театр теней

на сей раз Тсузуку спал не так чутко — минувший день его вымотал окончательно. «интересно, сколько часов он проспит теперь», — думал Йо-ка, глядя на развалившуюся в кресле фигуру. а ещё он думал о том, что спать Тсузуку будет плохо, потому что не успел лечь и остался в не самой расслабленной позе. стоял как вкопанный, разрываясь между тем, чтобы разбудить его и предложить перебраться на кровать рядом, самому перенести его на кровать или хотя бы накрыть и просто дать спать как спится. не сумев ничего выбрать и не желая тревожить и без того дёрганого местами парня, Йо-ка просто отправился в душ — расслабить тело и почувствовать себя свежее. накинув халат больше из вежливости, вместо полотенца, он вышел из ванной и хотел пойти к себе, но ноги сами направились в сторону комнаты, где спал Тсузуку. поскольку мыться Йо-ка любил неспешно и тщательно, времени прошло уже поболее получаса. мужчина немного удивился, обнаружив парня уже на кровати, — «перелез всё-таки, хорошо», — и приблизился на пару шагов. тогда он увидел, что тот не спит: глаза его смотрели куда-то в потолок, в угол между стеною и потолком. неестественно блестящий взгляд зацепился, в конце концов, и за самого Йо-ку, и хотя на лице не было ни тени улыбки, всё в нём говорило о какой-то хитрой идее. но первый же вопрос Йо-ку немного напряг. — зачем я тебе здесь? — перевернувшись на бок, он опёрся локтем о постель, поддерживая голову рукой. бровь мужчины сама собою попозла выше. — а себе ты зачем здесь? — вопрос он задал быстро и говорить продолжил сразу же. — я привёз тебя, потому что хотел помочь в твоей ситуации. так как именно со мной ты провёл этот вечер и из-за меня не успел в общежитие, вполне естественно, что я захочу помочь тебе. чёрт, кстати, надо твой телефон зарядить… — стойте. останьтесь. — Йо-ка и так едва успел шевельнуться, но теперь его как одурманило голосом и этой… просьбой? — я себе здесь затем, чтобы побыть с Вами. зачем же Вы уходите? - а зачем он дал ему уйти в тот самый день? - тёмная пелена накрыла весь обзор, как бывает при низком давлении, и его как будто повело в сторону — но секунду спустя он нашёл себя в том же положении и на том же месте. — если тебе хочется, я останусь. Тсузуку слишком резко сел на кровати, схватил Йо-ку за ткань халата и рывком повалил на себя. всё ощущалось так, будто он планировал это сделать ещё до того момента, как Йо-ка зашёл к нему. одна деталь — сперва только одна — заставила мужчину растеряться: парень был горячий. слишком. он немного загнанно дышал, испуганный собственной выходкой, резкой близостью — и ещё чем-то. поначалу Йо-ка просто смотрел на него, адаптируясь к новой действительности, а потом до него дошло. ощутилось. выдоха он не сдержал. — ты уверен? — его тон вновь понизился, но был нежен и осторожен. — я просто дал знать, — голос Тсузуку был дрожащим от напряжения хрусталём. Йо-ка приподнялся на локте, и в следующую секунду парень под ним начал льнуть к руке, касающейся его живота и ниже, у расстёгнутых штанов. от неожиданности и из-за гормонов, выбивающих из глаз весь свет, они оба, казалось, забыли обо всём, что присуще людям во время интима — Тсузуку так вовсе просто сорванно дышал, стараясь не заскулить, и боязливо цеплялся за плечи Йо-ки, а тот то жмурился, то во все глаза смотрел на него, не понимая своего сердца, слыша вместо него лишь заполнившее собой всё дыхание. однако когда Тсузуку отошёл от первичного шока, то стал действовать гораздо более решительно. в каждом его движении была дрожь, он не оставил от своего актёрства ни одного жеста, всё ещё оставался очень испуганным, но старался быть открытым, старался во что бы то ни стало не дать себе остановиться. его руки быстро нашли пояс чужого халата, развязали, он попытался столкнуть ткань с плеч Йо-ки, но тот не дал ему сделать это. «я останусь, спешить не нужно» — на эту фразу он получил глухое неосознанное «ха-а?» и новую попытку содрать с себя халат. провально. поняв, что здесь победа не на его стороне, парень вдруг повёл ещё ниже чужую руку. он действительно был очень горячим, и, сделав лёгкое движение по длине, Йо-ка