Like

      Они всё ближе и ближе приближались к голубой планете, по приказу Ультра Магнуса, ввиде подкрепления для Оптимуса Прайма и его команды. Они оставили свой космический корабль на одной планете в солнечной системе и спрятали его в маскировочном куполе, чтобы десептиконы не нашли его. Включив двигатели для короткого космического перелёта в своих корпусах, они начали дрейфовать в тёмной материи холодного космоса.       Прошло около одного квартекса, когда Оптимус Прайм и несколько других автоботов улетели на одну миссию. Как сообщил им Ультра Магнус, Прайм и остальные автоботы нашли куб. Как же были счастливы сознаковцы, когда весть о найденном кубе прошлась по всем базам автоботов по всей вселенной. Это означало, что их мир не был обречён на вымирание. Дрифт до сих пор помнит, как у Бамблби ярко засияли его окуляры. Нежный свет голубизны и мягкая улыбка, на губных пластинах. В тот момент бывший десептикон и понял, что Би ему не так уж и безразличен, как показалось изначально. Его весёлый и неунывающий характер, его сияющие глаза, задорная улыбка, и то, как он смотрел на него, всё это вылилось на влюбленность со стороны Дрифта. Со временем, он всё больше времени уделял тому, чем занимается его жёлтая мечта и ненавязчиво просил разрешения на совместные миссии с разведчиком. Всё больше и больше времени проводя с Би, его холодная искра загоралась с новыми силами. Больше не хотелось умирать на заданиях, он хотел быть только рядом с Бамблби. Вот поэтому, он согласился на эту миссию, где они должны оказать поддержку команде Прайма.       Они летели по космосу, повсюду была бесконечность. Над ним, под ним, сбоку, спереди. Темнота была везде, мириады звёзд мигали яркими огоньками, новые сверхновые рождались и умирали. В глубинах космоса это привычное дело, разные солнечные системы будут гаснуть и рождаться. И Дрифт уверен, через несколько миллиардов лет и эта солнечная система увянет и появится новая звезда, которая будет сиять ещё ярче, чем прежде.       Они уже были в экзосфере, в 10 тысяч километров над Землёй. На поверхности тёмной стороны Земли, были выдны жёлтые огоньки. Разные паутины городов, были связаны между собой тонкими нитями света. Это было очень завораживающе. Всякий раз, когда Дрифт встречал новую цивилизацию, он восхищался их городами, со стороны космоса. Это навевала воспоминаниями о доме, который также ярко сиял с космоса.       Он слышал многое про людей от своих сознаковцев. Их раса молода, но они удивительно быстро освоились на своей планете и даже начали заниматься разработкой своих технологий, хотя она и была примитивной. Это впечатляюще для молодого вида, особенно для мешков с костями. Но порой, они становились немного нерациональными для крошечных органиков, ведь эти люди имеют дурную привычку бежать навстречу к опасности, а не от неё. Это звучало тревожно, особенно от сообщения Родимуса Прайма, где он сообщил им, что человеческий спарклинг противостоял самому Мегатрону и выжил. Да, с этим малышом был Куб, но тем не менее, это чертовски опасно для такого маленького органика. Дрифт не понимает, как их вид выжил, с такими-то деструктивными тенденциями. Автобот хмыкнул. Похоже, он никогда об этом не узнает.       Он оглядывается на Бамблби, что летал позади него. Жёлтый автобот выглядит расслабленным, даже и не скажешь, что он начеку. Бот смотрит на него своими непостижимо голубыми окулярами, и Дрифт хочет отвести взгляд. Смотря на эти родные и любимые глаза, он испытывает фантомную боль от слишком большой любви к нему. Потому что не может признаться объекту своих чувств и поцеловать того в губные пластины. Это слишком мучительно, смотреть напрямик в окуляры. Но и завораживающе, так как это самые любимые глаза во всей вселенной. Будоражуще и тревожно, звучит смешно. Бывший десептикон хочет выть. Дрифт отворачивается и смотрит вперёд – на голубую планету.       – Ты хорошо себя чувствуешь? – голос Бамблби раздался на личной частоте.       