Ich Tu Dir Weh

      Идя по опустевшему коридору полуразрушенного дворца, королева еле держалась, чтобы не поддаться эмоциям и не расплакаться.       Мертвы. Они мертвы. Все те, кто стал ей дорог. Все они мертвы. Как ни старалась Селена быть примерной королевой, дипломатичной и правильной, как ни улыбалась фальшиво налево и направо людям, драядам, Винсу, советнику Реймонду, королю Альтергроу, так, что аж сводило челюсть — не помогло. Они умерли. А она осталась.       Селена убеждала себя, что все не взаправду. Этот мир, как и предыдущий, был придуман, был не настоящим. И умерли они не по-настоящему.       Как же… Прошел уже месяц, а она все ещё здесь, прозябает и медленно сходит с ума. Медленно и верно варится в собственной бессильной злости на выпавшую ей долю.       Каждый вечер Селена молила, чтобы Таролог забрал ее. Чтобы больше не видеть ей этого мира, этой Долины. Этих людей… Выживших, скорбно склоняющих при ней голову в сострадающем жесте. Лицемеры. Ничего они не знают о её состоянии. Ни черта им неизвестно, каково это. Ведь весь этот мир выдуман, настоящая в нем лишь она. И ее заставляют испытывать все эти эмоции. И к чему тогда копить искупление, раз все равно никого оно не спасло? Ради мира с людьми? Да гори они синим пламенем вместе с Деймоном и Лолой. Селена отдала бы все, чтобы вновь увидеть добрые глаза Лиама, саркастичную улыбку Берта, настороженное лицо Роба. — Ваше Величество, вам нехорошо? — послышалось сзади.       Похоже, Селена опять застыла посередине коридора, потерявшись где-то в собственных мыслях. Уже не первый раз.       Вновь кипучая ненависть обуяла королеву. Обернувшись, она устремила прожигающий взгляд на служанку в траурном платье. Забавно, Жозефина вновь оделась в темное, как в Тотспеле. Разве что острые уши теперь выдавали в ней принадлежность к миру эльфов… То есть драяд. Хотя какая разница? Оба названия были дурацкими до идиотизма. Как и эти уши. Верно говорил о них Роб. — Иди к черту, проклятая лицемерка.       Селена сказала это безразличным тоном, не стесняясь своих слов. Ей плевать. На всех и каждого. Теперь она скажет в лицо любому все, что думает и считает. Миры не настоящие, а она застряла в них. Ее раздражают эти картонные декорации и марионетки на ниточках. Селена понимала, что и Лиам был такой марионеткой, тряпичной куклой. Слишком искусно сделанной. Селена поверила, что он настоящий. За него сердце болело особенно сильно. Слишком дороги ей были его глаза-пуговицы. Слишком любимы белые волосы из мягких ниток. Не живых, не настоящих...       Жозефина опешила, но в лице не изменилась. Шагнув к девушке, она протянула руку в успокаивающем жесте. — Мы все понимаем, каково это, Ваше Величество, но как правительнице, вам следует…       Хлесткий удар обжёг руку Селены. Звонкая пощёчина рассекла воздух, окрасив щеку женщины алым. — Ничего вы не понимаете! — глаза девушки блестели неподдельной злобой. Схватив служанку за руку, она с ненавистью выплюнула: — Почему, почему он, а не ты!       Жозефина попыталась высвободиться из хватки правительницы, но девушка сцепила пальцы лишь крепче. — Что вы себе позволяете? — возмутилась было она, но королева вдруг толкнула женщину в грудь, отчего она впечаталась спиной в стену, больно ударившись головой. Стараясь сохранять самообладание и не поддаваться панике, Жозефина смотрела, как девушка замахивается на нее, вновь готовясь ударить. — Почему! Почему он спас тебя, а сам погиб! Твоя никчемная жизнь никому не нужна, а его нужна была мне! Из-за тебя он умер, из-за тебя!       С этими словами лицо Жозефины рассекла ещё одна хлесткая пощёчина. Женщину испугал напор королевы. Она попыталась освободиться, оттолкнуть ее, но не смогла. Злость как будто давала девушке сил.       