Хэппи бэд дей

И вот на пороге послышались шаги. Это был Соколов. — Ребят, помощь нужна, там Коля застрял. — Че?! — негодующе всплеснул руками Мокривский, у него на лице было написано буквально: дорогие гости, жопой не елозьте, чай дохлебывайте и уебывайте. Он ждёт тут виновника торжества, будто и впрямь виноват, в том, что праздник был устроен день в день, и вообще был. — Маслом намажь и в холодильник положь, «че», «че». — Не сам, а на машине, надеюсь? — спросил Стинт. — Да если бы сам, будь уверен, я бы вам об этом не сказал, а просто вызвал эвакуатор. Каким образом этот уникум умудрился встрять было непонятно в корне (ещё больше, где именно), да только через минуты три, как Никита это объяснял, послышался звук сигналки автомобиля, оповещающий о заблокировании дверей машины. Хесус заинтригованно улыбался, похоже единственный поняв, что к чему и почему так получилось. Ваня зашёл красный, как рак в лучшей сервировке, а Коля излишне довольным. Свечи на первом символическом торте было легче зажечь, чем потом их задуть, но Ваня не без помощи справился с каждой из двадцати свечек, превозмогая желание кому-то вставить их в жопу. Недружные и разномастные: громче, тише, крики слились в одно большое поздравление парня и призвали к коллективным и неудобным обнимашкам. — А теперь… Отхэпибездить тебя мы хотим! — громко заявил Парадеев — Я хочу тебе пожелать, чтобы уровень твоей самооценки всегда находился на том, каков и сегодня: вызывайте пожарных, потому что я огонь! — начал Мазеллов. — День рождения твой, он особенный такой. Праздновать — так всю неделю, Если водка — так рекой! — подключился к парню Дилблин. Всегда Ваню настораживал тот момент, что все в пожеланиях говорят, так или иначе, что скоро будет лучше, хорошо. Кому скоро будет хорошо — не говорят, однако. — Желаю, чтобы ОГО-ГО! И никогда не OXO-XO! Немного AX! Ну, можно УХ! Чтобы захватывало двух… Ой, дух! — оговорился Стинт. — Конечно, чтобы было «ВАУ!» И, чтобы ФУ совсем уж мало. Чтоб иногда «ВОТ ЭТО ДА!». «ВОТ ЭТО ДА!» — не ерунда, — подхватил Антон. — «НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!» — это реально, «ДА НУ ЕГО!» — пусть виртуально. «ОГО!» — чтоб часто удивляло, «НУ ВСЁ ПИПЕЦ»! — не доставало, — завершил Лагода, сквозь истерический смех не то из-за того, как это звучало вслух, не то из-за оговорки Макса. — Сначала я хотела пожелать тебе счастья, да боюсь сглазить. Потом хотела пожелать тебе денег, да боюсь, что тебя, как Колю, ограбят, хотя ты человек хороший, но такого, знаешь, и обидеть приятнее, — Юечка от лица женской половины выступила вперёд, чтобы ее было чуть лучше видно. — Поэтому желаю тебе любви… — Любви? — фыркнул Лебедев, красноречиво глядя на Мокривского, который закатил глаза и выставил фак вперёд. — Любовь — это когда тебя нафиг посылают, а ты не идешь, прикинь. У Коли были подозрения, что если Рому напоить, то он станет подобрее, но самолично этим заниматься не хотел, поэтому, как незанятому в принципе Эвелону, он нашёл работу аж на целый вечер под предлогом совмещения приятного и полезного. — Да… — глядя на прервавшую ее речь словесную баталию, продолжила Даша. — Любви, пусть… — Пусть тебя хоть трахнут! — не выдержал Пешков, всплеснув руками. — И мужчины, и женщины, чтоб по приказу отправлялись в спальню сразу! Ваня и без того красный, казалось бы мог запатентовать себе новый оттенок в этом, не зная куда себя деть. — Сегодня вычитал, кстати, — привлёк к себе