убедился в том, что на головке уже есть капельки смазки. когда Тсузуку издал вымученный полустон, мужчине показалось, что в нём что-то сейчас надорвётся. терпение. сдержанность. на полутораспальной кровати не так много места, как хотелось бы, и Йо-ку удивило то, с какой лёгкостью вывернулся Тсузуку, мгновенно переворачивая его под себя. слишком поздно стало понятно, что сделано это было как минимум для того, чтобы халат распахнулся окончательно. мужчину одновременно шокировала и начинала бесить чужая резкость — ведь в таком рваном ритме действий он никак не может дать себе насладиться человеком, с которым теперь оказался. впрочем, сейчас его раздражение не могло ничего поделать с этим — потому что Тсузуку провёл языком по его полунапрягшемуся члену, вынося из головы все мысли вперёд ногами. чувствуя горячее дыхание на твоей плоти, Йо-ка ощутил, как напряглись руки, плечи, шея, живот — всё. член твердел возмутительно быстро от ласк мокрого языка, и когда он возбудился достаточно, Тсузуку обхватил его губами вокруг. почему-то мужчина давил стоны, что-то не давало ему быть свободнее, но чужой язык стал активнее ласкать его головку, и не заскулить оказалось уже нереально. рука потянулась к гриве чёрных волос, и Йо-ка не успел ни о чём спросить, не сумел ничего уточнить, а чужая ладонь уже надавила его собственной кистью на свою голову. тогда, чуть сжав волосы парня, он плавно насадил его ртом на всю длину. глаза Тсузуку заслезились, но его горло достойно принимало то, что от него требовали. он с трудом сглотнул, и от этого Йо-ка невольно двинул бёдрами, проникая ещё глубже. Тсузуку сильно упёрся в него руками, не отталкивая, но показывая, что ещё не готов к такому — и мужчина дал ему отдохнуть, отпустив. не выпустив изо рта полностью, парень продолжил ласкать его языком, помогая рукой. его собственный член прижимался к животу и тёк уже сильнее. — иди ко мне… — Йо-ка выдохнул это предельно сексуально, и Тсузуку подчинился безо всяких раздумий, подавшись выше, навстречу его рукам. подтянув парня к себе, Йо-ка спихнул с него штаны и усадил его на своих бёдрах. не скрывая ни желание, ни смущение, Тсузуку сам прижал чужой член к своему и начал двигать рукой так чувственно и точно, будто делал это по меньшей мере каждый день последние несколько лет. чувствуя своим напряжением его, Йо-ка терял себя в ощущениях и вновь обретал в тот момент, когда пальцы сжимались сильнее. устав от того, что футболка постоянно мешает и падает ниже нужного, парень свободной рукой задрал её, а потом и вовсе прикусил, чтобы освободить руку вновь. в темноте Йо-ка мало что мог разглядеть, но широкая полоска лунного света, обнажившая чужой торс своей откровенностью, ясно дала увидеть: из-под футболки Тсузуку, где-то под правой ключицей, выглядывал небольшой полумесяц. ему хотелось бы разглядеть больше, хотелось бы рассмотреть всё, но неожиданно весь мир потерял звуки, резко сжал сознание до крошки и так же резко с глубоким стоном из собственных уст расслабил. всё прекратилось на пару секунд, а потом он открыл глаза и посмотрел на свой живот: Тсузуку слизывал с него капли прозрачно-белого цвета. не выдержав, мужчина притянул его к себе, целуя, переворачивая, вжимая в кровать всем своим весом. он боялся, что чужие тревоги снова пробудятся, но Тсузуку лишь потёрся о него, прося ласки. Йо-ке хотелось больше, чем предлагал Тсузуку. хотелось раздеть полностью, целовать, рассматривать, разводить его колени. толкаться внутрь. чувствовать невыносимый жар. вбиваться, сжимать, чувствовать… обхватив его член ладонью, Йо-ка отрывистыми движениями стал дрочить ему, и парень, в судороге, до хруста вцепился в постель пальцами: он был на грани, Йо-ка мучал его, намеренно не проходясь по головке своими прикосновениями. стоны становились всё более хныкающими. приподнявшись на локтях, Тсузуку посмотрел на мужчину с размытым укором, но тут же его глаза совсем по-озорному сверкнули. — ладно-ладно… я дам тебе… — ему было сложно дышать и говорить одновременно, грудь вздымалась и опускалась бесконтрольно, быстро, — если дашь мне кончить… сейчас же… — знай, что ты не