Даже если очень хочется

Когда раз за разом в моменты смертельной опасности тебя спасает один и тот же человек, непременно начинаешь ему доверять. Боунс ворчит, Джим огрызается в ответ и подставляет шею под укол, но в их словах и действиях нет ни капли злобы. Даже Спок, который саркастично приподнимает бровь при любых словах доктора, прислушивается к нему и безоговорочно следует его указаниям. Ну, почти безоговорочно. Любой на «Энтерпрайз» — да что уж там, во всем Звездном Флоте — знает, что доктор Леонард Маккой является одним из лучших специалистов в области медицины. Джим шутит, что в области ворчания и цинизма Боунс тоже один из лучших, если не первый. Павел находит забавным даже его ворчание. Когда раз за разом тебя спасают, главное — не влюбиться в спасителя. Особенно — если это доктор Маккой, саркастично относящийся к любой романтике. — Эй, Хикару... Шёпот Чехова отвлек Сулу от пульта. — Чего? — убедившись, что Спок ничего не видит, тот наклонился к навигатору. — Давай быстро, а то капитан заметит. Чехов оглянулся на начальство, пожал плечами и доверительно прошептал: — Как думаешь, у доктора кто-то есть? Сулу резко поперхнулся, опасливо бросил взгляд на капитана и Спока, и, убедившись, что те заняты друг другом, ответил: — А тебе-то на кой это сдалось? Вместо ответа Павел выразительно покраснел — совсем чуть-чуть, но лучший друг заметил. — Нет-нет-нет, только не говори, что ты... — Тс! — шикнул Павел, озираясь по сторонам. — Вулканец на мостике! Позади них Спок что-то объяснял капитану, Кирк внимательно слушал, иногда озадаченно кивая. — Ему сейчас не до тебя! — Сулу всё ещё не опомнился от новости. — Погоди, Пашка, ты хочешь сказать, что ты как мальчишка влюбился в этого старика? — Он не такой уж и старик! — яростным шепотом начал оправдываться Павел. — И вообще, возраст-то тут причем? — Ну всё, началось. — Хикару устало откинулся в кресле. — Ладно, ладно. А меня-то ты чего спрашиваешь, я понятия не имею. У медсестёр спроси, например. Или у капитана, они с доктором старые друзья. А вообще, если так хочется — наберись смелости и спроси у самого МакКоя. — С ума сошел?! — резко сдал назад Паша. — Я с Кристиной поговорю, она-то точно должна знать. Медсестра Кристина Чепел смотрела на сидящего перед ней и теребящего край рукава Чехова, улыбалась и грустно думала о том, что у юноши шансы весьма низкие. Хотя и не нулевые. Если навигатор не сдастся, то у него ещё оч-чень даже может получиться. — Мистер Чехов, — промурлыкала она. — Значит, Вас интересует, нет ли у доктора кого-нибудь на примете? Павел немного покраснел и судорожно кивнул, чувствуя себя кроликом перед удавом. — В таком случае, вынуждена огорчить, — Чепел с удовольствием заметила, как Паша встрепенулся. — Доктор женат на своей работе. И не замечает ни-ко-го... — Совсем? — с досадой уточнил Чехов. — Ну-у, — Кристина, думая, как бы еще себя развлечь. — Разве что, особо сложных пациентов, которые не хотят лечиться, и... — Спасибо, Кристина! — вскочил русский гений и радостно обнял опешившую медсестру, — Это отличная идея! И Паша Чехов вихрем умчался из лазарета — видимо, додумывать гениальный план. Чепел проводила его взглядом и вздохнула. — М-да... Хоть будет о чем вспоминать долгими зимними вечерами. Немного помолчав, Кристина Чепел пошла раскладывать недавно прибывшие к медосмотру препараты и обдумывать следующий ход. Всё-таки помимо личных многосерийных лайв-мелодрам у неё ещё и работа есть. Когда Кирк решил забежать к МакКою в лазарет на стаканчик-другой, то к своему глубокому изумлению обнаружил, что доктор уже успел напиться. — Джим, непоседливая задница! — поприветствовал он друга мрачным мутным взглядом. — Вот скажи честно — ты тоже меня ненавидишь? — Чего? — удивлённо переспросил тот, подошел к столу и сел напротив Боунса. — Что тебе в голову ударило? Алкоголь? — Это ты тут на голову пришибленный, а не я, — огрызнулся Леонард. Он был всё ещё достаточно трезв, чтобы чётко разговаривать. Впрочем, он собирался вскоре это исправить. — Спокойно, Боунс. — Кирк поднял руки в успокаивающем жесте. — Что случилось? Кто тебя ненавидит? — Да этот ваш... на-ви-га-тор... — МакКой выпил ещё, а потом ещё немного. — Не является на