Вы: «В хорошем или плохом смысле?»
Эд: «Я б дал»Вы: «Так ты и дал»
Эд: «Что было на Бали, остаётся на Бали»Вы: «Я выгляжу достаточно хорошо, чтобы покорять парижских моделей и дизайнеров?»
Эд: «Ты всегда выглядишь так, даже без одежды»Вы: «Эд) Егор тебя убьёт, если увидит эти сообщения»
Эд: «Он будет первым, кто предложит тройничок»Вы: «Фу, избавь меня от подробностей» «Вот от вас улетаю отдыхать, а не от работы, реально»
Эд: «Мы тоже тебя любим, Тох» «А если серьезно, я надеюсь, у тебя получится завести там друзей или хотя бы знакомых»Вы: «Спасибо)»
Довольный результатом сборов Шастун посмотрел на время и, решив, что на этот день его активность закончена, а силы исчерпаны, пошёл готовиться ко сну.…
На следующее утро его ждал неприятный сюрприз — жутко зудящий, красный, заметный даже из космоса прыщ на левой щеке. Несколько секунд Антон неверяще смотрел на своё отражение в зеркале над раковиной, будто пытаясь развидеть незваного гостя. Затем осторожно коснулся воспалённого места, но тут же шикнул и, поморщившись, отдернул руку. Прыщ болел и бесил. Но ещё больше раздражал тот факт, что избавиться от его последствий до показа, скорее всего, не получится, и на афтерпати он будет поражать всех не своей красотой и грацией, а пятном на лице, заметным даже под слоем вынужденно нанесённого тональника. — Сука! — прошипел себе под нос парень и второпях набрал номер сестры, параллельно выдавив зубную пасту на щетку. Спустя пару гудков в трубке послышался приятный женский голос: — Алло. — Доброе утро. Последовала короткая пауза в которую, судя по всему, девушка решила уточнить время. — Антон, час дня. — Час утра, — поправил её тот, — Слушай, у меня очень важный вопрос. — Мгм. — Как убрать прыщ так, чтобы через два дня от него ничего не осталось? Вопрос реально жизни и смерти. — Это из-за Попова? — понимающе протянула сестра. — Эм… Он-то тут при чём? — Ты течёшь по нему уже фиг знает какой месяц, а то и год. И раньше ты никогда не парился из-за прыщей или чего-то такого — тупо замазывал их тоналкой. Ну и? Я права? Он там будет? Шастун поражённо выдохнул. Он, конечно, знал, что его сестра хорошо разбирается в людях, замечает те детали, на которые ему и в голову бы не пришло обратить внимание, а тем более прекрасно чувствует родного брата, но не мог себе представить, что настолько. Понимая, что лгать и лукавить нет смысла, он немедленно сдался: — Да. — Ну ахуеть. А мне рассказать ты не забыл? Это мне и своим друзьям ты директ выносишь его фотками с дорожек и показов и сообщениями о его, цитирую: «потрясающем лице, на которое я бы с удовольствием присел». — Стоп! Я не хочу это слушать! — А я хочу? Живу же как-то, и нормально. Так, ладно, про прыщ. Тебе куда-то сегодня надо? — Нет, из дома работаю. — Тогда намажь той мазькой, которую я у тебя оставила, она за зеркалом в ванной, синяя. Покопавшись пару секунд в шкафчике, Антон вытащил оттуда нужный тюбик и, поставив звонок на динамик, отложил телефон на раковину. — Через три часа он подсохнет, смоешь, нанесёшь увлажняющий кремик. Если будет сильно красным, просто повтори, к завтрашнему дню должен стать менее воспалённым, а через день будет еле заметная маленькая точка. — Ты самая лучшая, знала об этом? — Естественно.…