обязан… — рука как сама собой сдвинулась, раз за разом плотно проходясь по чувствительной зоне. — но как же я хочу тебя… Тсузуку пришлось заткнуть себе рот рукой, чтобы не закричать: оргазм прошиб его льдом, страхом, желанием расщепиться в ничто, стереться и запереться… но в реальности он лежал под Йо-кой с раздвинутыми ногами. это щекотало нервы до ноющей боли, пускающей в дрожь всё тело. ему было страшно. очень страшно. очень страшно и очень приятно. — чего медлишь? — вопрос был почти с наездом. он ещё даже не отдышался, но уже ждал продолжения. — давай, я готов… — да куда ты торопишься? — Йо-ка даже немного нахмурился. — всё в порядке, не суетись. Тсузуку трясло. он вцепился в чужие плечи и двинулся бёдрами ниже, будто мог сию же секунду насадиться на член. движения становились пугающе автоматичными, и, в конце концов, мужчина просто лёг на него, сковывая своим весом, теплом, близостью — и обнял. с минуту парень под ним бился, пихался, но выбраться у него, разумеется, не выходило. вновь твёрдый, член Йо-ки тёрся о него — успокоиться сполна в такой обстановке точно не получилось бы. — Тсузуку, ты действительно меня хочешь? выражение чужого лица сделалось совершенно нечитаемым — в темноте и в стекле глаз. Йо-ка был уже почти уверен в том, что Тсузуку просто по какой-то причине утратил адекватное восприятие всего происходящего. догадки ему не нравились гораздо больше, чем этот пугающий, по-звериному загнанный взгляд того, кто уже знает, что отбиваться бессмысленно. замерев в неестественном положении, парень даже дышал бесшумно. молчал. спустя ещё минуту, по внутренним часам, мужчина ослабил хватку и произнёс спокойное «прости, пожалуйста», оставил в уголке губ Тсузуку осторожный поцелуй. отпустив вовсе, он отстранился и прилёг с ним рядом. поначалу всё это не работало, но в скором времени парень часто заморгал, приходя в себя и аккуратно сводя ноги и подтягивая к себе колени. он всё ещё был возбуждён, но сосредоточенность на происходящем сейчас перевешивала. присутствие Йо-ки рядом его, кажется, удивляло. — почему Вы остановились? — он старался не выдать ни единой эмоции. — забеспокоился за тебя слишком сильно, — сразу же ответил Йо-ка. — думаю, мне стоило остановиться даже раньше, но я всё надеялся успокоиться тебя собой. — извините, что всё сорвал. — всё так же безэмоционально. — да ну брось, мне гораздо важнее понять, что нужно знать и делать — или не делать, — чтобы обеспечить тебе комфорт. если ты чего-то хочешь или не хочешь — я всегда прислушаюсь к тебе. - почему я никогда не слышал этого от тебя? - в голове Тсузуку звенело, фонило, внутри черепной коробки на ветру развевались тысячи колокольчиков… накрывало воспоминаниями. кошмарами. страхом. - потому что ты вообще не должен был… - возбуждение не спадало, усталый разум окутывался туманом вместо привычного мрака. грустными мыслями. сломанными чувствами. — в таком случае, позвольте мне… — он легко перевернулся вновь, притеревшись к мужчине бёдрами, — сделать всё самому. на секунду Йо-ка забыл, как дышать, а потом забыл, как двигаться, разговаривать и вообще быть, потому что Тсузуку осторожно насадился на него, жмурясь и сжимая пальцами что придётся. и ведь действительно сумел насадиться полностью почти сразу. когда Йо-ка немного оправился от головокружения и своеобразного восторга, ему не понравилось лишь то, что парень не переставал жмуриться и не мог заставить себя двинуться. — т-тебе не больно? — приходилось сдерживать себя, чтобы не толкаться внутрь самому, закусывать губы, щуриться — но чужие чувства были не менее важными. — в смысле? — Тсузуку процедил это сквозь зубы. этого хватило, чтобы Йо-ка понял, что в это время тот просто пытается перебороть не стихающую боль. — дурачок… покрепче сжав его бёдра, он предупредил о том, что хочет сделать, и медленно, в несколько плавных движений, вышел. парень после этого смотрел на него растерянно и виновато, и, утешив его парой мягких поцелуев, Йо-ка попросил его лечь на спину и постараться расслабиться. Тсузуку явно не понимал ни что от него хотят, ни почему, но хотел верить, что случится что-то хорошее — точнее, что