медосмотр плановый, бегает от меня по всему кораблю! — Чехов? — удивился Джеймс. — Даже и не знаю, вроде дисциплинированный такой парнишка. Может, он тебя боится? — С какого это дьявола он боится?! — фыркнул Маккой. — Да он недавно только и делал, что штаны в лазарете просиживал! — Правда? — Кирк начал смутно догадываться об истинных причинах поведения Чехова. — Ну что ж, Боунс, я прикажу ему явиться в лазарет, так что спокойно... И вообще, мне налей наконец! На следующей же смене Чехова на мостике Кирк вспомнил о данном обещании. — Мистер Чехов? — Да, капитан? — тут же развернулся к нему тот, незаметно свернув партию в морской бой с Сулу. — Зайдите в лазарет. Доктор жаловался, что Вы уклоняетесь от медосмотра. — Кирк поморщился, припомнив вчерашнюю попойку. — Так что хватит прятаться, он не кусается. Когда в хорошем настроении. Павел почему-то смутился, а Сулу издал короткий смешок. — Есть, капитан, — вздохнул Паша. Его план внезапно развернулся в неожиданную сторону. В медотсеке было неожиданно тихо. Плановый медосмотр уже закончился: он был связан в основном с новой болезнью, от которой надо было привить экипаж, а затем наблюдать за тем, как организм каждого на корабле вырабатывает иммунитет. Сканеры делали всю работу за человека, а любой из медиков завершал дело гипошприцом, если это требовалось. Павел осторожно постучал в дверь, и его почти мгновенно оглушило воплем: — Чехов! Ну наконец-то, чёрт возьми! Заходи уже, нечего стоять за дверью. Доктор явно был сильно недоволен. Все-таки, раздражать его, чтобы обратить на себя его внимание было не такой уж хорошей идеей, но что сделано — то сделано. Павел решил для начала попытаться поздороваться. — Здравствуйте, я... — «...читать не умею»? Не поверю. — фыркнул доктор. — Весь экипаж был уведомлён, и ты в том числе. — Но... я думал... — попытался перейти к сути сбитый с толку Паша. — Думать ты должен на мостике, а в медотсек обязан являться по первому требованию. МакКой был очень, очень сердит. — Извините, — совсем смутился Павел. — Я больше не буду. — Все так говорят, — проворчал врач, но уже без гнева. — Ладно, иди сюда. Давай руку. Да не дергайся ты так, я же не убивать тебя собрался! Взгляд Чехова стал еще более затравленным, и МакКой смягчился. — Спокойно, юноша, это не больно. Будет легонько покалывать, но это ненадолго. Прибору нужно еще две-три минуты для полной диагностики. Потерпишь? — Конечно! — воскликнул Чехов, с облегчением вздохнув. — Только не надо обращаться со мной, как с ребёнком. — Перестанешь бегать от медосмотра как дитя — тогда и подумаю над этим. — Но я просто... — Паша вовремя заткнулся и, красный как помидор, уставился в пол. — Та-а-ак, — прищурился МакКой. — У тебя есть причина избегать медосмотра? — Н-нет, я... — Что-то болит? — с профессиональной недоверчивостью продолжал допрашивать доктор. — Н-нет, это не... — Паша в панике призывал свои гениальные мозги на помощь, но ответ придумываться отказывался. — Да что же ты нервничаешь-то? — терпение Маккоя было на пределе. — Я доктор, но не психотерапевт! В чём дело, Чехов? В эту секунду Паше показалось, что что-то в нем щелкнуло, как щелкает пистолет в русской рулетке перед решающим выстрелом. Если не знаешь, что соврать — говори правду. — Я люблю вас! — выпалил юноша на одном дыхании. Реакция Леонарда оказалась вполне предсказуемой. — Чего?! Чехов, вы в своем уме? — Полностью! — вскинулся тот, стараясь уже смотреть МакКою прямо в глаза. — Я долго думал над этим, и... Тут его смелость куда-то исчезла, и Павел торопливо отвел глаза, глядя куда-то в угол. Доктор хлопнул себя ладонью по лбу, вновь бросив на Чехова ошарашенный взгляд. — Еще один на голову шибанутый! — простонал он. — Мало мне Джима с его ходячим компьютером! Ненавижу вас всех! Последнюю фразу Паша принял на своей счет. МакКой тут же взмахнул руками. — Чехов, черт возьми, не смейте делать такое лицо, словно вот-вот заплачете! — Я стара-а-аюсь, — честно ответил Павел, хлюпнув носом. — Старается он, черт возьми! — Маккою захотелось приложиться головой об стол. Все хорошие слова у него кончились, и плохие тоже. Он не знал, что ответить юноше. Прибор пискнул, закончив сканирование. Маккой уставился на дисплей, избегая