Не болит

      После нервного вечера не хотелось спать, беспокойно ворочаясь в кровати, ты думала о предстоящих задачах. Этан, Кингу, Ияр... События наваливались с такой скоростью, что не было даже времени на осознание, слёзы и грусть. Было лишь желание убежать от происходящего и себя самой, если бы это было только возможно. Но можно было избежать мыслей о проблемах хотя бы сейчас, потому ты, сдавшись, быстро накинула на себя первую попавшуюся одежду и побрела туда, где тебе всегда обещали поддержку.       Бесшумно открыв дверь оранжереи, ты не спеша пошла вглубь помещения, попутно задерживаясь взглядом на каждом растении – отвлекалась от реальности. В тусклом свете фонариков ориентироваться было сложно – казалось, что оранжерея пуста, потому здесь так темно. Хотелось просто развернуться и уйти, но когда ты дошла до водопада, то заметила чуть правее статную фигуру того, к кому шла.       – Ниалл...       Твой тихий полушёпот где-то позади заставил его обернуться, незаметно вздрогнув. Теперь Ниалл стоял полубоком к тебе, до того осторожно касаясь повреждённых листов санчезии. В лунном сиянии волосы мягко подсвечивались, а от лёгких дуновений ветра слегка развевались. Момент был настолько хрупок и красив, от чего ты невольно задержала дыхание и двинулась к Ниаллу. С каждым шагом ты всё отчётливее видела неприкрытую грусть в его глазах, что таилась в зарослях изумрудной зелени. Хотелось коснуться его, успокоить, лишь бы не видеть больше никогда подобных отблесков во взгляде, пусть ты ещё и не знала причины его апатии.       Ниалл тряхнул головой, словно сбрасывая морок, и раскрыл тебе свои объятия.       – Искорка?       Его надорванный голос, казалось, ударил плетью и ты спешно дёрнулась в его сторону, чуть не споткнувшись о собственные ноги.       Не раздумывая, ты бросилась к нему, обхватывая плечи и утыкаясь носом куда-то в район шеи. Он резко выдохнул, а после его руки легли на твою талию, слегка поглаживая. В ночное время в оранжерее всегда было прохладно, но его руки грели лучше ламп и даже солнца. Вы просто стояли так несколько секунд, наслаждаясь спокойствием, после чего Ниалл плавно приподнял твоё лицо, вынуждая посмотреть на него.       – Почему ты здесь?       – Я... – ты запнулась, пытаясь придумать себе оправдание. – Хотела поговорить насчёт плана, – уцепившись за эту мысль, словно спасательный круг, ты уверенно продолжила. – Что мне нужно будет сделать в первую очередь?       Ниалл слабо улыбнулся. Ты почувствовала, как рука, что уже лежала на твоей щеке, мелко дрогнула, а после кончики его пальцев опустились к подбородку.       – Тебе не нужно об этом думать сейчас, завтра расскажу план. Я обо всём позабочусь.       Как обычно, возьмёшь всё на себя. Как ты вообще справляешься один?..       Ты прижалась к нему ближе, и пробурчала невнятное:       – Я знаю. Всё сам.       Ниалл пропустил мягкий смешок, а ты вскинула голову.       – Ниалл, можно я кое-что спрошу?       – М?       – Про Иштар...       Тебе показалось, словно глаза Ниалла стали чуть красными, а в уголках собрались невысказанные слова и невыплаканные слёзы, но из-за полутьмы рассмотреть и удостовериться в их наличии не вышло. Устало прикрыв веки, он качнул головой.       – Что конкретно ты хочешь узнать? – его тон был непривычно холодным, таким ты его не слышала никогда – даже если он отчитывал студентов, был недоволен твоими проступками или разговаривал с малоприятными людьми.       – Ты так и не сказал тогда, во время нашей поездки в Ур... – с каждым словом он будто больше и больше вешал голову, словно в его спину вонзались десятки кинжалов. – Иштар опасна только потому, что могла причинить вред студентам и академии в целом?       – Не только.       Ты прикусила губу, восстанавливая в памяти тот разговор.       – Это связано с временем, когда ты воевал?       – Да.       