Бомба замедленного действия

Тебе хватило одного взгляда на Каширину, чтобы понять, что она не в порядке. Взгляд, устремленный только вперед, гордо расправленные плечи, прямая осанка и сжатые в тонкую линию губы. Она вроде бы выглядела как обычно, но только не для твоих глаз. От Тани веяло неуверенностью, которую она пыталась скрыть этим уравновешенным и стоическим видом. Рычала на каждого, кто подходил к ней, крепко сжимала ладони в кулаки и постукивала носком обуви по полу, будто отсчитывал секунды до дальнейшего взрыва, готового вырваться из неё вихрем, сносящим все на своем пути. Тихая подходит к ней с ленивой улыбкой и что-то говорит, на что Каширина практически не реагирует. Только сжимает челюсть и прижимает язык к нёбу, пытаясь скрыть свое и так подвешенное состояние. Маха не замечает этого и пихает её в плечо, тихо посмеиваясь. И «бомба замедленного действия» готова вот-вот по-настоящему взорваться, когда ты приближаешься ближе и кладешь руку на плечо Кашириной, встречаясь с её горящим раздражением взглядом. — Мне нужна твоя помощь, — тихо говоришь ты, невесомо проводя ладонью по всей её руке и останавливаясь на ладони. Таня сразу же сжимает твои пальцы в крепкой хватке и идет в сторону выхода, смотря только перед собой. Ты знаешь, что она не заговорит еще долгое время. Ей нужны тишина и пространство, где она будет чувствовать себя в безопасности и спокойствии. Без единой души, которая может вывести её из себя в ближайшее время. Дверь твоей комнаты с грохотом открывается от силы, которую прикладывает Каширина, и ударяется о стену.. Но никто из вас даже не вздрагивает от этого, вы просто следуете к застеленной кровати с множеством подушек. Одноклассницы с которыми ты жила внезапно испарились. Ты в последний момент успеваешь до конца прикрыть дверь и в это же мгновение оказываешься на собственной постели, утопая в пушистом одеяле, подушках и нуждающихся объятиях своей девушки. — Прости, — бормочет она, утыкаясь носом в изгиб твоей шеи и плеча. Каширина тяжело выдыхает и постепенно расслабляется, наваливаясь практически всем своим весом на тебя. Она немного съезжает в сторону и прижимается к твоему боку, отчаянно цепляясь за тебя. Не плачет и не дрожит, а просто обнимает и наслаждается умиротворением, воцарившимся между вами. Твои руки обнимают её в ответ и проводят по напряженной спине, в конце зарываясь в тёмные волосы на затылке. Делаешь ей небольшой массаж, который способен расслабить даже такого человека, как Танк. Если бы она могла, то замурлыкала бы от такой ласки и впилась в твою одежду когтями, но сейчас она способна лишь на то, чтобы тихо дышать тебе в шею и неподвижно лежать рядом, подпитываясь твоей любовью и пониманием. Подарит ли она тебе подобную любовь? Конечно. Её недолгие и мягкие поцелуи в шею подтверждают это. Дай ей полчаса тишины, и Каширина воспрянет духом с высоко поднятым подбородком, привычной ухмылкой на губах и рукой, которая будет держать твою так, словно от этого зависит её жизнь. Раньше она никогда не ждала многого от близких людей и временами глупо мечтала о понимании, поддержке и взглядах, полных гордости и любви за все тяжелые преграды, которые она преодолевает (к сожалению, в одиночестве). Кашириной нужно, чтобы её слышали, чувствовали и принимали. И какого её удивление, когда ты начала медленно проникать в её жизнь со всеми этими качествами, не требуя ничего в замен. Но Таня не эгоистична. Она постепенно ломается под твоей нежностью и больше не пытается возводить стены, поддаваясь своим новым чувствам, которые ей приходится впервые переосмыслить. Её взгляд постепенно меняется от твоей фигуры, мелькающей где-то поблизости, а громкие и резкие слова затихают на губах, стоит увидеть твои яркие глаза, устремленные прямо на неё. — Спишь? — шепчешь ты прямо в её ухо, из-за чего Каширина фыркает и потирается носом о твою шею. — Спи. Я разбужу тебя через пару часов на ужин. — Тебе лучше это сделать. Тебе хватает лишь одного слова, сказанного ей таким тихим и безмятежным тоном, чтобы понять, что она практически пришла в норму.