ванилла кока-кола

Когда они впервые сталкиваются наедине, Вегас думает о том, что он прямо сейчас сильнее. Он всё ещё не дышит слишком глубоко, чтобы не напрягалась грудная клетка, двигается не слишком резко, чтобы не прошивало болью рёбра, но с ним его расчётливый рассудок, его горячая злость и его жалкая жажда мести. Перед ним лёгкая добыча. Порш не виноват в падении младшей семьи, всё было рассчитано ещё до него. Но до Порша хочется добраться просто… просто потому что он может. Потому что Порш вышел в дамки и занял его место. Потому что Вегасу теперь только и осталось, что мелко мстить. Он не испытывает особой злости к Поршу. Он просто хочет ударить в самое больное его место. Он думает, что разбитое сердце его младшего брата — честная плата за свою уничтоженную жизнь. Но потом Вегас видит Порче и думает, что опоздал. Подвальный тир заливает ровный холодный свет. Из динамиков под потолком громко доносится Эми Уайнхаус. Порче целится в мишень как человек, которому уже разбили сердце. Вегас прислоняется к стене рядом со встроенным стеллажом с оружием, склоняет голову набок и смотрит. У него правильная стойка — пожалуй, слишком академичная, в реальной перестрелке её слишком долго принимать. Видимо, он давно тренируется, потому что рука не дрожит, его выстрелы довольно точны — он раз за разом выбивает минимум семёрку. Ещё пять выстрелов спустя он опускает пистолет и стягивает наушники. — Не задерживай дыхание, когда делаешь выстрел… Мальчик крупно вздрагивает и стремительно разворачивается. Вегас смотрит во вскинутое дуло. — …пусть он будет таким же естественным, как выдох или моргание. Пусть станет ещё одним процессом твоего организма. Рука Порче бессильно падает вдоль тела, плечи видимо расслабляются. На лице появляется виноватое выражение. — Извини. Вегас мягко улыбается, а потом быстрым слитным движением выхватывает из арсенала пистолет и снимает с предохранителя. Порче дёргается в сторону, но запинается от неожиданности собственного рывка и почти падает, в последний момент изловчившись опереться о стену. Вегас наблюдает за тем, как тяжело тот сползает по стене на пол и поднимает глок. Вегас знает, что магазин пустой. Порче знает, что Вегас это знает. Вегас опускает руку и убирает пистолет на место. — Рано расслабился, — инструктирует он. — Каждый человек рядом с тобой потенциально ждёт удобного момента, чтобы тебе навредить. Всегда перезаряжай оружие вовремя. И ещё тебе стоит поучиться правильно группироваться. Порче шумно выдыхает и прячет лицо в сгибе локтя. Вегас слышит, как он сдавленно ругается, и не сдерживает смешка. Потревоженные резкими движениями рёбра мерзко ноют. Он подходит ближе и садится на пол по-турецки, не сумев подавить короткий стон от боли ниже левого плеча. Порче поднимает голову и смотрит вопросительно и встревоженно. Вегас качает головой и откидывает чёлку со лба, на котором выступил прохладный пот. — Всё нормально. — Тебе больно, — возражает Порче. — Тебе тоже, — замечает Вегас, кивая на щиколотку, которую Порче растирает, но, кажется, неосознанно. Во всяком случае, он выглядит удивлённым, когда обращает на это внимание. — О… Наверное, неудачно споткнулся. — Тебе нужно найти кого-то, кто научит тебя спотыкаться удачно. Я бы предложил свои услуги, но… — Вегас красноречиво разводит руки. Порче зависает, обрабатывая его слова, а потом вымученно смеётся: — Да. Удачно падать мне бы не помешало. Вегас пытается вспомнить, сколько ему лет. Они виделись нечасто, может быть, раза три-четыре, и то мельком, но Порче определённо изменился — подрос, потерял мягкие подростковые черты. У него заострились скулы, явственно стали шире плечи. Вегас не знает его, но почему-то ему хочется узнать. Порче не создаёт впечатление человека, который бы неделями методично опустошал запас патронов младшей семьи. И всё же Вегас сидит на полу, усеянном гильзами. Вегасу внезапно больше хочется удовлетворить любопытство, чем мстить. 

