Роза кающегося

Он бежит, спотыкаясь на ходу о кусты и колючки ежевики. Он проверяет свое окружение и останавливается, резко поворачиваясь, прежде чем продолжить, глаза бегают во все стороны. У Томми мало времени, и хотя он напуган, он не хочет пропустить появление Клинка. Техно. Техноблейд отправил им сообщение, в котором говорилось, что он придет им на помощь. Он не знает, попросил ли его Уилбур прийти, или он решил прийти сам. Все, что он знал, это то, что ему нужно было добраться до спауна, прежде чем он войдет в систему. Он не знает, чем занимаются эти ребята. После выборов Уилбур вывел Томми из непосредственной опасности в Погтопию. В ту секунду, когда Томми начал узнавать пейзаж, он взял на себя инициативу, хотя все выглядело по-другому, потому что теперь все было по-настоящему. Он взял инициативу на себя, потому что Уилбур медленно оседал, едва мог удержаться, его рука обнимала плечи Томми. Мысль о том, что Уилбур упадет и не встанет, напугала его больше всего на свете. Он хотел уговорить Уилбура бежать, потому что солнце начинало садиться, а Томми не хочет видеть, были ли монстры реальными. Он хочет запаниковать. Хочет спрятаться в углу и кричать. Но он не может, потому что, если он это сделает, у него не будет достаточно времени, чтобы найти безопасное место для него и Уилбура. Поэтому вместо этого он отделяет себя, загоняя свой страх и беспокойство на задворки сознания, пока не окажется в достаточной безопасности, чтобы выпустить все это наружу. Он осознает проблему в тот момент, когда начинает копаться в том, где будет Погтопия. Он не знает, как это сделать. Он стащил набор наполовину железных, наполовину алмазных инструментов из бункера Таббо, но он не знал, как ими пользоваться. Он вонзил лопату в грязь, попытался выгрести ее, как в его мире, но это не сработало. — Томми, успокойся, — рука Уилбура внезапно обхватила рукоятку лопаты, его лицо оказалось перед ним. Томми притворяется, что не видит боли, запечатленной в его глазах. — Твоя паника мешает твоей магии. Смотри на меня. Он скользит руками вверх, пока они не обхватывают руки Томми, направляя их и лопату. Он вонзает лопату в дно грязи, где сторона соприкасается с землей. Проходит секунда, и на рукояти загораются руны, которых Томми раньше не видел. Раздается хлопок, а затем на его лопате оказывается целый ком грязи, уменьшенный в миниатюре. Уилбур поднимает ее — она легко помещается в его ладони. Он хочет спросить, хочет знать, но он знает, что Томми этого мира уже знал бы это, и вопрос вызвал бы подозрения Уилбура. Ему не нужно, чтобы Уилбур думал, что он не в порядке, или что-то такое, особенно потому, что у него два ранения от стрел. Поэтому он позволяет Уилбуру вернуться к вырубке его дерева и делает спокойный вдох, пробуя то, что Уилбур делал раньше. Каким-то образом это работает, руны, украшающие лопату, заставляют грязь оставаться упакованной в виде блока и сжиматься, пока Томми не сможет поднять ее сам. Он понимает, что это похоже на настоящую игру, и задается вопросом, специально ли это. Однако солнце все еще садится, и мысль о том, что придется иметь дело с мобами, настолько пугает его, что он начинает копать еще быстрее. Он создает маленькую нору, и когда крыша не обрушивается на него, он оставляет это на усмотрение магии. Томми не против оставить это здесь — разгребать было нетрудно, но его замешательство и паника истощили его. Потом он вспоминает. Под ними овраг. Если они не зажгут его, он будет кишеть монстрами. Ему требуется полчаса, чтобы копнуть достаточно глубоко, чтобы найти овраг, большую часть этого времени он просто пытался понять, как пользоваться киркой. На алмазной, которую он взял из бункера, было на дюжину рун больше, чем на лопате, и он надеялся, что это означало, что она эффективна или что-то такое. Однако с помощью кирки ему пришлось вонзиться в блок сверху и снести его вниз. Однако это было довольно быстро, так что он предполагает, что кирка была заколдована. Он кратко интересуется, каково это — пробивать блоки, как вы делаете в начале игры. Этот мир использует руны для превращения материалов в блоки — будет ли пробивание блока здесь таким же, как пробивание чего-то в реальном мире? Он прорывается в ущелье прямо перед наступлением ночи и зовет Уилбура, чтобы тот помог ему осветить это место. Уилбур выглядит немного сбитым с толку, и Томми задается вопросом, работают ли мобы здесь по-другому, чем в игре, или Уилбур сбит с толку отсутствием крови. Тем не менее Уилбур прокладывает путь вниз в ущелье и устанавливает фонари, чтобы они могли видеть. Поскольку он сразу же отправился в ущелье, они не добавили никаких сундуков в грязную часть Погтопии. Он еще не знает, хорошо это или нет. Уилбур сел, прислонившись спиной к стене оврага, и продолжил возиться с чем-то, похожим на сундук. Томми сел напротив него и наблюдал, навострив уши в ожидании звуков монстров. Ничего не появилось. Они провели ночь вот так, в тишине. Уилбур прошел через четыре сундука, прежде чем начал засыпать, а Томми едва обратил на это внимание, слишком сосредоточенный на попытке выгрузить вещи из карманов, вероятно, инвентарь, в сундуки. Затем он сел и уставился на нее. Уставился на ущелье, на свои руки, на Уилбура. Он прикрыл бинты, но его сон был прерывистым и лихорадочным, и Томми пришел в ужас при мысли об инфекции. Его мысли бегали кругами вокруг него, пытаясь понять, как он сюда попал и что ему нужно сделать, чтобы выбраться. В какой-то момент он заснул. Он не знает, как. Когда Уилбур просыпается, у него в руке письмо, и на лице у него что-то вроде улыбки облегчения. — Грядет Техно, — это было все, что он сказал, раскачиваясь из стороны в сторону. В отличие от Уилбура, эта мысль наполнила его ужасом. Грядет Техно. На секунду он удивился, когда Уилбур, казалось, обрадовался при мысли о том, что Техно придет ему на помощь. Во время стрима Уилбур не доверял Техно. Затем он понимает, что этому Уилбуру было бы все равно. Он также знает, что у них есть общая предыстория, поэтому, конечно, Уилбур был бы рад, если бы эксперт был на их стороне. Уилбур был ранен, поэтому он не мог пойти за Техно. Это оставляло все на усмотрение Томми, и именно поэтому он бежал. Он сказал им, когда он появится, и хотя полчаса — это много, когда в Minecraft это мало что значит в реальном мире. На этот раз все было по-другому, совсем по-другому. Когда он появился в прошлый раз, не все были на сервере. Люди выходили из системы и не показывались, потому что у людей была реальная жизнь, которую они должны были жить. Однако эти люди на самом деле жили здесь. Все были в курсе, даже Дрим. Эта мысль заставила его вздрогнуть. В прошлый раз никто не пришел поприветствовать его, кроме Эрета, как он думает, но будет ли на этот раз по-другому? Именно по этой причине он принес то, что, как он надеется, является зельем невидимости или скорости. Честно говоря, работает и то, и другое. Он ударился о стенку ящика для возрождения прямо перед тем, как что-то зажужжало у него на бедре. Любопытствуя, он схватил его и поднял, чтобы посмотреть на него. Честно говоря, он выглядел почти как телефон, но гораздо более неуклюжий и с настоящей клавиатурой, как у старого телефона. Оно было пустым, если не считать нескольких слов. Техноблейд присоединился к серверу. Он уставился на него почти со страхом. Казалось, все стихло, прежде чем штука в его руках загудела сильнее, и начали приходить сообщения от людей, все удивленные и шокированные, некоторые приветственные, а некоторые испуганные. Он должен был уйти. Итак. К счастью, это порождение было менее поймано в ловушку и более защищено. Фактическим открытием были большие ворота с одной стороны, и он резко остановился, когда увидел стоящего там человека. Техно. Единственная причина, по которой он узнал его, заключалась в том, что он выглядел так, как в аниме. Розовые волосы, спускавшиеся чуть ниже плеч, королевская красная одежда и плащ, выглядевший точь-в-точь как его игровая шкура, и кабан вместо маски. Его уши, однако, были