Следующие два дня жизнь Антона состояла только из двух вещей: работы и стресса из-за предстоящей поездки. Стабильно каждый час он заходил в телефон, чтобы проверить, не перенесли ли рейс, не пришло ли уведомление об отмене показа, нормально ли выглядят составленные им образы, которые он заранее отфотал в галерею, нет ли какой-то очень срочной работы, которую он во время отпуска всё равно проигнорирует, и ещё тысяча причин, продиктованных ему собственным волнением. Когда, наконец, настаёт день Х, Шастун появляется в аэропорту за три часа до вылета, чем удивляет даже самого себя, ведь привычка всегда делать всё в последний момент не отлипла от него даже во время вручения диплома о высшем образовании, на которое он благополучно опоздал, проигнорировав все шесть будильников. Наевшись переваренной карбонары с растворимым кофе в кафешке рядом с гейтами, Антон слышит долгожданное объявление о посадке на свой рейс и на полной скорости несётся к уже выстроившейся очереди гораздо менее радостных людей, странно поглядывающих в сторону улыбающегося парня, дергающего ногой от нетерпения. Кажется, он один радуется двум полётам с пересадкой, каждый из которых займёт около пяти часов, не говоря уже о времени между ними. Сраный коронавирус, который вроде и пропал, но ограничения вместе с ним никуда не делись. Конечно, счастлив Шастун отнюдь не поэтому, но рассказывать об этом ещё кому-либо смысла нет, да и, откровенно говоря, срал он на этих хмурых серьёзных тёть и дядь, осуждающих других даже за самые малые проявления эмоций. Ему вообще на всё сейчас было плевать: на то, что не удалось купить место с большим расстоянием для ног, на то, что он где-то умудрился запачкать любимое удобное худи, и даже на эту самую долгую пересадку с выходом в город в Каире. Хоть столицу посмотрит. Столицу он не посмотрел. Завершив все необходимые процедуры для захода во второй аэропорт, Антон благополучно проспал оставшееся до вылета время, скрутившись на сидении буквой зю, напялив на себя маску и забавную подушку для шеи с ярко-розовым единорогом. А что? Он сильный и независимый, сам решает, что и когда ему носить. К тому же, у младшей сестры с давних времён была только такая, и за небольшую доплату в виде бэкстейджа со съемки рекламы с её любимым актером он смог выторговать у неё подушку и широкий сияющий чокер, состоящий из маленьких страз сваровски, но это уже не для полета. Остаток дня для Шастуна прошёл скомкано. От сильного недосыпа и жутких нервов его организм переключился на режим экономии энергии, поэтому проделанные на автомате вещи вроде посадки на рейс, забирания багажа с ленты и поездки на первом попавшемся такси до отеля запомнились слабо. Номер оказался поистине шикарным. Высокие потолки, просторная, выполненная в светлых оттенках спальня, совмещённая с залом, круглый белый стол с декоративной вазой, и зеркало в полный рост. Но как бы ни был силён его восторг от прибытия в этот город, усталость оказалась сильнее. Сейчас он просто сходит в душ, переоденется в домашнюю одежду и сладко поспит в своей огромной мягкой кровати с потрясающе хрустящим и свежим постельным бельём. А вещи, еду и планы по завоеванию внимания шикарных парижских девушек и парней он оставит на потом. Завтра, всё завтра.…
