вечера, проведённые с ним и учебником алгебры

зима, кажется ване, самое страшное, что может быть на этом свете. конечно, есть свои плюсы, но минусов намного больше. главная причина — холод. — ванюш, нужно было шарф с собой брать. знаешь же, что на улице похолодало, нос себе отморозишь! — пешков стоит перед бессмертных, свой шарф ему на шее завязывает, а русый лишь слушает того. всё-таки серёжа прав. — а ты? — русый замечает, что тот, вообще-то, теперь без шарфа остался. не хочется, что бы из-за вани серёжа лежал с температурой под сорок, больным горлом и насморком. — жопой нюхаешь цветы. вань, у меня ворот куртки тёплый, ничего со мной не случится. — пешков застёгивает парню куртку до конца, а тот мычит недовольно, — ты не маленький, не капризничай и пошли уже, нам к самостоятельной по физике готовиться нужно. — будем изучать силу трения? — ваня хихикает тихо, и сцепив чужую ручку со своей, суёт её в свой карман. — я тебе натру блять. — серёжа поправляет лямку рюкзака. — я был бы не против. — улыбается довольно так, и шагает, направляясь к выходу из школы. на улице холодно, ветер дует прямо в лицо, ощущение неприятное. если ване помогает шарф, то серёже кое-как помогает его ворот. бессмертных, честно, ударил бы себя по голове раз двадцать, за то, что согласился на предложение кудрявого. нос красный, да и щёки ни чем не отличаются, лёд скользкий до ужаса, и ваня, вместе с серёжей, пару раз чуть ли не падает. как бы пешков не любил свои мартинсы, он жалуется на неустойчивость, и шансов навернуться в любую секунду — миллион. дома тепло и уютно. пешков, вместе с бессмертных конечно же, разувается и куртку вешает на крючок в прихожей. ведёт в комнату свою, обязательно взяв за руку. нет, ваня в чужой квартире не потеряется. просто так комфортнее. — ванюш, чай хочешь? — серёжа кудряшки в пучок собирает и на русого поворачивается, что на краю кровати уселся и разглядывает с ног до головы пешкова. бесстыдно совсем. — а ты как десерт? — шутит. правда шутит. серёжа краснеет моментально, но старается не показывать это, и в ваню игрушка мягкая летит. — ты у меня щас на колбасу пойдёшь. — серёжа складывает руки на груди, и ответ на первый заданный им вопрос ждёт. — да буду я, буду. — так бы и сразу. сиди тут. — и из комнаты исчезает быстро слишком, русый даже моргнуть не успевает. у серёжи в комнате тепло, а ещё ваня решает по комнате пройтись, в которой, кстати, намного светлее стало. не потому, что солнце светит во всю(хотя оно и не светит во всю, зима вообще-то, темнеет быстро), а потому что родители серёжи предложили ему обои в комнате сменить, а после этого у елены, мамы серёжи, появилось желание и шкаф на новый, более вместительный и светлый, сменить, ковёр белый постелить. даже кровать новая совсем, на которой серёжа и ваня уже успели перепробовать всё что только можно и нельзя. пешков сразу ваню к себе позвал, решил не только кровать мягкую продемонстрировать, но и чай со сладостями попить, а так, вообще-то, им по литературе готовить презентацию нужно было, поэтому пришлось сидеть долго за ноутбуком и тетрадками вместе с учебниками. спина затекала часто, ваня с места наверное раз десять встал, что бы размяться хотя бы немного, что бы серёжу поцеловать, пока тот голову ломал над конструкцией предложений. на рабочем столе всё ещё стоит их совместная фотография, которую брюнет поставил в белую рамочку. мило очень. ване приятно. даже полароиды висят на доске(для заметок вообще-то, но серёжа думает что фотографии куда важнее, нежели заметки). нужно будет серёжу зацеловать за это, но пока русый просто вещи разглядывает. у кудрявого, кстати, предметов не мало на столе, даже та самая открыточка, что ваня подсунул пешкову ещё давно. та самая картина с отпечатками рук серёжи и бессмертных. руки отмывали они минут пятнадцать, но это того стоило. потому что ваня целовал аккуратно и нежно, волосы кудрявые собирал в пучок красивый. — не стой, ванюш, присаживайся, — голос сзади слышен, юноша садится сразу же на стул рядом, а серёжа подходит ближе. — мне нравится, — бессмертных пальцем на фотографии совместные показывает. — нам нравится одно и тоже, — улыбается так лучезарно пешков и на стол ставит кружку с чаем очень горячим. — даже смотреть в окно и искать людей похожих? — бессмертных хихикает и личико юноши рассматривает. — даже слушать твои депрессивные песни через одну пару наушников, — серёжа к тельцу русого льнёт, обнимает аккуратно и по спинке поглаживает. ваня целует того в лоб, нос, щёчки тоже, большим пальцем поглаживает и губами соприкасается, аккуратно сминает и глазки прикрывает. — физика сама себя не сделает, ванечка. — ну вот ты блин. — я не блин, физику доставай.

