Другой исход

Лето Гарри проходило в доме четыре на тисовой улице. По приезду у него сразу отобрали весь магический арсенал и запрятали в чулане под лестницей на замок, однако никто же не знал, что Гарри припас в своём кармане тот самый канцелярский нож, который ему подарил Люциан Боул. Его комнату никто не закрывал на ночь и вообще, поэтому он спокойно ходил ночью по дому. Просунув в замочную щёлку нож он достал оттуда некоторые необходимые для себя вещи, такие как палочка, на всякий случай, подаренная Драко книга «Справочник Зельевара» и в общем-то больше ничего. Палочку он спрятал в свой карман брюк а книгу положил под кровать. Вспомнив про свой уговор с Люцианом Боулом он пошёл в небольшую гостиную-библиотеку, которой, кажется, никто из Дурслей и не пользовался. Гарри никогда не видел чтобы эти люди притрагивались к этим книгам и читали. Они скорее их просто поставили ради украшения. И никто же не заметит, если несколько из них пропадут? Он приподнялся на носочках и достал пару книг, это было два тома книги Александра Дюма "Граф Монте-Кристо". Быстренько пройдясь глазами по страницам он убедился что это то, что он искал, он вернулся в комнату. Аккуратно запаковав книги в какой-то картонный пакет, неясно откуда взявшийся в его комнате, он положил его рядом с клеткой совы Хедвиг. Клетку он открыл так же как и дверь в чулан, с помощью ножа. Сова сразу вылезла но не шумела, ждала момента пока Поттер отдаст ей пакет. Адрес Боула он сохранил как закладку в "Справочнике Зельевара" и прямо сейчас вытащил, написал небольшое письмо старшему другу и положил так же в пакет. Хедвиг следила за действиями хозяина, а после полетела через открытое окно далеко-далеко. . . . Несмотря на то, что его больше не закрывали в комнате, жизнь не становилась лучше. Его ещё даже больше нагружали работой,а Далли всё смеялся с него. Но стоило Гарри сделать вид, будто он колдует и начать произносить какое-нибудь бредовое словосочетание, которое глупый кузен воспринимал как заклинание, как Дадли, под собственный визг убегал. Это единственное что его утешало на самом деле. Частенько ночью он выбирался из дома и недолго прогуливался по улице, что ему запрещалось делать просто так. Канцелярский нож играл огромную роль, на самом деле. Он мог и защититься, и открыть любую дверь. Он мог делать что угодно ночью, хотя он и не гулял долго, ведь вставать всё равно приходилось в семь утра и работать. Готовить завтрак надоедливым родственникам, убирать за ними... Не смотря на это, ночью он даже совершал партизанские набеги на кухню и воровал еду. Брал себе каких-нибудь сосисок из открытой пачки, сыра или ещё чего, запивал водой и довольный шёл спать. За год в Хогвартсе его волосы подросли и уже были почти по половину шеи и он абсолютно не хотел их состригать до привычной длины чуть ниже ушей. Он собирался отращивать волосы, особенно чёлку, чтобы никому на глаза не попадался уродливый шрам. Но ему казалось, что даже это не спасёт его от надоедливой популярности. Очередное утро. Его послали за водой и дали две шестилитровые бутылки. Гарри был довольно хитрым ребенком и уже на протяжении двух лет говорил что в ларьке нет сдачи, хотя она была и оставлял её он себе. Обычно у дяди не было мелких монет, чтобы хватило без сдачи, поэтому за раз Гарри мог насобирать до пяти фунтов и откладывать их куда-то. Все его сбережения сейчас находились в одном из маленьких пакетиков, так же валявшимся в его комнате. Руки болели, конечно болели, он был слишком слабым чтобы тащить два огромных бутыля с водой почти сорок метров. Но вспоминая то, насколько эффективным был такой способ собирать деньги, боль мгновенно проходила, или Гарри просто забывал про неё. Ходил за водой он каждые два дня, поэтому в конце лета вполне мог насобирать крупненькую сумму чтобы погулять. Буквально в середине июня к нему прилетела птица, в лапке у которой была какая-то...