приобрели голубой цвет. Олежа, держа в руках свою рубашку, сидел спиной к стене, прикрывая ширинку одеждой и мельком поглядывая на Диму. (Дмитрий) — А как у тебя ноги появились? (Олежа) — Они всегда были, просто когда летаешь, то не нуждаешься в них. Вот я и прячу их в…себе получается. (Дмитрий) — А одежда пропадёт, если ты её отпустишь? (Олежа) — Н-нет, будет лежать, просто я…       Он опять опустил взгляд на свои колени, отодвигаясь подальше от парня. Некий страх перед новыми ощущениями, перед тем, чтобы переломить дружбу, возможно в худшую сторону, создавал шум в сознании. Олежа часто задышал, стал теребить рубашку, не решаясь надеть ее, ведь он уже дал согласие. Смущение перерастало в панику, убивающую мышление и рассудок. (Олежа) — Дима, я не… Прости, а можно…       А вдруг сейчас будет больно? Вдруг тело призрака не уберёт боль от проникновения? А вдруг Дима разозлится, если ему отказать? (Олежа) — Ну что ж, мне надо…снять с себя, да? Х-хорошо, сейчас, Дима, я уже…       Призрак боязливо берётся за свои джинсы, намереваясь снимать их. Страх вызвал слёзы, призрачные слёзы, которые были не горячими, а наоборот ледяными. Побрацкий взял его обеими руками, отчего тот вздрогнул и мысленно приготовился к грубости. Но нет, Дима не посмеет так сделать. Он обнял холодное тело, поглаживая правой ладонью по спине, а левой аккуратно забирая рубашку. После нескольких секунд объятий парень расправил призрачную одежду и накинул Олеже на плечи, пока тот изумлённо смотрел на его действия. (Олежа) — Дима… (Дмитрий) — Всё нормально, Олежа, я тебя не трону. Мы не будем этим заниматься, не переживай, слышишь?       Побрацкий с заботой погладил руки призрака, смотря ему в глаза. Взгляд был полон озабоченности, чуть ли не со слезами в уголках глаз. Олежа почувствовал, как паника отходит, шум стихает. Дима улыбался ему, тихо проговаривая почти по слогам, чтобы до него точно дошёл смысл и содержание речи: (Дмитрий) — Мы не будем заниматься сексом только по моей прихоти, понял? Если тебе было неприятно, так почему же ты согласился, Олежа? (Олежа) — Я п-просто боялся, что ты разозлишься на мой отказ, закричишь или замахнёшься, а потом мы не будем друзьями и.!       Олежа говорил быстро, сбивчиво и не поднимая глаз, что забеспокоило парня. Аккуратно пододвинувшись к нему, Дима обнял холодное тело и сидел так несколько минут, разговаривая с призраком тихо, успокаивающе. (Дмитрий) — Всегда говори мне то, что думаешь на самом деле. Я ни за что не стану на тебя кричать, бить, трогать тебя без твоего согласия и уж тем более прекращать дружбу. Ну ты чего, Олежа, правда?       Призрак успокоился и теперь уже грелся в объятиях, пальцами теребя край рубашки. Ему хотелось ещё поговорить или просто послушать размеренную речь своего соседа, ведь это так успокаивало. (Олежа) — А можно тебя попросить? (Дмитрий) — Ну конечно, говори скорей, чего хочешь.       Призрак повернул голову и с робостью посмотрел на Диму. (Олежа) — Можно мы просто полежим вместе? (Дмитрий) — Да, конечно, если ты хочешь, то давай. (Олежа) — И можно ты меня…поцелуешь?       Дима, надевавший своё нижнее бельё, немного удивился последней просьбе, но вида не подал, чтобы вновь не вызвать приступ у своего соседа. Устроившись около края, парень махнул рукой на свободное место у стены, приглашая призрака. Олежа лёг, сохраняя дистанцию, но ожидая поцелуя, отчего прятал взгляд.       Побрацкий хотел поцеловать в губы, но задумался и сделал это в щёку, что оказалось правильным вариантом. Чувствуя себя в безопасности, призрак прильнул к телу парня, обнимая его, пусть и робко. Но к счастью тот не был против, разве что боялся, что не унявшийся стояк напугает Олежу и оттолкнет. (Олежа) — Спасибо, Дим, ну правда спасибо. (Дмитрий) — Да не за что, Олежа. Можем так поспать, если хочешь. (Олежа) — Спать? Но я думал, ты хочешь мастурбировать. Ох, точно, ты же остался неудовлетворенный, и всё потому что я… (Дмитрий) — Ну-ка тихо, ты не причём, понял? Чё я, подрочить не смогу сам что-ли? А теперь, давай-ка спать!       Парочка покрепче обнялась, и оба заснули до глубокой ночи.       

