***
Звуки боя нарастали с каждым часом все сильнее, прежде чем Красный Замок вновь погрузился в тишину. Битва была окончена, но всем, кто присутствовал в зале оставалось лишь догадываться, кто победил в этой ожесточенной схватке. Женщины снова тревожно переговаривались между собой, но Санса больше не могла найти в себе сил, чтобы их успокаивать. Оставалось надеяться, что защитники города одержали победу. Несмотря на то, что Станнис Баратеон мог бы, наконец, избавить ее от мук нахождения в этом городе, Санса ясно осознавала, что вряд ли ей пришлось бы увидеть его живой. Воины всегда зачищали город, прежде чем правитель всходил на престол, и никто из них не увидел бы в ней Сансу Старк. Они видели бы лишь свежее мясо, с которым можно было обходиться так, как им было угодно. Ни она, ни одна из тех женщин, что находились в зале не заслуживали подобного, но боги этого мира редко слышали чьи-то молитвы. Они не знали милосердия, как не знали его и те, кто захватывал город сталью и кровью. Когда за дверями тронного зала послышался цокот лошадиных копыт, все женщины тут же насторожились. Все звуки стихли и люди замерли в ожидании. Массивные двери зала легко поддались и сразу за ними все смогли увидеть фигуру на белой лошади, облаченную в красно-золотые доспехи. Тайвин Ланнистер сидел на своем коне во главе процессии. Город был в безопасности.***
Следующие несколько часов прошли в суматохе. Лорд Ланнистер удалился в зал Малого Совета вместе с Серсеей, чтобы обсудить последние государственные вопросы. Джоффри нигде не было видно и Санса надеялась, что случайная стрела зацепила его в бою. Однако также она не смогла увидеть и Тириона. «Неужели он пошел в наступление? — думала Санса, озираясь по сторонам в поисках его лица. — Он не должен был умереть. Он не мог оставить меня здесь одну» — уверяла себя она, оказываясь за очередным поворотом. Когда попытки найти его показались тщетными, Санса решила вернуться в свои покои. Возможно, он все еще был на стене города, руководя оставшимися войсками. Кому-то нужно было задержаться там, чтобы проследить за тем, как справляются с раненными. Санса уже оказалась у двери в собственные покои, когда к ней незаметно подкрался лорд Варис. Справившись с первым испугом, она взглянула в его лицо. Отчего-то Паук казался опечаленным. — Лорд Варис, — наконец, поприветствовала его она, делая легкий книксен. — Чем я могу быть полезна? — Леди Санса, у меня к вам печальные новости, — произнес Варис, склоняя в приветствии голову. — Лорд Тирион был ранен в бою. Санса застыла на месте, глядя на него с возрастающим ужасом. Он был ранен. Слова громким набатом отразились в ее голове. Но ведь Варис не сказал ей, что он был мертв. Значит, надежда еще была. — Он ведь… — начала было Санса, но была прервана тихим голосом. — Он жив, — уверил ее Варис. — Но он находится без сознания. Его ранение было тяжелым и нам остается надеяться, что он сможет удержаться за эту жизнь. Леди Санса, — произнес евнух, оглядываясь по сторонам. — Я могу провести вас к нему, если вам это будет угодно. Санса тут же кивнула и Варис без лишних слов пошел вглубь коридора, поманив ее за собой. Они удалялись от Башни Десницы. По всей видимости, с прибытием Тайвина Ланнистера, Тирион больше не занимал этот пост. Однако Санса думала не об этом. Она хотела увидеть его и, одновременно, боялась того, что может обнаружить. Зачем только Тирион полез на передовую? Они остановились у дверей, несколькими пролетами ниже. Варис оставил ее у неприметных дверей и с кивком удалился. Собравшись с духом, Санса открыла дверь. Внутри было душно и сильно пахло лечебными травами. Окно в этих покоях было гораздо меньше тех, что располагались в покоях в Башне Десницы и вокруг царил полумрак. Санса подошла ближе к кровати, пытаясь рассмотреть Тириона. Она в ужасе прислонила руку к своему рту, когда увидела его перебинтованное лицо. По всей видимости, рана и правда была серьезной. Тирион был бледен. Он не метался в бреду, а застыл в одной позе на узкой кровати, и только еле заметно вздымавшаяся грудь говорила Сансе о том, что он все еще был жив. Она осторожно приложила свою ладонь к его лбу. Он был очень горячим и, когда Санса огляделась по сторонам, то заметила