Я тоже

Прохладный август. Небо совсем чистое, ни одного облачка. Ветер слегка качает кроны деревьев. На его наручных часах восьмой час вечера; он полтора часа назад с трудом поднял своё тело с дивана: нужно на студию. В поисках своей кепки блондин заглянул в спальню. В ней сидела девушка с тёмными длинными волосами. По своему обыкновению, она сидела на полу, у кровати, окно было открыто нараспашку, шторы отодвинуты на одну часть стены. Тяжёлое напряжение. Когда Кирилл зашёл, Ника даже не обратила на него внимания. Что нужно ей сказать?.. «Не хочу рубить с плеча, но…» — нет, не то. «Ник, я давно хотел тебе сказать…» –опять мимо, да что такое? «Может нам стоит поговорить о нас, когда я вернусь?» — и снова не то, что нужно. Парень попытался представить, как он выглядит со стороны. Спортивные штаны, футболка, небритое лицо и расстрепанные волосы — всё это — он, всё это — Кирилл. В последнее время совсем худо. Блондин оглядел девушку. Бледное лицо, синяки под глазами, пижама. Жалкое зрелище, но тянуть дальше нельзя. Паренёк глубоко вздохнул, схватил кепку с журнального столика и надел. Затем опустился на корточки перед Никой, ему сложно было говорить, но так правильнее: — Я знаю, о чем ты грустишь. Мне кажется, я знаю, ведь я тоже не могу спать… — Я… — Всё. Хватит. Я знаю, что это, каково это. У меня тоже самое. — он спрятал лицо за козырьком кепки. — На счёт три? Раз… — Два. — темноволосая прислонилась своим лбом ко лбу Незборецкого. — Я тебя больше не люблю, — в один голос произнесли они. Дальше? Тишина. Отлично. Что делать? — Легче? — спросила Ника, отодвигаясь от Кирилла. — Мне нет. — Тоже. Но это больше не могло так продолжаться. Мы не должны мучить друг друга. — Я съеду в течение двух дней. Сегодня переночую у подруги. — девушка, наконец, обрела свободу. Она поднялась с холодного, пыльного паркета на ноги и направилась к шкафу. Кирилл тоже поднялся. — Зачем? Нам же было нормально, хорошо… — тихо спросила темноволосая. — Почему.? — Не знаю. Наверное, так надо. — перебил её Кирилл. — Я запомню аромат твой… — Я знаю… — кивнул парень. Ну вот и всё. Теперь они — отдельно. Теперь есть «он» и «она», и нет никаких «они». Блондин вышел в кухню и закурил. «Луна в окно в этих отношениях…» — Оу, Бог. — тихо прошептал он, заваливаясь поясницей на подоконник. Так всё быстро. Безусловно, эти отношения были обречены на провал. Но ты никогда не привыкнешь к тому, что тебе придётся отрывать от себя любимого человека. Уже не любимого. Любовь проходит; у них прошла очень давно. Соответственно, нет у этих отношений ни перспективы, ни смысла. Кирилл почти сразу же затушил сигарету и задумался. А что бы было, если сейчас бы он не набрался смелости? Не прекратил бы это всё. Спонтанное решение, но такое верное. Такое нужное. Такое спасительное… «Смогу». Не смогла. И он не смог. Так бывает. Люди расстаются — это совершенно нормально. Но они надеялись на мирный расход. Его не будет. Ничего уже не будет. Они не смогут остаться друзьями. После всего, что было между ними. Это тяжело. Ещё бы чуть-чуть, они бы оказались в ЗАГСе. Тогда бы точно была катастрофа. А сейчас. Ну. Так. Ничего критичного. Пара недель ночных слëз и пара грустных треков, которые он не выпустит, — всё забудется, абсолютно точно. Всё. Пройденный этап. Надо жить дальше. Незборецкий совсем не заметил, как дверь хлопнула. Его дыхание сбилось. Ника ушла. Даже не попрощалась. — Надеюсь, она ничего с собой не сделает. — вслух думал он. Тяжело опять возвращаться в воспоминания о ужасном сне. Где Ника чуть не шагнула с крыши вниз. Его тело окутала паника, но вдруг он решил, что это больше не его забота. Она — взрослый человек. Взрослый и теперь чужой ему. Всё будет нормально.