***

      Олежа проснулся первым, приподнялся на кровати и посмотрел на время — 03:17. Долго они проспали, хотя до утра ещё было не мало. Призрак не захотел перемещаться куда-либо, наслаждаясь теплом своего друга, который за время сна придвинулся ближе к нему. Слушая сопение, Олежа вспоминал нежные объятия и ласковый шёпот, успокаивающие его, и невольно задумался. «Он такой заботливый, учтивый, слушает меня и выполняет просьбы. А я? Меня впервые попросили о чём-то, а я заревел и струсил! Вдруг он больше не захочет меня обнимать, вдруг у него это был поступок из жалости ко мне, а вдруг?!»       Дима начал ворочаться, сопение стало тише, значит скоро проснется.       «Нет, я должен дать ему то, что он хочет. В конце концов от части и я этого хочу… Надеюсь, всё пройдёт нормально, Дима же не будет грубым. Надеюсь.»       Олежа снял с себя рубашку, джинсы и остался в призрачном нижнем белье, которое, как и всё его тело, светилось нежным голубым светом. Сидя на коленях, смотрел на мирно спящего парня, которого так боялся потерять в роли друга и близкого человека. Наконец, Дима в последний раз повернулся на кровати, что-то промычал и поднялся на локтях, тупо уставившись в голубую фигуру. Несколько секунд, после чего парень протер свои глаза, зевнул и, улыбнувшись, заговорил: (Дмитрий) — Ты чего не спишь, Олежа? (Олежа) — Да я это, выспался. Слушай… (Дмитрий) — Да уж, поспать до середины ночи, я сбиваю режим сна как могу! (Олежа) — Дим, можно спросить? (Дмитрий) — А? Конечно, спрашивай, что хочешь, а я пока зевну. (Олежа) — Можно с тобой переспать?       Расслабленный парень после сна в мгновение стал серьёзным, обеспокоенным. Он тут же подметил, что теперь они оба в одних трусах, лежат вместе в одной кровати, под одним одеялом. Нет, конечно он не собирался агрессировать из-за этого, он ведь уже это объяснял. Но волновало его сейчас поведение Олежи, который часы назад ревел от упоминания близости, а сейчас просит её. Положив руки на колени призрака, Дима спросил: (Дмитрий) — Олежа, всё в порядке, я не принуждаю тебя, ещё раз говорю. Не нужно себя заставлять делать то, что в последствии вызовет отвращение. (Олежа) — Нет, Дима, я сам так захотел! Правда, мне правда хочется прочувствовать такое, но из-за моей призрачной сущности я не могу контактировать с людьми. А тут ты, красивый и осязаемый! (Дмитрий) — Ты назвал меня красивым?       Олежа начал становится фиолетовым, но Дима успел обнять его, успокаивая. Как в прошлый раз поглаживая спину, парень задумался, а получится ли у них? Если учитывать, что друг друга они могут касаться, значит всё должно быть идеально. «Главное, — думал Побрацкий — добавить побольше прелюдий, чтобы ему было комфортнее». Дождавшись, пока фиолетовый опять станет голубым, парень в последний раз спросил: (Дмитрий) — Ты точно этого хочешь? (Олежа) — Да, хочу. Честно, Дима!       Побрацкий снял с себя и с Олежи нижнее бельё, оставив возле кровати, положил призрака на кровать на спину и стал гладить его тело. Под горячими пальцами скользил холод, Дима сосредоточенно водил ими, стараясь достичь пика расслабленности у Олежи. Ладони были уже на талии, медленнее спустились к лобковой зоне — Дима посмотрел на реакцию, всё ли он делает правильно — и, пропуская пенис, провёл по бёдрам. Душнов смущённо отводил взгляд, но всё же пристально следил за движениями, которые ему нравились, вводили в некий покой. Минуту или две так массировал призрака Дима, после чего указал на немного возбудившийся член того и спросил, кладя руки на бёдра. (Дмитрий) — Можно? (Олежа) — Ты о чём? (Дмитрий) — Ну, Олежа, не тупи. Можно тебе отсосать? (Олежа) — Ох, я н-не знаю, если ты хочешь, то… (Дмитрий) — Ты хочешь, чтобы я это делал?       