выше на голове и заострены, а когда он ухмылялся, его клыки были острыми. От него исходила аура опасности, и Томми захотелось убежать и спрятаться. Вместо этого он ухмыльнулся, пытаясь сыграть ту роль, которую сам же и сыграл. — Эй, большой человек! — он взял меч, который плохо пристегнул к поясу, и передал его ему. Техно мог использовать это гораздо лучше, чем он когда-либо мог. — Привет, Томми, — Техно взял его без колебаний, осмотрев лезвие. У него здесь не было ничего общего с его именем, но Томми знал, что это не должно заставлять его чувствовать себя в безопасности. — Где Уилбур? — Сзади в Погтопии, — он еще не назвал Уилбуру это имя, слишком взволнованный, чтобы по-настоящему заговорить об этом. Это как бы просто вырвалось сейчас. — Давай, пойдем, пока не появились другие. Поблизости слышен шорох. Они оба поворачиваются к нему. Он видит Эрета в нескольких ярдах от себя, прислонившегося к дереву и наблюдающего. Когда он видит, что его заметили, он машет рукой. Сердце Томми начинает колотиться, но он молчит, и Томми не пытается завязать разговор. Он поворачивается и убегает. К счастью, Техно, казалось, понял срочность и побежал за ним. У него есть соблазн самому принять зелье, но он не мог, когда был лидером Техно. Другой мужчина молчал, пока они двигались, и Томми пытался придумать лучший способ добраться до Погтопии — лучший способ уйти, не столкнувшись ни с кем другим. Он слишком занят, думая, что не замечает существо перед собой, пока не столкнется с ним. Он поднимает взгляд и останавливается. Чудовище ужасное. Его кожа имела текстуру коралла с зеленым оттенком. Рот у него был черный и зияющий, как и глаза. Каждый раз, когда он двигался, его тело расширялось и сокращалось, как легкие. Когда он посмотрел на него, он зашипел, а расширение и сжатие стали быстрее, тело светилось белым. Это была лиана. Так и должно было быть. Томми закричал. — Томми! — чья-то рука схватила его сзади за воротник и оттащила назад. В то же время меч пронзает голову крипера, мгновенно уничтожая его. Шипение прекратилось, и Томми резко вдохнул. Правильно. Лианы могут быть при дневном свете. — Что ты делаешь? — Техно требует, поднимая его вертикально. Он делает паузу, когда замечает, как сильно дрожит Томми. — Томми? Он не отвечает. У него пересохло в горле, а рот набит ватой. Все его тело заблокировано, он остановился перед лицом опасности. Когда он пытается вдохнуть, это выходит как прерывистый вздох. Он чуть не пострадал. Он чуть не пострадал. Слезы подступают к его глазам, и он задыхается, грудь поднимается и опускается слишком быстро, чтобы справиться. У него учащенное дыхание. — Томми, — внезапно на его лице появляется маска, и так же внезапно маска снимается, и он смотрит на Техно, Техно, которого он узнает. Он видел лицо Техно раньше, не часто, но это случается. Иногда во время разговора в discord у всех будут включены камеры, потому что они друзья. Он не знает отношений между своим персонажем и Техно, но он доверяет ему, по крайней мере, с его лицом. Это, как ни странно, помогает ему успокоиться. — Томми, все в порядке, крипера нет. Ты в порядке. Он не сказал «ты в безопасности» или «я тебя защищу», но то, что он сказал, помогло Томми восстановить дыхание под контролем. Ему потребовалась секунда, чтобы привести себя в порядок, и через мгновение он медленно кивнул. Техно кивнул в ответ, и, прежде чем Томми успел моргнуть, маска снова была надета, и Техно снова двинулся, двигаясь так, как Томми вел их раньше. Он глубоко вздохнул и заставил себя войти в свою роль. Да, он был потрясен, но то, что он увидел на лице Техно, напугало его больше, чем когда-либо могла любая толпа. Подозрение. *** Уилбур ждет их, когда они вернутся. Он осматривает Томми с едва скрываемым беспокойством, замечая царапины, которые он получил на руках от падения. Это шокирует Томми, потому что в стримах защита Уилбура никогда не проявлялась так. Он задается вопросом, изменилось ли это, потому что он спас его, когда они баллотировались