— Су-ука, — безнадежно тянет Антон и в разочаровании с силой захлопывает чемодан. Ну конечно он забыл домашнюю одежду. Всю. Положил кучу разных шмоток, не одну пару обуви, груду аксессуаров, даже несколько настолько развратных трусов, что на самом деле, никогда в жизни не надел бы. — Эту вульгарщину он, блять, не забыл, а пижаму умудрился оставить! — вслух злился на себя Шастун, — Вот и спи теперь в этой нитке и ходи в ней по номеру! — он поднял двумя пальцами чёрные трусы, состоящие из минимального количества ткани и мелкой сетки, с дополнительными резинками для талии и внимательно осмотрел их. — Как я вообще умудрился купить такое? Антон устало возвращает белье на место и садится на кровать в одном полотенце на бёдрах, зарываясь руками в волосы и слегка оттягивая их. Вариантов нет — придётся спать и ходить по номеру голым, пока он не выйдет в город и не найдёт магазин с не слишком дорогой одеждой. Уж что-что, а спать в брендовых шмотках у него рука не поднимется. Или тело. Не важно, в общем, не сможет он так поступить с великим миром моды. Ощущения оказались странными, необычными и неожиданно приятными. Такой свободы он не чувствовал никогда, ведь в любом случае засыпал либо в пижаме, либо вырубался после секса так быстро, что не оставлял себе возможности прочувствовать момент. Пронежившись в таком комфорте какое-то время, парень всё же проиграл в борьбе со сном, которому он не очень-то сопротивлялся, и крепко уснул.…
Утро оказалось днём, когда, проснувшись, Антон первым делом взял в руки телефон, проверил уведомления и, на всякий случай, дату. Как будто он мог ошибиться, отсчитывая до этого момента дни целый месяц. Сегодня наступило то самое утро, когда он соберётся, красиво оденется и позавтракает стереотипными, но оттого не менее приятными горячими круассанами и свежесваренным кофе. Такой кайф не сможет испортить даже прогулка голым по номеру. Беря с собой в ванную нижнее белье, он грешным делом засматривается на оставленные с вечера стринги, но одёргивает себя, ругая за излишнюю развращенность, и идёт в душ. С этим спокойным размеренным пробуждением уходит и напряжённость Шастуна, убивавшая его нервы в последние несколько дней. Погода в Париже выдалась потрясающая, поэтому Антон, любуясь невысокими атмосферными домами, выложенными камнем тротуарами и старыми красивыми скамейками по бокам от дорожки, прошёл пешком довольно большое расстояние, прежде чем сесть за столик на открытом воздухе в одной из кофеен. Он отметил про себя уютные плетёные кресла, огромное количество растений, являвшихся частью декора, великолепный запах свежей выпечки и относительную тишину, не нарушаемую криками детей или грохотом отвратительных двигателей машин, как это было в любой точке осточертевшей ему Москвы. Движение транспорта на отдаленных от этого места дорогах было неторопливым — судя по всему, здесь была запрещена быстрая езда. Полное умиротворение и гармония с собой. Через пару минут официант принёс выпечку с напитком и Шастуну пришлось отвлечься от разглядывания мира вокруг себя. Неожиданно его плеча коснулась чужая миниатюрная рука, заставившая поднять голову и удивлённо обернуться, а до носа донёсся сладкий аромат вишни. — Привет. Вы один здесь? — на прекрасном английском произнесла милая невысокая девушка. Её светло-каштановые ухоженные волосы мягко развевались по ветру, открывая взгляду симпатичное лицо. Если бы Антон сам не был русским, то ни за что бы не вычислил каплю акцента в её речи. — Привет. Да, один, присаживайтесь, — с улыбкой на русском произнёс он, указывая на кресло напротив и надеясь, что не прогадал. — О, так Вы тоже русский! — обрадовано сказала она, садясь за столик. — По какому поводу здесь? И как вас зовут? — Антон. Приехал просто отдохнуть от работы и насладиться городом. Меня всегда тянуло ко всему новому и красивому, а тут ещё и атмосфера просто волшебная. И давайте перейдём на ты? — он лаконично умолчал о том, ради чего, а вернее, кого прилетел на самом деле. Про