внимание Коля, закинув руку имениннику на плечо. — Ограничения по возрасту на продажу спиртного и табачных изделий есть, но это тебе не надо, Ванечка. На презервативы зато нет. Так что, счастья в личной жизни, чтоб хуй стоял и деньги были! — А я буду краток: оставайся таким же, какой ты сейчас, — Вова пожал Ване руку крепко. — Ты меня будто проклял, — ответил Бессмертных тихо, стараясь не смеяться. — Может Бентли тебе пожелать? — Очевидно, много ездить — мало пить. Поэтому помни: Жизнь не такая прекрасная, как хочется, и не такая ужасная, как кажется, — вставил свои пять копеек Хесус. — Без алкоголизма, в жизни реализма, порою пофигизма, пусть немного альтруизма, спорта, туризма, и романтизма! Короче, с праздничком, Ванёк! — Петров крепко обнял дорого друга. — Долго не знал, что тебе пожелать, ещё дольше не знал, что тебе подарить: цветы завянут, мобильник сломается… Саня ответил мне: подари ему шарик от подшипника! Оригинально, и не сломаешь! Решил его не слушать и просто подарить своё присутствие, — на словах Дрейка Ваня уже не мог не уткнуться в ладони от сгибающего его смеха, у него слезились глаза и от него, и от счастья, что все здесь действительно собрались ради него, приехали, готовили речи, подарки. — По крайней мере, это лучше всего того, что окажется или уже оказалось у тебя в подъезде словесно и не только, — с улыбкой подмечает Серёжа, пока Ваня его крепко обнимает, позволяя прижать максимально близко, как тот и любит. Когда поздравления поутихли, обнаружился момент, что некоторым из присутствующих посчастливилось чуть сильнее остальных, и они вытянули бумажку с одним из смертных грехов, которому всю ночь безнаказанно должны придается. — У меня обжорство, — закатил глаза Пешков, который даже и не сомневался, что ему выпадет именно оно, и нет, он не знал расположение бумажек, так получилось само собой. — У меня… Зависть! Прямо вот чувствую, как завидую Ванечке, красавчик такой… — с выражением произнёс Павлов, картинно вздохнув. — Гордость, ну, только здравый смысл нервно топчется на месте и ругается матом, — Зубарев задумчиво почесал бровь. — Жадность… — цыкнул Мокривский недовольно, демонстрируя листочек со знакомым аккуратным женским почерком. — У-у-у! Жмотовило ебучее! А у меня похоть, даёшь разврату! — хлопнул в ладони Лебедев, заваливаясь на диван излишне вальяжно и наигранно. — А теперь от ансамбля Фрик Десижион вашему вниманию представляется небольшое представление: — Было у царя Ильи, извини Вадь, — Дрейк и Саня чередовались в репликах, привнося что-то своё, отчего выглядело ещё более забавно. — но три сына, собственно, умом не один из них не отличался, что ещё от молодого отца ждать-то: старший — Саня, взял от отца тягу к приключениям, средний — Леха, ну тут никак без «аха» и «оха», младший — Владик, про него и сказать-то нечего, миллионер, плейбой, филантроп… Как у такого отца такие даровитые дети получились — черт его знает, подозреваем, что Каролина была не очень верной женой… И вот пришло им время жениться, нынче уже позднее, молодые не молодеют, спят врозь, хоть дети есть, но потом разобрались… Вышли они в чистое Кучково московское поле, пустили по стреле: средний сын попал в спину старшему, и младший старшему в ляжку, да тот вовремя перекинул ее четвёртому, но не очень аккуратно — прямо в голову. Откуда четвертый? Так Ярик внебрачный. Ничего не поделаешь — пришлось жениться друг на друге. — А где три царя и их три дочери, мы чего-то