"Ээээоо!"

Невероятное вдруг оказалось возможным, такое, о чем остается только мечтать, ежели от тоски о навсегда другой стороною дороги прошедшем вздыхать не побоишься, мечтания сладость пьянящую горечью тем сам себе отравив. Вдруг вернулся король, что молод и смел, и прекрасен был, но душой теперь обитал не совсем, да в далеком, совершенно ином королевстве. Во всем яростной яркости блеске король неугомонный возвратился назад: «Помните вы еще своего короля?». На внезапные сборы в путь времени очень немного судьбой отвелось и многим многие трудности одолеть пришлось, чтоб ко времени названной встречи поспеть, не то бы с радостью неимоверной могло прийти больше. Потому что любили его, каждый, все. За сейчас и тогда, которого, к сожалению, не застали. И вдруг воочию, счастливчикам судьбой избранным, увидать довелось, то, о чем наслышаны были все, грустно вздыхая, сегодня. Радости крик! Такое счастье кругом! Такой раж! Так счастлив король бесшабашный, что вместе сердце поет с ним! Душа кувырком, в вихре, в пляске! День рождения сегодня у короля, а не в тот день, когда он родился. Потому что сказала ему так его душа, по своему ощущению. В друзей кругу и среди тех, кто любит, кто к нему пришел, словно ветром попутным в спину гонимый, если тот даже штормом непроходимым дул в лицо. Но мизерной долей в сравнение не идет через что король прошел молодой, чтоб к месту обозначенной встречи прийти. К тем всем, кого он любит искренне тоже. Весь сияет он изнутри, серебристая словно звезда порой, вслед за чем горит уже ярым солнцем. В солнце если и кинуть грязь, смешно даже представить, что пристать той по силам. Король смелый по лестнице вверх взлетел так же, как спустился к гостям своим вниз, поприветствовать чтобы. Двери чтоб широко распахнуть на духа пир, о каких затем слагают легенды. Вчера день рождения был у смелого и красивого короля. Пел король молодой и от всей души веселился. Он рожден для жизни такой. Чтоб в темноте, хоть какой непроглядной, смело светить всякой душе, мотыльком летящей стремительно на его яркий свет, который никого никогда не обожжет, но всех с радушием обогреет. Король вновь играл, и пел, и жил так, как жил, во времена из сейчас живущих когда не сумел, к сожаленью, никто увидать его и услышать. Было б пророчество о возвращенье таком, оно б всем на диво сбылось. Стало бы неожиданностью все равно то наверняка, но уж верно не таковой, как непредсказуемо вдруг вечер грозой ослепительной вчерашний нагрянул. С тем, чтобы в сердце остаться отныне и навсегда. Звезды мистическим серебром, огнем-жаром красного солнца. Счастьем дивным. Не вчера, а сегодня и завтра, и завтра, и завтра, всегда. В каждый новый день. Волшебным вечером тем. Когда неожиданно возвратился дерзкий и смелый король. И пел, и играл всем. Как прежде.