Твой фотограф?

Оранжевые лучи утра освещают сырую после ночного дождя землю. С притворчивым теплом просвечивают сквозь листву, оставляющую на побитых тротуарчиках тёмные тени от листьев. Воздух, на удивление, пах не мусорными отходами и даже не рыбой, а обычной утренней свежестью. Но сейчас, когда утро только загоралось, ничто и никто, казалось, не имело права осквернить его трепетную нежность. Кроме двух учеников, так упорно и дерзко нарушавших величественную тишину места, пробираясь сквозь густые заросли леса.

***

Ветка дерева жёстко хлестнула меня по лицу, выбивая из груди очередной усталый стон. Кожа ещё не успела отойти от ночного онемения, а потому боли как таковой я не испытывал и издал звук скорее по привычке. Хотя, вид мой был весьма болезненным и для мертвеца был очень даже неплох, чего не скажешь о живом человеческом, от которого я очевидно был далёк. — Пошевеливайся, Эндрю! — раздалось повелительное за спиной. Со скорости сонной мухи я перескочил на невыспавшегося комара, из-за чего тут же приветливо получил веткой по щеке. Кожу обожгло. На этот раз недавнее пробуждение не спасло. Шикнув от такого "везения", я выставил вперёд свободную руку и пошёл вперёд, убирая ветки в стороны. Не хватало ещё, чтобы одна из них хлестнула Владимира. Продвигаться вперёд с достаточной скоростью не позволяла спортивная сумка, которую сонному мне в руки впихнул бодрый Владимир. Было удивительно осознавать, что блондин сам подготовился к раннему походу, а не заставил этим заниматься меня, как делал это обычно. — Быстрее, Дрю. Мы тут уже вечность торчим, — с привычной властностью в голосе сказал Владимир, ткнув меня в спину. Я ускорил шаг, решив не напоминать ему, кто именно притащил нас сюда. Спустя небольшой отрезок времени в конце тропинки наконец появился небольшой просвет. Я выдохнул облегчённо и заинтригованно. Владимир тоже, кажется, расслабился, перестав меня торопить. Он лишь легко толкнул меня в сторону, поравнявшись. Я кинул на своего звёздного спутника короткий, оценивающий взгляд. Даже в раннее утро Владимир умудрялся выглядеть как никогда великолепно и величественно, шагая по земле, словно по подиуму. Было даже приятно осознавать, что именно мне дарована редкая возможность идти с ним бок о бок сейчас. — Пришли, — Владимир обогнал меня. Окинув открывшееся пространство взглядом, он с самодовольным видом оглянулся на удивлённого меня. Я же стоял с широко распахнутыми глазами, не в силах что-либо сказать. В нескольких десятках метров от новоиспечённой общаги научкружка находился... Бассейн. Чистый, наполненный до краёв и наверняка холодный бассейн. На бирюзовой плитке отражались блики солнца. Это было не столь красиво, сколько удивительно. — Значит, Кракен решил вернуть занятия по плаванью? — спросил я, стягивая спортивную сумку с плеча. Сонливость как рукой сняло. — Со следующего понедельника, — подтвердил Владимир, приблизившись к бортику бассейна. — И откуда ты знаешь об этом? — я оставил сумку на близстоящей скамейке и подошёл к Владимиру. Волосы частично прикрывали его лицо, свисая над водой. — Подслушал разговор той преподши из спорткружка с нашей вампиршей, — небрежно ответил парень, осматривая поверхность воды. Я присоединился к его занятию, пытаясь выцепить взглядом различный сор, что мог бы тут плавать. Сомнений не оставалось: Владимир решил опробовать бассейн раньше других. Было непонятно лишь одно: Зачем он притащил сюда меня? В качестве личного лакея? Вполне в его стиле. — И зачем тебе тут я? — интерес, всё же, взял верх. Владимир кинул на меня один из своих коронных взглядов, как бы спрашивая: "Ты тупой или прикидываешься?". Я лишь пожал плечами в ответ. Блондин театрально вздохнул. — Проверь воду, — кинул он через