посылка? Он не знал, кому принадлежит птица. Это был чёрный-чёрный ворон, довольно большой. Его хвост был длиннее чем у обычных ворон, и его перья поблескивали синим оттенком. Пока птица не залетела на его подоконник он даже не видел её, не сразу различил во тьме ночи это создание. — Это мне? - птица щёлкнула клювом, что дало Гарри понять что да, посылка для него. Он любезно предложил пташке клетку своей совы, чтобы отдохнуть, ведь ворон растопыривал крылья и постоянно открывал клюв чтобы отдышаться. Важной походкой тот вошёл в пустую клетку, ведь Хедвиг уже улетела с письмом, и первым делом пил воду. Поттер неуверенно смотрел на что-то прямоугольное, завёрнутое в пергаментную обёртку и перевязанное чёрной лентой. К посылке было прикреплено письмо. Не было адресата, почерк Гарри не узнавал. Там было написано лишь «Я подумал, что вам это необходимо» и адрес Поттера. Он неуверенно потянул за ленту и аккуратно убрал обёртку. Это была большая книга, больше смахивающая на фотоальбом. Это он и был. — Гарри Джеймс Поттер, фотоальбом... - прочитал Поттер заголовок на вычурной обложке. Он открыл книгу и увидел... своих родителей, кружащихся в медленном танце возле фонтана и улыбающихся. Лили была очаровательной ведьмой с белой кожей со здоровым румянцем и большими миндалевидными глазами цвета свежей травы. Её огненные волосы стекали по волосам как лава, хоть и были сплетены в два низких хвостика. Она вся сияла. У неё была прекрасная фигура, одета она в чёрное пальто и...что это? Неужели это был выпирающих живот? Верно, на этом колдофото она уже ждала ребёнка. Джеймс же был обладателем черных, как смола, буйных волос, торчавших во все стороны. У него были карие глаза, скрытые прозрачными круглыми очками. Тонкий нос и губы, уголки которых подняты в теплой улыбке. Он так же одет в пальто. Подпись под фотографией гласила «20 января 1980, Годрикова впадина». Дальше Гарри с увлечением рассматривал разные фотографии. Он не знал от кого же этот подарок мог ему поступить, но он был ужасно благодарен. Он не мог похвастаться сильным чувствами к родителям, а уж особенно любовью. Он желал получить тепло и заботу хоть от какого-нибудь взрослого, а вспоминая родителей...он просто жалел о том, что не успел пожить вместе с ними, в тепле и заботе. Промотав на страницу пятую он увидел...себя! Он был рядом с Драко. Он дальше смотрел фотографии и видел там и себя, и своего друга. Неясно откуда взялись эти фотографии...но ещё больше он не понимал, откуда там фотография его и Мертен Ля Зейфир валявшихся в снегу. Но он даже улыбался просматривая колдофото. Наконец, фотографии кончились. Он был весел, вспоминая о том, какой восторг он испытал прибыв в Хогвартс. Он спрятал фотоальбом под кровать, туда же куда и "Справочник Зельевара". Через неделю после отправки письма Хедвиг прилетела обратно, держа в лапке ответ. Была ночь ,и никто не мог услышать этого. «Привет Гарри! Спасибо тебе за присланные книги, я постараюсь их вернуть сразу после прочтения. Сова накормлена и вымыта, можешь не переживать за неё. Надеюсь увидеть тебя в Хогвартсе, Люциан». Он прочитал письмо и так же уже мечтал попасть в Хогвартс. Гарри написал письмо и Драко буквально неделю назад но ответа так и не получил, хотя Хедвиг вернулась в целости и сохранности. Но без письма. Поттер начал беспокоится и решил отправить ещё одно письмо. Но сова вновь вернулась без ответа. Что происходит? Гарри решил отправить письмо Люциану с вопросом о том, не происходит ли у него такого. Но сова вернулась вновь без ответа. Кажется, будто бы письма испаряются или перехватываются. Гарри решился не вмешиваться в это дело и по приезду в Хогвартс всё выяснить. О, милый Хогвартс... Невозможно описать то, насколько же он скучал по студенческим будням, по интересным урокам. Особенно часто к нему приходило это чувство во время работы. Он даже несколько раз пережарил еду из-за того что задумался. Это стоило ему очень дорого. . . . Его глаза расширились как только он увидел что бекон на сковороде начал приобретать чёрный цвет. Дрожа как осиновый лист он протянул сковородку перед столом, где сидели дядя Вернон и кузен Дадли, в надежде что они не заметят. — ЭТО ЧТО ТАКОЕ, ПОТТЕР?! ЭТО ТАК НА ТЕБЯ ПОВЛИЯЛА ЭТА ДУРАЦКАЯ ШКОЛА?! - дядя кричал на него, его и без того розоватое водянистое лицо начало покрываться красными пятнами, выступающие жилки начали пульсировать от его злости. — Извините, - тихо сказал Гарри, ставя сковороду обратно на плиту. Кажется, он запутался в своих мыслях и потерял счёт времени. Да и родственники ничего не