Роза кающегося

— Давайте начнем воплощать это в реальность. Томми моргает, ошеломленный и сбитый с толку. Над головой ярко светит солнце, и кто-то говорит в микрофон. Голос знакомый, что имеет смысл, поскольку он просто тусовался с Таббо, но голос не был Таббо, так что на самом деле это не должно иметь смысла. Чья-то рука держала его, крепко сжимая. Все было ярким, и это причиняло боль его чувствам, но его глаза быстро привыкли к этому. Его больше не было внутри, вместо этого стены спальни сменились чем-то вроде внутреннего двора. Перед ним стоял высокий подиум, а на его вершине… Шлатт? Нет. Невозможно. Шлатт был буквально за океаном. Он не только был за океаном, но и у него не было рогов. Но это соответствовало голосу, который он только что услышал, что здесь происходит? Что сказал этот имитатор Шлатта? — Мой первый указ в качестве президента Лманберга, — продолжил Шлатт, и это звучало знакомо, но статический гул в голове Томми мешал сосредоточиться. Рука, держащая его, заземляла его, вероятно, единственная причина, по которой он не паниковал полностью. Он моргнул и внезапно смог увидеть больше — все вокруг него люди двигались, бормотали и смотрели на трибуну. Сотни людей окружили его, все смотрят на этого фальшивого Шлатта и ждут. Это был Фанди в толпе?! — Император этой великой страны… — продолжил он, и его слова, наконец, ударили в колокол в голове Томми. Разве это не была речь, которую он произнес во время выборов в Лманбурге? Прошло некоторое время с тех пор, как этот конкретный поток был просмотрен или нужен, но он часто появлялся в анимациях, которые Томми любил смотреть. Он мог узнать эти строки где угодно. Так почему рогатый имитатор Шлатта произносил их? И кто держал его за руку? Он поднял глаза и встретился взглядом с Уилбуром. Уилбур. Один из его лучших друзей, этот Уилбур. Тот Уилбур, но он был в одежде, белой рубашке под синим пиджаком с лацканами, и это была одежда Л’Манбурга, и Томми тоже носил ее. Что? Как? — Лишить гражданства Уилбура Сута и Томми Иннита! Все головы, как один, повернулись к ним. Внезапно его замешательство больше не имело значения, потому что человек, которого он знал как Пунца, направил арбалет на Уилбура, который теперь держал его руку крепкой хваткой. — Томми, беги! На секунду он застывает, страх останавливает работу всей его системы. Они приближаются к ним, и Уилбур тянет его за руку, пытаясь оттащить его назад, но он слишком потрясен, чтобы что-либо предпринять. Затем голос выводит его из состояния. — Что здесь происходит?! — Таббо кричит, привлекая всеобщее внимание, и Томми не помнит этого из потока, — я так смущен. Они смотрят друг другу в глаза, и Томми видит тот же ошеломленный, но настоящий страх, который плывет в них. Он выглядел таким же отстраненным, каким чувствовал себя Томми. Крики Шлатта вернули их на правильный путь. — Уберите их отсюда! Уилбур дернул еще раз, наконец, включив передачу. Он развернулся и убежал, держа Уилбура за руку, когда они бежали к стене — стене Л’Манбурга. Его глаза скользнули по высокому строению, потому что игра в блоки никогда не смогла бы добиться справедливости. Это было великолепно в устрашающем смысле, и Томми захотелось остановиться и полюбоваться этим. Стрела просвистела мимо его носа, пылающее острие обожгло его щеки. Уилбур взвизгнул от боли, и Томми внезапно забыл о красоте. — Уилбур! — Я в порядке! — он зашипел, очевидно, лгал. У него в руке было зелье, и Томми внезапно заметил те, что висели у него на поясе. — Спеши и пей! Томми отпустил руку Уилбура, нащупывая то, что, как он мог только надеяться, было зельем невидимости на его поясе. Он мог слышать, как толпа людей приближается, мог слышать, как Таббо кричит о своем замешательстве любому, кто слушал. Он выпил зелье, которое, казалось, исчезло