после выборов, или потому, что Уилбур заметил, насколько нестабильным он кажется сейчас. Может быть, это потому, что есть разница между Уилбуром из ролевой игры и Уилбуром перед ним. Это имело бы смысл — он был здесь всегда, и у него не было возможности подумать: «Я могу просто прекратить трансляцию, когда станет слишком тяжело». Ему пришлось быть здесь, вырасти. Это то, что ролевая игра никогда не сможет точно изобразить. Потому что во время стримов они исчезнут случайно и будут смеяться над этим. Похоже, здесь все по-другому. Как только Уилбур убеждается, что с ним все в порядке, он поворачивается к Техно, быстро обнимает его, прежде чем отвести их в Погтопию. Уилбур проделал большую работу за те несколько часов, что его не было, и у него перехватывает дыхание. Он не думает, что скрытое ущелье должно выглядеть так красиво. Он никогда не был строительным типом — его лучшие работы — башни из булыжника. Тем не менее, реалистичное мировоззрение Погтопии было по-своему прекрасно. Как туннель метро с привидениями, захваченный природой. Уилбур отводит Техно в сторону, которую Томми не узнал, и они оба исчезают, оставляя его одного. Он идет по тропинке оврага, пытаясь понять местность. В отличие от игры Погтопия, в этой игре было гораздо больше зазубренных краев и коротких скал. Было несколько мест, где, казалось, опасные точки были отрезаны для безопасности, а несколько маленьких уголков были набиты материалами, которые, вероятно, не помещались в сундуки. Овраг выглядел использованным. Казалось, что здесь действительно живут люди, даже было ощущение домашнего уюта, несмотря на затхлый, дымный запах. Что-то в этом заставило Томми вздрогнуть — реальным людям приходилось быть в таком опасном ущелье, только потому, что они думали, что это будет круто для ролевой игры. Он никогда не чувствовал себя таким виноватым и пристыженным. Вскоре после этого двое вернулись, оба более расслабленные, чем раньше. Было очевидно, что у них был план, но ни один из них не сказал Томми, в чем заключался этот план. Он хотел доставать их, пока они не расскажут, но боялся говорить слишком много. Поймут ли они, что это не тот Томми, которого они знают? Как бы повел себя их Томми? Это привело к такому уровню зрелости и травмы, который Томми даже не хотел пытаться повторить. Техно немедленно куда-то исчез, бросив на него еще один взгляд, прежде чем уйти. Прошло совсем немного времени, прежде чем Уилбур вытащил несколько одеял и отправился спать на холодный каменный пол. У них не было ни кроватей пока, надеюсь, ни комнат, куда их можно было бы поместить. Томми никогда бы не признал, что на самом деле его это устраивало — то, что Уилбур спал здесь, дало ему утешение, в котором он не осознавал, что ему нужно, пока это не произошло. Он чувствовал себя плохо из-за этого. Уилбур был ранен, ему нужна была кровать, чтобы он мог быстрее выздороветь. Больше сна и все такое. То, что он был напуган, не имело значения по сравнению с этим. Он наблюдал за мужчиной, удивленный тем фактом, что тот уже спал. Да, он был ранен, но Уилбур в ролевой игре был слишком параноиком, чтобы так легко заснуть. Неужели у этого Уилбура еще не развилась паранойя? Нет, она была у него с тех пор, как произошел инцидент с Эрет. Это потому, что был рядом Техно? В этом был бы смысл. Если бы они знали друг друга, и Уилбур доверял ему хотя бы отчасти из-за этого, тогда он определенно смог бы лучше спать, зная, что он рядом. Даже без доспехов, на сервере было не так много людей, которые могли бы взять Техноблейд. Лезвие. «Ты всегда думал обо мне только как об оружии, Томми». Он вздрагивает, сворачиваясь калачиком. Больно было не от его слов, а от подтекста. В ролевой игре чувства Техно к нему заставили многих фанатов понять, что Томми тоже перекошенный персонаж. Конечно, большинство людей понимали, что это было не специально, но эта часть войны склонила чашу весов многих людей в отношении того, кто хороший, а кто плохой. Ответ прост. Почти никто не хорош. Каждый живет