***

Порче впервые играет ему почти месяц спустя. У него красные воспалённые глаза и пустое, отрешённое лицо, и Вегас ни о чём не спрашивает. Он знает, что Порче четыре месяца не брал в руки гитару. Он внезапно знает о Порче много. Порче слушает шесть песен Эми Уайнхаус и ненавидит фильмы про Бонда. Он любит диснеевские мультфильмы. Вегас смеётся до икоты, когда Порче, дурачась, поёт "Let it go", нарочно пытаясь вытянуть фальцет и не вытягивая. Порче каждый раз протестует, когда Вегас заставляет его отжиматься. У него кружка с пауком из мема. Он любит пауков. Ладно, не прямо «любит», но совершенно не боится. (Макао пауков терпеть не может. Он в пансионе. Вегас скучает по нему.) Порша почти не бывает в доме младшей семьи. Порче здесь не нравится. Обычно он сбегал обратно в родительский дом. Но Вегасу не позволено покидать особняк, и Порче всё чаще остаётся. Порш, вероятно, никогда не узнает об их странной дружбе. Здесь слишком много людей, присягнувших новому главе. Но только Вегас знает, кому на самом деле принадлежит их лояльность. Порче знает тоже. Порче вообще на редкость наблюдательный. Он вычислил расположение всех камер в доме. Он выстроил устойчивые модели взаимодействия почти со всеми людьми младшей семьи. Он завоевал то самое близкое к уважению, что способны испытывать члены павшего дома к захватчику. Вегас всё ещё не посвящён в тайну разбитого сердца. Он только видит, как время от времени Порче уходит в себя, погружается в какие-то свои мысли, и тогда в чертах его лица проступает му́ка. Вегас тренирует его «пыткой точками». Выясняется, что Порче амбидекстер. Они разговаривают о многих отвлечённых вещах и никогда о чём-то важном. С ним интересно разговаривать. Порче хорошо владеет терминологией во многих областях. Он любит биологию, он объясняет Вегасу базовую химию, и Вегас впервые в жизни действительно понимает что-то — в школе он ненавидел химию, потому что она была для него абсолютно нечитаемым шифром. Вегас учит его морзянке.  Он не говорит о себе слишком откровенно, но Порче о многом догадывается сам. Наблюдательный. Порче часто приносит еду из своих любимых кафе — в порциях Вегаса никогда не бывает кальмаров или кориандра, потому что Вегас как-то обмолвился, что ненавидит кальмаров, а в другой раз отказался от пасты, потому что она была посыпана кинзой. Порче приносит ему кофе навынос с нарисованным на бумажном стакане ёжиком. Вегаса трясёт от немой истерики. Плакать перед Порче внезапно не стыдно. Он держит Вегаса за руку и поглаживает деликатными пальцами его запястье, потом наливает стакан воды и достаёт из чехла гитару. В какой-то момент Порче признаётся, что не хочет бывать в доме старшей семьи. — Понимаю, — с тонной иронии отвечает на это Вегас, и они смеются, хотя никому из них по-настоящему не смешно.

***

Он целует Порче ещё два месяца спустя. Порче встречает его губы с готовностью, он словно знал, что это случится. Может быть, это действительно было очевидным исходом. Он пахнет нероли и синильной кислотой. У их поцелуя вкус ванильной колы. Вегас опускает голову ему на плечо и закрывает глаза. Сердце Порче не сбивается с ритма. Сердце Вегаса сильно бьётся.

