Я тебе не мама

— Фрэнк. Фрэнк закатывает глаза, коварно улыбается и разворачивается на пятках, чтобы устремиться к рабочему столу своего учителя искусства, когда все остальные ушли по другим кабинетам. — Да? — невинно хлопает глазами он. — Фрэнк, — как-то даже... разочарованно повторяет Джерард. Фрэнк не знает. Может, он неправильно понял, — Я серьёзно. Фрэнк молча подходит ближе и начинает листать странички его записной книжки: помимо важных заметок, там, конечно, всякие рисунки монстров, котиков и всего, что только может прийти в голову некому Джерарду Уэю. Джерард вздыхает. Фрэнка это немного бесит. — Ты стал часто пропускать первые уроки, — «искусства» — хотел наверное добавить Мистер Уэй, но промолчал. Фрэнк мотает головой и отвечает: — Выскажи всё, что думаешь. — Ах, Фрэнки, — он трёт глаза руками, а потом легонько отталкивает от себя Фрэнка, когда тот начинает становиться слишком близко, — Ты пропускаешь слишком много. Так нельзя. Тебя могут исключить, — Фрэнк кивает, призывая продолжать, — Ну? Что? Что мне ещё говорить? Фрэнк знает, что это ещё не всё. Просто надо дать Джерарду свободного времени. Он любит поговорить. — Ты... Правда как-то... Начал себя безответственно вести. Я думал, раз мы вместе, тебе будут ещё больше нравиться мои уроки, но ты... пропускаешь их... И я скучаю, но дело не в этом даже. Это ладно. Ты, — он непонимающе разводит руками, — тебя ведь могут исключить, Фрэнки... — грустно говорит он. Боже, будто на похоронах, — закончи школу хотя бы. Потом ты свободная птица, делай, что хочешь, — Джерард смотрит на него. Умоляет. — Я беспокоюсь за тебя. Ты же мне как... Я не знаю. — Как кто? — действительно заинтересовавшись, спрашивает Фрэнк. — Ну... Не просто, как бы, как любовник или возлюбленный, — Фрэнк скривил лицо, — Я знаю, звучит ужасно. Это не то. Просто... мне так страшно, если что-то пойдёт не так. Ты ещё совсем маленький, — Фрэнк открывает рот, чтобы возразить, но Джерард перебивает, — Да знаю я, знаю! Это не оскорбление. Тебе всего семнадцать. По сравнению со мной, ты ещё очень незрелый. — Блять, Джерард, тебе же не пятьдесят, а вдвое меньше! — то ли смеётся, то ли возмущается Фрэнк. — Я знаю. Но за восемь лет ты ещё очень много всего осознаешь, понимаешь? Из-за этого у нас нездоровые отношения. Но я всё равно с тобой встречаюсь... Я знаю, что нельзя, но я люблю тебя. Я не влюблён, я люблю. А ты влюблён, а не любишь. Что за разговорчики пошли? — Причём тут вообще наши с тобой отношения? Мы же обсуждали прогулы. Давай-ка о них поговорим, — складывает руки на груди Фрэнк, будто защищаясь. — Я... Джерард снова вздыхает и роняет голову на стол, накрывая её руками. Он так сидит секунду, две, три... Теребит волосы на затылке, ворочается, но всё равно поднимается, продолжает: — Я о том, что даже когда тебе будет восемнадцать, ничего не изменится. Ну, изменится с юридической стороны, но я про другое. — Ну, ты мне не мама, — отводит взгляд Фрэнк. — Твоя мама вообще о тебе не волнуется. И я, как будто... Неосознанно всё это время пытался о тебе позаботится вместо неё?... — То есть, у тебя ко мне не романтическая любовь, ты хочешь сказать? — Фрэнк поднимает брови и будто встаёт на дыбы, как испугавшаяся кошка. — Романтическая, — успокаивает Джерард, жестикулируя, — просто с примесью какой-то... Ненормальной. Фрэнк, я тебя предупреждал, когда мы начинали... Я сказал, что это будут нездоровые отношения, даже если при этом я не буду давить на тебя, пользоваться и всё такое. Я тебя автоматически начинаю воспитывать, я же учитель... Фрэнки, — он умывает лицо рукой в