достаточно долго, чтобы стать злодеем. Как идея для истории, Томми это понравилось. Мысль о том, что это Техно действительно может пройти через это… Что ж… Тогда ему пришло в голову, что наконец -то наступила тишина — что у него наконец-то появилось время на самом деле переварить то, что произошло. Он каким-то образом оказался в ловушке, в видеоигре? Нет, это было не так, потому что это была не видеоигра. Здесь все было по-настоящему. Не было никаких пиксельных блоков, никаких устаревших анимаций ходьбы. Все это было по-настоящему. Таким же реальным, каким был собственный мир Томми. Здесь, где бы это ни было, это реально. У него перехватило дыхание. Все это было по-настоящему. Не только этот мир был реальным, но и эта история… Выборы… Было ли это все тоже реально? В его время прошло уже несколько месяцев после выборов. Они давно прошли этот стрим — он даже не играл на сервере так много, как раньше. Последний большой поток знаний, который, как он помнит, смотрел, был даже не его — это был поток Техно, когда его заперли с Дримом. Было… Неужели это произойдет здесь, в будущем? Логически, рационально Томми понимал, что эти люди, двойники его друзей, не были его друзьями. Они были разными — разные жизни, разные миры, но у них были общие личности, лица, имена и Томми… Персонажа Томми собирались изгнать. Персонажа Дрима собирались пытать. Таббо должен был стать президентом. Уилбур собирался… Уилбур. Он вздрогнул от этой мысли, дрожа. Его сердце бешено колотилось в груди. Он бросает взгляд на другого человека — одного из его лучших друзей в его мире. Он спал урывками, с бинтов капала кровь. Глядя на это, его затошнило. Надеясь, Техно сменит ему повязку, Томми не сможет сделать это снова. Уилбур должен был исчезнуть. Он не знает, как работает время здесь по сравнению с его миром, но Уилбур должен был исчезнуть, либо через несколько недель, либо через несколько месяцев, но он должен был исчезнуть. Фил в каноне, собирался уничтожить его. Это была мощная сюжетная идея. Хотя в реальной жизни… Томми не мог этого допустить. Он не может позволить их идеям сделанным в шутку, на самом деле, созданным для того, чтобы рассказать историю, а не стать реальностью разрушить других людей. Он должен был это изменить. Но как? Он знает, что стало причиной начала падения Уилбура — это были не столько выборы, сколько объявление фестиваля. Уилбур чувствовал себя преданным своей нацией и решил, что если он не может этого получить, никто не сможет. Томми в то время играл роль верного спутника. Он последовал за Уилбуром в ад и видел, как тот прошел через врата. Он не остановил его, ни в коем случае, чтобы это считалось. Он снова взглянул на Уилбура. Раненый мужчина сейчас был психически здоров. Он был эмоционально ранен, но это можно исправить. Если бы он помог ему, если бы Техно помог ему, он мог бы исцелиться. Может быть. Надеяться можно. Томми усмехнулся, новое чувство надежды медленно просачивалось. Этот мир может быть создан из их ролевой игры, но он не должен был следовать их истории. Он может изменить это, сделать лучше. Он должен… — Томми, — прозвучал глубокий голос, и он вскрикнул от удивления. Он оборачивается, расправляя плечи, когда видит Техно позади себя, с мешком того, что, как он догадывается, является картошкой через плечо. Уилбур сонно бормочет «заткнись», прежде чем перекатиться в другую сторону. — Нам нужно поговорить. Он инстинктивно сглатывает, потому что у Техно есть голос «разочарованного». Мальчик встает, стараясь не выглядеть таким нервным перед надвигающейся на него маской кабана. — Показывай дорогу, большой человек. Техно бросает на него последний взгляд, прежде чем указать на лестницу, которая вела к грязной лачуге, скрывающей вход. Он следует за Техно, пытаясь успокоить собственное бешено колотящееся сердце. Это было просто Техно, Техно не делал ничего плохого до настоящего восстания, и Томми знает, что он сделал это, потому что его спровоцировали. С точки зрения ролевой игры, он знает, что его