отдых ведь не ложь: от работы Шастун устал, а здесь её нет, и не нужно ничего делать, так что не соврал, а просто не договорил. — Давай. Я тебя понимаю, как будто в сказку попадаешь. Всё такое вроде и обыкновенное, но на самом деле интересное и невероятно прекрасное, — восхищённо поддержала девушка. — Я Ира, кстати. — Очень приятно, — искренне ответил Антон. — Ты тут надолго? — Нет, на пару дней. Слышал про Парижский показ? Если до этого парень слушал с лёгким интересом к новому знакомству, то сейчас полностью обратился в слух и напрягся, но изо всех сил постарался не выдать своей необычной реакции. — Конечно, кто про него не знает? — нервно усмехнулся он. — Я иду туда как фотограф, а на афтерпати как плюс один с давним другом из индустрии. Ему все равно было некого звать, потому что все знакомые в другой стране, так что он предложил мне пойти с ним. — Вау, — не смог скрыть удивления и лёгкой зависти Шастун, — Я иду только на афтерпати, — и, понимая, что при всем желании Ира никак не сможет провести его на сам показ, решил не упускать возможность и попросить хоть о чём-то, — А фото покажешь? Девушка замялась. Было видно, что ей не то чтобы разрешалось так делать, но и устоять перед по-детски сияющими от восторга глазками красивого парня оказалось тяжело. — Отправлять никуда точно не буду, но показать с фотоаппарата через несколько дней смогу, — наконец, выдала она самое безопасное решение. Мало ли, кем в итоге мог оказаться Антон. Журналисты — не самые честные люди, а уж те, что ходят на показы, премии и подобные мероприятия для высшего общества, совести не имеют совсем, — А ты кем работаешь, кстати? — Спасибо огромное! Я так давно мечтал попасть туда, что даже неизданные фотографии будут просто верхом счастья. Я режиссёр. Причём неплохой, насколько могу судить сам. Крупным брендам рекламу снимал, да и продакшн свой уже открыть хочу. Клиентская база сформировалась, портфолио хорошее, знакомых достаточно для нормальной команды. — Ого, серьезные планы… Когда Антон оплатил счёт, они оба поднялись со своих мест и неторопливо направились в сторону парка, продолжая разговаривать на общие темы, коих оказалось гораздо больше, чем обоим показалось по началу. За всем этим знакомством и поздним завтраком увлечённый Шастун не заметил оценивающий взгляд темноволосого мужчины, сидевшего за столиком на другом конце веранды и с интересом наблюдавшего за ним с самого прихода в кофейню.…
Удовлетворенный проведённым в компании новой знакомой днём, Антон без сил упал на застеленную кровать. Сейчас бы заставить себя подняться, чтобы умыться, принять прохладный душ и переодеться, но… переодеться во что? — Да блять! — конечно, он забыл о том, что должен был зайти за домашней одеждой, и ему снова придётся спать голым. Хотя на этот раз подобное пугало меньше, чем в первый, но ведь нужно было ещё и ходить так по номеру. Безусловно, шторы можно закрыть, но менее неловко ему от этого не станет.Вы: «Дим, я задолбался» «Второй день хожу без пижамы и домашней одежды, забыл дома»
Поз: «Могу только посочувствовать»Вы: «Ну спасибо»
Поз: «А чем я тебе помогу? Могу, конечно, почтой отправить, но дойдёт она к концу твоего отпуска, если не позже» «Завтра купишь»Вы: «Завтра показ и афтерпати»
Поз: «Ну так ты же идёшь только на второе, а до вечера дофига времени»Вы: «Ты не понимаешь. Это надо собраться, дойти до магазина, ещё найти его для начала, потом вернуться обратно» «А если я за это время упаду? Или меня собьёт машина? Или побьет кто?»