заметили за своей беседой про новую школу Дадли и его окончание учебного года. Дядя встал из-за стола и потащил за волосы мальчишку, который то и не очень сопротивлялся. Гарри давно смирился с тем, что от дяди ему не отбиться никаким образом. Он был больше и сильнее. Кинув того об стену, отчего Поттер болезненно приложился затылком, он снял с себя ремень и начал им хлестать брюнета где только мог. Был только один плюс в этой порке, то что Дадли нельзя было заходить в комнату где она проходила. Это не позволяло ему смеяться пока Гарри бьют. Он чувствовал как по ногам стекают капельки крови от интенсивных ударов. Даже сквозь одежду, хоть и такую старую и тонкую как у мальчишки, кожаный ремень травмировал кожу, сдирал кожу. Ему было ужасно больно но он старался молчать, не кричать. За открытую демонстрацию своей боли ему могло перепасть ещё больше. Сколько Гарри себя не помнил, он всегда был в синяках, начиная с пяти лет. Запертый после жестоких побоев в своём чулане Гарри рассматривал израненное тело, насколько это позволял тусклый фонарик. Порой дядя доходил до ужасных жестокостей и бил тяжёлой металлической пряжкой прямо по самым нежным и чувствительным местам, оставляя ужаснейшие следы. А порой он мог взять и тяжёлую трость, от воспоминаний о которой Поттер всегда начинал реветь. Он не мог встать на ноги после сорока минут избиений. Однако для Вернона Дурсля это не было оправданием, и, крепко взяв того за шею он повёл его в комнату, где кинул на кровать и ушёл, крика ему что-то типа "Подумай над своим поведением". Дожидаться он этого человека сожаления было глупо, а обработки ран вообще — безумно. Вообще дожидаться от его магловских родственников чего-либо это нелепо, если конечно не какой-нибудь жестокости. Тётя Петуния прямо сейчас делала другой завтрак для своей семьи с абсолютно невозмутимым видом, может быть, в душе переживая лишь за то, что сын мог испугаться. Никто не мог сейчас услышать и при желании как, распластавшись на кровати, мальчишка плакал в подушку. Он хотел поскорее оказаться в Хогвартсе, или хотя бы рядом со своим обожаемым другом, Драко Малфоем. Сейчас был уже конец июня. С каждым днём становилось всё жарче и жарче. И с каждым днём Гарри все больше и больше думал об одном...как бы сбежать. Его желание стало невыносимым уже тридцатого июня. Оно колотило его разум. Раны уже прошли, его юное магическое ядро не позволяло ранам у мальчишки держаться чересчур долго. Тётя Петуния опять нагрузила его работой в саду, а сама же, под видом занятости, рассматривала передний двор соседей. Эту женщину абсолютно никак нельзя сравнить с красавицей Нарциссой, матерью его друга. Она было блондинкой с небольшим оттенком пепла. Её декадентские волосы, пережившие уже тысячи разных масок и шампуней, доходили ей до лопаток и она постоянно плела себе разные причёски, подобные разным пучкам. Её презрительный взгляд карих глаз на вытянутом лице со впалыми щеками предназначался всем, кроме обожаемого мужа и сына. Тонкий нос, морщащийся при каждом раздражающем виде или запахе. И тонкие губы, постоянно поджатые, отчего казались и вовсе "ниточками". Она была тощей и угловатой, лишь объемная грудь выделяла её в разных сарафанах и платьях. Сейчас она была в лёгком сарафане светло-розового цвета, усыпанного разными цветами и туфельках. При соседях она всегда старалась выглядеть идеально, хотя в доме могла неделями носить один и тот же халат. У неё не было никакого тепла ни в глазах ни в действиях. Гарри выполнил всю работу и сидя ночью на своей кровати был готов исполнить свой план. В руке он сжимал канцелярский нож, ставший ему чуть ли не другом за последнее время. Аккуратными шажками он спустился со второго этажа, наслаждаясь тишиной дома. Его наслаждение длилось недолго, ведь их другой спальни, принадлежавшей дядя и тёте, он услышал громкий храп Вернона и сопение тётушки. Но таким образом он убедился, что те спят. Прокрутив два раза ножом в замочной скважине дверь чулана отворилась и, стараясь делать всё беззвучно, он поднял на руки тяжёлый чемодан, сверху на котором лежала метла. Но стоило ему сравнить весь этот вес с рукой дяди или же двумя шестилитровыми бутылями как он сразу мог легко взять их. Тихо открыв дверь на передний