Селена кипела от ярости, видя Жозефину живой. Она знала, что Лиам погиб, защищая ее. Она слишком долго находится в этом мире, она насмотрелись на трупы и кровь, заберите, заберите ее отсюда! Она пыталась уговорить себя, убедить, что все нереально, в новом мире они будут живы, но каждое утро она просыпалась в своей королевской спальне. В которой медленно сходила с ума. Чёртов Таролог, что б его. Он хочет довести Селену, хочет, чтобы она окончательно помешалась. Что ж, ладно. К чему Селене искупление, которое она с таким трудом зарабатывала! Зачем оно ей! Зачем меняться, ради кого? Девушке казалось, она застряла. Каждый день был днём Сурка — все одно и то же. Без него. Она оставалась королевой Долины, а он гнил в земле. Как она ни старалась... Бессмысленно. Всё. Оказалось. Бессмысленно. — Лиам погиб героем! — выпалила Жозефина. Она чувствовала, как от королевы исходила невменяемая агрессия. И чувствовала, что, если сейчас же не уберется, ей может серьезно достаться. — Из-за тебя! Будь проклята его любовь к тебе, Жозефина. Лучше бы тебя разорвали те воины, а он бы прошел мимо! — Селена сдавила горло бедной служанке, прижав её сильнее к стене. Жозефина смотрела на нее круглыми глазами, полными страха и слез. Она вспомнила ту ночь с подступающим к груди ужасом. Те солдаты… Они правда чуть не надругались над ней. Ее делили, и если бы не Лиам… Он спас не только ее жизнь, но и честь. Хотя при потере первого сохранность второго ничего бы все равно не значила.       Селена схватила женщину за волосы, потянула в сторону ближайшей двери. — Отпустите, Ваше Величество! Перестаньте, в самом деле! — вырывалась Жозефина. Сердце ее глухо стучало от ужаса.       Девушка уверенно открыла дверь. Это оказалась библиотека. В темноте коридора Селена не сразу узнала помещение. Библиотека, кладезь знаний. Что ж, Жозефина познает безысходную ярость королевы, ощутит ее отчаяние на своей собственной шкуре. Удачно же она попалась под руку. Неудачно же она тем вечером столкнулась с королевой в темном коридоре.       За спиной хлопнула дверь, обдав затылок холодным порывом ветра. — Давайте поговорим, все обсудим! Мы найдем компромисс, я уверена! — все ещё пыталась спастись Жозефина. Девушка толкнула ее, прижала спиной к широкому деревянному столу. Нависнув над несчастной, Селена прошептала: — Знаешь, чего все женщины боятся больше смерти?       О, Жозефина прекрасно это знала. Сама чуть не стала жертвой насильников. И если бы не Лиам… Сердце замерло, когда женщина почувствовала руку правительницы на своем бедре. Пальцы девушки уверенно скользили у нее под юбкой.       Селена не хотела ее. Это отчаяние, безнадежность охватили девушку. Захотелось выплеснуть на кого-то свою ярость, всю свою злость и ненависть. А Жозефина идеально для того проходила. Из-за нее погиб Лиам, из-за нее одной. Ее он видел перед смертью, о ней думал — не о Селене. Ревность, ненависть, жажда чужой боли застелили глаза.       А Жозефине было страшно. Она бегала глазами, ища спасения, и отчаянно не могла его найти. Рука королевы поднималась все выше. Страх парализовал несчастную. — Но как же… Вы… Разве можно… Мы ведь с вами… — бессвязно шептала она, смотря в лицо Селены.       Королева лишь усмехнулась. Бедняжка Жозефина, в Тотспеле она вполне знала о том, «как же». Пора научить ее и здесь. Какая разница, что сделает Селена — это все не по-настоящему. Накопленного искупления ей с лихвой хватит, чтобы расплатиться за одну маленькую «провинность». — Мы ведь с вами обе женщины? — едко усмехнулась Селена, сгибая ногу служанки в колене. — Сейчас узнаешь. Раздвигай ноги. — Нет! — запротестовала Жозефина, попытавшись скинуть с себя королеву. Она стала бить девушку кулаками, тянуть за волосы. — Для служанки ты не слишком послушная, — съязвила Селена, перехватывая запястья женщины и удерживая их над ее головой. — Я думала, все приказы королевы должны исполняться безапелляционно.       С этими словами Селена провела рукой по груди Жозефины, трогая женщину под недовольные выкрики последней.       Со всей силы сжав пальцы, королева удовлетворённо посмотрела на лицо служанки, скривившейся от боли. Резко дёрнув, девушка порвала ворот платья, впившись в голую кожу ногтями. — Перестаньте, — пыталась она звучать уверенно. Во рту пересохло, руки уже начали затекать. — Зачем вы мучаете меня? — Зачем? — спросила Селена с безумной улыбкой. Наклонившись к лицу Жозефины, она прошептала ей почти на ухо: — За него.       Вновь запустив руку под подол траурного платья, девушка с силой вцепилась служанке в бедро, царапая кожу длинными ногтями. — В последний раз он видел тебя. Смотрел на тебя, говорил с тобой. Если бы он не стал спасать тебя, он был бы жив!       Отчаяние, безысходность. Порочный круг без конца и начала. Королева Долины сходит с ума. Ей необходимо выплеснуть свое бессилие. — Лиам сражался и погиб как герой. Он отдал жизнь ради Долины и ради вас, — сквозь зубы произнесла Жозефина. — Как смеете вы упрекать меня в его смерти, когда сами спровоцировали людей, сами прогнали их из Долины! Деймон хотел мира, а вы сначала поманили, а после лично пнули их под зад. Дважды.       