прямо перед тем, как коснулось его языка. Он не уверен, что это сработало — в панике не подумал проверить — поэтому он тоже взял немного другого цвета. Этот был сладким и приторным, проскальзывал в горло и гудел по венам. Невидимая рука схватила его за столь же невидимую руку, и он сдержал еще один крик, сердце билось, как марширующий оркестр. Перед ним было пустое пространство, за исключением окровавленной стрелы, которая, казалось, парила в воздухе. Он уставился на стрелу, его внутренности скрутило при мысли о том, что это кровь Уилбура. Он все еще не понимает, что происходит. Был рывок, и они снова побежали, в ворота Л’Манбурга. Уилбур вел их к пруду, к бункеру под ним, если он правильно помнит, но не случилось ли чего-нибудь еще раньше. Еще одна стрела просвистела мимо него, попав прямо в середину спины Уилбура. Раздался всплеск, волны пошли рябью из неизвестного источника. Хватка на его руке ослабла, и две окровавленные стрелы погрузились глубже в воду. Уилбур. Уилбур. Нет! Не задумываясь, он ныряет под воду, судорожно хватаясь руками за пространство вокруг стрел. Его рука сжимает ткань, и он тянет ее к себе, желая всплыть, но слишком напуганный. На дне пруда есть свет, поэтому он плывет к нему, надеясь, чтобы две раны от стрел не были опасными. Очень слабо он слышит смех. Они добираются до света и внезапно падают на лестницу. Он узнает это почти сразу. Бункер. Бункер Таббо. Здесь был бункер, под прудом, который находился в Л’Манбурге. Они только что смотрели, как человек с козлиными рогами, Шлатт, произносит предвыборную речь, и они просто заставили Пунца стрелять в них. Уилбур только что получил два выстрела, как во время выборов и… Как? Он не может в это поверить, как? Рядом с ним раздается слабый кашель, и его мысли снова путаются. Уилбур сейчас ранен, и хотя он знает, что никто не последует за ним, поскольку никто не последовал за ним во время трансляции, он не знает, что делать. Он должен помочь ему, но как? — Томми… Он вздрагивает от своего имени, и хотя он не видит Уилбура, очевидно, что ему больно. Подавляя желание спрятаться в углу, он наклоняется и ищет руку мужчины. Через секунду он находит ее, накидывает на плечи и поднимает Уилбура. Он стонет, но, кажется, пытается помочь, поднимаясь на ноги, чтобы Томми мог отвести его дальше в бункер. Бункер. Что-то, наполненное припасами, которые они почти не использовали в прошлый раз. Он больше не повторит эту ошибку. Потребовалось некоторое время, чтобы Уилбур спустился по лестнице, но через несколько минут они достигли дна. Томми сразу же направился к сундукам, ожидая найти их организованными, как в игре. Это было не так. Вместо этого предметы были сложены вместе по углам или группами, каждый был связан отдельно и без ярлыка, объясняющего, что это такое. Сундук с зельями также был набит настоящими медикаментами, что пугало его больше всего на свете. Его взгляд упал на красновато-розовое зелье, и он остановился. Это могут быть две вещи, и любая из них была бы хороша сейчас. Он пошел, чтобы схватить ее, но его руки так сильно дрожали, что он, скорее всего, сломает ее. Сделав несколько глубоких вдохов, он упрямо преодолел панику и поднял ее вместе с несколькими другими медицинскими принадлежностями. Он видел достаточно телешоу, чтобы, по крайней мере, знать основы, верно? К тому времени, когда он вернулся, действие зелья закончилось, поэтому Томми мог легко видеть Уилбура, лежащего на полу с закрытыми глазами. Он неуклюже протянул ему зелье, прежде чем понял, что его раны не могут зажить, пока стрелы все еще там. О нет. О нет. Он поморщился от этой мысли, но Уилбур наверняка истек бы кровью, если бы он этого не сделал. Сам Уилбур, казалось, уже понял, что нужно было сделать — он сжимал зубами часть