несколько кусков ткани и миску с водой. Наверное, они были оставлены здесь для служанок. Она намочила одну полоску ткани в воде и, отжав ее, приложила к его лбу, не задевая раны и надеясь, что это облегчит его страдания. Вторым куском ткани она осторожно промокнула его сухие губы. Оглядев его снова, Санса присела на единственный табурет, оставленный в комнате и с осторожностью взяла его ладонь в свои руки. Ей не хотелось уходить. Сансе казалось, что если она покинет его, то Тирион все же перестанет дышать. Санса не знала, сколько времени она провела в его покоях. Только когда в комнату зашла служанка, ей пришлось встать со своего табурета. Шепотом девушка передала ей слова Вариса о том, чтобы она не задерживалась здесь слишком надолго. С тяжелым сердцем Сансе пришлось уйти. Вернувшись в свои покои рядом с Башней Десницы, в которых ей еще было позволено находиться, Санса приготовилась ко сну, но долгое время бодрствовала, глядя в окно. Когда она, наконец, отвела от него свой взгляд, на глаза ей попалась книга, которую Тирион читал ей после того, что с ней сделал с Джоффри в тронном зале. Она решила взять ее с собой в следующий раз, когда собиралась спуститься в покои Тириона. Следующие несколько дней, Санса приходила к нему и читала ту книгу вслух. Когда она оказалась перед дверями его покоев на третий день, она пересеклась с Тайвином Ланнистером. Он одарил ее тяжелым взглядом, после того как Санса сделала легкий книксен, но ничего не произнес вслух. Очевидно, ему не понравилось сделанное открытие, но ей было все равно. Тирион был с ней все время, когда ей было особенно тяжело, и Санса была рада возможности позаботиться о нем. В этот день Тирион бредил. Мейстер, по его словам, не мог с этим что-либо сделать. Лоб Тириона оставался горячим, сколько бы Санса не меняла полоски ткани. Он бормотал что-то себе под нос и беспокойно метался на кровати. Санса звала его по имени, пыталась говорить с ним и осторожно гладила его по руке, но ничего не помогало. Внезапно, Санса вспомнила, как он гладил ее по волосам в королевских покоях, после того как она потеряла первенца. Неуверенно, она протянула свою руку к его волосам и запустила ладонь в его светлые кудри. Невероятно, но спустя десяток минут это, кажется, помогло. Хотя, возможно, произошедшее было лишь совпадением. Тирион больше не метался на простынях, хотя продолжал говорить что-то тихо и неразборчиво. Санса провела с ним еще около часа, перед тем как заставила себя уйти. Вечером того дня она испугалась, что Тирион все же не сможет прийти в себя. Однако, к ее огромному облегчению, этот страх не подтвердился. На четвертый день Тирион был также спокоен, как дни до этого. Он больше не был столь бледен и Санса осознала, что худшее уже было позади. Она прочитала половину главы про историю Браавоса, когда заметила, как Тирион зашевелился. Его глаза были зажмурены, а рука потянулась к повязке на лице. Санса успела перехватить его руку до того, как он коснулся ее и впервые за последние дни, заглянула в его открытые разномастные глаза. — Наконец-то вы очнулись, — произнесла Санса и позволила себе улыбнуться. Тирион смотрел на нее затуманенным взглядом, в котором она точно видела удивление. Вероятно, он не ожидал увидеть ее здесь. Прежде чем начать говорить, Тирион прочистил горло и тут же закашлялся. Санса быстро поднялась с табурета, чтобы налить воды. Вернувшись обратно, она помогла ему приподняться на кровати и облокотиться на резную спинку, после чего Санса поднесла чашу к его губам, помогая сделать несколько глотков. Когда она отставила чашу на ближайший столик, Тирион снова прочистил горло, выглядя несколько смущенным. — Что произошло? — первым делом спросил он, ненадолго прикрыв глаза. — Сколько я уже нахожусь здесь? — Вас ранили в ходе битвы, — начала Санса с самого очевидного. — Вы провели без сознания четыре дня. Он тяжело вздохнул, оглядываясь по сторонам. Очевидно, это не были покои десницы. — Ваш отец со своей армией присоединился к войскам столицы в разгар битвы, — продолжала она, пересказывая то, что ей сказал Варис несколько дней назад. — Армия Станниса была разбита, а сам он бежал на Драконий Камень, с оставшейся частью войск, — она выдержала паузу, перед