плечо, направляясь к сумке. Меня такой ответ, а точнее его отсутствие, не устроил, но возникать лишний раз не стал. Послушно опустившись на корточки, а погрузил пальцы в воду. Кожу обдало холодом, кисть моментально свело. Я отдёрнул руку в сторону и встряхнул ей в воздухе. Вода была ледяной. Будто на улице стоял не октябрь-месяц, а январь! Я обернулся на Владимира, собираясь сказать, что купание стоит отложить на добрый год, да так и замер, с разинутым ртом. Вид, который мне открылся, был поистине прекрасным. Оголённый торс, высвобожденный из плена белоснежной рубашки, поражал. Лёгкий рельеф пресса, чёткие очертания ключиц, слегка выпирающие рёбра, аккуратные плечи... Мне даже в голову не приходило, что дальше трёх расстёгнутых пуговиц его рубашки существовало что-то ещё. — Нравится? — игривым тоном спросил Владимир. Его манера флиртовать со всем живым была для меня привычна и давно не вызывала никаких эмоций. Но не сейчас. Я чувствовал, что мне нужно было что-то ответить. Но не мог. Слишком уж шокировала меня такая откровенность со стороны никогда доступного Владимира. Я сглотнул слюну, чувствуя, как кадык предательски дёрнулся. Хотя, уверен, моё выражение лица уже выдало всё, и даже больше. — Вода ледяная, — кашлянув, хрипловато ответил я и отвёл взгляд в сторону. — Не проблема, — отмахнулся Владимир, небрежно закинув рубашку на плечо. Я скользнул взглядом по окончательно обнажённому торсу, как вор по дорогой вещице, на миг невольно останавливаясь на блестящей пряжке ремня, что была одним из атрибутов мужской формы музкружка. И я терялся, не зная куда девать потерянный взгляд. Я быстро подошёл к скамейке, на которую парой минут ранее кинул сумку, и принялся рыться в вещах. Владимир, на удивление, против не был. В сумке обнаружились полотенце, идеально выглаженная школьная форма, термос с чем-то горячим и небольшой фотоаппарат. Я достал последний из сумки и повертел в руках, рассматривая. На крышке объектива белела подпись Владимира, которая, казалось, снилась мне в кошмарах. — Эндрю! — Я обернулся на зов, в руках продолжая крепко сжимать фотоаппарат. Владимир уже сидел на бортике бассейна, собирая волосы на затылке в хвост. Рядом с ним валялась школьная форма. Из плотного комка выглядывал вечно растянутый галстук. — Зачем он тебе? — подойдя, продемонстрировал я фотоаппарат. — Ну, не могу же я сам делать фотографии, пока нахожусь в воде, — Владимир лучезарно улыбнулся. — Ты предлагаешь мне побыть фотографом? — озадаченно спросил я, поочерёдно смотря то на объектив, то на блондина. — Боже, Дрю, что за глупые вопросы? Конечно, — ответил Владимир, продолжая всё также обаятельно улыбаться. А затем подался вперёд и спрыгнул прямо в ледяную воду, обдав меня брызгами. Я вскрикнул, инстинктивно прикрыв лицо рукой, и отстранился. Владимир весело подплыл к бортику бассейна и опёрся об него локтями, заглядывая мне в глаза. Я аккуратно присел рядом, настраивая камеру и стараясь не обращать внимания на изучающий взгляд. Подобный агрегат находился в моих руках чуть ли не впервые в жизни. А потому обходился я с фотоаппаратом, практически как с младенцем: бережно и невесомо. Боялся оставить даже малейшую царапинку. Но приноровился я довольно быстро. Спустя пару минут был сделан пробный кадр с пейзажем осеннего леса. По качеству наверняка получилось великолепно. Я перевёл камеру на Владимира, пытаясь выцепить удачный ракурс. Парень уже безостановочно наворачивал круги по бассейну, постоянно вздёргивая голову над водой в попытке не намочить светлые локоны. С коротким хвостиком на затылке и в контраст надменным выражением лица он выглядел до милого сосредоточенным. За всё время я сделал несколько десятков фотографий и сразу же отобрал удачные, коих было