Вспомнить всё

Мы пойдем с конем по полю вдвоем, Только мы с конем по полю вдвоем…

Солнце только готовилось вставать, а Анна уже была на ногах – странное для нее поведение. Но медлить не хотелось. Она быстро умылась холодной водой, оделась и перекусила. Затем она собрала все необходимое – сумки с провизией, рюкзак и голову. Но потом что-то вспомнила и принялась распаковывать рюкзак. Оказалось – забыла карту, на которой начертила предполагаемую дорогу. Затем повесила на пояс меч, лук и колчан – за спину. Перед этим она надела плащ. И красную шапку – не хотелось бы в Рохан без ушей прискакать. В конюшне Рох не спал тоже, и радостно заржал, приветствуя. Конь был оседлан. Странно… к седлу приторочена сумка. - Это что – кто-то решил напакостить… или позаботиться? – что это там у нас … в карманцах? В сумке же оказалось одеяло. - Хммм, спасибо, конечно, я как-то об этом не подумала… однако, кто же подложил.. – Анна осеклась. Одеяло было тем самым. Она его самолично клеем поливала. «Это что же…это Элронд подложил?» - Анна села прямо на пол, «а чего же он меня вчера чуть не заморозил?... Хотя… может, совесть замучила? Пррр…» - Анна выдохнула точь-в-точь как Рох. - Все равно ехать-то надо! Что же я скажу-то Владыке? Ну, ладно, пусть думает, что хочет, и делает, что хочет, не маленький, как-никак - уже больше шести тысяч лет! А я… как говорится, моя совесть чиста – я ей не пользуюсь! Занималась заря, макушки деревьев озарялись нежным светом восходящего солнца. Все предлагало остаться…нет, не все. Анна быстро прикрепила обе сумки и рюкзак – ноша оказалась не тяжела. - Ну, что же, в путь. Господи, помоги, - перекрестилась Анна и вскочила на коня, - поехали, друг. Норо лим, Рох, норо лим! И они резво поскакали – черноволосая всадница и белый, серебряно белый конь. Куда же их приведет дорога? Они проскакали через Бруиненский мост – здесь, у истоков, река была еще узкой. Потом крутая тропа вывела их из долины. На высокой вересковой пустоши прощально запел ветер. Потом, взглянув на Последнюю Приветную Обитель и более не оборачиваясь, поехали друзья – да, друзья – и пропали из поля зрения. Из поля зрения Элронда, который наблюдал за ними с террасы, прокусив себе губу так, что тонкая струйка крови стекала по подбородку. Да, зря притворялся, повел себя как девица. «Это что, я подумал, про девицу-то?» - Келебриэнь… моя Келебриэнь… если б я знал раньше, что означают слова: «и от нее зависит судьба Средиземья». В отряде – девять, назгулов – девять, а она одна… Анна же и Рох доскакали рысцой по тракту до переправы и тут круто свернули на юг. Перед ними расстилалась изрытая оврагами, поросшая вереском каменистая равнина, ограниченная с востока мглистым хребтом- Анна намеревалась ехать сначала тем же путем, что и отряд – через Эрегион, но проехать мимо и Карадрас, и Врата Мории. Кстати, недалеко от Врат Мории на отряд напали оборотни, вернее, варги. «Надо быть осторожнее» - подумала она и, наклонившись к уху Роха, спросила: - А ты боишься варгов? Конь фыркнул. - Надо полагать, что нет? – полувопросительно сказала Анна. Конь замотал головой. - Надо полагать, что нет. Первые дни пути чувствовался ледяной восточный ветер.Этот ветер, промозглый, пронизывающий до костей, неизменно дул с Мглистых гор,так что Анна не раз порадовалась, что была в шапке. Рох же и без шапки чувствовал себя превосходно. Скакали не таясь и днем, а если получалось, то и ночью. Иногда февраль напоминал, что он – зимний месяц, особенно утром – редко оно было ясным, чаще серый бессолнечный сумрак будил путников. Отдыхали, когда придется – Анна ложилась на одеяло у Роха под боком и укрывалась плащом – спать было тепло, как у печки. Питались довольно скудно, то есть, скудно питалась Анна, Рох же уплетал траву за обе щеки – она только начала появляться, и была, видимо, очень вкусной. Конь, наверное, очень удивлялся, как Анна может есть лепешки и какие-то подозрительные, на его взгляд, сухие фрукты. Анна же, в ответ, удивлялась, как он ест такую бяку, которая растет в степи. На пятый день пути местность заметно изменилась – возможно, так показалось Анне – ведь они до этого ехали ночью, и все было видно очень смутно. Унылая, изрезанная оврагами равнина будто бы отступала, оставалась позади, а горы, наоборот, подступали ближе. Мглистый хребет сворачивал к западу, и теперь они скакали по предгорному плато, рассеченному трещинами черных ущелий и отвесными стенами высоких утесов.