Поз: «Ну ты паникёр, Шаст» «Ходи аккуратнее просто, вот и всё»Вы: «Я ждал этого вечера так долго, что если приду туда с новым синяком или царапинкой, то раскромсаю человека, который мне это оставит, и сожгу его тело без сожалений, а пепел подсыплю собакам в еду, чтобы он переродился собачьим говном»
Поз: «Миленько» «Мне удалить у себя эти сообщения, на всякий случай?»Вы: «Если со мной что-то случится, тебе это не поможет» «Всё, я спать, а ты бойся»
Поз: «Понял, принял, обработал»…
Естественно, на следующий день ни в какой магазин Шастун не пошёл, а предпочел потратить всё свободное время на валяние в кровати, спокойный приём пищи и сборы без лишней суеты. За полчаса до выхода он был уже полностью готов. Одежда смотрелась именно так, как нужно, подчёркивая и открывая достаточно, чтобы быть откровенным, но не столько, чтобы вульгарным. Лицо выглядело свежо, а сам парень — отдохнувшим и в меру ухоженным. Всё это ещё больше подняло его и без того хорошее настроение, и он решил, что на этой ноте нужно выходить. Пока Антон ждал такси у отеля, он раз сто успел проклясть тот момент, когда черт его дёрнул всё же надеть те самые чёрные тонкие стринги. И дело было даже не в том, что они оказались не такими уж и неудобными, и даже не в ощущении излишней свободы, преследовавшем его на протяжении всего проведённого в этом городе времени. Дело было в том, что он ощущал себя странно. Надеяться ему не на что, а Ира вряд ли оценит такой сюрприз, если у них вдруг что-то сегодня случится. Надел ли он их для полного завершения образа или из вредности к самому себе, для него осталось загадкой. На парковке отеля останавливается чёрная небольшая машина с шашкой на крыше. Шастун делает последнюю затяжку, тушит окурок о мусорку, выбрасывает его и садится в прохладный салон, усаживаясь поудобнее. В дороге ему предстоит провести не много не мало тридцать минут, благо водитель попался неразговорчивый, музыка в машине играла негромко, а в салоне не воняло тухлой рыбой, затхлостью или ещё какими непонятными субстанциями.…
Уже выходя к зданию клуба, Антон обратил внимание на небольшую очередь из пяти человек, которая на деле оказалась компанией моделей, видимо, ждущих ещё кого-то. Шастун заметил у двери того самого знакомого, который должен был пройти с ним, и подошёл к нему. — Кевин! Привет, — на английском поздоровался он. — О, Антонио, — обрадовался тот, — Я сегодня уйду пораньше, познакомился с одним человеком… Ну, ты понимаешь, — подмигнул он, — Поэтому я тебя сейчас проведу, а дальше развлекайся без меня. — Оу, — ухмыльнулся Антон, — Конечно понимаю, рад за тебя. — Знаешь, ты тоже можешь найти здесь себе кого-нибудь, хотя бы на одну ночь, — подмигнул итальянец, параллельно называя его и свою фамилии охране и отмечаясь в списке. — Было бы неплохо. Ладно, хорошего вечера и горячей ночи тебе, до встречи. — Надеюсь, всё так и будет. Пока! — попрощался знакомый и упорхнул обратно в сторону входа, высматривая в толпе того, с кем проведёт остаток вечера. Тем временем Антон решил для начала выпить бокал шампанского, поэтому направился к одному из столов в центре зала. При более внимательном рассмотрении он заметил там ещё и вино, а ещё чуть дальше оказался бар с бесплатными коктейлями, у которого уже стояло несколько человек. Помещение постепенно наполнялось людьми, приятная ритмичная музыка звучала громче, а бессмысленные разговоры смешивались с посторонними звуками. Шастун боялся осматриваться, потому что знал: если увидит Попова, веселье для него закончится и начнётся лёгкий ступор, страх, смятение и смущение. Он безумно хотел встретить модель, но так же сильно боялся этого. За бокалом шампанского последовал коктейль из текилы, потом второй, новое знакомство с какими-то парнями из Бразилии, а затем в его руках оказался шот с водкой. Но прежде чем выпить его, Антон, пропуская мимо ушей большую часть разговоров между новыми знакомым, поднял взгляд