тем как сообщила последнюю новость. — Ваш отец занял место десницы. Тирион смотрел в стену перед собой, обдумывая ее слова. — Что ж, я не удивлен, — произнес он, вновь переводя взгляд на нее. — Когда-то он должен был вернуться сюда и забрать цепь себе. Краем глаза Тирион заметил книгу, которая лежала на столике рядом с Сансой. — Сколько времени ты провела здесь? — Я приходила каждый день на пару часов, — ответила Санса и наткнулась на его удивленный взгляд. — Я боялась, что вы можете умереть, — призналась она. Не в силах удерживать зрительный контакт дальше, Тирион опустил взгляд на свои руки. Неужели она и правда так за него волновалась? От подобных мыслей приятное тепло разлилось по всему его телу. Но расслабляться еще было рано. — Насколько все… плохо? — он буквально заставил себя произнести эти слова. — Я не снимала вашу повязку, — отозвалась Санса. — Я боялась навредить. На мгновение в покоях воцарилась тишина, прежде чем она продолжила. — Я могу сделать это сейчас, если вы не против, — тихо произнесла Санса. Тирион перевел на нее нерешительный взгляд, но, увидев ее спокойствие, все же кивнул. Санса протянула свои руки к его лицу и начала осторожно разматывать слои ткани, пропитанной травами. Тирион закрыл глаза, когда она размотала последний слой, боясь увидеть на ее лице отвращение. Когда он решился открыть их вновь, он уставился в стену. — Полагаю, ничего ужаснее ты не видела, — с досадой произнес Тирион. Он приготовился услышать, как она согласится с его словами. Это больно ударило бы по его, и так подбитому, самолюбию, особенно если бы прозвучало из уст Сансы, но Тирион привык слышать не самые лицеприятные вещи в свой адрес. Однако, когда девушка заговорила, он услышал совсем иное. — Вы далеки от истины, Тирион, — произнесла Санса и, когда он решился перевести свой взгляд на нее, Тирион увидел лишь печальную улыбку. — Все куда лучше, чем я боялась. Ваш нос уцелел, а рана вскоре затянется. Все в порядке, — на этих словах Санса осторожно взяла его за руку и Тирион несильно сжал ее ладонь, чувствуя, как сердцебиение слегка ускорилось. — Спасибо, — тихо произнес он, оставаясь непривычно серьезным. — За эти слова и за то, что была здесь все это время. Ты была не обязана делать… все это, — он сделал широкий жест рукой, обводя пространство. — Думаю, приятного в таком времяпрепровождении было мало. Также как и в том, чтобы лицезреть это, — он указал пальцами на свое лицо. — Боюсь теперь кличка Бес будет оправдана полностью, — попытался пошутить он под конец, хотя на его лице не появилось даже намека на улыбку. — Я не смогла бы оставить вас, — искренне произнесла Санса, не давая себе задуматься дважды. — Хотите вы в это верить или нет, вы стали мне очень дороги за последнее время. Я счастлива, что вы остались живы, — она улыбнулась. — И мне все равно на тот шрам, что остался на вашем лице. Я уж точно не испытываю неприязни глядя на вас, — она прервалась, заглядывая в его глаза. — У вас красивая душа, Тирион, и ни ваш рост, ни рана этого не умаляют, чтобы не говорили другие, — произнесла Санса, отчасти пользуясь его собственными словами и надеясь, что ей удалось поддержать его. Тирион отвел взгляд от нее, сдерживая внезапно подступившие слезы. Столько раз он мечтал услышать подобные слова, обращенные к нему. Он уже давно привык к насмешкам, привык к жестоким словам отца и сестры, винившим его в смерти матери и видевшим в нем ничего более, чем чудовище. Его брат был единственным, кто принимал его тем, кем он был, и Тирион был благодарен ему за это, но никогда не ждал от него искренних слов поддержки. Он свыкся с мыслью, что был изгнанником общества, не достойным искренней дружбы или любви. Но Санса — эта маленькая северянка, оказавшаяся в жестокой ловушке в стенах Красного Замка, разрушала все его устоявшиеся барьеры. Она считала его своим другом и проявляла к нему чуткость и заботу, хотя не была обязана этого делать. Внезапно, Тирион ощутил, как ее рука коснулась его волос, убирая кудри с лица подальше от раны. Он перевел свой взгляд на нее и увидел ее теплую улыбку, когда она мимолетно огладила своими пальцами его здоровую щеку, прежде чем опустить руку. И тогда Тирион не смог сдержаться. Он попытался закрыть лицо ладонью, чтобы она не увидела его слез, но внезапно Санса подалась вперед и обняла его. Он обхватил ее руками в ответ и в первые за последние годы позволил себе заплакать, ощущая как ее руки осторожно поглаживали его по спине.***