собственный персонаж не был рыцарем в сияющих доспехах. Конечно, это было по сценарию, но восстановление Томми и Таббо Л’Манбурга было предательством, даже если персонаж Томми не хотел, чтобы это было таковым. Честно говоря, на этот раз они должны распустить Лманбург все вместе. Все, что это вызвало, это боль и конец. Может быть, ему тоже стоит избавиться от дисков. По крайней мере, те, которые есть у Дрима. Это вызвало массу проблем, которые, глядя на это со стороны, были раздуты. Он не хочет, чтобы его персонаж был настолько сосредоточен на них, что он сказал это персонажу Таббо, ролевому или нет. Это не было ролевой игрой, и ни один из них этого не заслуживал. Таббо. Он прикусил губу. Он все еще не уверен, был ли Таббо, которого он видел здесь, Таббо этого мира или… Или его собственный. Неужели Таббо застрял здесь вместе с ним? Это имело бы смысл, ведь они были вместе, когда все это случилось. Если Томми был здесь, Таббо тоже должен быть здесь. Он должен это выяснить. Техно наконец останавливается в грязной лачуге. Она мускусная и пыльная, и Томми хотел бы, чтобы они сделали это место лучше в ролевой игре. Честно говоря, он даже не уверен, как это место все еще стоит. Может быть, физика здесь работает по-другому. — Чего ты хотел, большой человек? — Что с тобой не так? Томми остановился. Ух ты, такой же тупой, как и в его мире. Он попытался смехом прогнать свою панику. — Ха, что ты имеешь в виду, Техно? Кроме того, что Шлатт предал нас, я в порядке! Шлатт. Еще одна переменная, честно говоря. Он не знает много предыстории и предыстории об этом Шлатте, но его персонаж, по-видимому, знал Шлатта достаточно хорошо, чтобы пригласить его, а персонаж Шлатта и Уилбур, казалось, знали друг друга во время ролевой игры. Однако он не был написан для того, чтобы его можно было искупить. Томми во многом равнялся на Шлатта, точно так же, как он равнялся на Техно. Шлатт умирает, и он хочет спасти его, но… Но этот Шлатт и тот Шлатт, которого он знает — это не одно и то же, и близко не одно и то же. Что касается других персонажей, он может видеть в них своих друзей. Однако в случае со Шлаттом разница была слишком велика. Будет ли то же самое и с Дримом? Не будет ли этот Дрим слишком отличаться от того Дрима, который он знает? Он хочет сказать «да», но он видел и помогал со сценарием, чтобы понять, что это не совсем так. Манипуляция, да, но он был просто Дримом в начале SMP, вплоть до первой революции. Он также ведет себя как обычный сон во время изгнания, потому что там много времени, когда они просто разговаривают, как ролевые игры, так и просто тусуются. Вопрос заключался в том, был ли Дрим уже неисправимым ко времени выборов? Томми не знает. — Томми, — Техно каким-то образом выравнивает его взгляд даже под маской, — я знаю тебя с тех пор, как Уилбур нашел тебя роющимся здесь, и Фил решил оставить тебя. Твоя ложь все еще не стала лучше. О нет, предыстория. Он ломает голову над тем, что он помнит. Это было сложно, потому что Уилбур и Техно хотели иметь разные предыстории. Однако он считает, что каноническая история заключается в том, что Техно — это старый друг? Фила. Кроме того, он не уверен. О нет. Однако ему нужно оставаться в образе. Он и Уилбур считают друг друга друзьями, верно? Он считает Техно другом, хотя это не так. Он может с этим работать. Да, он может это понять. Он открывает рот и выпаливает: — Я не тот Томми, которого ты знаешь. Тогда неважно. *** Когда Таббо просыпается, Шлатта уже нет. Квакити говорит ему, что это из-за его встречи с Дримом. Ему и Джорджу нужно было отправиться на чужую землю, и было бы проще, если бы они просто остались там на ночь. Таббо полностью согласен с этим, он надеется, что их транспорт потеряется, и они никогда не вернутся. Шлатт ужасен, потому что он знает, что он сделает в будущем. Джордж ужасен, потому что он этого не делает. У Джероджа нет знаний, нет предыстории, он не знает, каким будет этот Джордж. Прямо сейчас он стойкий и неправый, совсем не похож на того