Дыханье на твоих плечах

Эдди притянул его с себе еще ближе, без всякого намека на нежность, действуя скорее хаотично, чтобы даже возможности на подумать не осталось. Но Ричи и не мог думать, как будто у него все системы в голове погорели, и он мог чувствовать только то, как отчаянно, дико, прикасается к нему лучший друг. Каспбрак перекинул ногу через него и уселся на его бедра, запуская пальцы в его волосы, стараясь углубить поцелуй. Ричи еще никогда его таким не видел. Будто бы все то, что шатен годами хранил в себе, вырывалось, более не имея возможности сдерживаться. И не смотря на то, что тело его было полностью во власти момента, получив доступ к человеку, что годами владел всеми его мыслями и сердцем, как гром среди ясного неба, его пронзила мысль — это не правильно. — Я хочу тебя, Ричи, — утробным голос прошептал Эдди, и начал мазать влажными поцелуями его подбородок, забираясь руками ему в шорты. Его всего трусило толи от страха, толи от предвкушения, и Тозиеру, который плавился под собственной кожей, в этот момент казалось, что это все сон. Это не могло быть явью. — Боже, как же я тебя хочу. — Эдди, — он обратился к нему, пока еще остатки реальности были с ним, и постарался привлечь внимание, но шатен, будто бы не слышал его, лишь продолжая тереться об него, атакуя его шею, Прикусывая и тут же зализывая места укусов. Ричи понимал, что все это было неправильно по многим причинам, но его тело предательски реагировало на ласку, словно жило отдельной жизнью. Той жизнью, которой он бредил годами. В том прекрасном мире, где Эдди был его. — Эдди, — он наконец набрался сил, и на этот раз, помимо слов еще и взял друга за плечи, аккуратно отодвигая от себя. Каспбрак посмотрел на него совершенно потеряно, расфокусированным взглядом, будто бы не до конца понимая, что, черт возьми, происходит. Его губы были все еще припухшими и влажными после поцелуев, и от этой картины у Тозиера пересохло в горле, отчего каждое слово стоило ему титанических усилий. — Я не понимаю, что происходит, но лучше не надо. — Ты меня больше не любишь? — Его голос был так тих, как будто бы он и не собеседнику этот вопрос задает, а сам себе. Он начал рассматривать свои собственные руки, будто бы там были ответы, ну или чтобы не смотреть в глаза Ричи. И это при том, что он продолжал сидеть на коленях брюнета. -У меня есть парень. — Непонятно кому он это больше хотел напомнить, потому что брюнету казалось, что его мозг сейчас взорвется. От событий последних минут. Он того, какую боль приносил вид лучшего друга, что старался «уменьшится в размерах», отгораживаясь от него. — В нашей гребенной компании, хотя бы кто-то должен понимать, что целоваться с другим парнем, находясь в отношениях…это хреново. Это все ни хрена не весело. Он злился на себя. На ситуацию. На то, что как только слова слетели с его уст, то Каспбрак словно пришел в себя. Выстраивая стену между ними, так, будто бы она всегда там была. А Ричи большего всего в жизни терпеть не мог эти самые пресловутые стены. — Извини, не знаю, что на меня нашло. — Эдди встал и голос его стал ледяным, как будто бы не он, пару минут назад, так отчаянно и совершенно безумно, прижимался к лучшему другу. От того шатена не осталось и следа. — Наверное выпил лишнего. Давай просто забудем. Даже не дав Ричи хоть что-то ответить, он поспешил обратно к ребятам, оставляя его мучатся вопросами, но уже только в своей голове. Забыть? Разве он мог о таком забыть?