Со дня битвы прошло чуть больше половины луны. Тирион восстановился достаточно для того, чтобы выйти из своих покоев. Его рана все еще выглядела ужасно, по его личному мнению, но постепенно начинала затягиваться. За все время, что он провел в покоях, помимо Сансы, которая бывала с ним почти каждый день, к нему успел зайти Варис. Мастер над шептунами рассказал ему немного подробнее о том, что происходило в замке в его отсутствие. Как оказалось, отец назначил его мастером над монетой и Тирион скривился, едва заслышав эту новость. Взгляд Вариса, когда он говорил о смерти Петира Бейлиша, красноречиво намекал Тириону на то, что евнух был в курсе того, как именно он погиб. Порой Тирион все еще удивлялся тому, как Варис собирал информацию, едва ли не из каждого уголка Вестероса. К своему сожалению, Тирион признал, что стрела, пущенная им в Бейлиша отрикошетила и в него, все же сделав его ответственным за финансовые вопросы короны. Единственный вопрос оказывался решенным не до конца. Во время битвы именно королевский гвардеец нанес Тириону удар, который смог достигнуть его лица. Естественно, это было делом рук Джоффри, но вот кто надоумил его на этот поступок оставалось загадкой. Джоффри явно не сообразил бы отдать подобный приказ самостоятельно. На вопрос Тириона о загадочной личности Варис только пожал плечами — на удивление, этой информации у него не было. Оставалось только надеяться, что за неудавшейся историей стоял Петир Бейлиш, который наловчился скрывать часть своих деяний от пташек Вариса. Эта мысль заставила Тириона усмехнуться — если догадка была верна, они готовили смертельный удар друг для друга в один момент. Вот только Бейлиш его не пережил. Помимо последних новостей замка, Варис также рассказал ему о событиях с западного фронта. Как оказалось, там все завершилось наилучшим образом — по крайней мере для его семьи и короны. Оказавшись в ловушке в Западных холмах, Роббу Старку со всей армией пришлось отступить обратно в Речные земли. Около половины войска вместе со своим королем двигались к укрытию в Риверране, в то время как вторая часть армии, значительно сократившаяся усилиями знаменосцев Простора, подходила к Розовой Деве. Армия Севера оказалась разделенной и разбитой, однако Тирион полагал, что на этом Робб Старк не сдастся — он был слишком молодым и упрямым. Кроме прочего, Варис смог обрадовать Тириона еще одной новостью — его брат Джейме смог бежать из плена Старков. Он добрался до одного из малых замков на краю Западных земель недели назад, и двигался в сторону Королевской Гавани. Наконец, Тирион мог вздохнуть спокойно — несмотря на все злоключения, его брат был жив. Казалось бы, после всех новостей, Тирион должен был чувствовать себя счастливым человеком, однако подобных эмоций он не ощущал. Тириона раздирало противоречивое чувство: он был рад слышать о победах семьи в своих родных землях и благополучии Джейме, однако его также гложило чувство вины по отношению к Сансе. Он еще не успел рассказать ей обо всем произошедшем и не представлял, как будет говорить это, глядя в ее глаза. Она действительно стала верить в своего брата и хорошие новости придавали ей сил, чтобы выносить тяжелую жизнь в столице и дальше. Только поэтому Тирион чувствовал себя предателем, вопреки здравому смыслу. Старки были врагами Ланнистеров в этой войне, и он был обязан действовать в интересах семьи, однако за последние месяцы Санса стала ему куда ближе всех его родственников вместе взятых. Он говорил ей о том, что все будет в порядке, говорил, что ее брат уверенно продвигается к столице, чтобы освободить ее, но в то же время устраивал договоренность с Тиреллами, подкрепляя войска отца. От всего этого Тирион чувствовал себя ужасно разбитым. Он знал, что ему придется рассказать обо всем произошедшем Сансе лично, но предпочел отложить разговор на день позже. Прежде всего, ему надо было поговорить с отцом и, как только Тирион покинул свои покои, он сразу же направился в Башню Десницы. Ни к