двор он положил это туда, вошёл обратно в дом и осмотрел свою комнату. Что же он мог взять с собой? Он вытащил пакет со своими магловскими сбережениями, совиную клетку, "Справочник Зельевара" и фотоальбом. Он тихо вышел на передний двор и, положил всё на небольшое крыльцо, начал упаковывать вещи. На удивление, в его чемодан поместилось всё, кроме клетки. Метла, оказывается, может складываться напополам. Волшебная технология, о которой Гарри так же узнал от Драко ещё в школе. Оставались лишь проблемы с клеткой. Но даже на это Гарри нашёл решение. Он выпустил свою совв из клетки, а её аккуратно упаковал в чемодан, вместо учебников первого курса. Он уже будет на втором, а первые ему не нужны, и со спокойной душой он оставил их под кроватью. Сова летела вверху, следуя за хозяином взглядом. Один уверенный шаг и Гарри уже стоит на дороге, держа за собой чемодан. Он абсолютно не сомневался в своём решении, правда не знал...куда же теперь ему идти? Пока что он просто плёлся по дороге, вдыхая довольно чистый воздух для такого места. Литтл-Уингинг представлял собой небольшой городок, являвшийся пригородом Лондона в графстве Суррей. Город является сравнительно крупным и развитым, к примеру, там выпускается местная газета — «Уингинг Таймс». Он находится предположительно в нескольких десятках километров от Лондона, которые вполне можно преодолеть тридцатью минутами в местном общественном транспорте. Тисовая улица была одной из самых тихих, и так же одной из самых престижных. Дома, образующие аккуратную линию улицы, построены по одному проекту, и поэтому совершенно одинаковые. Это впечатление усиливается от того, что перед каждым домом зеленеет аккуратно постриженный газон, а под окнами высажены одинаково круглые клумбы. Это чуть ли не армейское единообразие очень раздражает Гарри. Все участки на Тисовой улице разграничивают низенькие каменные заборчики, которые открывают взору любопытных фасад дома и всё, что находится перед фасадом. Это породило среди жителей несколько показушное соперничество: у кого газон пострижен ровнее, у кого машина, стоящая перед домом дороже, у кого цветы на клумбах красивее... Соседи проявляют нескромность не только подглядывая друг за другом, но и подслушивая. Обсуждение подробностей чужой жизни тут считается в порядке вещей. Жить в такой обстановке было невыносимо. Соседи часто обговаривали мальчишку Поттера, которого Дурсли "любезно" поселили у себя. Особенно часто он слышал как обсуждал его Дадли с родителями своих друзей. Он шёл куда глаза глядят и незаметно пришёл на Улицу Магнолий, такую же однообразную как и Тисовую, однако тут находилась большая детская площадка, на которой Гарри бывал лишь несколько раз. Её облюбовала шайка Дадли, его и его друзей, там они часто издевались над другими детьми, которые были слабее, младше. Неподалёку была остановка. Поскольку деньги у Гарри были с собой, то он вполне мог уехать в Лондон... Прочитав быстро расписание автобусов, он убедился, что нужный ему приедет через...минут тридцать, как гласило время на небольшом экранчике, показывающем время. Сейчас 22:10. В такое время дядя и тётя привыкли спать.... Присев на высокие качели на цепях, поставив чемодан с собой рядом он начал раскачиваться, обдумывая происходящее. Его решение было твёрдым и непоколебимым. Ничто не могло заставить его вернуться к Дурслям прямо сейчас. Прохладный ветер щекотал его лицо и развивал волосы. Так он катался минут двадцать пять без какого-либо перерыва, как вдруг приехал автобус. Он спустился с качелей и пошёл к нему, заплатил за проезд и ждал остановки прямо в Лондоне. Стоило это целых десять фунтов, но для Гарри проблемой это не было. Он сел рядом с окном, наблюдая за тем как звёзды начали покрывать тёмное небо. Буквально через три минуты они двинулись, когда в автобус вошли ещё несколько человек. Смотря в окно можно было увидеть лишь однообразные дома на улице Магнолий, медленно переходящей в шоссе Магнолий. Разница была лишь в названии, на самом деле. Минут несколько остановок они проезжали Улицу Глициний, а после уже и Центральная улица Лилий, где дома имели более живой вид и более разнообразный, хоть и были сходил за дизайном детали. Красивые цветочные клумбы, идеальные