всё осуществимо здесь, не думаешь?

Солнечные лучи светили на покрытое еле заметными веснушками лицо через маленькое окошко. Такой же небольшой фургончик стоял посреди поляны, чуть поодаль была видна речка; характерный шум воды ещё больше взбодрил пробудившуюся. Следы колес, оставшиеся на влажной почве, сообщали о нахождении здесь одной обычной девушки и другой совсем необычной и, судя по всему, в скромно обставленном фургончике, — осталась только одна. Лениво и без особого желания она разлепила веки, сразу же щурясь от только начинающего выходить на горизонт солнца. Девушка привстала на локтях с не самой удобной кровати и свободной рукой стала протирать кулаком заспанные глаза, в которых уже успели накопиться слезы от раннего подъёма. Перестав терзать их она осмотрелась. Весь фургончик наполнен светом, что красиво отражается на оконном стекле, в ее глазах и мыслях. Она выдохнула. Уют, словно первые мамины объятия, выражался на ее лице улыбкою. Одно только спокойствие властвовало над этим местом, вмиг прогоняя ненужные мысли. Единственное, что в голове так и засело: «здесь мы можем отдохнуть». А кто же мы? Юная девушка только что заметила отсутствие другой, слегка растерянно озираясь по сторонам. Никого кроме неё нет, даже вещей её девушки здесь не нашлось. Она потрясла рукой и рукав широченной толстовки благополучно съехал вниз, открывая вид на покалеченные временем наручные часы. «Половина седьмого» — произнесла она и еще раз осмотрелась. В такую рань грех с кровати вставать, а ее спутница, видимо, уже во всю прогуливалась. Хотя, в такой день, в таком месте, грех не встать с кровати в такую рань. Здесь словно время течет по другому. Хочется встать как можно раньше, дабы запечатлеть собственными глазами первые восходящие лучи; не то, что на пары в восемь утра с тяжеленным портфелем (хоть и в этом неприятном событии есть своя специфика). Здесь хочется петь во всё горло позабыв о том, что тебе медведь на ухо наступил. Хочется танцевать, даже если колышущаяся в разные стороны листва двигается куда лучше, чем твоё тело. Здесь хочется жить и чувствовать. Возможно это просто она такой ценитель природы, что находит какую никакую эстетику в любом природном явлении. Девичья ладонь, с нанизанными на все пальцы кольцами, опустилась на ручку двери. Просторы живой природы встречали ее легким летним ветерком, беспокоя рыжего цвета волосы на ее голове. Девушка вышла из фургона, оглядываясь вокруг. Ищет её. Пройдя дальше, она обходила особенно крупные камни, перепрыгнула через речку, улыбаясь солнцу, небу и траве. Её саму оправданно можно назвать солнцем, которое начинает угасать. Она проходила через лес, понимая, где та может находиться. Руки часто ласково оглаживали листву по пути, опускались в воду реки; да так глубоко, что рукава толстовки становились мокрыми. Она прошла дальше, наконец увидев её. Миниатюрная фигура показалась на горизонте, почти у самого обрыва, где заканчивался лес. Там они встречали закат давним вечером, целуясь, когда замечали на небе новую звезду. Она стояла оперевшись плечом о дерево, вспоминая приятные моменты проведенные здесь. Не спеша объект её прошлого опустился на траву, вытягивая ноги. «Её волосы всегда так красиво светились?» — думала она, подходя к ней. Наконец девушка услышала шелест травы, оборачиваясь. Другая тут же остановилась, смущаясь, словно ее словили за чем-то непристойным: — Ты смотрела на меня всё это время? — произнесла обладательница самых красивых волос на свете, поправляя длинную челку, спадающую на лицо. — Да, — ответила она, усаживаясь рядом на траву. — только не говори, что ты меня заметила. — Хорошо, не скажу, — улыбнулась она. — здесь так удивительно, я бы сказала волшебно, не думаешь? Как будто это всё такое ненастоящее, но и одновременно настолько реальное…я не знаю как тебе объяснить, — засмеялась она, любовно оглаживая её руку большим пальцем. — как будто здесь можно всё. — Да, ты права, — сказала она, переплетая их пальцы, — здесь возможно всё, настолько возможно, что я могу видеть тебя, — первые слезы скатились по её лицу, но она продолжала говорить. — Тебя ведь давно нет, а это место всё ещё живёт и не меняется. И ты для меня останешься всегда такой, какой я тебя помню в тот прекрасный вечер. Девушка потянулась за поцелуем; соприкасаясь, она чувствовала несуществующий солёный привкус. — Пожалуйста, останься хотя бы здесь. И она осталась. Но не осталось света в её волосах, которые сейчас ей казались такими красивыми лишь потому, что видела она их последний раз очень давно. Тогда, когда они целовались здесь. Тогда, когда её девочка не лежала на больничной койке без этих чудесных волос. Не осталось трепета в сердце, ласкового голоса. Расстворялись её руки, сливаясь с окружением; они становились частью этого места. Тогда, когда она приходила сюда за счастливыми воспоминаниями, а не для того чтобы утонуть в прошлом. Ты стала частичкой нашего места, оно живёт, пока в нём есть ты. Ты можешь существовать здесь, но я уже давно не могу существовать без тебя.