подавляющее большинство. Хватило бы надолго. — Если ты з-закончил, то помоги м-мне вылезти! Я замёрз! — подплыв к бортику, прикрикнул Владимир. Я услужливо протянул ему руку, помогая выбраться из бассейна. И только коснувшись холодной кожи запястья я вспомнил, что всё это время блондин купался в совершенно ледяной воде. На мгновение ощутил тягучее чувство вины, но, вспомнив о положении Владимира, тут же отбросил ненужные эмоции в сторону. Владимир, оказавшись на воздухе, тут же весь сжался, стараясь скрыться от пробирающего до костей ветра. Я быстро сбегал за сумкой и вручил своему "боссу" полотенце. — Ну что? — нетерпеливо спросил Владимир, растирая кожу предплечий полотенцем в попытке согреться. Я открыл термос и налил в крышку-чашку горячий напиток. Приятно запахло кофе. — Как всегда великолепно, — парень самодовольно улыбнулся, принимая из моих рук напиток, от которого шёл пар. — Будто могло быть иначе, — я осторожно присел рядом, в руках сжимая термос. Фотоаппарат всё также продолжал болтаться на моей шее, давя на грудь. — Это тот самый эксклюзивный контент, который ты обещал своим премиум-подписчикам? — задал я вопрос, с интересом поглядывая на Владимира, что мелко дрожал из-за холода. В таком состоянии он выглядел каким-то более повседневным, чем обычно. Видеть его таким было просто невероятно. Даже со сном не сравнишь, потому что Владимир — это нечто более великолепное и невозможное, чем обычная выдумка фантазии. — Можешь гордиться тем, что увидел его раньше всех, — блондин протянул мне пустую крышку, продолжая смотреть куда-то вдаль. — И ради этого стоило переться сюда в такую рань? — вопрос остался без ответа. Я покорно подлил практически закончившийся кофе. Следующие минуты мы провели в тишине. Владимир пытался согреться, а я осознать свою странную реакцию на его тело и близость, при мысли о которых сердце в груди наращивало темп ударов, а щёки покрывались неестественным для погоды румянцем. Чёрт, да я выглядел как очередная его безбашенная фанатка! Прикончив кофе, Владимир ещё сильнее укутался в полотенце, притянув к груди колени. Спустя пару мгновений раздался чих, который парень пытался подавить краем полотенца. — Ты не думаешь, что октябрь — это не самое лучшее время для купаний? — спросил я. Владимир кинул на меня оскорблённо-убийственный взгляд. — Помоги мне надеть подвеску, — скомандовал Владимир, проигнорировав замечание. Он коротко мотнул головой в сторону скамейки за нашими спинами, давая немой приказ. Я рывком поднялся с места, направляясь к указанному месту и тихо посмеиваясь про себя. Рядом с сумкой лежали до боли знакомый браслет, состящий из крупных деревянных бусин, и подвеска с когтем, которой я раньше никогда не видел. Судя по царапинам и неровностям на украшении — раньше он действительно принадлежал какому-то дикому животному. Видимо, Владимир очень дорожил им, раз надел на шею ранним утром. А может даже и не снимал его, как свой излюбленный браслет. Я вернулся с украшениями к их владельцу. Браслет стремительно перекочевал из моих пальцев на запястье Владимира. А вот подвеска осталась на моей бесстыдной совести, с которой мне сейчас предстояло возвращать украшение на её законное место. Медная защёлка потемнела от времени и влаги, что подтвердило мою теорию о важности предмета его владельцу. Я аккуратно, практически невесомо, коснулся шеи Владимира, чтобы застегнуть подвеску. Беззвучный щелчок, и вот уже украшение на своём месте. Но отпускать я не хотел, продолжая делать вид, что усердно борюсь с защёлкой. На самом деле же изучал оголённые плечи. Бледная кожа так и манила своей нежностью. Хотелось прикоснуться, запуская по чужому телу мурашки. Самыми подушечками пальцев провести ниже, слушая восторженные выдохи со