Видеть Ниалла настолько кротким было тебе не впервой, чаще всего на любые вопросы он отвечал небрежно и нехотя, но то, как он смотрел на тебя в этот раз говорило красноречивее любых слов.       – Что она сделала?       Ниалл осторожно отстранился от тебя, отворачиваясь к столу. Он спешно взял чайник и налил кипяток в уже приготовленные чашки с травами. Понимал, что придёшь?       Ты знала его не первый день и по его рваным, почти резким движениям можно было считать всё – он нервничает.       – Убила.       Ты удивлённо моргнула, обдумывая его ответ.       – Это война, Ниалл. Было бы странно, если бы она не-       – Она убила близкого мне человека.       Слова, ещё не скатившиеся с языка, застряли где-то поперёк горла. Ты даже не могла предположить, что настороженное отношение Ниалла к Иштар обосновывается этим. Было ясно, что у них есть какой-то личный конфликт, но...       – Близкого? Как? Ты же маг, ты был на стороне Пяти, или... – ты перешла на шепот, высказывая догадку. – Твой близкий не был магом?       Ниалл длинно выдохнул, зарывшись лицом в ладони.       – Нет, конечно нет...       Ты смотрела на него почти умоляюще, желая узнать о его ранах и по возможности их залечить. Вряд ли сейчас подходящее время для откровений, но будет ли вообще этот нужный момент, наступит ли это «подходящее время» когда-нибудь?       – Я никогда не говорил тебе, но, видимо, пора.       Ты поставила в сторону чашку, готовясь внимательно слушать.

***

      – Нинхурсаг, милая, – Иштар почти скрипела зубами, произнося каждое слово. – Ты ранена и бессильна. Ты не сможешь помочь этому ребёнку.       – Я в состоянии его понести.       Иштар кивнула на живот Нинхурсаг, где зияла ещё не запекшаяся рана от меча. Осторожно прикоснувшись рукой к окровавленной одежде, девушка шикнула: боль снова подступала, не оставляя шанса даже вдохнуть. Но намного сильнее сейчас саднило сердце – оставить ребёнка посреди поля, усеянного мертвецами, было бы неправильно, нечестно и мерзко. По отношению к нему, по отношению к себе. Было ясно, что он в таком случае не выживет, не найдет дорогу к тем, кто его здесь оставил. Да и нужно ли это ему? Брошенный, он останется медленно умирать, окружённый грудой тел.       – К чему тебе он?       Нинхурсаг посмотрела на еле стоящего на ногах мальчика лет пяти. Одежда его была потрёпана, руки и лицо измазаны грязью, а на шее было несколько длинных ран, словно его исполосовали клинком. Хриплое дыхание было сродни шелесту бумаги или сухих листьев. Под носом была видна тонкая полоска крови, а веки чуть заметно подрагивали от усталости и стресса.       – Этот мальчишка – чей-то сын из предводителей людей, – последнее слово она произнесла с таким пренебрежением, словно говорила о каких-то мерзких существах. – Он доставит нам массу проблем.       – Я не могу его оставить, – Нинхурсаг сочувственно нахмурилась, когда ребёнок закашлялся. – Он остался совершенно один, люди ушли.       Иштар глухо засмеялась. В её голове просто не укладывалось, что такая сильная и волевая девушка может поддаться такому отвратительному чувству как жалость.       – Ты жалеешь человека? – она гневно всплеснула руками, от чего мальчик спрятался за Нинхурсаг. – Какое великодушие!       Иштар скрестила руки на груди и губы её дрогнули в натянутой улыбке. Мысль, внезапно пришедшая в голову, превратила улыбку почти что в оскал. Растягивая момент и нагнетая обстановку, она осторожно приблизилась к девушке, склонившись над её лицом, и выплёвывала каждое слово, точно яд:       – Когда Ниалл рубил таких десятками – ни разу не задумывался о сочувствии и пощаде.       Нинхурсаг почти испуганно уставилась на землю под ногами, стараясь не встречаться взглядом. Казалось, словно её ударили в живот – она, потеряв равновесие, чуть не рухнула спиной в лужу из грязи и крови. Напоминание о «заслугах» Ниалла воткнулось кинжалом в сердце.       – Ниалл, он...       – Меня не интересуют сейчас разговоры о нём. Ты помнишь цель людей? Истребить. Магов. Они не сжалились бы над тобой или твоим сыном.       – Я – не они, – твёрдо и спокойно ответила Нинхурсаг.       – Конечно, конечно, как я могла забыть... Сегодня ты поможешь ребенку врага, а завтра самому врагу? – Иштар приподняла подбородок и сощурила глаза, словно пытаясь высказать всё презрение этими простыми жестами. – Забрать мальчика – твоё окончательное решение?       – Да.       Магичка, безразлично пожав плечом, оглядела с головы до ног обоих.       – Глупый, очень глупый поступок.       Иштар медленно отдалилась от Нинхурсаг на несколько метров, пока в глазах собирались недобрые огоньки. Когда она взмахнула пальцами и девушку с ребёнком окружили десятки крупных кристаллов – всё стало ясно. Мальчик тяжело задышал, сжимая руку Нинхурсаг так крепко, что, кажется, мог сломать. Его глаза словно стали темнее, он почти что с мольбой протянул к ней вторую ладошку. Когда девушка встала рядом на колени, он обвил слабыми руками её шею, словно отпусти – и она исчезнет. Кристаллы вокруг вырастали так молниеносно, что сосчитать их было уже нельзя. Каждый светился и переливался насыщенным ярко-красным, казалось, что внутри них циркулировала свежая кровь. Сталкиваясь друг с другом, они противно звенели, почти оглушая.       Постепенно сужая круг, кристаллы оставили расстояние пару на пару метров, а после перестали пробиваться сквозь землю. Всё вокруг захватила тотальная тишина. Ужасная и пугающая. Звук разрезал только всхлип ребёнка и его единственное слово, произнесённое за всё то время, что он провёл с Нинхурсаг:       – Простите...       Столько боли и сожаления было в его голосе, будто он уже знал и предчувствовал, понял, что это последние секунды жизни доброй спасительницы и его самого. Возможно, мальчик осознавал, что она погибнет по его вине. Потому что захотела помочь. Потому что принципы не позволили оставить его умирать. Потому что у неё слишком большое сердце.       Его светлые, цвета чистого неба, глаза наполнились горькими слезами. За всхлипом последовал второй, третий. Мальчик уже истерично рыдал, сжимая чужую шею. Минуты тянулись словно часы, Иштар не торопилась. Смаковала момент, наслаждаясь чужим отчаянием и страхом. Она не сочувствовала. Ни ребёнку, ни самой Нинхурсаг. Просто безжалостно делала то, что считала необходимым в данной ситуации.       Девушка постаралась сосредоточиться на состоянии, наплевав на глубокую рану, не давая страху поглотить её целиком. Возможно, она смогла бы ещё что-то исправить. Вдох. Полный тяжёлого гнильного запаха кислород заполнил лёгкие. Затошнило. Вокруг начал собираться плотный воздух, создавая своеобразный щит. Выдох. Моментально «рассыпавшись» он исчез. Ослабленное тело противилось силе, отторгая её. Следующий вдох сделать уже не успела – Иштар сжала пальцы в кулак и все кристаллы лопнули, разлетаясь мелкими осколками, усыпая землю окровавленными лезвиями и застилая бескрайним цветочным ковром пространство вокруг. Последний крик полоснул сознание Иштар, а через мгновение всё затихло.       Она понимала, что за убийство Нинхурсаг ей ничего не будет. Вполне ясно Великим Энки был отдан приказ – убивать врагов и предателей. Кто будет скорбеть об одной единственной девушке, о чьей смерти все забудут уже к завтрашнему утру? Кто решится оспорить решение Иштар и обвинить её в несправедливости по отношению к той, что оказалась предательницей, оправдывая себя тем, что хотела помочь? Кто посмеет перечить Повелительнице и встанет против неё? Ответ был очевиден. Она чётко осознавала происходящее и чувствовала собственную безнаказанность.       Нежно улыбаясь, одна из Пяти отвернулась и медленно ступила прочь, оставляя две заблудшие души наедине с той, что должна была найти их не в этом месте и не в это время – смертью.