Дима посмотрел серьёзно, он не собирался делать ничего без разрешения. Олеже хотелось, но было бы как-то странно для него, попроси он напрямую. Всё-таки лидирующую позицию в постели занимает не он. (Олежа) — Д-да, я хочу. Отсоси мне, пожалуйста… (Дмитрий) — Вот это другое дело!       Парень раздвинул ноги лежачего, лёг сам и приблизился ртом к члену. У него было с девушкой, но с парнем нет, хотя он понимал, что и как делать. Придерживая у основания пальцами, Дима целиком ввёл в себя пенис, мягкий и прохладный, который доставал ему до горла. Немного подержав во рту, парень, обсасывая, вытащил и вновь затолкал, и так несколько раз; получив желаемое, а то есть полностью эрегированный член, Побрацкий стал круговыми движениями лизать головку и её края, мысленно откладывая возникший вопрос. Голубое сияние казалось усилилось, свет пробивался сквозь щёки. Олежа заламывал руки, немного приподнимал бёдра навстречу парню, тихо постанывая или мыча. Дима хоть и делал такое впервые, но быстро понял какие места чувствительнее всего и пользовался этим, буквально приводя призрака в восторг и буйство эмоций. Он думал о том, как бы угодить своему соседу, пускай изначально сам хотел подобного. Конечно он знал, что Олежа к нему не ровно дышит, но грубостью требовать признания или секса не смел, не такой он, по крайней мере по отношению к Олеже. Дима смотрел и наслаждался тем, как призрак закрывал лицо, морщился и стонал от удовольствия, при этом двигаясь у него во рту быстрее и настырнее. Протянув ладонь, парень вновь стал гладить холодное вязкое тело, согревая его собой, доставляя очередную ласку лёгким сжиманием сосков. Столько нежности было в его действиях, сколько он мог дать своему соседу по комнате лишь за его существование в его жизни. Олежа чувствовал, что уже близок, но к чему? Он же не человек, тогда как сможет кончить, или точнее чем? Этими вопросами призрак забивал себе голову, пока горячий язык резво скользил по его члену, задевая чувствительную уздечку, чем вызывал взрывы по телу. Дима так усердно работал ртом, что Олежа невольно захотел произнести его имя. (Олежа) — Дима…       Тот остановился и с недоумением посмотрел на него. (Дмитрий) — Что-то не так, Олежа? Я могу прекратить если ты не хочешь дальше. (Олежа) — Нет! Нет, нет, всё в порядке, просто…просто произнёс твоё имя. Ты так… (Дмитрий) — Хорош в этом деле? Да, я заметил по тебе, как мои навыки доводят тебя.       Олежа закрыл лицо руками от смущения, не вынося правды и улыбающегося лица парня. Когда Дима продолжил, то призрак решил сквозь стеснение говорить его имя, чтобы он понял, как ему хорошо. (Олежа) — Дима, Димочка… Дима…       А Побрацкий, слыша помимо стонов теперь ещё и своё имя, стал крайне доволен собой. Он действовал тщательно, работал языком, губами и горлом, лишь бы его партнёр получал ещё больше удовольствия. И старания не остались без награды. Олежа наконец стал стонать громче, его бёдра двигались быстрее, а сам он раскинул руки в разные стороны, пытаясь взяться за что-нибудь. (Олежа) — Дима…мне кажется, я скоро кончу!       Побрацкий понимал это и, внимательно следил за телом призрака. Видя, как тому хочется, но не за что держаться, он взял своей ладонью обе руки Олежи и положил их на свои волосы, намекая использовать их. Душнов смутился, но, раз сам парень предложил это, то ничего страшного не случится, и он сжал покрепче пряди недавно вымытых волос. В глазах стали появляться цветные пятна и вспышки, Олежа выкрикнул имя Побрацкого и…кончил. Дима почувствовал, как нечто прохладное и безвкусное наполняет его рот, и замер, дожидаясь окончания эякуляции. Дрожащие руки отпустили его волосы и легли рядом на кровать, пока парень вытаскивал член из своей ротовой полости. Олежа подскочил, взволнованный и ярко сияющий, и начал расспрашивать: (Олежа) — Я кончил тебе в рот? Извини, извини пожалуйста, я не заметил! Ты в порядке? Тебе не противно, тебя не тошнит? Язык не онемел? Выплёвывай скорее, выплёвывай!       