не поняли? — недовольно сложила руки на груди Наташа, как не вовремя (Серёжу ставить за пульт было неоднозначной идеей) заиграли строчки Ленинграда «Ай я я я я яй! Я распиздяй», которые пришлись очень к ситуации. — Ой, это не та сказка, пардон. — А мне и эта нравится, — улыбнулся Ваня. Это лучше рассказов Зубарева, которые он пусть и всем сердцем любил, но не в контексте того, что раньше люди тайком убегали из дому, чтобы пойти на вечеринку. Сейчас тайком сбегают с вечеринок, чтобы пойти домой. Он не хотел себе такой скучной старости в жизни за тридцать. Хорошая туса — это когда в одной комнате обсуждают комплементарность черных дыр умные чуваки, а в другой слэмятся под Лиду и его «Я хочу быть долбаебом», но есть ещё, как минимум, несколько комнат внизу и, как максимум, второй этаж. Так разрозненно и происходили полчаса после неудачного представления. Хазяева что-то мешали ещё не распаренной в сауне частью, то бишь в три из шести лиц, никто особо не доверял их умениям, но было вкусно. Павлов решил пить гораздо меньше, чем обычно, предвидя то, что за встречу Пешков перебачит. Обычно Сережа пил вино или брал с собой гараж, его слишком легко уносило с крепкого алкоголя, он решил с недавнего времени с этим бороться, а тут налёг на водку с соком под предлогом того, что у Влада лёгкая рука. Хотя это было правдой, удивительно, но голова после разлива его руки голова не болела, а была просто тупой. Лично Макс не проверял, но Хазяева уверили. — Если с утра кроме головы у вас болят еще и ноги, значит вечеринка вчера удалась, — делился своей бесценной мудростью Мазеллов, поминая новогоднюю стрим-хату. Антон одобряюще и согласно закивал. — Ну а если у вас болит еще и жопа — вечеринка удалась не только вам, — повёл недвусмысленно бровями Дрейк, иногда в его понимании находился самый нетривиальный повод к тому, чтобы пропустить пару рюмок, которым он пользуется со времён той самой стрим-хаты, хотя нет лучше, чем пузата хата, странно, что этого ещё никто не озвучил. — Я бы тебя one on one, — послал парню воздушный поцелуй Илья. — Я бы к нему жопой-то не поворачивался, — картинно отвернулся от парня Петров, натыкаясь на сочувствующий взгляд Дениса, беспомощно пожимающего плечами с легкой полуулыбкой. Обычно на дне рождения виновник торжества нужен только на первые пять рюмок. Народная примета: заявить на вечеринке, что пить вам сегодня много нельзя — гарантия того, что каждый начнет вас спаивать. Так и случилось с Сашей, поэтому Дрейк заботился о них двоих сразу. — Слава! Егор! — внезапно раздались радостный вскрик подорвавшегося с места Бессмертных, кинув полупустой бокал клубничной маргариты в Пешкова. — Какие загорелые, отдохнувшие! Очень рад вас видеть! — Мы тебя тоже, Ванюш, — обнял парня Крид, лучезарно сверкая белозубой улыбкой. — Подарок в дверь не влез, поэтому оставили на внутреннем дворе, потом заценишь, иди ещё раз тебя обниму. — Да че вы блин! — уткнувшись в егорово плечо сдавленно проговорил Ваня, ведь вполне себе в его духе, как и колином, сказать о том, раз не хочешь говорить, что хочешь, то возьму на свой вкус и это будет дорого и богато. — я даже боюсь представить, что там и сколько стоит… — Стóит или стоúт? — манерно спросил Коля, подойдя к компании, приобняв Ваню. — Ну, раз ты кричал я жмот и нытик — верни из турции магнитик, — притворно обидевшись на то, что его незаслуженно обделяют вниманием, при том не совсем понятно, Егор, Ваня или оба два, пробубнил