Так близко Анна еще не видела гор, никогда не скакала на коне в горах. Анна решила держаться ближе к горам, правда, не до такой степени, чтобы карабкаться по взгорьям. Просто она не хотела отдаляться от Мглистых, чтобы не забрести куда-нибудь. Чем дальше на юг они продвигались, тем мягче становился климат. Солнце стало все чаще выглядывать из-за серых туч, да и сами тучи стали легче. Впереди высилась гряда холмов, поросших могучими горными дубами, - казалось, что их черно-серые стволы вырублены в древние времена из гранита. Друзья въезжали в окрестности Эрегиона. Анна помнила и рассказы о древнем государстве, о былых сражениях. Вспомнила она и про Элронда, при этом руки ее непроизвольно сжались в кулаки, и она выпрямилась в седле: - Что такое я сделала этому эльфийскому владыке, что он так заговорил со мною? - Ничего! – тут же ответила она сама себе, - хотя… Должен же он был когда-нибудь свихнуться!... Ай, ладно, не важно. Карту нужно посмотреть. Рох без всяких вопросов послушно остановился, и Анна, спешившись, достала карту. Да, все верно, едут они правильно. Да и мудрено сбиться на ровном месте, когда ориентир всегда под носом! Однако, что это за значок тут, возле главного ориентира? Собака какая-то. Зачем она? У них, что, питомник тут? Непонятно. Хотя, стоп. Где-то здесь на наш отряд варги нападали. Надо быть осторожнее. - Ладно, - уже вслух сказала Анна, - поехали, Рох, вечером до холмов доберемся, там и отдохнем. Конь спорить не стал. К вечеру действительно достигли «гранитных» дубов. Под ними и расположились. Сначала Анна собрала хворосту, которого под дубами валялось много, но, здраво поразмыслив, разжигать костер не стали, что бы не сигналить и гостей со всей округи не созывать. Наскоро перекусив, Анна растянулась на одеяле и спорить с конем по поводу его ночного бодрствования не стала, потому, что Рох стоял, тревожно дергая ушами и не обращая на Анну ни малейшего внимания. - Ладно, не спи, - согласилась Анна и мгновенно отрубилась. В плаще, да еще и на одеяле спать было очень тепло, но к полуночи стало явно ощущаться отсутствие «печки» под боком, и Анна продрогшая, проснулась. - Рох! – громко кликнула она, сама испугавшись, как резко прозвучал ее крик. Сзади послышалось недовольное пыхтение, и Анна резко повернулась и окончательно запуталась плаще. Рох недовольно посмотрел на нее – мол, чего орешь? Каждый звук был отделен – будь то хруст ветки, шуршание плаща. Стояла какая-то выжидающая тишина, она словно кого-то прятала, скрывала – но до поры до времени. В воздухе витала тревога, которую Анна явственно почувствовала, вскочила на ноги. Конь же был испуган и дрожа мелкой дрожью, уши его тревожно поворачивались. - Ладно, Рох, не бойся, - Анна погладила его по гриве. Конь недовольно фыркнул – где уж тут быть спокойным!, но, тем не менее, успокоился. Девушка же, чувствуя в воздухе что-то недоброе, быстро сложила одеяло и запихнула в сумку – надо уходить. Застегнула плащ. И собрала поближе хворост. В небе ярко светила луна, но все видно было лишь в радиусе метров пяти вокруг себя. Вдруг Рох нервно дернулся на месте, но не отошел. Он снова стал мелко дрожать, уши повернулись в противоположные стороны, а смотрел он прямо перед собой – там, в темноте что-то шевелилось – медленно к ним подступало. - Варги! – выдохнула Анна, и кинулась разжигать хворост. Он быстро разгорелся и веселые огневушки-поскакушки весело заплясали по огромному полену – оно когда-то было ветвью одного из монументальных дубов. Затем из бокового кармана рюкзака Анна одной рукой достала большой фонарь (другой она держала меч), и прицепила к рюкзаку так, чтобы он светил назад. Потом она прицепила еще один фонарь с другой стороны, чтобы он светил вперед. Одновременно включила их, и тут из темноты выскочил огромный волчара. Нет, не волчара – варг! Глаза светились, шерсть на загривке встала дыбом. Он оскалился и приготовился прыгнуть. Анна подумала – даже не вздумай! И вслух добавила: - Я из тебя шапку сделаю, шкура! – и тут же схватила Роха за гриву и дернула назад – что бы сообразил и отошел, а то неровен час – голову снесет не волку, а коню. Вдруг варг кинулся – не на Анну, а на Роха. Тот испуганно заржал и кинулся назад, а девушка, присев перед «летящим» варгом, размахнулась, и перерубила ему шею. Поганая башка покатилась по земле. А со всех сторон, судя по звукам, стали подступать еще и еще. - Быстрее! – крикнула она Роху и, схватив из костра горящую ветку, запрыгнула в седло. Даже не пришлось подзадоривать коня, он сразу кинулся в галоп, только подковы сверкали. От света фонарей разбегались в разные стороны и тени, и варги. С такой «подсветкой» конь походил на автомобиль. Один особо нахальный волчара кинулся было, но Анна на всем скаку дала ему по морде факелом, и больше, как ни странно нападок не было. … Рох, насмерть перепугавшись, скакал всю ночь без продыха, так что они проскакали больше пятидесяти километров – странно, как они оба не свалились замертво. Оказалось, что за ночь пересекли русло пересохшей реки, проскакали, даже не заметив, Морийские Врата, и, судя по карте, были где-то в районе Дунланда. - Ничего себе! – удивилась Анна. Но, вообще-то удивляться было нечему, потому что было уже первое марта, а через два дня она должна была быть в Хельмовой Пади. Видимо, до этого они ехали слишком медленно. Хорошо, что варги их так подстегнули! - Так, Рох, - распорядилась Анна, - отдыхаем часа три, и едем дальше. Коню, видимо, до этого не было никакого дела. Он вспоминал ночное нападение.