цветы в них, аккуратные улочки. Они проезжали какой-то парк, где всё было аккуратно. Даже небольшой фонтан, вокруг которого скамьи из светло дерева. Лавандовый проспект они так де успешно преодолели. Это была усаженная зеленью прямая, длинная и широкая улица. Разные кусты с цветами, подобные деревьям, были посажены прямо по бокам от дороги. Некоторые люди ещё бодрствовали. Акациевый разъезд был последним, что ограждало их от длинного моста туда, в величественный Лондон. Ещё десять минут и он вышел со своим чемоданом на знакомой ему остановке. Отсюда Хагрид вел его в Дырявый котёл, а после уже и на Косую Алею. Он шёл так же само, как и тогда. У него была фантастическая способность запоминать местность. Он был уже близко. И вот она, вывеска Дырявого котла прямо между старой магловской библиотекой и магазином компакт-дисков. Насколько он знал, маглы вообще не замечают этого места. Он поправил чёлку таким образом, чтобы шрам был абсолютно закрыт. Он не хотел, чтобы его узнали. Только он собирался войти туда, как увидел выходящего оттуда кого-то... С длинными, практически белыми, волосами, бледной кожей и серыми глазами. Не успел он даже осмотреть его, как тот сам его заметил и подошёл. — Гарри? Люциус Малфой узнал его первым. — Здравствуйте, мистер Малфой.. - Он неуверенно помял ручку своего чемодана. — Просто Люциус, без всяких формальностей.. - мягко сказал тот, после чего добавил: — Что ты здесь делаешь? — Я... - и как же ему объясниться? Гарри был в замешательстве. Что же ответить ему? Недолго думая он сглотнул и решил, что сказать правду будет самым лёгким решением. — Сбежал от родственников. — Иди за мной, - он взял его под локоть и зашёл в какой-то переулок. Попутно он пытался с ним разговаривать. — Они настолько ужасны? - но получал очень короткие ответы, закреплённые тоном который он прекрасно понимал. Детской обидой. — Да, - ответил Гарри, следуя за Малфоем. Они недолго молчали. Но Люциус прервал молчание: — Ты ещё ни разу не апарировал, верно? — Апа... извините..что? - Гарри впервые слышал такое слово. — Ясно.. это что-то по типу телепортации. Не читал про такое, не слышал? - Гарри удивлённо похлопал глазами, когда услышал чисто магловский термин из уст старшего Малфоя. — Слышал.. — Так вот.. это что-то такое. Помогает волшебнику перемещаться из одной точки в другую. Я могу апарировать вместе с тобой в Малфой-мэнор. Это не очень приятное дело, нужно привыкнуть. — Хорошо? - То-ли ответил, то-ли спросил Гарри. Он был рад, что переместиться в Малфой-мэнор...это был дом Малфоем, но судя по второму слову, вообще не простой. Гарри знал много слов, и уже знал, что Малфои живут в поместье. — Возьми меня за руку и не отпускай, пока я не скажу. Меры безопасности, да и чтобы тебя не унесло...в какой-нибудь лес, вместо того места, куда нам нужно. Гарри кивнул и взялся за руку мужчины. Внезапно он почувствовал как в следующий миг в глазах у него потемнело, его сдавило со всех сторон сразу, он не мог вздохнуть — грудь как будто стиснули железные обручи, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались. В ушах засвистело и это всё продолжалось с минуту, и после он жадно глотнул огромный комок воздух, сразу застрявший в горле и раскрыл слезившиеся глаза. Он почувствовал на своём плече руку Люциуса, который, определённо, чувствовал себя лучше чем он. — Плохое чувство, знаю. Дыши спокойнее, не так резко, - давал наставления блондин. Он никуда его не торопил, наоборот даже, терпеливо ждал. Одышка Гарри закончилась и он поднял глаза на мужчину, который приулыбнулся, когда Поттер наконец пришёл в себя. После этого он посмотрел прямо.. Каменная кладка была абсолютно белой, в поместье было очень много окон а на четвёртом, последнем, этаже виднелся огромный балкон. Само поместье было бы сделано из мрамора. Ступив ногам на отполированную плитку веранды ему стало неловко даже дышать рядом с таким поместьем с... таким внешним видом. Перед ними была роскошная белая входная дверь с витражами с нежно-розовыми акцентами, на которых были изображены разные цветы. Всё поместье было нежным и нейтральных цветов, лишь в тени ночи оно казалось мрачноватым, и то, до того момента как они вошли за калитку. Казалось, сразу же зажглись