Слава. — Давайте, пока мы не пьяные, ладно, не сильно пьяные, все вместе сфоткаемся! — предложил Ваня, что охотно было поддержано с дружным криком «сиськи» и щелчком таймера на телефоне Вани. — Та блять… Я удалил из телефона все, что мог: фото, видео, приложения, свою веру в светлое будущее… Чего тебе еще надо, чтобы у меня хватало памяти?! — Давай на мой! — ловко подсуетился Стинт, который в этот вечер намеревался на пару с Валерой собирать компромат на всех подряд, нет, не с целью наживы, а так, ради азарта, кто из них соберёт больше. Что там бутылочка, правда или действие, у взрослых свои игры. — А по правде, — тихо сказал Эвелон парню прямо на ухо. — Не люблю я эти дни рождения. Они как похороны: — Все о тебе вспоминают. — Внезапно любят. — Холят и лелеят. А на следующий день всем опять на тебя похую как-то. Но он был прерван громкими криками справа. — Знаешь, что? Засунь своё мнение себе в жопу! — Не могу: мечты о прекрасном будущем… — развёл руками Коля на очередной выпад Ромы и снова уткнулся в телефон, в котором переписывался с Ваней и одновременно договаривался с Серёжей о перекуре. — Мечты сбываются, — сказал Братишкин. — В определенный момент. Чаще всего этот момент называется «Уже нахуй не надо», но все же. — Хватит со мной флиртовать! — фыркнул Мокривский на жест Коли, который лишь ехидно похлопал по своей коленке, так как места с ним были заняты Никитой и Даней. — да я лучше на хуй сяду, чем к тебе на коленки! — Ты дебил? У меня при виде тебя глаз дергает просто. И я даже твои желания исполнять не хочу, пусть и должен весь вечер быть похотливым арабским шейхом. — За него у нас Влад! — возмутился Ярик, припоминая историю их знакомства с Корешем. — А поздно! Я уже настроился… — Мысль пьяная, а ее надо донести, а я уже пьяный и не уверен, что смогу донести его правильно… Уберите его, блять, от меня… — простонал устало Коля. Нет, алкоголь делает Рому только доебчивее и ещё более невыносимым, чем в его обычном состоянии. Он змей не любит, он с ними жил, а того уже даже видеть не хотел, тот сам его находил. — Хоть к гадалке обращайся, узнавать че у тебя там в голове происходит… — Не спроста меня к тебе тянет, так и знал… — Да ты можешь не цепляться к рандомным словам! — Зато ты цепляешься к очень конкретным людям! Да ты… Вот когда у тебя там день рождения? — спросил Мокривский. — А тебе зачем, собственно? — Узнать когда у природы выходной. — 7 ноября. — Как у меня… Стоп. Да ты охуел! — Рома был седьмом небе от «щас блять». — Да вы оба ноябрьские пидорасы, с разницей в неделю, вот и притягиваетесь, — Соколов язвительно подметил, закидывая ногу на подлокотник диванчика, устав от всей этой бесконечной словесной баталии, тайминга всех серий Беверли Хиллс будет больше, разве что, может, Игры Престолов, суммарно всех сезонов хватит. — А че ты мне подаришь, а, Ромочка? Подаришь же? Поздравишь? — Как обычно. — Нахуй послать — это не подарок, — обиженно произнёс Лебедев, закатывая глаза, вспоминая, как Рома на восьмое марта сделал ему часовую нарезку со строчками из новых «частушек» из фразы: Во дворе встречал закат, закладочку копая, так копал, что раскопал до мамы Некоглая. — нет бы денежку там, донат, мне любимому. — А ты от скромности вообще не помрешь… — побагровел Мокривский, и его уже поспешил увести Эвелон, пока не начались гром, молния и подобные словесные зацензуренные неведомые филологические конструкции. — Конечно, меня от зависти убьют… — Кажется… — хотел