***

Когда Вегасу наконец можно выезжать за пределы поместья, Порче везёт его в свой дом. — Наверное, мой, — со смехом и горечью говорит он. — Брат, скорее всего, считает своим домом особняк старшей семьи. А у меня кроме этого дома ничего нет. — А что твоя мать? — Вегасу не то чтобы на самом деле интересно. Но они не говорят об этом. Порче каждый раз долго думает над ответом и в конце концов просит возможность не отвечать. Вегас каждый раз ему её даёт. В этот раз Порче усаживается на подоконник и тоже долго молчит. Вегас уже готов перевести тему. — Она чужая. Я не могу полюбить её. Я всю жизнь любил память о ней, а её саму теперь полюбить не могу. Она пустая оболочка. Либо она тоже что-то скрывает, знаешь, я никому из Тирапаньякулов не верю. — Я тоже Тирапаньякул, — Вегас вздёргивает бровь. — Иронично, не правда ли? Вегас смеётся. Порче протягивает руку, цепляет шёлк его рубашки и тянет к себе. Вегас обнимает его и думает, что всё ещё хочет отомстить Поршу, но, может быть, всё-таки Порче присоединится к нему, а не станет его оружием.

***

Они впервые оказываются близки накануне лета. Порче нежный. Вегас не хочет мучить его, не хочет связывать. Не хочет портить его своими фетишами. Это приятно. Порче приятно просто любить. Не то чтобы они любят друг друга. Они никак не обозначают то, что между ними. Наверное, что-то вроде дружбы с привилегиями. У Вегаса не было друзей и нет никаких привилегий. У него есть только мысли о мести и то, что между ними, — чем бы оно ни было. В любом случае, Порче прекрасен. Вегас целует его подрагивающий живот и вслушивается в мелодичные стоны. Его рёбра уже срослись, ему больше не больно дышать. Ему нравится чувствовать его пальцы на своей пояснице. Ему нравится прерывисто глотать воздух, вырывающийся из его губ, и сладко вбивать его в постель. Порче это всё нравится тоже. Но потом он толкает Вегаса на спину и седлает его, фиксируя его запястья над головой, и Вегасу кажется, что, может быть, он всё-таки немного испорчен сам по себе, от природы. Вегас с наслаждением целует его и позволяет себе отпустить ещё какую-то часть своей боли.