***

Уилл и Майк лежали рядом на пляже, наслаждаясь лучами солнца и отличным днем. До школы оставалось не так уж и много, а дальше выпускной год, экзамены, поступление — поэтому они решили вбирать от этого лета все. Особенно после всех тех перипетий, что были этим летом, сейчас было относительное затишье. Но мы все прекрасно знаем, перед чем, бывает затишье. — Что-то их долго нет. — Уилл обернулся и посмотрел в сторону деревьев, где скрылись Ричи и Эдди, но их так и не было видно. Не то чтобы его это сильно напрягало, но какой-то внутренний голос подсказывал ему, что что-то происходит. Понять бы еще что. И так как Макс и Лукас тоже пошли прогуляться, оставив их с Майком одних, он решил не упускать возможности и узнать у брюнета, может он что-то знал. Уилл нутром чуял, что тот что-то точно знал. — Ты не знаешь, что с Эдди творится? Он в последнее время сам не свой. — Интересно и в какой это момент ты это заметил? — С легкой улыбкой ответил Майк, и прикоснулся к его шее, где, Уилл точно был уверен, красовался ярко алый засос. — Вы в последнее время с Ричи были заняты более интересными делами. — Ты тему меняешь. — Байерс постарался звучать расслабленно, игнорируя то, какие эмоции в нем вызвали, легкие касания к его коже. Они только что чуть ли не ездили друг на друге в воде, но почему-то именно это, едва уловимое прикосновение, заставило его затаить дыхание. Может от того, что Майк был так близко - между ними буквально не было расстояния, ну а может от интимности момента. Факт оставался фактом. — Я слышал, что вы о чем-то спорили с Эдди. — Не думаю, что я тот, кто должен тебе об этом рассказывать. Лучше поговори об этом с самим Эдди, или с Ричи. — Как будто бы мне кто-то даст ответ. — Пробурчал он, и лег на песок, продолжая вести размышления в своей голове, пока брюнет неотрывно смотрел на него, и почему-то, даже сквозь солнцезащитные очки, этот взгляд был таким, что ему даже было как-то неуютно. Потому что Майк никогда не смотрел так на него. С таким неприкрытым интересом. Он начал замечать это после того разговора, когда Уилер признался, что поцелуй с ним ему понравился. Какие-то новые нотки появились в таких, казалось бы, изученных им до мелочей глазах. Будто бы Майк, спустя столько времени, наконец действительно увидел его, и теперь открывал для себя все новые «главы» книги, которая все эти годы была раскрыта перед ним. Но он только научился читать. И гребанный пиздец — это все еще имело для него огромное значение. Ему было хорошо с Ричи, правда хорошо. Если бы не он, то возможно, Байерс бы так и не узнал, какого это быть в отношениях, какого это, когда тобою так неприкрыто интересуются. Но… Но…сколько бы Уилл не пытался затеряться в поцелуях, касаниях, желаниях — от правды было не спрятаться. Майк все еще имел для него огромное значение. Как и для Ричи — Эдди. В этом они с ним были на равных. Нельзя было сказать, что они обманывали друг дуга своими отношениями. Нет. Они обманывали сами себя. В попытке быть счастливыми в отрезе от тех, с кем действительно хотели быть. — Хей, ты о чем так сосредоточено думаешь? — Майк щелкнул у него перед лицом пальцами и вывел тем самым его из размышлений. И теперь уже без тени улыбки добавил: — Если тебя это сильно тревожит, то лучше узнай у них. Он кивнул в сторону леса, откуда как раз вышли парни. Они шли не вместе, и судя по тому, как они оба выглядели, то разговор прошел не очень удачно. Эдди шел, обнимая себя руками, весь какой-то зажатый и даже не взглянув на них, сразу направился к воде. Про Ричи вообще было что-то сложно сказать. За все время знакомства, Уилл еще никогда не видел своего парня таким растерянным, словно он узнал что-то, что не способен осознать и принять. — У вас все нормально? — Участливо спросил шатен, как только Тозиер присел рядом с ним. — Мы можем после озера поехать к тебе? — Вместо ответа спросил он и когда увидел, что шатен согласно кивнул, притянул к себе ноги и положил на них голову. В какой-то момент Уиллу вообще показалось, что тот начал плакать. Чтобы не произошло в лесу - это съедало Ричи изнутри.