который раз, — Прости меня, я не знаю, я не знаю... — Хочешь всё закончить? — Я не хочу, но я думаю, что так будет правильнее и для тебя, и для меня. Я от тебя сильно завишу, я сильно к тебе привязан. Это нехорошо. Я буду гиперопекающим, при том, что ты это ненавидишь. — Это правда, — нехотя сказал Фрэнк. — Так что, давай просто... Мирно разойдёмся. — Блять, — Фрэнк начинает ходить кругами по классу, — нет какого-нибудь другого выхода? Не расставаться, а что-то изменить в отношениях? — Я не уверен... — бубнит что-то Джерард. — Я ещё хочу тебя целовать и держать за руку, Джерард. Мы оба хотим. — Я не могу избавиться от гиперопекания. Это не так быстро. Нам будет обоим тяжело друг с другом через это проходить, Фрэнк. — Но мы же будем вместе! — не понимает Фрэнк. Он чуть ли не прыгает от ярости. — Раздельно нам будет проще в тысячу раз! Не сразу. Но ты должен быть с кем-то твоего возраста, я должен быть с кем-то своего, а не возиться с ребёнком, потому что я сам хочу им быть! — Что? — Мне не нравится быть взрослым. Мне хочется этой детской беззаботности. Я знаю, у тебя не так. Но у меня так было. Я просто читал комиксы и смотрел мультики, мне было так спокойно, а сейчас... Я еле справляюсь. И я пытаюсь как-то держать себя рядом с детьми. Конечно, я бы не стал с тобой встречаться, если бы тебе было, там, четырнадцать, или ещё, не дай Бог, меньше. Меня не возбуждают дети. Я блять, надеюсь на это, — истерично смеётся Джерард, — педофилию надо лечить. Мне. А тебе нужно найти нормального парня или девушку, — твёрдо заканчивает он, явно пытаясь не залезть под стол и не разрыдаться. У Фрэнка перед глазами проносятся все их встречи. Он ошарашенно смотрит на Джерарда и не понимает, какого чёрта. Слишком. Много. Нового. Слишком много нового он узнал сейчас. Ему не переварить. И это как раз то, о чём говорил Джерард — Фрэнк незрелый. Они ну никак не могут быть на одном уровне. И даже когда им будет намного больше лет и разница в возрасте не будет иметь такого значения, это не изменится, ведь они уже прошли через этот разговор, через такие отношения. Джерард и правда часто ведёт себя как дитё малое — Фрэнку даже казалось, будто бы он хочет, чтобы Фрэнк его оберегал. Потому что Джерард плачет чаще него, а это очень непривычно для двадцатипятилетнего мужчины, и он смотрит не только фильмы, но и мультики. Да и Фрэнку казалось, ну, что такое бывает. Джерард же не делает это себе во вред. Но ему пора вырасти и взять себя в руки. Фрэнк теперь даже не может представить, как Джерард вообще получил диплом и устроился работать. Фрэнк разрезал тишину: — Я понял, — Джерард удивлённо посмотрел на него, — Ну... Начал понимать. Окей. Может... Это была не самая хорошая наша идея. Но я не знаю, как теперь держать свои руки при себе. — А я не знаю, как мне теперь жить и не контролировать тебя. — Звучит ужасно. Джерард просто кивает, соглашаясь. Потому что это так. Он не контролировал каждый его шаг, конечно. Но он всегда о нём беспокоился, как о своём ребёнке. — Ты мне не мама. — Я тебе не мама, — снова кивает он, закрывая глаза. Они молчат целых десять минут. Джерард лежит головой на своём столе, а Фрэнк лежит головой на парте. — Думаю, я переведусь в другую школу. Фрэнк жмурится. Ауч. Он тоже успел об этом подумать, пока они сидели, и боялся, что тот так скажет. Фрэнк кивает. На удивление, у Фрэнка нет настроения для прощального секса, прощальных поцелуев или даже прощальных объятий. Ему не неприятно трогать Джерарда теперь. Просто он как будто... Ещё и освободился от каких-то оков. Почувствовал себя немного свободнее.