А Дима и сам не особо понимал, как он. Частично он проглотил, как он подумал, эктоплазму, частично она осталась у него во рту. Ничего противного или вредоносного призрачное семя не представляло для него, и он решил использовать это для дальнейших действий. Парень открыл рот, показав неполное наличие жидкости там, и улыбнулся, слюнув себе всё в ладонь. (Дмитрий) — Я её немного проглотил. (Олежа) — О нет, а вдруг тебя сейчас вырвет, или ты потеряешь сознание, или- (Дмитрий) — Тише! Олежа, всё со мной в порядке, понимаешь? Всё в порядке. Ну а ты, тебе понравилось? (Олежа) — Да… очень понравилось. А можно теперь я?       Дима немного оторопел, но потом подумал, что ничего уже в этой просьбе нет особенного и кивнул. Усевшись на край кровати и всё ещё держа в ладони призрачное семя, парень посмотрел на стоящего на коленях у него между ног Олежу, который с волнением смотрел на уже подёргивающийся от возбуждения пенис и истекающий предэякулятом.       Взявшись обеими руками за него, призрак ввел в рот головку и немного дальше, начав обсасывать так интенсивно и сильно, что Побрацкий, уже вздрогнувший от холода ладоней, выгнулся и глубоко вздохнул. К счастью, Олежа этого не заметил, иначе бы опять начал на себя причитать. Дима ласково поглаживал по мягким кудрям, уводил руку на затылок и к уху, щекоча призрака и поднимая ему настроение. Душнов старался двигать языком так же активно, как и парень, вбирать так же глубоко, как и парень, в общем делать всё, как и ему делали. Не сказать, что Диме это не нравилось, просто ему было неловко от того, что призрак почти закашливался и давился, да и ощущения были чересчур резкими. Выждав несколько минут минета, Побрацкий легонько постучал по плечу Олежи, и тот остановился. (Дмитрий) — Слушай, Олежа, можно мы перейдем к большему? (Олежа) — Я настолько плох, да? Извини, я просто ни разу не делал этого… (Дмитрий) — Нет-нет, ты отлично справлялся! Просто мне кажется, что тебе тяжело, так ведь? (Олежа) — Есть немного… (Дмитрий) — Ну вот, так что, можно перейти к…самому процессу занятия любовью? (Олежа) — Ух ты, как ты завуалировал слово секс, хах       Призрак посмеялся, что разрядило обстановку и стало «мостиком» к следующему шагу, финальному шагу. Олежа вновь лёг на кровать, в ту же позу, что и в первый раз, и с волнением стал наблюдать. Дима обмазал два пальца в семени призрака, которое всё ещё осталось, и приставил их к анусу, нежно по нему проводя. Призрак вздрогнул, сжался и испуганно посмотрел прямо в глаза парню. (Дмитрий) — Ничего, всё будет хорошо, я подожду столько, сколько нужно.       Олежа максимально расслабился, но ненадолго. Он кивнул, и парень начал вводить средний палец, решив действовать по одному. Как только все фаланги скрылись, призрак внезапно сжался, вытянул руки вверх и зажмурился. (Олежа) — Можно тебя…обнять?       Дима, не вынимая пальца, подвинулся повыше и оказался в тесных объятиях, сопровождаемых напряжённым дыханием. (Олежа) — Продолжай… пожалуйста…       Медленно стал двигать средним пальцем, через секунд 15 ввёл указательный и двигал уже двумя. Третий палец оказался внутри лишь почти две минуты спустя, когда Олежа уже привык и не так сильно сжимался. Ещё две минуты Дима растягивал призрака, обнимая его и слушая всхлипы и стоны в ухо, после чего спросил: (Дмитрий) — Тебя ещё растянуть, или уже хватит? (Олежа) — Я думаю, что хватит. (Дмитрий) — Тогда, я могу вставлять? (Олежа) — Да… Только можно не грубо? И можно, ты меня поцелуешь ну…в губы… (Дмитрий) — Конечно не грубо, ты