Селена вновь царапнула женщину по ноге, оставляя на коже красные полосы от ногтей. Жозефина зашипела от боли. — Так ты разбираешься в политике? — фыркнула королева, разводя колени несчастной. — Хватит, Лилит, это переходит уже все границы, — на удивление голос Жозефины оставался ровным и уверенным. Словно тот страх, что ее охватил, мгновенно отступил. Или она просто хотела создать такое впечатление. — Я знаю.       Девушка тянет руку, готовясь слышать крик боли. Она разорвет ее, растопчет. Ведь накопленного искупления у нее достаточно.       Селену свели с ума. Невозможно больше видеть эти стены, эти лица, слышать эти голоса. Разрушить, разорвать. Причинить боль. Упоительную в своей жестокости боль, рвущую изнутри, унижающую. Дипломатичная королева становится тиранкой.       Но вдруг девушка чувствует сильный удар в живот, от которого она вынуждена согнуться пополам. Из лёгких мгновенно выбило воздух. Опустившись на колени, Селена видит, как ее пленница скатывается со стола на пол и, быстро поднявшись на ноги, бежит к двери. План сорвался. — Проклятье, — цедит Селена сквозь зубы, с трудом поднимаясь на ноги. Сжав кулаки до боли, впившись ногтями в кожу, она выходит в коридор.       Там ее уже ждали.       В тишине звучали торопливые шаги Жозефины. В полумраке девушка увидела, как служанка подбежала к фигуре в темном плаще, позволяя приобнять себя за плечи. Женщина смотрела на королеву без страха, без испуга — лишь ненависть и презрение вкупе с разочарованием читались на ее бледном лице. — Ты так ничего и не поняла, Лилит. Лишь испортила. Ведь ты была так близко, — послышался громогласный голос Таролога. — Как ни старалась ты ее скрыть, твоя истинная сущность все же дала о себе знать.       Девушка вскипела от ярости. Она хотела кинуться на Таролога, но вдруг почувствовала, что силы ее вовсе оставили. К своему удивлению, Селена не могла сдвинуться с места и даже открыть рот у нее не получалось. Тело словно парализовало. — Ты недостойна не только своего имени. Ты смела обмануть меня. Все те поступки, что позволяли мне думать о твоём прощении, более ничего не значат. Ты начинаешь свой путь заново.       В груди девушки неприятно скрутило. Похолодело внутри. Заново? Весь этот путь, все эти страдания, все это опять?! Только не это…       Перед глазами почернело. Девушка видела лишь силуэт Таролога и Жозефину, сложившую руки на груди и смотрящую свысока на провинившуюся. Закружилась голова. — Я разочарован в тебе, Лилит, — услышала Селена знакомый голос в голове. До боли знакомый.       Теперь рядом с Жозефиной стоял Лиам. Его лицо исказило презрение. Сложив руки за спиной, они двоим стали медленно подходить к Селене. Она хотела отпрянуть, сбежать, но ноги не двигались. Ей оставалось лишь стоять и ждать своей участи. — Не думал, что ты так низко падешь, Лилит, — за спиной прозвучал голос Берта. Теперь их было трое.       Фигуры обступили Селену, все сокращая круг. В глазах рябило от их лиц, глаз, полных презрения. Под ногами размягчилась земля. — Тебе не место среди нас, — и ещё один знакомый голос. Роб покручивал в руках пистолет.       Они были словно призраками. Бесплотными, но опасными. Их силуэты засветились мертвенно голубоватым. — Твоя душа гнилая изнутри, — это сказала уже Жозефина. Казалось, она произнесла эти слова даже не раскрывая рта.       Они ходили вокруг, словно собираясь наброситься на Селену. Все ближе и ближе. Становилось холоднее. Девушка подумала, что умирает.       Вот так, весь путь был проделан зря. Все то искупление, какое Селена с таким трудом зарабатывала. В одночасье его обнулили.       Призраки взялись за руки. Девушка почувствовала, словно ее утягивает в воронку. Черную, бездонную и никогда не прекращающую свой бессмысленный поток. Селена отныне будет крутиться в ней. Теперь действительно без выхода и без спасения. — Добро пожаловать в новый мир, Селена, — хором произнесли призраки, резко протягивая к девушке руки.       Последнее, о чем она успела подумать, прежде чем оглохнуть в темноте, было мыслью, что этот хор из смещавшихся голосов был идентичен голосу Таролога, какой она впервые услышала в шатре Арканум. Жаль, больше этого голоса Селена не услышит.