своей одежды, как будто для того, чтобы заглушить свои крики. Если он сделает это быстро, возможно, он сможет обмануть себя, думая, что он не делает этого со своим другом. О нет. Если он этого не сделает, ему будет плохо. Он берет обе стрелы в руки и вытаскивает их, прежде чем он может психически выйти. Уилбур кричит, и он знает, что никогда не сможет выкинуть этот звук из головы. Почему он сделал это сразу?! Будет ли он истекать кровью быстрее сейчас? О нет, о нет, о нет. Он чуть не уронил зелье, когда откупорил его и сунул в руки Уилбура. Он выпил его немедленно, застонав, когда раны медленно заживали. Зелье перестало действовать, не успев закончиться, и Томми вскочил. — Позволь мне взять еще одну! — Стоп, — Уилбур прохрипел, садясь, и Томми остановился, — не надо. Опасно. Опасно? Раньше у него было несколько зелий здоровья без проблем — это было что-то новое для этого места? Что-то другое? Он все равно слушал Уилбура, глядя на дыры в его спине и плече. Они все еще кровоточили, хотя и намного меньше, чем раньше. Они должны очистить и перевязать их, верно? И это были не они, это был он. Он должен был это сделать. От этой мысли его чуть не стошнило. Прикусив губу, Томми наклонился, трясущимися руками хватая рулон марли. Он мог это сделать — Уилбуру может стать хуже, если бы он этого не сделал. Он не мог позволить Уилбуру страдать из-за того, что тот не мог взять себя в руки. Он поморщился, когда налил антисептика, больше, чем надо. После первого слоя марли было легче, потому что рана была скрыта от глаз. Уилбур никак не прокомментировал свою некачественную работу, так что либо он справился, либо Уилбур не ожидал, что у него получится намного лучше с его трясущимися руками. Он все еще понятия не имел, что происходит. Другой мужчина поднялся на ноги, слегка пошатываясь. Томми протянул руки, желая помочь ему сохранить равновесие. — Нам нужно уйти, пока они нас не нашли. Томми предпочел бы остаться в бункере. Может быть, найти хороший уголок и расстроиться, пока он не проснется от того, что это был за извращенный сон. Однако вместо того, чтобы высказать эти мнения, он обратился к остальной части бункера. — Давай возьмем кое-что из этого с собой. Уилбур, казалось, был против того, чтобы оставаться дольше, чем нужно, но он не протестовал, со вздохом прислонившись к стене. Томми не был уверен, что происходит, как это произошло и что делать. Все, что он знал, это то, что Уилбур был ранен, Шлатт был тираном, они могли быть в настоящем Л’Манбурге, и Таббо действовал иначе, чем во время ролевой игры. Он посмотрел на карманы на поясе, сунув руку внутрь. Когда он казался бездонным, он начал упаковывать — запихивать все, что он даже немного узнал внутри. Казалось, что большие вещи сжимаются в его руках, так что это тоже не было проблемой. К тому времени, когда он добрался до зелий, бездонный карман больше не был бездонным. Он схватил еще несколько красноватых зелий, прежде чем вернуться к Уилбуру. — Теперь я в порядке, — он облизал губы, пытаясь придумать, что сказать, — что происходит, Уилбур? Взгляд Уилбура стал жестким, приобретая блеск, которого он никогда раньше не видел на нем. Это заставило его вздрогнуть. — Шлатт захватил мою страну и изгнал нас, — он говорил с такой убежденностью, что Томми понял, что это действительно был Л’Манбург, это действительно был Шлатт на подиуме, — нам нужно уехать отсюда подальше. Томми снова схватил его за руку, слишком потрясенный, чтобы сделать что-то еще. Уилбур не стал комментировать это, уводя его прочь. Томми на самом деле не смотрел, куда, на самом деле не говорил. Он был слишком занят, обрабатывая все это. Каким-то образом, он не знает, как, но каким-то образом он был в Лманбурге во время выборов. Л’Манбург. Л’Манбург. Он был на SMP Dream.