Ему хочется сказать, что он чувствует себя ужасно, что он хочет кричать на всю вселенную, что он любит его. И обнять, и поцеловать, хочет каждый раз касаться к его дверным крылышкам, чтобы узнать, чувствительны ли они, как у спикеров. Но не может. Они просто друзья, возможно даже приятели, ведь Дрифт не знает, как относится к нему Бамблби.       – Да, со мной всё хорошо, Бамблби.       Неожиданно, к нему прижались со спины, обняв поперёк груди, не тревожа двигатели. Так аккуратно, и так нежно. Его корпус задрожал, он сейчас испытывал очень яркие ощущения от объятий. Бамблби... только что обнял его. Искра Дрифта очень сильно забилось в груди, от томящихся чувств. Его ладонь мягко накрыла ладошку жёлтого бота, что сейчас обнимал его.       – Называй меня Би, мы уже долгое время знаем друг друга и я тебе доверяю. Мы же друзья.       Дрифт поджимает губы, но ничего не сказал. Да, они просто друзья. Но то, что он доверяет ему, заставляет его искру радостно затрепетать.       Бамблби прижал свой лоб к его затылку и осторожно начал водить пальцами по его броне. Разве... друзья должны так делать?       – Если мы друзья, – ему удалось вернуть себя в руки, и его голос даже звучал немного сухо, – то, что ты сейчас делаешь?       Раздался тихий смешок.       – Отличный вопрос, – нежно отозвался автобот, – Я решил, что это просто идеальное место...       – Идеальное место для чего?       – Для признания в любви.       Дрифт застыл. Он не ослышался? Признание? Он хочет признаться в любви ему? У него точно не сбоит аудиорецепторы?       – И знаешь, – продолжил Бамблби, будто бы не замечая состояния Дрифта, – Это просто замечательное место, для первого романтичного поцелуя.       Дрифт быстро меняется положениями с Бамблби, и теперь это жёлтый бот летит спиной к планете, а не серебряный бот. Другие автоботы недоуменно смотрят на них, но ничего не говорят. Сейчас Дрифту плевать на мнение остальных, он просто хочет удостовериться, что Би не шутит.       – Я сказал что-то не то..? Я тебе не нравлюсь? – разведчик не смотрит в ответ, его взгляд был сосредоточен в сторону Солнца.       – С чего бы? – Дрифт пленённо уставился на окуляры своего собеседника. Из-за лучей солнца, они очень красиво переливались на свету. Как самые яркие звёзды.       – Ты так сух со мной, – Бамблби наклоняется ниже так, что бывший десептикон видит своё отражение в его лазурных окулярах, – Как я могу быть уверен, что нравлюсь тебе? Я всё время задавался вопросом, не напридумывал ли я себе, что могу быть любим тобой.       Бамблби уже не казался таким решительным, как минуту назад. Он выглядит чуть менее уверенным, что странно выглядит для такого смелого бота как он. Но Дрифт не осуждает. Он никогда не сможет осудить Би. И эта едва уловимая неуверенность, заставляет серебряного бота сделать шаг навстречу к своему возлюбленному. Он аккуратно приподнимает голову Бамблби, смотрит на удивлённые окуляры и целует. Глубоко проникая глоссом, как всегда хотел, настырно, как мечтал наяву. На его искре вспыхивают миллиарды звёзд от того, что Бамблби чувствовал то же самое, что и он. Это знание возводит его чувства на новый уровень. Боже, как же ему хорошо. И даже шокированные возгласы напарников не мешает ему поставить свои манипуляторы на талию Бамблби и поглаживать их.       Через полминуты, Бамблби упирается манипуляторами в его грудные пластины и мягко отстраняется, выглядя максимально смущённым и одновременно довольным. Дрифт мягко смеётся, донельзя счастливо:       – Я дал ответ на твой вопрос?       Дрифт до сих пор не выпускал разведчика из своих объятий и они вместе летели до планеты, быстро приближаясь. Он уже чувствовал, как нагревается его броня от давления. И он полностью игнорировал своих напарников, что пялились на них после их поцелуя.       – Оригинальный способ дать ответ, – тихим шёпотом ответил Бамблби, крепко прижимаясь к бывшему десептикону. Немного подумав, он легонько поцеловал его в области челюсти, – Люблю тебя.       – И я тебя.