Тишина

Прохладный ветер продувает все механизмы и системы, сквозь тишину пробиваются редкие звуки местной живности, а только недавно зашедшее солнце уже уступало место звёздам. Небесного цвета оптика устремилась в небо, внимательно следя уже который земной час за бесконечностью, что находилась за слоями атмосферы планеты под названием "Земля". В это время процессор бота перебирал Файлы с новой информацией. Видео с зонда оказались ужасными. Как же безжалостно эти людишки разбирали на части и винтики многих автоботов. Такие как Рэтчет погибли от безжалостных рук маленьких гуманоидов. Каким бы ни было самообладание Дрифта, в глубине своей искры ему хотелось раздавить своими серво каждого человека, что приложил свои конечности к смерти его товарищей. Автоботов и раньше оставалось крайне мало, а теперь.. Мех погасил свою оптику, окунаясь в темноту. Бампер, сервоприводы и манипуляторы чувствовали рассыпчатую каменистую поверхность. Фаланги кистей медленно сжались в кулаки, издавая достаточно интересный звук. На ощупь эта крошка была достаточно приятна, но может попасть в шарниры. Вслушиваясь в звуки этого мира, мечник все равно оставался настороже. Он уже начал входить в некий транс, с помощью которого остаёшься бдительным, но процессор освобождается от посторонних файлов, портящих продуктивность систем и механизмов. Как же приятная эта тишина. На данной планете намного тише чем на Кибертроне. Это единственный плюс прибывания здесь. Неожиданно для себя Дрифт услышал краем аудио-сенсоров чьи то приближающиеся шаги. Приготовившись сорваться с места, бот прикрутил чувствительности к аудио и решил определить принадлежность шагов. Буквально через пару секунд мечник расслабился, снова включил оптику и уставился в уже полностью покрытое звёздами небо, осознав что шаги принадлежат его лидеру. Оптимус, даже не смотря на все что произошло за это время продолжал сражаться за эту планету. Синему боту было непонятно как Прайм не разочаровался в данном виде, а продолжает предпринимать благородные решения. А все больше мехов и фем страдает из-за его качеств. Но.. С другой стороны данный мех хочет мира для всех видов. Его процессор и искра не дают вариантов отступить или ответить злом на зло. Качества истинного лидера. И он каждого поведёт за собой, кем бы он ни был. Как и случилось с самим Дрифтом. Трехрежимник только изредка сомневался в своём лидере, только в такие моменты. Но уважение к Оптимусу возвращается с каждой следующей миссией. С каждым следующим планом. С каждым следующим словом низкого воколайзера, что заставляет иногда быстрей работать вентиляцию, пытаясь остудить взволновавшуюся искру. Подловив себя на подобных мыслях в процессоре, мех озадачился и начал перебирать все Файлы связанные с Праймом. Его шокировало их количество. Просматривая все воспоминания мечник сначала даже не воспринял обращение к нему. Только когда манипулятор чужого меха пристроился на его плече, тот вздрогнул и закрыл все что рассматривал, возвращаясь в реальность. Туго провентилировав, Прайм присел рядом с Дрифтом, по правый манипулятор от немного всполошённого бота. Расстояние измерялось в личных границах, но более низкому меху захотелось сесть поближе. Тот сразу отмахнул это желание. Мало ли чего хочется. Если лидер пришел, значит пришел не просто так. —Небесный свод с этого места особенно красив. Достаточно тихий баритон Оптимуса улетел в бесконечность. Глубокая, мудрая и такая спокойная оптика напоминала Дрифту самые красивые звёзды в космосе, что светились всегда так же ярко. Трехрежимник не торопил Прайма, он покорно ждал продолжения его речи. Ему нравилась тишина, которую он разделяет вместе с рядом сидящим мехом. —Завтра в начале земного рассвета мы разберёмся с людьми, что лишили нас наших товарищей. Лидер автоботов погасил оптику на некоторе время, подбирая слова. —Погибших ботов не вернуть. Мы должны смириться с этим. Пронзительный до самых механизмов взгляд столкнулся со взглядом мечника. Тот не смог выдержать данной дуэли и отвернулся, утыкаясь фейсплейтом в небо. —Почему вы посчитали что мне нужна поддержка в этом плане? —Твой вид полностью показывает твою отрешенность и растерянность. Как бы ты не хотел это скрыть, я это замечу. Люди жестоки. Но разве мы были другими? Дрифт с удивлением в оптике посмотрел в фейсплейт Прайма. Он всегда очень хорошо контролировал себя. Последнее время особенно прокачал данные навыки. Но Оптимус все равно его прочитал как открытую книгу. Механизмы прошлись легкой дрожью любопытства, но спросить об этом синий мех все же не решился. Тяжело провентилировав, трехрежимник стряхнул с манипуляторов остатки камней. —Да, меня беспокоит данная тема. Но я безоговорочно пойду за вами, как и все оставшиеся автоботы, не смотря на то, какое решение вы примете. Снова встреча взглядов. Но теперь мудрая и спокойная оптика изучала немного потерянную и верную. Двое мехов просидели бы так бесконечное число земных циклов и более, если бы позволяли обстоятельства. Одновременно отвернувшись и устремив свои искры в красивейшее и чистейшее небо, боты почувствовали умиротворение. Тишина теперь не казалась одинокой. Рядом работающие системы и механизмы напоминали об этом. Это не нагнетало. Совсем. Только отзывалось теплом в искре и процессоре. Дрифт уже понял почему у него так много файлов с Оптимусом. Все предельно просто, всегда было прямо у его фейсплейта, но он не пожелал этого замечать до данного момента. Но для начала надо было закончить войну и наконец то умиротвориться где нибудь. Ветер начал напирать и слишком сильно продувать системы. Синий мех оглядел рядом сидящего лидера, что так спокойно смотрел на звездное небо. Плюнув маслом на разумность, мечник пододвинулся к Оптимусу и прижался правым боком своего корпуса к левому, более крупному и такому тёплому корпусу сине-красного обладателя матрицы. Системы сразу заработали в чуть чуть более быстром режиме, все же иногда выбиваясь из под контроля процессора меньшего меха. Прайм же с мягкостью и заботой в оптике рассмотрел подсевшего к нему Дрифта, перемещая центр тяжести в более удобное положение. Два огромных силуэта неподвижно слушали тишину, иногда обмениваясь импульсами ЭМ-полей. Говорить совсем не хотелось, хотелось только молчать. Тишину прерывала только местная живность этой планеты, успокаивая две искры и измученные боями корпуса.