Чердак — Бетельгейзе

Ключ тяжело провернулся в замке, с которого посыпалась ржавчина. Лидия толкнула замшелую дверь, но ту досадно заклинило. — Чтоб тебя, — Лидия шипела, зажав подмышкой промокший зонт. Крупные капли срывались с серого, хмурого неба, ветер трепал отсыревшую куртку. — Чёрт! — Лидия злилась на сломанный ноготь, на мох и ржавчину на руках. Дверь с трудом поддалась и отворилась с пронзительным скрипом. Из мрачного холла пахнуло сыростью, повеяло холодом могил. — Ну, наконец-то, — проворчала Лидия, смахнув с дверного косяка клок серой сырой паутины. Она сделала шаг, и тишина проглотила её. Лидия на миг растерялась и замерла. Никогда ещё здесь не было такой тишины. Такой пустоты, пыли и мусора на полу. — Покойтесь с миром, — шепнула Лидия. Майтленды досрочно отсидели свою бесконечную очередь и теперь далеко-далеко. Капли тихо стучали по стёклам, подёрнутым серой пеленой. Сочились сквозь прохудившуюся крышу и стекали в лужицы на полу. Электричества тут давно уже нет. Лидия включила фонарик. Луч света выхватывал из полумглы мебель в серых чехлах, потемневшие стены и лестницу с перилами, заросшими паутиной. Промозглый сквозняк пробирал, но Лидию бросало в жар. Она замерла перед лестницей, не решаясь поставить ногу на нижнюю ступеньку. Столько лет прошло, особняк пришёл в запустение. Запустение Лидия ощущала в душе. Столько лет она ломала себя и становилась «нормальной». Идеальное каре сделало её лицо правильным, строгий костюм точно сел по фигуре. Диплом адвоката, собственная контора, «правильный» брак… который с треском распался на прошлой неделе. Наконец-то Лидия вырвалась и вернулась туда, где ей хорошо. Где больше нет этих «правильных» правил. Она глубоко вдохнула и побежала вверх по скрипучим ступенькам. Как нырнула в холодную воду. Ноги сами несли её, а сердце бешено колотилось. Лидия не замечала, как ступеньки шатаются, грозя провалиться. Она не заглянула в свою бывшую комнату, и в комнату родителей — тоже. Лидия бежала прямиком на чердак, и даже одышку не замечала. Дверь болталась на одной петле с поскрипывала. Под потолком метнулась летучая мышь. Будто тень, Лидия боком протиснулась в щель, не коснувшись двери. На чердаке будто бы замерло время. А есть ли оно вообще там, откуда можно сделать шаг в бесконечность? Макет мистера Майтленда остался на месте. Всё: дома, улочки, церковь — как на ладони. Только было это очень давно. Уинтер-Ривер разросся, теперь тут небоскрёбы и торговые центры, а кладбище давно перенесли. Кладбище. На макете Лидия видела только его. Маленькие пластиковые надгробия, фигурки людей, собравшихся вокруг двух венков. «Барбара» на одном, и втором — «Адам». Покойтесь с миром. Луч фонарика скользил по ненастоящей траве, вверх по холмику мимо скрюченных бутафорских деревьев. Мелко подрагивал: рука Лидии дрожала. Он здесь. Под страшным надгробием со скелетами, на котором подсветка давно не работает. Здесь, и только три слова держат его взаперти. Лидия не могла решиться и произнести их вслух. Он здесь. И из-за него распался её «правильный» брак, и вся эта «нормальная» жизнь полетела к чёрту под хвост. Ну и чёрт с ней, с «нормальной»! Лидия огляделась по сторонам. Конечно же, здесь пустынно. Никто не услышит. Никто. Не… — Битлджус, — прошептала Лидия едва слышно и снова опасливо огляделась. Никто ни в одном из миров не должен узнать, что она ждёт его возвращения. Тишина, только дождь бьёт по стеклу, и мелкие капли брызгают на подоконник там, где оно разбито. Лидия готова уменьшиться и попасть на бутафорское кладбище — зажмурилась, представляя, как её затягивает мир мертвецов. Но ничего не произошло. Подсветка всё ещё не работала, а она сидела над пыльным макетом, как и была: большая, нелепая, в подмокшем строгом костюме. В душе неприятно кольнуло: неужели, его и правда, можно было убить? Тогда, годы назад, он… исчез? Или Лидия слишком тихо сказала? — Битлджус, — повторила Лидия чуточку громче. И в гробовой тишине её неуверенный голос показался оглушительным криком. Где-то треснуло. Лидия вздрогнула: показалось, что на страшном надгробии на секунду загорелась подсветка. Да, так и есть, показалось. Сколько бы Лидия ни вглядывалась в макет — всюду темно. Всюду пыльно. И так одиноко. А она в паршивом строгом костюме выглядит глупо, сидя на корточках. Лидия остро почувствовала всю пустоту: теперь она по-настоящему осталась одна. Каждый из своих «правильных» дней она ждала именно этот, «неправильный». И вот, наконец, пришёл этот день… когда Лидия осознала, что он не появится на её зов. Лидия сама себе боялась признаться, что по щекам текут бессильные слёзы. Такие неправильные: нельзя нарушать закон мироздания и беспокоить того, кто обрёл вечный покой. Последний взгляд на тёмный макет, и Лидия поднялась с корточек. Заброшенный дом для жилья совсем годится. На ночь нужно будет уехать в отель. Бесшумно, на цыпочках, Лидия прокралась к двери. Нельзя беспокоить. — Прощай, Битлджус, — шепнула она, не оглядываясь. И пол ушёл из-под ног. Лидию швырнуло во мглу. Она отчаянно забарахталась в пустоте, визжа от смертельного ужаса. Голос исчез, а за ним отнялось тело. Лидия беспомощно зависла в безвременье. Она не чувствовала ничего, даже страх отползал, как будто стекал к неподвижным ногам. Одна за одной в вечной мгле загорались яркие точки. Мерцая, они вихрились спиралями, собирались облаками мерцающего тумана. В тишине зарождалось звучание — всё громче и громче орган играл среди звёзд. Разрозненные аккорды сливались в нечто среднее между похоронным и свадебным маршем. Вуаль из красного кружева покрыла лицо. Лидия лихорадочно попыталась сдёрнуть её, но руки не слушались. Только стук сердца отдавался в висках. Знакомый зловещий… дурацкий хохот напрочь заглушил музыку. С головокружительной высоты Лидия свалилась в резиновую траву, и вокруг неё бешено вертелись разноцветные огоньки. Тело разом вернулось — в панике Лидия вскинула голову. «Здесь лежит Битлджус», — сверкало на страшном надгробии, а пластиковые скелеты ожили и лихо отплясывали под грохот органа и смех, рвущийся из-под бутафорской земли. Один скелет ещё и запел, скрипучим голосом и по-французски. Лидия вскочила, но запуталась в ярко-красном подоле и рухнула в ледяные объятия. — Биоэкзорцист к вашим услугам, мадам, — каркающий голос показался приятным. А в мёртвых глазах застыла сама бесконечность. Зеленоватая бледность шла к седым растрёпанным волосам. Он здесь. Лидия ждала этого столько лет, она не должна бояться его — он идеален. Сырой и прохладный ветер дунул в лицо, а трава сделалась мягкой, росистой. Скелеты кружились вокруг настоящей разрытой могилы и пели уже втроём, широко разевая зубастые пасти. Лидия чуть дышала. Дыхание обрывалось и ускользало — они подходили к могиле всё ближе. Ещё немного, и Лидия сделает долгожданный шаг в вечность, где они останутся только вдвоём.