чему было оттягивать неизбежное. Оказавшись в покоях отца, которые еще совсем недавно принадлежали ему самому, Тирион устроился на гостевом стуле и стал ждать, пока отец допишет письмо. Тайвин Ланнистер никогда не начинал разговор прежде, чем сам готов был счесть это необходимым. Тирион прождал с десяток минут, прежде чем его терпение кончилось, и он начал говорить сам. — Мастер над монетой? — произнес Тирион с издевкой в голосе. — Ты и правда ставишь меня на это место? — Ты чем-то недоволен, Тирион? — прозвучал, как и всегда строгий, голос его отца. — Недоволен? — Тирион усмехнулся. — Пожалуй. Ты ведь знаешь, что корона погрязла в долгах и намеренно отдаешь мне самую неблагодарную работу. Я должен сказать спасибо? — Что ты хочешь, Тирион? — голос Тайвина прозвучал жестче. Он, наконец, отложил перо и посмотрел на своего сына. — Неужели ты полагал, что цепь десницы останется на тебе? Ты не смог установить полный контроль над двором, вступал в конфликты с Серсеей и позволил Джоффри принимать решения в тронном зале. После того, как он унизил там свою жену, большинство лордов начали сомневаться в его ментальном здоровье. Весь город находится в хаосе. — Я спас этот город, — упрямо произнес Тирион, начиная злиться. — Я организовал защиту, несмотря на то что войск было недостаточно. Помимо этого, я организовал договоренность с Хайгарденом и Дорном, благодаря чему, дети Серсеи будут обеспечены достойными партиями, а Гавань –лояльностью королевств. Где сейчас был бы Старк, если бы не армия Простора? — И ты хочешь, чтобы я похвалил тебя за это? — спросил его отец, возвышаясь над ним. — Или закрыл глаза на прочие ошибки? Защитить этот город было твоим долгом. Также, как и налаживать дипломатию, — отрезал его отец. — Я признаю твои заслуги перед столицей и семьей, и только поэтому оставляю тебя в Малом Совете. — Я и правда должен считать это наградой? — Тирион был крайне недоволен. — Не в моих силах залатать те огромные дыры, что оставил после себя Бейлиш, — продолжил говорить он. — Ты знаешь это не хуже меня. — Ты не получишь Утес Кастерли, Тирион, — произнес Тайвин, прекрасно осознавая, чего именно хотел от него сын. — Пока я жив, я сделаю все возможное, чтобы передать замок твоему старшему брату. — Почему? — голос Тириона прозвучал устало. — Я делаю все, что ты говоришь мне. Джейме в бегах, а когда вернется — займет свое место во главе Королевской Гвардии, где был раньше. — Если я ему это позволю, — ответил Тайвин. — Не вынуждай меня разговаривать с тобой по-другому, Тирион. Ты никогда не получишь Утес. Ты его недостоин, — Тайвин пригвоздил его к стулу тяжелым взглядом. — Приступай к своим новым обязанностям. Чем быстрее ты начнешь это делать, тем раньше найдешь средства для встречи Мартеллов и Тиреллов, которые прибудут сюда для официальной помолвки, — на этих словах его отец вновь вернулся к бумагам, обозначая точку в разговоре. Тириону ничего более не оставалось, кроме как подняться со своего стула и удалиться из Башни Десницы в поисках книги записей мастера над монетой. В мрачном настроении он спустился по длинному лестничному пролету и направился в свои новые покои, где раньше обитал Бейлиш. По крайней мере, ему больше не пришлось бы ютиться в той каморке, где он проводил время после ранения. Когда Тирион уже подходил к нужным дверям, его мысли внезапно были прерваны звуком шагов и окликом. — Тирион, — голос был уж очень знакомый. Он медленно повернулся, не веря своим ушам. Когда Тирион, наконец, увидел говорившего человека, он ощутил, как радость наполнила все его естество. Тирион позволил себе широко улыбнуться, забывая на мгновение о разочаровавшем его разговоре с отцом. — Джейме, — голос Тириона прозвучал удивленно, но радостно, и он тут же последовал навстречу своему брату. Лишь после того, как они обнялись, Тирион смог внимательней оглядеть его и заметить золотое подобие руки вместо его левой кисти. — Что произошло? — спросил он, поднимая встревоженный взгляд на брата. — Это долгая история, братец, — усмехнулся Джейме. Тирион отзеркалил его усмешку. — А для хорошего разговора не помешает пара кубков вина и удобных диванов, — продолжил за него Тирион, на что Джейме кивнул. — Думаю, я смогу это организовать.