не случится ничего совсем уж ужасного. «ужасное» не торопилось точно, потому что Йо-ка сказал ему подождать минутку, пока он сходит за чем-то к себе в комнату. мысли путались в непонимании и в вопросах, поэтому вернувшегося мужчину Тсузуку встретил с предельно задумчивым видом. а принёс тот такую бесхитростную вещь как смазку. вот только тот нюанс, что Тсузуку не понял, что это такое, никуда не девался — и Йо-ка знал это. объяснил он всё, как хороший преподаватель, предельно простыми словами: «это поможет тебе не чувствовать боль и спокойно получать удовольствие». решившего пока отмалчиваться парня таким прогнозом он очень смутил. — постарайся расслабиться и говори, пожалуйста, если будет больно. не игнорируй и не бойся, — предупредил Йо-ка. палец, весь в прохладной и скользкой смазке, потёрся о кольцо пока ещё ноющих мышц движениями пока скорее ласкающими, смачивающими. не сразу решившись войти даже наполовину, мужчина не встретил никакой реакции и ввёл палец полностью. парень только выдохнул и едва повёл навстречу бёдрами. тогда, смазав уже два пальца, Йо-ка попробовал вводить их вместе медленно, подстраиваясь под чужое дыхание. фаланга за фалангой, за какую-то минуту вошли оба. Тсузуку было странно. жар смущения и возбуждения гулял по телу активнее, с каждой секундой ему действительно всё больше хотелось, чтобы внутри был сам Йо-ка. а тот как нарочно задевал там что-то чувствительное, заставляя давить полустоны. удивляло лишь то, что во всём этом действительно не было боли — оттого возбуждение уже начинало зашкаливать. и когда Йо-ка протолкнулся в него уже тремя пальцами почти свободно, он робко развёл ноги шире и умоляюще поглядел из-под ресниц. — хочу чувствовать тебя… этого более чем хватило для того, чтобы мужчина плавно вышел пальцами и навис ближе. захотелось трогать его, и прикосновения Тсузуку поползли по плечам, волосам, рукам, спине — куда только дотянуться мог. а потом Йо-ка аккуратно толкнулся в него. в этот раз тело принимало гораздо более охотно, а сам парень повернул голову, чтобы его лица не было видно за волосами — пришось довольствоваться приоткрытыми в наслаждении ртом. чуточку больно всё-таки было, без этого толком и никак, но напряжения было так много, что не получалось даже замечать это. двинув бёдрами вновь и дав этим понять, что он готов, Тсузуку вдруг услышал свой стон. и ещё один. и ещё… едва ли он представлял, что ему может быть так приятно. по месту внутри него, куда Йо-ке ещё недавно давил пальцами, проходился теперь горячий член, и Тсузуку невольно толкался ему навстречу. увлечённый своими ощущениями, он сначала не понял, что Йо-ка целует его — глубоко, мокро, с чувством, — а потом осознал, что из глаз тонкими струйками текут слёзы. лицо его при этом было расслаблено, поцелуй, чуть неумелый с его стороны, не прерывался, время словно замерло, давая насладиться моментом. близостью. облегчением. когда Йо-ка стал двигаться быстрее, у парня перехватило дыхание, и он сильно сжал чужие плечи. кровь стучала в ушах, и вместе с тем ему приходилось отгонять подступающий от хороших ощущений сон — заснуть сразу после или прямо в процессе он абсолютно не желал. а пока его вздохи срывались всё чаще, Йо-ка сам подрагивал от возбуждения. ещё жарче было от того, как пульсирует его член внутри. вдруг схватив его за бёдра, мужчина толкнулся особенно сильно. Тсузуку содрогнулся, сжался, чувствуя его столь глубоко, выгнулся — и всё расщепилось вновь, заплясало перед глазами, сорвалось… в сознании его удержал лишь утробный стон сверху и ощущение влажного жара внутри спустя пару таких же сильных толчков. как-то выученно парень поднял было руки, чтобы начать его отпихивать, чтобы начать загораживаться — но Йо-ка обнял его. не выходя какое-то время, не давя, лишь дыша в самое ухо. это успокаивало. грело. в конце концов, когда Йо-ка двинулся наружу и улёгся уже совсем расслабленно, Тсузуку обнял его в ответ. конечно, они могли бы прямо сейчас начать говорить о чём-то, обсуждать что-то, но последним, что ему удалось различить сквозь утягивающий сон, были заветные четыре слова: — спи спокойно, завтра выходной.