***

в школе каникулы объявляют, хотя бы за это спасибо. звонок и все начинают выходить из класса. — серёж, сходим на каток? — предлагает ваня и учебники в рюкзак собирает. — обязательно! — пешков телефон в кармашек пихает и русого ждёт, который уже готов. на улице всё так же холодно, и, конечно, ваня жалуется, а на ваню жалуется серёжа. — какого хуя так холодно, я, блять, понять не могу, — русый бурчит и брови у переносицы сводит. щёки мёрзнут, серёжа подмечает это. — это не холод виноват, а ты своей головой не думаешь. скоро сопли течь начнут, а вместе с ними и мозг вытечет, — кудрявый серьёзно смотрит на русого и капюшон на того натягивает, — мне такого счастья не нужно, что бы сегодня в шапке и шарфе пришёл, понял? — серёжа берёт ладошку бессмертных в свою и в карман суёт. теплее. намного. — так уж и быть, — хмыкает ваня и приближается к лицу чужому, на что серёжа, фыркнув, кончик языка показывает и отворачивается. — эй! — не эйкай, пошли уже. с ваней сложно довольно, он не с первого раза слушаться начинает, но с серёжей так не работает, потому что в этот же день бессмертных кидает сообщение и пишет что бы пешков радовался, потому что он шапку купил, и шарф тоже. брюнет голову моет, не торопится в принципе, ещё есть время, даже убраться успевает, но спустя часа два на телефон уведомление приходит. ваня: буду черз минут 30, заебвлся уже с этоц соломой!!!! серёжа: пока спать будешь я тебе машинкой всё уберу ваня: ну-ну, еороче одевайся да, жду принцесскц серёжа хихикает и одеваться идёт. решает, что чёрная толстовка и такого же цвета джинсы — идеально. волосы крабиком закалывает, успевает даже чай отпить, как в дверь стучат и пешков с места подрывается. знает, бессмертных. ваня у двери стоит, пешкова оглядывает, который обувается и куртку накидывает. — там не холодно? — спрашивает у парня, который головой отрицательно качает. — ну нахуй тогда. — шапку на полочке оставляет и капюшон натягивает, завязывая шарф на шее. — это ты меня заставлял за шапкой бежать, и в итоге я один в ней буду ходить? ну нет уж, давай-ка и ты, — хмурится и вещь с полки берёт, а после на чужую голову натягивает. — у тебя не шапка вообще-то, а кепка, я тоже в кепке могу ходить, только ты блин совсем охуел. серёжа смотрит недовольно, но кое-как они выходят из квартиры и к такси направляются. как всегда. один плейлист на двоих, одна пара наушников на двоих. ваня голову на плечо чужое укладывает и костяшки поглаживает.

***

серёжа на лёд становится. честно? страшно. ваня за руку держит, не даст упасть точно, поэтому лучше успокоиться. — вань, если ты опять дёрнешься, то мы упадём! — пешков смотрит хмуро и взгляд на бессмертных переводит, который скорость увеличивает, заставляя так следовать за ним. — не упадём, если ты, пешков, не будешь отставать! — кудрявый понимает, что ему некуда деваться. у русого движения аккуратные, плавные, будто тот занимается этим всю свою жизнь, но нет же, кроме баскетбола и кикбоксинга он ничем больше не занимался. но серёжу это правда завораживает. ваня отпускает, отъезжает на метра два-три и смотрит довольно. пешков умеет кататься, безусловно. вперёд поддаётся и делает первые движения. не упал. уже хорошо. хватает несколько секунд, что бы уже рядом с ваней оказаться, а после уже самому начать от него отдаляться. играется. что-ж, значит бессмертных поиграется тоже. на детей совсем всё равно, на родителей их тоже, потому что какая им разница? — не хочешь потом кофе выпить? — предлагает русый и коньки осторожно снимает. пешков лишь угукает.

***

в кафе тепло, серёжа ручки греет и волосы поправляет. ваня налюбоваться не может, потому что серёжа притягивает. слишком сильно. у брюнета как всегда его любимый капучино с ванильным сиропом, а у вани латте. за другими столиками сидят парочки, что мило беседуют и смеются. за окном красивая картина, горят фонари, потому что темнеет рано, падают снежинки, многие здания украшены гирляндой, что светится красиво, создавая больший уют. — с кем новый год будешь отмечать? — спрашивает кудрявый, на что ловит удивлённый взгляд. — я так-то планировал с тобой, думал можно наверное, хотелось бы вместе его отметить. у меня мама точно не сможет, потому что уезжает к бабушке, а брать меня с собой не хотела, школа, все дела, ну ты понял меня, — отпивает свой латте и глаза отводит. серёжа словно сияет, потому что именно с ваней он хотел отпраздновать свой новый год, именно с ваней он хотел провести эти выходные. — отметим вместе? — отметим вместе. на улице прохладно, пешков здания рассматривает и к русому ближе жмётся. у подъезда стоят, ваня что-то рассказывает, а серёжа глаз свести не может, целует всё же губы потресканные.

***

вечер тридцать первого декабря. елена согласна кстати, как и валентина. те просят лишь квартиру не разнести. на столе не так то и много всего(хотя половина ещё в холодильнике), парни не собираются обжираться до отвала, просто лежать на диване и после ложиться спать. — вань, у твоей мамы золотые руки, — отмечает пешков и кусочек от шарлотки отрезает. — у твоей, кстати, тоже. они сговорились походу, потому что половина ещё в холодильнике лежит. сидят так наверное ещё час, после одеваются неспеша и на улицу выходят, где уже соседи некоторые скопились. и вот две тысячи двадцать третий. ваня своими губами чужие накрывает, пока те отвечают, сминают медленно. никто на них явно не обращает внимание, потому что они ещё и отошли подальше, так и на улице темно. — с новым годом, любимый мой. — и тебя, мой кудрявый и прелестный.