Джорджа, которого он знает. Это странно. Он ускользает прежде, чем Квакити сможет начать давать ему работу по дому или поручать ей работу. Он хочет осмотреться, не беспокоясь о том, что его поймают. Теперь, когда двое из трех «ответственных» за него людей ушли, это должно быть легко. Лманбург ранним утром полон суеты, люди устанавливают свои прилавки с едой, а ребята бегают по улицам, гоняясь друг за другом, за курицей или собакой. Все выглядят счастливыми, похоже, они наслаждаются. Он даже может видеть, как дома начинают трескаться, краска отваливается. Он подходит к женщине, которая стирает белье в тазу, поднимая глаза. — Извините, мэм. Женщина смотрит на него, нахмурившись. — Здравствуй. Ты Таббо? Он открыл рот, чтобы сказать, что да, он был Таббо, прежде чем закрыть его. Он хотел получить информацию, но если бы она знала, кто он такой, она была бы в замешательстве, почему он еще не знает ответов на свои собственные вопросы. Он делает паузу, размышляя. — Нет. Я не Таббо… — он снова делает паузу, — это мой друг, хотя люди говорят, что мы похожи. Дама ласково улыбается ему. — Я тебя вообще не видела — ты просто в гостях? Таббо думает, что он даже помнит, как Фил говорил на стриме, что они нашли Таббо на обочине дороги и решили оставить его, он уверен, что это канон. — Да, я здесь только из-за выборов, — он делает паузу, в его голове формируются вопросы, — в последний раз, когда я был здесь, все выглядело лучше. Что случилось? Взгляд старой леди становится жестким. — В Лманбурге во время выборов ни один из кандидатов не может ничего изменить. Это включает в себя инфраструктуру. Это было странное правило. Они не устанавливали это правило, было ли это каким-то странным правилом, которое каким-то образом возникло из-за разницы в мире? Таббо не знает ни одной страны в своем мире, которая ведет себя подобным образом. — Но теперь, когда Шлатт президент, он может сделать Манбург… — Л’Манбург, — старая леди шипит, в ее голосе звучит что-то вроде упрямой гордости. Чем больше она говорила, тем сильнее дрожали ее руки. Таббо с ужасом и благоговением наблюдал, как кончики ее пальцев заострились, превратившись в когти, а кожа почернела. — Что? — О, прости, дорогой, — леди глубоко вздохнула, ее руки вернулись в нормальное состояние, — люди боятся гибридов Эндера, поэтому я обычно скрываю эту сторону себя. Ее лицо становится кислым. — Он дает остальным из нас, гибридов, дурную славу. Она была…… Ранбу. Он рванулся вперед, схватив ее руки и крепко сжав их. — Ты знаешь кого-нибудь по имени Ранбу? Действительно высокий, примерно моего возраста?! Леди выглядела шокированной, прежде чем ее лицо расплылось в мягкой улыбке. — Я вижу, что ты очень скучаешь по ним, — она тихо говорит, — я поспрашиваю. Таббо чуть не заплакал только от этого. Он долго беседует с дамой, узнавая все, что может, о Л’Манбурге. Большая часть информации, которую он получает, тривиальна, но важна — он знает, где находится пекарня Ники, знает, где находится колодец с водой, может найти оружейный склад и другие важные здания. Он также узнает о самом Л’Манбурге, месте, полном как людей, так и гибридов, кем бы они ни были. Это звучит всеобъемлюще. Он также узнает, что, хотя Л’Манбург действительно вступил в войну с SMP, большинство его граждан не питали недоброжелательности к другой стороне. И что там зреет восстание. Это может быть полезная информация. Пообещав вернуться и поговорить в другой раз, он попросил женщину Адиль, ее звали Адиль, и продолжил идти по городу, теперь с определенной целью. Ники. Он достаточно легко находит ее пекарню, переступая порог, чтобы его окутал запах свежего хлеба и пирога. У него текут слюнки, когда он смотрит на ассортимент выпечки. — Таббо! В него врезается тело, и он чувствует запах сахара и муки, и он видит длинные волосы, прежде чем решает обнять Ники в ответ. — Привет, Ники. — С тобой все в порядке? — Ники обхватывает его лицо руками, с беспокойством вглядываясь в него, — после того, что этот ублюдок сделал с Уилбуром