смотреть на самого пациента. — У вас всё нормально, Чехов, — проворчал он. — Противопоказаний тоже нет, если верить медицинской карте. Один укол — и можете идти. Павел кивнул. Даже мужественно не поморщился, когда гипошприц впрыснул препарат. — На этом пока что всё. — Голос Леонарда стал официально строгим. — Если вдруг будут какие-то симптомы болезни, сразу же — слышишь, сразу же! — дуй в лазарет. Я в первую очередь врач, и что бы ты там не думал, я обязан следить за здоровьем экипажа. — Понял, сэр, — кивнул Павел, — Я... пойду? — Никто не держит. Или тебе еще пару уколов? — Нет, нет, я уже ухожу! Чехов почти мгновенно исчез за дверью. «Уколы против такого не помогут». МакКой прекрасно понимал, что сейчас Павлу надо будет разобраться со своими мыслями. Самому Леонарду следовало разобраться, как к тому относиться хотя бы в этом отрезке неопределённости: формально «выкать» или снисходительно «тыкать». Оба варианта могли как увеличить дистанцию, так и сократить, поэтому выбирать было сложно. Леонард от всей души надеялся, что это всего лишь гормоны, и скоро юноша найдет себе кого-нибудь своего возраста. Хотя смущенный и абсолютно серьезный Паша выглядел довольно комично, и, оставшись один в лазарете, МакКой позволил себе усмехнуться. Ведь когда-то он почти так же бегал за своей женой. Если бы не Джоанна, Леонард ушел бы гораздо раньше — брак был ошибкой. Любовь на проверку оказалась всего лишь мифом: жена хотела внимания, денег и признания себя любимой, а получила мужа, живущего лишь на работе ради каких-то незнакомых людей, не всегда способных оплатить медицинские услуги. — Я не имею ничего против благотворительности, — как-то сказала она. — Но Леонард, подумай обо мне. О Джоанне, наконец. В последний раз она видела тебя неделю назад — дома ты почти не живешь! Я тебя не понимаю, а ты нас не ценишь и, похоже, любишь только на словах. После суда и бешенных счетов Маккой мог бы возненавидеть бывшую жену, но он устал от ругани, споров и людей в целом, и потому ушел в Звездный Флот — начать жизнь заново. А вместо этого встретил мальчишку. Паша Чехов ему даже нравился — и в этом была вся проблема. Если бы энсин ему не нравился, то можно было бы просто отказать, мол, нам не по пути. Но Паша был милым, симпатичным, очаровательным с этими своими взъерошенными прядками, наивным взглядом и восхищавшим МакКоя интеллектом. Паша МакКою по-настоящему нравился. Поэтому, как решил сам Леонард, он ни в коем случае не начнёт в ним встречаться. Даже если очень хочется. Во время следующей смены на мостике, Сулу, осторожно оглянувшись на капитана и его старшего помощника, наклонился в сторону Чехова. — Паша, что случилось? Тот повернулся к нему с выражением абсолютного отчаяния на лице. — Я сказал ему. О господи, я сказал ему! — Тихо! — резко остановил зарождавшуюся истерику Сулу, считывая по эмоциям друга полный смысл сказанного. — Ты сказал МакКою... О Господи. Он откинулся на кресле, выдохнул и бросил еще один взгляд на Чехова. — М-да... И что он ответил? — Не знаю, — пожал плечами тот. — Ну ладно, быва... Стоп, это как это — не знаю? Что-то же он сказал тебе? Павел поерзал на своем кресле. — Эм-м... он сказал, что я здоров. Поставил прививку. Сказал следить за здоровьем. В общем-то всё. — Он не сказал «нет». — Он не сказал «да». — Он был ошарашен. — Он просто счел невежливым мне отказать. — Леонард Маккой и вежливость — это как Спок и безалаберность. — Но мистер Спок с капитаном Кирком — друзья. Сулу выдохнул, показывая то, как устал от упертости товарища. — Вот и ты с доктором подружись. Ну или что там у вас получится. «Подружись». Легко сказать! Павел наворачивал круги по коридору, обдумывая следующий этап. При кажущейся глупости тактика избегания принесла свои плоды, хоть и неожиданные: получилось признаться. Может, если теперь начать сближаться, то выйдет что-нибудь?.. Сперва Паша Чехов ошивался возле медотсека, не забывая, конечно, и о прямых служебных обязанностях. Затем стал заглядывать: особенно во время интенсивных нагрузок на медотсек, когда нужны были любые свободные руки. Паша помогал таскать больных пришельцев, раздавать защитное оборудование, чинил забарахливший от непривычных задач