стороны. Коснуться губами шеи, медленно и тягуче оставляя на, вероятно, нетронутой коже мокрые следы. Прижать к себе и не отпускать до тех пор, пока бешеные фанатки Владимира не поднимут тревогу из-за долгого отсутсвия своего идола. И даже тогда продолжать зарываться носом в светлые локоны, вдыхая чужой запах. Наслаждаться чужим присутствием и близостью, пока самого бьёт приятная дрожь. Ловить кайф от нахождения рядом. Похоже, временная петля окончательно свела меня с ума. Я выпустил из рук украшение и сразу же направился к сумке за школьной формой. Мысли продолжали настойчиво кричать о недоступных желаниях, а я отбрасывал их в самый тёмный угол сознания, продолжая лгать себе, что разберусь потом. Спустя пару минут Владимир уже стоял в форме и с этим милым дурацким хвостиком на затылке. Я на скорую руку собрал все вещи в сумку, и мы выдвинулись обратно к корпусу. Солнце уже выглядывало из-за верхушек деревьев, что означало приближающееся начало уроков. А потому было принято единогласное решение поторопиться, чтобы случайно не попасться никому на глаза. Я не имел особого желания разбираться с ранними фанатками Владимира, а блондин просто торопился поскорее привести себя в порядок и похвастаться эксклюзивным контентом в ВКракене. Всё время как мы шли я не прекращал думать. О предстоящем дне, о фотосессии, о своей мечте уснуть и о Владимире. Последний почему-то занимал больше всего места в моей голове, появляясь там с ехидной улыбочкой на лице. Всеми силами я пытался не думать о произошедшем недавно. Гнал стадо мыслей прочь, заменяя размышлениями о предстоящей репетиции. Но, стоило только кинуть взгляд чуть левее, и я вновь невольно сходил с ума. Даже несмотря на достаточно прохладную погоду, по спине моей прокатывались капельки нервного пота. Благо, хоть сейчас щёки не покрывались предательским румянцем. Боже, я вёл себя как чёртова малолетка. Кто-нибудь, помогите мне! И как только за пару минут фотосессии я успел влюбиться в того, у кого и без меня любви было в достатке? И сколько бы я не думал, всё сходилось к одному сокрушительному: Мне однозначно нравилась не только внешность Владимира, но и он сам. За всем обилием мыслей я и не заметил, как мы оказались возле общежития. Откуда-то издалека уже доносились обрывки редких разговоров, обозначавших, что мы оказались на территории как раз вовремя, чтобы не попасться на глаза нежелательным личностям фанаткам Владимира. — Настолько понравилось быть фотографом? — спросил Владимир, намекая на фотоаппарат, болтавшийся у меня на шее. — Надо же кому-то занимать эту должность, — я пожал плечами, пальцами теребя закрытый объектив камеры. Мы вошли в пустующий коридор общежития. При виде двери в свою комнату я облегчённо выдохнул, наконец расслабляясь. До начала запланированной репетиции оставалось ещё несколько часов, что я смело мог и планировал потратить на сон. — Ты сегодня отлично поработал, Эндрю, — сообщил Владимир, заходя в свою комнату и оставляя дверь открытой, как бы давая немое приглашение войти. Я вздохнул, с сожалением отложив мечты о сне в дальний уголок сознания. Прикрыв за собой дверь, я оказался в знакомой комнате, которую уже давно смело мог бы назвать своей — настолько часто в ней бывал. — Говоришь это, даже не проверив мою работу, — я стянул сумку с плеча и оставил ту валяться под фотографиями Владимира на стене, что так испугали меня в первый день обучения. — Я тебе доверяю, — блондин уже во всю прихорашивался перед зеркалом, говоря непринуждённо и обыденно. — Не слышу слов благодарности, Дрю. — Спасибо, — покорно поблагодарил я, удобно устроившись в углу возле двери. Свалить хотелось даже больше, чем спать. — Кстати, — я нехотя поднял взгляд уставших глаз от пола на Владимира. Блондин