***

      Ты не знала, насколько больно было Ниаллу рассказывать, но всё прекрасно чувствовала. Казалось, будто глаза его утратили тот изумрудный свет, а лицо потеряло краски: он не смотрел в твою сторону, лишь сверлил взглядом чашку, задумчиво стуча кончиками пальцев по плетёному столу. Ты не понимала что сказать – всё просто потеряло значимость, все слова, что всплывали в голове, были пустыми. Да и вряд ли именно они нужны были ему сейчас.       Медленно встав со стула, ты обошла его и обвила руками шею сзади. Ниалл вздрогнул, выходя из оцепенения, а после положил ладонь поверх твоей.       – Искорка... – его голос дрогнул, от чего ты вся сжалась. – Извини, что взвалил это на тебя.       – О чём ты?       – У тебя сейчас и так достаточно проблем.       Ты уткнулась носом в его волосы и почти гневно сжала руки вокруг шеи Ниалла, возможно, чуть перестаравшись, от чего он шумно выдохнул. Слышать подобное было неприятно. Всё-таки, вы не чужие друг другу. Ты дорожишь им и искренне хочешь помочь, а он говорит подобное, даже не представляя, насколько сильно ранит этим.       – В этот раз... точно... задушишь.       – Меньше будешь болтать.       Губы Ниалла тронула лёгкая улыбка, но было заметно, что он с трудом выдавил её. Он обернулся, скрещивая ваши взгляды. В этот раз ты разглядела на дне его зрачков безмолвную благодарность.       – Ниалл... – ты сделала паузу, размышляя, стоит ли спрашивать. – Кто такая Нинхурсаг?       Ниалл спешно отвернулся, но ты успела заметить, как он болезненно нахмурил лицо, словно его наотмашь ударили. Ты уже несколько раз обвинила себя в том, что надавила ему на старую рану и решила, что он не ответит. В голове роились десятки мыслей, о чем поговорить, как извиниться, в какую сторону перевести тему, но Ниалл помолчал ещё секунд десять, а после, глухим и безжизненным голосом, ответил:       – Моя мама.       Ты приоткрыла рот, желая что-то сказать, но все мысли спутались, а горло будто сжали. Ты вдруг осознала, что Ниалл знает буквально всё о тебе (интересовался у Этана и Су), а ты... Что знаешь ты о нём? Всё то же, что и остальные. Или чуть больше? По правде говоря, его прошлым он не спешил делиться, а ты и не просила – лезть в чужую душу очень неправильно. Но, возможно, ты ошибалась...       Стыд кольнул сердце тонкой иглой. Может быть, ему всё это время нужна была поддержка и помощь, но он умело это скрывал? Его всегда больше беспокоило состояние других, чем своё собственное. Привык?       Вспомнился ваш путь к гостинице после посещения зиккурата. «Помогать? Мне? У меня и так всё прекрасно». Ещё тогда стало ясно, что в этих словах не было ни доли правды, но ты даже представить не могла, по какой причине Ниалл солгал и что на самом деле крылось в его душе.       Почти с позором опустив взгляд, ты обошла стул и молча встала перед ним. Ниалл нерешительно поднял глаза на тебя. И столько горечи в них было, что тебе самой стало почти что физически больно. Никогда ещё он не был в таком состоянии при тебе и ты никогда больше не хотела бы видеть его таким: потерянным и подавленным, как тот самый мальчик из прошлого.       Ты аккуратно взяла его ладонь и потянула на себя, вынуждая встать, а после обвила его плечи руками. Ниалл растерянно вдохнул и уже через миг прижался настолько сильно, что тебе стало трудно даже пошевелиться. Ты сместила одну из рук на его затылок, осторожно пропуская светлые пряди сквозь пальцы и время от времени поглаживая.       Ты уловила собственную дрожь, когда прикрыла веки. Перед тобой предстала чёткая картинка: вот Иштар одна возвращается в лагерь, находит Ниалла и пересказывает случившееся в мельчайших подробностях. С каждым словом его глаза вспыхивают зелёным огнём, полным гнева и ужаса, отчаяния и ненависти. После окончания своего монолога, Правительница с самодовольной улыбкой смотрит на генерала и уходит, бросив напоследок: «Она сама выстроила свою судьбу».       Ты распахнула глаза и пошатнулась, но Ниалл удержал тебя. Ты растерянно рассматривала черты его лица, тяжело дыша. Кажется, Ниалл тоже это видел – губы его сжаты в тонкую полоску, а взгляд метался с тебя на растения, окна оранжереи и выход.       Это из-за духов? Наши разумы ещё связаны?       – Если бы я могла, – твой голос был сухим и надтреснутым. – Я бы забрала всю твою боль, я бы хотела, чтобы-       Он прервал тебя, трепетно коснувшись тёплыми губами лба.       – В этом нет необходимости, Никкаль. Ты уже сделала намного больше. Ты дала мне смысл жить.