и Томми, я волновалась, что он причинил тебе боль. — Я в порядке, — Таббо улыбается, вне себя от радости просто от того, что она была здесь. Он не был так близок с Ники, как некоторые другие в его мире, но эта Ники и его собственная были так похожи, что ему хотелось плакать. — Как дела? Я знаю, что Шлатт тобой недоволен. — О, я в порядке, — она отмахнулась от его беспокойства, — сообщество вмешивается, чтобы убедиться, что все так. Она улыбается, от нее веет благодарностью. — Теперь я получаю свои ингредиенты за половину — и у меня есть несколько анонимных доноров. Таббо рассмеялся, потому что мысль о том, что люди помогают другим, всегда наполняла его радостью. — Они любят твои сладости, Ники, — глаза Таббо бегают по сторонам, ища кого-нибудь, кто мог бы подслушивать, — похоже, люди сейчас не слишком довольны Шлаттом. — Чем богаче лманбургцы, — пробормотала Ники, — Шлатт пообещал им больше богатства, но я сомневаюсь, что он надолго удержит их на своей стороне. Таббо делает глубокий вдох, прежде чем выпалить. — Я также слышал, что готовится восстание. Ники останавливается. Ее взгляд становится острым. — Таббо… — Я не знаю, что делать, — Таббо признается, прежде чем Ники успеет сделать что-то вроде похищения его и допроса на предмет того, как много он знает, — мне не нравится Шлатт, он не заслуживает этого. Он делает паузу, обдумывая свои следующие слова, прежде чем решить, что к пора отбросить все это. — Я шпион Уилбура и Томми. Ну, технически, пока нет. Он еще не стал их шпионом, но скоро им станет. Очень скоро. По крайней мере, так происходило в потоках. Глаза Ники расширяются, прежде чем она улыбается. — Спасибо, — она снова обнимает его, и Таббо внезапно снова хочется плакать, — с ними все в порядке? Он не знает. Ему больно не знать. Однако Ники выглядит очень обеспокоенным, поэтому он лжет. — Немного измотаны, но они в порядке. На этот раз улыбка Ники становится шире. Тихо она спрашивает: — Ты хочешь присоединиться к следующему собранию восстания? Он хочет сказать «да». Хотя он знает лучше. — Я часто общаюсь со Шлаттом и Квакити, Ники. Было бы опасно сообщать мне слишком много, на случай, если они догадаются об этом или я случайно что-то скажу, — он толкает ее плечом, — кроме того, я знаю, что могу доверить это тебе. Я предполагаю, что ты лидер восстания, не так ли? Ники краснеет, в то же время выглядя гордой. — Может быть. Таббо смеется. — Тогда это в хороших руках. Я сообщу об этом Томми и Уилбуру, когда увижу их в следующий раз. — Может быть, ты также можешь показать мне, где они находятся? — Ники внезапно выпаливает, выглядя удивленной, — я хочу знать… Она хочет своими глазами убедиться, что с ее друзьями все в порядке. Таббо понимает. — Мы что-нибудь придумаем, — он выглядывает наружу, хмуро смотрит на заходящее солнце, — мне пора идти. Не хочу выглядеть подозрительно, находясь здесь слишком долго. Ники понимающе кивает. — Будь осторожен, Таббо, — ее лицо становится жестким, — я совсем не доверяю Шлатту. Он кивает, улыбается и выскальзывает из пекарни. Он продолжает идти, пока не достигает все более знакомого пруда, который скрывает его бункер. Ему действительно нужно проложить путь внутрь, не связанный с плаванием, но пока это было к лучшему. Кроме того, никто не стал бы искать бункер на дне пруда. Оказавшись внутри, он снова останавливается, на секунду, чтобы переварить все, что произошло. Он на удивление спокоен, настолько спокоен, что это немного беспокоит. Он сидит посреди своего бункера, уставившись в пространство, пытаясь понять, что он собирается делать. Время идет. Раздается приглушенный всплеск. Что-то только что прыгнуло в пруд наверху. Таббо встает, напрягая слух, чтобы услышать. Он слышит тяжелый удар, слышит движущиеся ноги и паникует. Оглядываясь в поисках чего-нибудь, что он мог бы использовать в качестве оружия, он возвращается с пустыми руками и цепляется за место. Он собирается устно выразить свое разочарование, когда оборачивается и натыкается на что-то. Или кого-то.