соизволил отвлечься от любования прекрасным собой и теперь стоял в метре от меня. Я невольно сглотнул, предчувствуя неприятный разговор. Но Владимир молчал, продолжая изучать меня надменным взглядом. Я озадаченно вскинул брови в немом вопросе. — Что ты собираешься с этим делать? — наконец после долгих секунд молчания спросил Владимир. Он не выглядел как обычно довольным, что настораживало. — С чем именно? — спросил я, недвусмысленно намекая, что способностью читать мысли пока не обзавёлся. Владимир сделал шаг в мою сторону, из-за чего расстояние между нами до неожиданного стремительно сократилось. Я невольно впился пальцами в собственное предплечье, стараясь удержать эмоции при себе. Владимир подцепил объектив фотоаппарата пальцами. Откуда-то из коридора прозвучал голос уборщика. Наверняка какая-нибудь батарея в очередной раз не работала и его отправили вкалывать. Сейчас ему точно не помешала бы чья-нибудь помощь. Владимир продолжал сверлить меня пронзительным взглядом своих ореховых глаз. Я открыл рот, чтобы сгладить тишину какой-нибудь репликой, но так и не смог вымолвить ни слова. Как и уборщик, я бы сейчас тоже не отказался от хоть какой-нибудь помощи. Даже от банального стука в дверь. Чтобы Владимир отвлёкся, а я мог придумать нормальную отмазку. Но он продолжал смотреть на меня. А я чувствовал, что ещё немного — и ответ не понадобится никому из нас. — Не понимаю, — неубедительно сказал я, со скорбью осознавая, что к своим шестнадцати годам лгать так и не научился. И с Владимиром, к сожалению, не прокатило. — Действительно? — с сарказмом в голосе спросил парень. Сейчас он выглядел на удивление серьёзным, что ещё больше подрывало мою уверенность. Я смотрел за спину Владимира, пытаясь сосредоточиться на чём-то и не испытывать жгучее смущение, из-за которого хотелось под землю провалиться. Взгляд неожиданно упал на этот его бесячий хвостик. Не знаю почему, но он меня раздражал. Внезапно, в голову пришла идея. Шестерёнки в голове начали судорожно работать, доводя план до постыдного совершенства. Под взглядом Владимира думать о чём-то было сложно, но я, всё же, смог. Амулета Кракена у меня под рукой не было, а потому была лишь одна попытка, чтобы сделать всё правильно. Я подался чуть вперёд так, чтобы между нашими лицами осталось около десяти сантиметров. Владимир замер в предвкушении. Я не мог понять какие именно эмоции он испытывал по отношению к происходящему, потому что сам чуть ли не трясся, как осиновый лист. Я аккуратно завёл руку за его голову и коснулся пальцами чужого затылка. Здравый смысл буквально кричал, умоляя остановиться и не совершать ошибку. Голова кружилась от переизбытка эмоций. В животе крутило то ли от волнения, то ли от желания. Я сглотнул комок в горле, опустив взгляд на чужие ухоженные губы. На удивление, на них не было даже намёка на улыбку. — И что ты собираешься с этим делать? — практически шёпотом спросил Владимир, наклоняя голову чуть вбок. От этого действия, клянусь, ноги подкосились. Я провёл дрожащей ладонью по шелковистым волосам, запоминая. Подался вперёд... А затем резко сдёрнул резинку с волос, небрежно отклонив чужую голову от своего лица. Владимир удивлённо ахнул и отстранился, хватаясь за затылок. Дыхание перехватило от осознания того, насколько же всё быстро закончилось, и на что я пошёл ради этих нескольких секунд свободы. Быстро опомнившись, проскользнул мимо ошарашенного Владимира и, показательно вскинув вверх руку с резинкой, кинул через плечо: — Заберу с собой, — донеслось уже из коридора. Дверь за спиной непозволительно громко хлопнула, оставив нас обоих наедине со своими мыслями. Тяжесть в груди то ли от давящего фотоаппарата, то ли из-за того, что репетиция всего через пару часов.