что-то ещё сказать Мокривский, как его перебил уже Хесус. Ему нравилось смотреть за чужими конфликтами, безусловно, но при условии того, что туда Вова не ввяжется, а в пьяном состоянии вероятность этого, буквально, как версия Колы без сахара — Zero. — Кажется только Мазеллову и то, что гитарные аккорды дают ему возможность про пенис большой петь. — А у Сани 21 сантиметр… — вставил посреди предложения Дрейк, чтобы хоть как-то разрядить накалившуюся атмосферу. — Нихуя…. Реально? — спросил Коля, как первый отошедший от этой своеобразной оплеухи по лицу. — Да это уж не ты, — как родился пиздаболом, так и есть, — закатил глаза Хесус, пока Вова безуспешно пытался сладить с установленным по его просьбе, а Дрейк, вообщем-то, в душе не знал зачем тому вдруг это резко понадобилось, Face ID. — Старый, он меня не узнает… — Че, морда все, пиздец? — с тёплой усмешкой поинтересовался Лёша, заглядывая к Вове в экран через плечо. — Походу. В этих махинациях они пропустили, наверное, один из самых лучших моментов вечера, где девчонки приготовили конкурс на приз, который заранее не озвучивался. Упущенное они с лёгкостью смогут найти на следующее утро в телеграм-канале в сообщении Мазеллова. Суть заключалась в том, что плюшевую игрушку, в данном случае ей стал ручной работы мини-Ваня (которого ему успели всучить встретившиеся в круглосуточном пивном, когда они заезжали за сигаретами и табаком для кальяна, подписчики) надо было поцеловать туда, куда хотели бы поцеловать именинника. Стинт не отличился фантазией — поцеловал Ваню в щеку, Егор тоже не стал выделяться и поцеловал Ване ладонь, Саня уже был покреативнее — поцеловал колено. Серёжа — в шею. Но Даня Милохин… Милохин отличился, как никогда. Он, как самый смелый и не обделённый юмором под громкое ванино «Фу, блять» поцеловал игрушку между ног. А когда выяснилось, что теперь туда же надо поцеловать своего соседа слева или ты ложишь кругленькую сумму денег, больше чем тот, кто отказался до тебя на эту же сумму, и пьёшь три стопки водки, а им оказался Серёжа Пешков, Милохин своей фантазии не обрадовался. Серёжа покраснел настолько обильно, что выглядело даже неестественно, а ещё говорили, что он не умеет. Павлов очень красноречиво выгнул бровь на все происходящее. Все загудели. Слово за слово, под таким взглядом, Дане ничего другого-то и не оставалось, кроме как положить десятку, потому что Саня положил пятёрку со словами, что лучше выпьет, чем Даню поцелует, и выпил с ним за здоровье именниника из парных рюмок. Он — «стекл, как трезвышко». И Саня — «лёгкая водка, как воздух — пьёшь, как дышишь». — Наша Даша камуфляж, кому дашь, кому не дашь, нашу Дашу не поймешь, кому в рот, кому «въебёшь», — по мере течения текста Юечка все больше мрачнела, в конце уже успокаиваемая Ромой. — Даша дружит с Витей, Витя ахуел. Витя трахнул мою сижку, Витя улетел, — подпевал треку Коля из Космонавтов Нет вместе с Ваней. — Это че ещё, блять? — скривился Лебедев, посмотрев на Серёжу под лозунгом того, что он — ходячий Шазам, хочешь, — песню назовёт любую с трёх нот, а хочешь — молнией поразит. Логично, почему он ему больше не доверял себе штаны застёгивать. — Это наша песня, «Не курю», — ответил гордо исполнитель. — В смысле… Блять… — протянул Некоглай и тут расплылся в улыбке. — Че за такое великолепие! — Глянь, как переобулся, — засмеялся Пешков, закусывая выпитое горьким шоколадом. В то время выяснилось, что Влад умеет ещё неплохо