фонари, как только они вошли. Вода в фонтане нежно журчала. Сам фонтан был из белоснежного мрамора. С левой и правой стороны фонтана были две красивые скамьи, а рядом с ними небольшие клумбы с фиолетовыми цветами, в которых Гарри с уверенностью узнал незабудки. Люциус пригласил его войти, отчего у того кольнуло в сердце. Ему было стыдно явится в такое место в таком виде.. Но поделать было нечего и со вздохом он вошёл внутрь. Широкий коридор с разными дверьми, симметрично расположенными друг напротив друга. Слева, справа несколько, и в конце коридора, дверь на задний двор. Старший Малфой повёл его к первой двери справа и Гарри отметил, что это была просто огромная гостинная с большим и красивым камином, множеством мягких светлых диванов, белых ковров и картин. Картины оказались непростыми, это были живые портреты, по всей видимости, предыдущих Малфоев. Они с любопытством рассматривали пришедших в гостиную мужчину и мальчишку. Стеклянный кофейной столик был прямо перед камином, на нём была ваза с каким-то неизвестными для Гарри цветами. Люциус посмотрел на него было хотел что-то сказать, однако не успел, ведь в гостиную зашёл никто иной как Северус Снейп. Бледная, почти белая кожа этого мужчины напоминала вампирскую, идеально белую и блестящую под практически невидимыми лучами лунного света. Иссиня чёрные волосы доходили профессору практически до плечей и было видно как на кончиках они слегка завивались, а так были почти прямыми. Чёлка была странно распределена, практически закрывая левый глаз профессора несколькими прядями и вторая часть была зачёсана так, чтобы наоборот не мешало. У него продолговатая форма лица, прямой нос тонкий слегка длинноват но это не делает его непривлекательным. Его чёрные, как глубокие тонели глаза были миндалевидной формы, в которых отражается застывшее удивление. Сам он среднего роста. У него женоподобная фигура, как выразился бы дядя Вернон. Тонкие ноги в обтягивающих чёрных брюках, которые были едва-ли выше щиколотки, тоненькой-тоненькой. Сама его фигура была по виду как перевёрнутый треугольник, и у него виднелась талия. Идеальные кисти рук и тонкие длинные пальцы с аккуратными довольно длинными ногтями, такими, что вполне можно стучать по столу. Он был в длинной рубашке молочного цвета с пышными рукавами и какой-то лёгкой обуви чёрного цвета. Казалось, с последнего раза когда Гарри видел профессора что-то изменилось... Он заметил тёмные синяки под глазами брюнета и волосы его выглядели более опрятно, чем в Хогвартсе. Более чисто. Они даже вились больше, чем как он помнил ранее. — Ты..ты пришёл с....Поттером? - сказал он, смотря на Малфоя с каким-то странным удивлением смешанным с абсолютным невозмутимым спокойствием, склонив голову набок. Фамилию Гарри он не спешил называть, будто бы не понимал, почему блондин не один. — Так уж случилось... Встретил его рядом с Дырявым котлом. - Сказал ему Малфой, потрепав по голове. — Тогда..стоит ему выделить какую-нибудь комнату? Уже довольно поздно что-либо обсуждать.. - предложил Северус, смотря на мявшегося мальчика. — Да, ты прав. Ложись спать, а я ему покажу комнату - Он улыбался. Тепло улыбался. Брюнет кивнул и пошёл в другую комнату через арку, там находилась большая лестница. — Гарри, - позвал его Люциус, после того как Северус ушёл. После этого они так же поднялись по лестнице на второй этаж. Он провёл Гарри к белой элегантной двери. — Заходи, располагайся. Поговорим обо всём утром, сейчас тебе стоит лечь спать. Почти двенадцать часов... Гарри поблагодарил Малфоя и неуверенно открыл дверь. Он застыл перед ней, не в силах сделать дальше и шагу. Большая комната в мягких тонах молочного и неоно-фисташкового встретили его. Большая кровать, определенно мягкая, с балдахином и резной спинкой. Белые коврики, диванчики, кная полка, письменный красивый стол и большие окна. Красивые картины и всего два спящих портрета, при желании которых можно накрыть атласной шторой. Сглотнув, он вошёл в комнату и неуверенно поставил чемодан под кроватью и лёг в кровать, дрожа от того, насколько ему стыдно. Перед этим он неуверенно закрыл дверь. Потушив красивые подсвечники он быстро уснул в такой приятной обстановке, чувствуя в воздухе поместья лёгкий аромат лаванды.