сканер, приносил обед заработавшимся медикам и просто был там, как ходячий сияющий талисман, вечно настроенный оптимистично. — Ты ж наше солнышко, — умилённо потрепала его по волосам Кристина, попивая заваренный Пашей чай. — Поженитесь уже с Леонардом и сиди тут хоть круглосуточно. Паша поперхнулся чаем, МакКой, проходивший мимо, едва не запнулся. Собирался было рявкнуть на них: мол, один тут вообще быть не должен, а другая должна бы уже сдать результаты осмотра талксинианцев, но... Паша Чехов сидел и краснел от этой фразы, вытирая рукавом формы чай, а Кристина глядела Леонарду прямо в глаза и коварно улыбалась. Вот же зараза! Прекрасно понимала, что на Чехова орать МакКой вряд ли сможет, особенно когда тот сидит и смущается, словно школьник. Это ж как щеночка ударить. Хотя Леонард больше был кошатником. — Вот сдался он тебе? Паша валялся в каюте Сулу, читая новую редакцию справочника по астронавигации. Хозяин каюты в этот момент заботливо общипывал больные листочки у захворавшей лианы плюща и задавал, по мнению Чехова, дурацкие вопросы. — Что значит — сдался? МакКой обалденный! Я с ним как будто за каменной стеной, да и сам... Будто любому могу зад надрать, если потребуется! — заявил Паша, перелистнул страницу и вздохнул: — Опять меняют стандарты, да что ж такое... — Твои стандарты меня как раз смущают, — пробормотал Сулу. — Он же даже не то чтобы красавчик... — Не красавчик?! — Паша едва не задохнулся от возмущения. — Ты его глаза видел? А как он усмехается, когда доволен? А... — Понял, избавь меня от этого описания. А возраст? — Мой или его? — Ваш. Какая там у вас разница? — Это тебе какая разница, — надулся Паша. — Нравится он мне. Хочу обнимать, любить и быть рядом. Ты мой лучший друг, мог бы и поддержать. — Волнуюсь я за тебя, но ладно, поддерживаю. — Вот так бы сразу! Сулу пожал плечами, наклоняясь к своему «зелёному пациенту». Отношения как цветы: о них надо заботиться, надо возделывать, ухаживать и, если зачахнут, то знать, когда перестать за них цепляться и дать уже уйти в прошлое. Хотя, может, лучше Паше пережить первый разрыв? Или он сам сдаться, раз его МакКой уже месяц с лишним динамит. На сколько там его может хватить вообще?... На четвёртый месяц Леонард сдался. Не потому, что Паша взял его измором, не потому, что три месяца были невыносимыми, а потому что поймал себя на том, что сидит в кресле, закутанный в одеяло, а Чехов радостно тащит ему горячий чай. И это почему-то приятно, хоть Леонард и рассчитывал на бренди. — Я сейчас булочек возьму, — пообещал Паша, и стало совсем уютно и хорошо. Леонард выждал небольшую паузу, попытался сделать максимально суровое лицо, а затем глубоко вздохнул. — Значит, так, молодой человек, — начал он. Чехов навострил уши. Дальше как-то не особо получалось. Да ладно! Даже у этого юнца признаться получилось, а... А МакКой признаваться и не собирался! Просто собирался сказать, что, может, попробует. Парни-то ему тоже нравились, ему пол партнёра был не принципиален, а вот душа, характер... И, в общем-то, Чехов в этом плане ему очень даже подходил, если задуматься. Особенно если бы Леонард был лет на десять младше, ага. — Я подумал, — продолжил он, раз уж начал и деваться было некуда, — и решил, что мы могли бы... попробовать. Паша засиял так, что МакКой инстинктивно едва не зажмурился. — Это отличная идея! — Только учти, даже если мы сойдёмся, сексуальных подвигов не жди. — Если бы я хотел сексуальных подвигов, — надулся Паша, — я бы пошёл к капитану. А вас я полюбил, потому что вы хороший и всем помогаете. А это, — он улыбнулся как-то более серьёзно, лично. — Это мне в вас нравится. МакКой прищурился. — И даже если я буду часами сидеть в медотсеке? Приходить поздней ночью? Не видеться с тобой неделями из-за командировок? — Это не проблема, — смеясь, уверил его Паша, суя в руки булочку и садясь рядом. — Я ведь буду с вами на одном корабле, а, значит, смогу приходить помогать, если что. Это не походило на реакцию бывшей. — Давай тогда на «ты», — буркнул Леонард и потрепал Пашу по волосам, невольно задерживая пальцы в мягких прядях. Почему-то гладить пашины волосы было приятно. И, как оказалось, на сексуальные подвиги Леонард ещё очень даже способен.