что! А поцелуй…       Дима прижался губами к губам призрака, оставляя лёгкий след слюны на них. Аккуратно, не очень настойчиво языком проник в его рот, коснулся холодной щеки и провёл по ней, затем ощутил холодок, такой нежный — язык Олежи. Парень старался сдерживать страсть, не быть чересчур настырным и властным, позволяя поцелую длиться всё дольше и дольше. Ощутив давление в груди, он провёл ладонью около уха призрака и отстранился, чтобы вдохнуть потерянный воздух. Коротко кивнув, Дима переместил внимание вниз: он взялся за свой член посередине и, обмазав его остатками эктоплазмы, надавил головкой на анус, медленно проникая внутрь. Голубое свечение усилилось ещё больше, особенно в месте проникновения, но парень не обратил на это внимание. Вставив полностью головку, Дима напряжённо выдохнул и посмотрел на лицо призрака, дабы убедиться, что можно продолжать. Олежа морщился, стискивал зубы — ему было некомфортно, но не больно. Парень вновь его поцеловал и, обнимая, стал гладить его волосы, так и не двигаясь дальше. Минуту они так лежали, после чего призрак попросил продолжать.       Побрацкий, не отпуская из объятий Олежу, стал двигать член глубже, время от времени останавливаясь для передышки, но не себе, а призраку. Душнов шептал его имя, просто целоваться, чтобы отвлечь себя от проникающего внутрь него 17 сантиметрового пениса. Наконец, спустя несколько минут Дима полностью вошёл и, опять немного выждав, стал двигаться. Движения наружу и внутрь производились с особой осторожностью, нежностью и заботой. Парень поддерживал зрительный контакт, боясь увидеть слёзы Олежи или признаки боли. (Олежа) — Можно тебе кое-что сказать, Дим? (Дмитрий) — Да, конечно говори.       Олежа прикрыл лицо руками, но тут же убрал их, видимо решив быть смелее, и робко прошептал: (Олежа) — Ты для меня больше, чем друг. Я… люблю тебя…       Дима улыбнулся, глаза его засветились счастьем и сбывшимся желанием. Прильнув к призраку и коротко его поцеловав, парень возбуждённым голосом ответил: (Дмитрий) — Ты знаешь, у меня к тебе такая же речь, Олежа. Я тоже тебя люблю больше, чем друга и даже больше чем лучшего друга.       Под плавные толкающие движения бёдер, парень вновь поцеловал Олежу, но более страстно и продолжительно. Призрак сжимал руки на спине того, немного царапал кожу и стонал в губы. Дима всё же начал ускоряться, подмечая при этом то, что внутри прохладного тела призрака не менее приятно, чем в горячем теле человека. Он был уже на финишной прямой и думал, куда ему излиться. Сдерживаясь из последних сил под звуки шлепков и стонов, Побрацкий спросил: (Дмитрий) — Олежа, можно мне закончить внутрь тебя?       Призрак был шокирован, но ему не показалось это чем-то ужасным и он со скромной улыбкой кивнул. Сразу же после этого Дима покрепче обхватил тело Олежи, ускорился и стал несколько грубее, вбиваясь членом глубже обычного, а бёдрами шлёпаясь сильнее. Душнов всё так же говорил его имя, но уже прерывисто и на крике. (Дмитрий) — Всё, Олежа, я уже!       Вдавил член максимально внутрь, тяжело дыша, и несколько раз выплеснул сперму, дрожа при этом. Горячее семя растекалось по холодным внутренностям призрака, он это чувствовал, но ему было хорошо. (Олежа) — Спасибо, что был нежен ко мне, Дима… Мне понравилось, правда. (Дмитрий) — Фух, ну, я тоже нехило кайфанул с тобой. А теперь, давай-ка дальше спать. (Олежа) — А можно не вытаскивать, пожалуйста? Мне так тепло, когда ты там… (Дмитрий) — Что ж, я не знаю. Но почему бы не попробовать, правда же? (Олежа) — Правда…       Дима лёг, так и не вытащив член, из-за чего Олеже пришлось лежать очень близко к нему, но это не смущало никого из них. Накрывшись одеялом, парочка заснула, согретая теплом парня и их совместной любовью.