***

Уилл так и не смог задать своему парню вопросов, что его тревожили, потому что, как только они оказались наедине, в его комнате, Ричи будто бы с цепи сорвался. Он тут же притянул его к себе за шею, вовлекая в поцелуй, сталкиваясь зубами, в крайне настойчивой манере. И пусть для них страсть не была в новинку, на кончике языка шатен чувствовал что-то еще, какую-то горечь. Это явно был не просто поцелуй. Это было отчаянное желание, чтобы реальность исчезла, а мысли в голове не мешали дышать. Губами, руками — лишь бы не чувствовать всего того, что уничтожает. — У тебя точно все в порядке? — Успел вставить свой вопрос Байерс, как только его губы освободились, и появилась возможность сделать хотя бы один глоток воздуха. Он протянул руки и взял брюнета за голову, стараясь, чтобы тот смотрел ему в глаза, но там была лишь темнота. Дикость и желание. — Я просто хочу закончить то, на чем нас сегодня прервали. — Ответил Тозиер и вновь накрыл его губы своими, начиная продвигаться вперед, пока ногами шатен не уперся в свою кровать. Присаживаясь на нее, попутно поднимая руки, чтобы Ричи было легче снять с него футболку, смотря с легким удивлением и с миллионом вопросов, что готовы были сорваться с его губ, ровно до того момента, как тонкие пальцы не начали развязывать шнурок на его шортах. Больше вопросов как-то не осталось. Не смотря на то, что это уже был не первый раз, когда брюнет видел его обнаженным, все же он испытывал легкое смущение, да и к тому же Ричи все еще оставался одет. Его горячее дыхание опаляло кожу и заставляло слегка дрожать от предвкушения, когда он начал медленными поцелуями спускается все ниже, начиная от его чувствительных сосков, ниже, там, где начиналась дорожка волос, ведущая, к его уже успевшему возбудится члену. Когда Ричи прикоснулся к его плоти губами, руками Уилл крепко схватился за простыни, а его сердце, словно оголтелое, билось в груди, от этих новых ощущений. Он слышал от других, насколько это может быть приятно, но даже в самых откровенных фантазиях, парень не мог представить, что это будет настолько хорошо. Его пульс зашкаливал, и опустив глаза, преодолевая непонятно откуда взявшееся стеснение, он посмотрел вниз, на темную макушку, что двигалась в ровном и спокойном ритме, стараясь доставить максимальное наслаждение. И пусть Ричи говорил о том, что это был его первые раз, едва ли Уилл мог в это поверить, настолько все правильно и крышесностно все было, и время потеряло какое-то значение. Сколько прошло? Ричи дышал громко, добавляя к своему рту руку, двигая ею у самого основания, а шатен чувствовал, что долго не продержится. Его дыхание ускорялось, а узел внизу живота скручивался, сообщая о том, что он уже очень близко. Но когда он попытался предупредить об этом своего парня, тот лишь сильнее прижался к нему, не позволяя отодвинутся, принимая полностью все, и упиваясь звуками, то слетали с искусанных уст Уилла, на пике блаженства.

***

Майк и Эдди проехали оставшуюся дорогу в полном молчании, пока каждый думал о своем. И пусть Уилера терзали нелегкие мысли, что уж тут скрывать, но с того момента, как он начал осознавать, что его эмоциональная привязанность к лучшему другу, не настолько уж и «дружеская» — только такие мысли его и терзали. Он пытался понять себя и что все это для него значит, и ответов так и не находил. Он обещал не лезть в отношения Ричи и Уилла, и он, правда, старался, что давалось ему не так-то просто. Единственное время и место, когда ему было спокойно на душе — когда он был рядом с Уиллом. И если ему все эти моменты самопознания выливались в мигрень, в попытках признать то, что всегда было на поверхности, то Эдди, что сжался на соседнем сидении, вызывал лишь одно желание. Обнять и помочь. Но он не мог. Это была не его история. — Я думаю, что мне лучше вернутся домой. — Каспбрак заговорил первым, и от неожиданности Майк вздрогнул, повернувшись к парню, но тот продолжал смотреть в окно. Его голос был таким уставшим и безэмоциональным, что у брюнета холодок шел по коже. Эдди сдался. Даже не вступив в игру. — Так будет лучше. — Ты уверен? Это конечно твое право, но не лучше ли поговорить с Ричи? Обсудить все. — Нам не о чем говорить. — Эдди сидел, заламывая себе пальцы и не отрывая глаз от своих рук. — Я вообще не имею право хоть на что-то претендовать. Я отказался от него уже давно. Он имеет право быть счастливым с человеком, что выбрал его. — Он ведь даже не знает, что его чувства были взаимны, может если бы ты… — То что? — Каспбрак повернулся к нему и посмотрел в глаза, отчего у брюнета все внутри замерло. Он еще никогда не видел столько эмоций в одном только взгляде. Даже ему было больно, а он ведь был всего лишь сторонним наблюдателем. Они уже и сами не смогли бы ответить на вопрос,когда именно они подружились. Просто в какой-то момент, когда Ричи и Уилл пропали с радаров на три недели, они нашли друг в друге отдушину. Они могли рассказать один другому все то, что тревожило, не боясь быть непонятым и осужденным. — Я поцеловал его. — Ты что? — Он выбрал его. — Все еще было так стыдно за тот порыв, но он за последнее время был так измучен, столько всего творилось у него на душе, что он просто сорвался. — В любом случае, это уже не имеет значение. Потому что сегодня вечером я уеду в Дэрри.