и коктейли мешать. Обалдеть, но вот им с Яриком впервые помешало умение Влада в чем-либо, потому что к нему потянулась сначала девчачья, а потом и любопытствующая часть мужской аудитории. — Что тебе что налить? — спросил устало Куертов у Петрова. — Коктейли все, лавочка закрылась, цирк уехал, клоуны и ныне тут. Вина, джина, водки? — Вина. — Красного или белого? — Красного. — Итальянского или грузинского? — Итальянского. — Сухого, полусладкого или креплённого? — Влад, налей ему уже водки, — хлопнул Анека по плечу Вова, которого Хесус не очень мягко отводил в сторону уборной. — Водка — мягкая, сок — добрый, сигарета — лёгкая, — читая название на бутылке спиртного вслух рассуждал Куертов. — А почему же утро-то тогда хреновое?.. — поблагодарив парня, риторически спросил Саша и пошёл искать поредевшую, как минимум, на троих компанию. Пришел он как раз в тот момент, когда Коля рассказывал, что один из самых запоминающихся дней рождения на его памяти был, когда он ходил к подруге, но всей не особо-то и дружной компанией, вскладчину, они посетили двенадцать баров города, где наугад тянули бумажки с коктейлями и пили. Он тогда впервые попробовал горящий Доктор Пеппер и безумно сладкую яблочную шипучку на основе мартини. Тогда ныл, что ему даже ни одного лонга не досталось, но с ним поделился парень, который не смог пить «Кубинского ерша». Был у них ещё и пессимист в компании, с опытом, который пьет виски сразу из двух наполовину пустых стаканов. Всем этим забавным рассказом, прерываемым громким смехом и предложением устроить нечто подобное, сопровождалась игра в мафию. — Коль, зачётные трусы… — хихикнул Ваня, присаживаясь на бок, пытаясь заглянуть в те карты, что видел, потому что параллельно этому более инициативные и просто опаздавшие играли покерными картами в подкидного дурака. У Стинта находились волшебным образом просто все, по словам Антона. — Откуда ты знаешь, какие у Коли трусы? Их же не видно…. И почему сказать решил ты именно сейчас… — единственным, кто обратил внимание на это, почему-то стал Мазеллов, которого убили ещё в первом коне. — Он знает, — усмехнулся вернувшийся с Вовой Хесус, на словах присоединяющийся к следующему кону. — Что-то вы быстро… — с сомнением оглядел парней Пешков. — Мы поссать ходили, а не то, о чем ты там подумал. — Да не он один подумал-то, — поддержал Шадоукек. — Ну-с, мирные жители победили, второго мафию убили. — И кто был? Мы все пропустили! — протараторил Братишкин уже плетущимся языком. — Парадеевич и Кореш. — А я думал Валера. — Валера был проституткой, — манерно засмеялся мужчина, имитируя пальцами пышные ресницы, взмахивая руками. — хочу выпить за вас! — Да ты и так всё выпил за нас… — похлопал друга по плечу Стинт. В то время ребята не заметили, как на балкон сначала смылся Ваня, а после него, в аккурат через две минуты и Коля. — Можно войти? — стукнув для приличия костяшками пальцев по косяку, спросил Коля. — Не можно, но ты же не уйдёшь, — ответил Бессмертных, разворачиваясь к парню лицом, опираясь на перила локтями. — А я помню, как ты стоял в ванной, когда я у тебя на ночевку оставался и вошёл без стука, так ты побагровел, увидев меня в зеркале, и как зарядил: «Встань и выйди! — Так я уже стою… — ТОГДА ВЫЙДИ!» Ваня улыбнулся. — «Мы ссорились часто, даже во сне, я тоже участвовал» Что это играет? — спросил парень. — Завтра Брошу, — без задумок ответил Лебедев. — Мне нравится, скинь потом, неужели Серёга все-таки