В солнечные дни я выхожу на прогулки,
Оканчивающиеся на улице, высаженной деревьями
Я поднимаю взгляд на лучи солнца
Я безумно по тебе скучаю
Тёплым весенним днём мы, как обычно, сидели с тобой на поляне рядом с лесом и разговаривали о том, что на тот момент казалось неважным, глупым, бессмысленным. Солнце светило прямо нам в глаза. Пушистые облака растеклись по всей поверхности неба и, словно огромные бесформенные суда плыли по реке. Плыли куда-то далеко. Насколько далеко, что простым смертным никогда не узнать их истинный путь, дорогу. Наш с тобой путь другой. Быть рядом с друг другом. Обниматься при закате и есть приготовленные тобой бутерброды, которые ты будешь считать неудавшимися. Наш путь вместе встречать рассветы и закаты, дни и ночи, радости и несчастья. И каждый раз, когда дует прохладный ветер, ты снимаешь с себя куртку и отдаёшь её мне. А я всегда сопротивляюсь, ведь тогда замёрзнешь ты. А ты и замерзаешь, простужаешься, а потом долго лежишь в постели. А я и рада тебя лечить, хотя безумно за тебя волнуюсь, ведь ты бесконечно дорог мне. Наша судьба наблюдать, как стая диких гусей пересекает небо. А мы, подобно этим гусям, пересекаем поле. Не смотря ни назад, ни вперёд, с закрытыми глазами я бегу сквозь высокие заросли травы, не беспокоясь ни о прошлом, ни о будущем. Ведь я счастлива в настоящем, в данный момент рядом с тобой, моим самым близким человеком. А ты бежишь рядом, крепко держа меня за руку. И ты не успеваешь за мной. Ведь я бегу быстро. Бесконечно быстро, по твоим словам. А когда выдыхаюсь, мы с тобой падаем на землю. И нам совершенно плевать, какие жуки могут заползти к нам в одежду. Мы заняты друг другом. Нашему счастью ничего не может помешать. И мы можем хоть целую вечность валяться здесь. Нам нет дела до внешнего мира. Я люблю тебя. Ты любишь меня. Мы любим друг друга. И мы счастливы вместе. И нам хорошо. Ты любишь наблюдать, как вечернее небо постепенно становится ночным. Вечернее небо — оно яркое, словно кульминация чьей-то долгой красивой истории. Ночное же небо — это затишье. Предверие чего-то нового, пока что не появившегося на свет. А тысячи сверкающих огоньков — это души всех тех, кто когда-то покинул нас. Ты часто об этом рассуждаешь. А я слушаю. А затем засыпаю прямо у тебя на плече. Ты часто обижаешься на это. Будто бы мне не интересно. В такие моменты ты бываешь не прав. Мне безумно интересно. Только вот твой голос бесконечно чарующий и сладкий. Настолькой сладкий, что я не могу удержаться и засыпаю. А проснувшись, слышу его вновь. Я готова слушать твой голос хоть целую вечность, хоть всю свою долгую бесконечную жизнь. Лишь бы он не утихал, не прекращался. Лишь бы ты говорил всегда. Лишь бы ты, как и я, жил рядом со мной вечно. Лишь бы ты никогда не умер. Хотя лучше бы я умерла в один день с тобой. Так было бы лучше. Спокойнее. И я часто склонна вспоминать тебя. Вспоминать нелепые, порой смешные моменты с тобой. Вспоминать тебя. Твои глаза, твой голос, твои губы. Вспоминать недолгое время, которое мы смогли провести вместе. И становится больно. Больно от того, что я не могу последовать за тобой. Больно от того, что моя жизнь, в отличии от твоей, продолжается. Больно от того, что моей жизни никогда не придёт конец, а значит, я никогда не смогу увидеть тебя. Вновь утонуть в твоих глазах, вновь коснуться твоей руки, а вместе с ней и твоей души. И разгуливать по затихшим улицам нашего маленького города. Ведь любят души, а тела лишь под них подстраиваются. Я рада, что мне однажды предоставилась возможность полюбить твою душу, прикоснуться к ней, полюбить её. Влюбиться в неё полностью, без остатка. А всё, что будет дальше — лишь сон. Затуманенная иллюзия. Кошмар. Знаешь, Фридрих, мне так больно без тебя. Плохо без тебя. Тяжело без тебя. И я не знаю, что будет дальше. Мне кажется, что я умираю внутри, без тебя. Ведь умереть взаправду я не могу. Да и не смогу никогда. Ведь я бессмертна. А ты бессмертен в моём разуме. Ты так же будешь жить вечно. Правда, всего лишь в моих воспоминаниях. Но знаешь, порой достаточно и этого. Помню, когда впервые подарила тебе цветы. А ты смущался, заикаясь на каждом слове. Ведь в нашем обществе мужчинам не принято дарить цветы. Обычно дарят цветы только женщинам. И от этого грустно. Ведь ты так любишь цветы. Так любишь свеже собранные букеты. Так любишь вдыхать запах каждого цветка. Так любишь меня за такие сюрпризы, хотя поблагодарить толком и не можешь. Но для любви слова не важны. Я понимаю тебя без них. Я понимаю и принимаю тебя таким, каким ты есть. Тебе не стоило ради меня меняться, хотя ты так старался побороть свои проблемы с речью. И поборол. Я тогда так тобой гордилась. А ты смущался и краснел. В этом весь ты. А вся я в том, чтобы тебя смущать. Ведь за это ты меня и любишь. А я люблю тебя. Одна сопливая романтика для журналистки столь высокого уважения в народе. Но мне плевать на чужое мнение. Находиться с тобой рядом — небесное благословение. И я рада, что однажды его обрела. Твои волосы всегда пахли терпким араматом крапивы. Ты любил этот шампунь. А я тебе с удовольствием её покупала, пускай она и была жутко дорогая. Мне было приятно ухаживать за тобой. Но сейчас этого нет. И я не знаю, когда я сумею вновь повстречать тебя. Вновь постречать и полюбить твою душу. Ведь ты для меня дорог. Не заменим. Знаешь, Фридрих, я, наверное, уже не смогу испытать к кому-то похожие чувства, которые я испытывала рядом с тобой. И оно, наверное, к лучшему. Прости. Я правда не смогу тебя жить. Не смогу жить дальше счастливой. Мне плохо без тебя. Возвращайся. Я скучаю. Надеюсь, я сейчас проснусь и вновь окажусь в твоих объятиях. Вновь почувствую твоё нервное дыхание. Вновь прикоснусь к твоей руке. Вновь подарю тебе букет цветов. И ты вновь будешь смущаться. И ты вновь почувствуешь себя самым счастливым в мире человеком. А затем это счастье обрету и я. Сколько мне ещё ждать, Фридрих? Быть может, я ещё сумею тебя дождаться и спустя много лет смогу повстречать твою душу вновь, но уже в новом теле. Ради этого я могу ждать хоть бесконечно.***
В моей жизни было много разных мест, событий, людей, но в памяти остался лишь образ того самого парня, который любил цветы, казалось бы, больше жизни. Твой образ, Фридрих.