***

О Киме он узнаёт позже, когда его приглашают (вызывают) в дом старшей семьи. Порче там. У него абсолютно бескровное лицо, он выглядит скучающе и равнодушно, изредка улыбается своей милой смущённой улыбкой, но Вегас знает, что он ненавидит такие сборища, знает, что ему не терпится уйти. Кинн и Порш обсуждают поставки наркотиков. Порче не смотрит на них, но уголки его губ подрагивают, готовые скривиться от брезгливости. Вегасу безобразно смешно, потому что он знает, что Порче однажды чуть не принял экстази, а Порче знает, что Вегас проворачивал многомиллионные сделки с кокаином, но это у него не вызывало ни отвращения, ни осуждения, а сейчас он сидит истуканом и явно сдерживается, чтобы не выдать двум главам семей отповедь. Вегас обожает его за его двойные стандарты. Вегас обожает, что для него у Порче всегда припасено всепрощение. Вегас извиняется и покидает зал под предлогом посещения уборной. Через несколько минут Порче, как всегда верно поймавший его невербальный сигнал, выходит следом. — Я бы, честно говоря, предложил сбежать, — комментирует он. Вегас криво улыбается. — Ты в лучшем положении, чем я. Порче склабится и технично утаскивает его куда-то в слепую зону камер, по его словам. У Вегаса нет причин не доверять ему в этом вопросе. Порче не тянет его целоваться, он не выносит поцелуев украдкой и поцелуев на людях. Здесь нет людей. Вегас не против поцелуев украдкой, но вообще-то он разделяет его позицию. Он хочет целовать его спокойно, лениво, не опасаясь, что их застанут и разразится скандал. Порче просто опускается на пол и устало откидывается на стену. Вегас слегка пинает его колено носком ботинка: — Если ты терпишь этот шабаш из-за меня, то не надо. Возвращайся домой… в какой-нибудь из двух. Порче мотает головой. — Не из-за тебя. Знаешь, я грешным делом подумал было начать вникать в дела брата, раз уж надеяться отвертеться от этой жизни всё равно бесполезно, но… Меня тошнит от их обсуждений.  — Наркотики — не самое худшее, чем занимается семья, — замечает Вегас. — Я рассказывал тебе. Порче глубоко вздыхает. — Мне плевать, чем занимается семья, — хрипло отвечает он. — Я не могу видеть брата таким. Втянувшимся в это. Ощущение присутствия ещё одного человека накатывает внезапно. Под закрытыми веками Порче хаотично дёргаются его глаза, изламываются чёткие линии бровей. Вегас поводит плечами и слегка поворачивает голову и боковым зрением ловит движение за своей спиной. Ким стоит каменным изваянием и выглядит на самом деле эффектно. Он умеет выглядеть хорошо. И он умеет выглядеть опасно. Его взгляд прикован к Порче, он даже не моргает. Вегасу внезапно хочется до слёз расхохотаться. Так вот оно что. Так вот оно что. Порче открывает глаза и медленно фокусируется на Киме. Уголки его рта вздрагивают, как будто он хочет улыбнуться, но затем он поджимает губы, вскидывает вверх руку и заискивающе смотрит на Вегаса. Вегас широко ухмыляется и помогает ему подняться одним сильным рывком, но не предугадывает ребяческую уловку Порче, когда тот в ответ дёргает его на себя. Вегас удерживается на ногах, хватаясь за плечо приподнявшегося Порче, который упирается спиной в стену и безудержно смеётся. Когда Вегас восстанавливает равновесие, Кима уже нет. Порче вдавливает лицо в ладони и продолжает не то смеяться, не то уже всхлипывать. Когда через пару минут он встаёт ровно и смотрит прямо, его глаза сухие.  Они покидают особняк вместе. Если кому-то и есть до них дело, их никто не задерживает. Вегас думает, Корну есть. Порче думает так же. Вегас включает аварийные огни и останавливает машину на обочине трассы. Вечернее солнце жжёт через лобовое стекло.  — Это он? (Он не знает, почему делает интонацию вопросительной. Всё очевидно.) Порче смотрит в окно. — Хочу к морю, — невпопад бросает он, а потом добавляет: — Да. Вегас тянется через подлокотник, разворачивает Порче к себе и целует. Поцелуй горчит — тоской Порче, злостью Вегаса. Он злится. Старшая семья присвоила слишком много вещей, которые Вегас хотел себе. Кинн отнял Порша раньше, чем Вегас успел по-настоящему захотеть его. Он не желал его слишком сильно, но его получил Кинн, и это бесило. Корн отнял его семью, его отца (ладно, Вегас не слишком скорбел по этому), отнял наследие и власть, отнял безопасное (в известной степени) будущее его брата. И теперь Ким — Ким отметил собой то, что нужно Вегасу больше власти. (Порче нужен. Он нужен ему. Вегас вжимает пальцы в его шею и целует глубже.) Сердце Порче бьётся ровно, а сердце Вегаса бешено стучит. Если Порче хоть сколько-то похож на своего брата, то Вегас проиграл навсегда. (Порче не похож на брата.) Он ненавидит думать, что Порче — Кима. Он вспоминает, как Порче стреляет, и рискует предположить, что Порче ненавидит так думать тоже. В эту ночь Вегас впервые связывает его. На мягких бёдрах Порче остаются алеть следы от шлепков. Он кричит, когда кончает. Вегас оставляет багровые пятна на его шее, забирая себе его запах, и его исступление, и его крики. — Я помогу тебе, — шепчет он потом, целуя его голые плечи. Порче гладит его влажные у висков волосы. — Увези меня к морю, — доверчиво просит он.