отвоевал пульт?.. — Да нет, играла бы уже «Водка за сотку», было бы даже романтично. — И держи себя в руках, — при попытке обнять Бессмертных, тот подался назад корпусом, выставив руки перед собой. — а лучше руки при себе. — Ванюш, ну, ты же этого не хочешь, — вторая попытка со стороны Коли была более удачной, и он мягко погладил парня по голове. — Не хочу, — сдался Дипинс, обнимая Лебедева в ответ, так он и брал — настойчивостью. — А чего выебываешься тогда? — Я по тебе скучаю. — На этот случай есть ноги. Приходи, всегда рад, знаешь же адрес. Пиши — знаешь номер. — Легко сказать тебе… Для тебя это несерьёзно и сегодня в машине… А я не хочу второй раз… — Вань, — Коля отстранился, заглянув парню в глаза открыто и серьезно. — Ты внимательный? — Да я видел в чате и сегодня… — И? Это моя манера общения, ни больше, ни меньше, а сегодня с этими бумажками — вообще ирония. Я, между прочим, с весны, что зря добивался что ли, доказывая, что изменился, чтобы сейчас в раз так своим поведением это разбить? Ванюш… Обижаешь. — Извини. Не хочу торопить события, — качнул головой парень. — А я руки убирать. — Ну и не убирай. — И ты не торопи, я подожду, — снова крепко обнял за плечи Бессмертных Лебедев, улыбаясь тому куда-то в ключицу. Он чувствовал, что то же самое делает и Ваня, опустившись лбом Коле на макушку. Вот и узнал, что тяготило его весь вечер, зато сейчас уже чувствовал, как легко тому стало. — постоим ещё или пойдём к нашим? А-то праздник без именинника — какой уже праздник, скажут, что я тебя украл, колым требовать будут. — Постоим и пойдём. Тем временем некоторые уже пошли спать на второй этаж, самые стойкие, конечно, остались. А Стинт и Лагода служили буквально олицетворение тех самых двух людей, которые после каждой вечеринки, когда все ложатся спать, на кухне остаются, сидят за столом, курят и разговаривают о жизни. — Вова, нам уже хватит, — осадил парня Губанов, отодвинув его потянувшуюся к стопке ладонь. Он заставил Братишкина встать и не без помощи парней, прервав дискуссию о том, показалось ли им или Жожо и правда Петрова поцеловал, пока Дрейк не видит, доставил того на запатентованную им комнату на первом этаже, чтобы миновать лестницы и прочие неудобства. — Вов… Ну, ты чего… — видя, как расстроился парень, который шмыгал носом, заботливо произнёс Лёша, отодвинув прядки чужой челки от лица. — Че ты ревешь? Скажи спасибо, что я тебя полупьяного на руках сюда притащил! — Вот именно! Полупьяного! Как я спать теперь буду недопивший! — Хесус лишь качал на это головой, понимая, что от Семенюка сейчас толку, как от козла молока, самолично снимая с него белое, за вечер успевшее заиметь модные бордовые разводы, худи. — Давай спать, Вов. — А ребята чего? — Давай-давай ложись, из ребят там почти никого уже. — Так рано и уже никого… — задумчиво произнёс Семенюк, все время поднимаясь, пока Лёша его опускал обратно и пытался параллельно переодеться в то, в чем спать. — Ну, родной, ты пока на качелях во дворе полежал, пока ходили туда-сюда, пятый час уже, спорно, что поздно, конечно, но уже и не рано. Спи, я сейчас с пацанами быстро переговорю и к тебе приду, — поправив Вове одеяло проговорил Хесус, но тот неожиданно схватил его за запястье. — Точно? Не будешь пить без меня? — Да точно, Вов, точно, можешь быть спокоен, десять минут, ага? — Хорошо. Спокойной ночи, солнышко. — Только не сри меня во сне опять, пожалуйста. — Да ни разу не было такого… Я вообще тогда не спал.