на толпу. Ира сказала, что придёт с опозданием, а времени прошло уже чуть больше часа, так что стоило найти её, хотя бы для того, чтобы поздороваться. Он выцепил взглядом знакомые светло-каштановые волосы, но… Иру настойчиво целовала какая-то высокая фигуристая девушка, против чего та совсем не возражала, обвивая руками её шею и с улыбкой прижимаясь ближе, что-то шепча между вздохами, на что та улыбалась в ответ. — Ахуеть, — подняв брови, ошарашено проговорил Шастун и залпом выпил крепкий шот, поморщившись от крепости и закусив мармеладкой, прикреплённой к краю рюмки. — Хочешь так же? — послышался сзади бархатный мужской голос. — Она не в моём вкусе, — не оборачиваясь ответил парень, всё ещё не отрывая взгляда от развлекающейся знакомой. — А я в твоём вкусе? — продолжил незнакомец, кладя изящную, но крепкую руку ему на плечо, заставляя обернуться и посмотреть на него. — Слушай, мне не интерес… — Шастун, наконец, повернул голову к говорящему и не успел даже удивиться внезапному переходу на русскую речь. Перед ним стоял Попов. Арсений, мать его, Попов. — Ты… Вы… — с самым тупым выражением лица попытался выдавить из себя Антон, но дар речи покинул его вместе со способностью складно мыслить. В голове осталась только помутнённая алкогольным дурманом пустота, посреди которой красным неоновым светом горело одно единственное имя. — Давай на ты, — по-лисьи улыбнулся тот и протянул руку, — Арсений. — А-Антон, — глупо промямлил парень и пожал руку в ответ. Едва почувствовав мягкую ладонь Шастуна в своей, Арсений сильнее сжал пальцы, резко дернул его на себя и приблизился к уху. — До этого ты казался увереннее в себе. Что же с тобой случилось? Парень забыл, как дышать. По телу прошли мурашки, в горле пересохло, а от волнения и неожиданности покраснело едва ли не всё лицо и уши. — Что ты делаешь? — уже почти испугано тихо пропищал он. В том, чтобы говорить громче, смысла не было, ведь слова предназначались лишь для одного человека, который и так находился буквально в паре сантиметров от него. — Просто хочу получить ответ на свой вопрос, — как ни в чём не бывало проговорил Попов и отстранился, выжидающе смотря на объект своего интереса. Когда брюнет перестал маячить настолько близко, Шастун начал потихоньку приходить в себя и успокаиваться. — На какой из? — На все. Либо сейчас, либо уже никогда. — Хочу. — Это ответ только на первый вопрос. — Нет. Это ответ на оба, — Антон сам испугался своей наглости, но лучше так, чем никак, верно? Правда же? Попов удивлённо улыбнулся, но через секунду на его лице не осталось и следа напускной дружелюбности. Мимика теперь выражала хищную ухмылку, а в глазах загорелся опасный огонёк и интерес. — Сможешь прямо сейчас отсосать мне? — Чего? — вытаращился на него Шастун. Такого он ожидал меньше всего, — Здесь? — он нервно огляделся, будто правда мог сделать что-то подобное. — Не в этом помещении, я не настолько конченый, — усмехнулся мужчина, — Здесь есть две отдельные комнаты для гостей, чтобы уйти, если стало плохо, нужно поправить макияж, переодеться и всё такое. Они маленькие, там только диваны и зеркала, но нам хватит, верно? Девиз: «Сейчас или уже никогда» в эту минуту показался Антону до абсурдного смешным. Как бы ни отрывался он во времена универа, отсасывать незнакомцу ему не приходилось, тем более модели, тем более мировой известности. — Мы только познакомились. — Да или нет? Идти надо до конца, иначе он потом сильно пожалеет, что отказался, а с последствиями он разберётся потом, если они вообще будут. — Пойдём, — тихо выдохнул Шастун. Арсений снова взял его за руку, на секунду замер, оглядываясь на предмет слежки, а после, убедившись, что всем, как и раньше, плевать на происходящее, не оборачиваясь, повёл вглубь клуба. Комната и правда оказалась небольшой, тёмной и не очень уютной, но времени рассмотреть её более детально ему не дали, прижав к стене и впиваясь в губы грубым голодным поцелуем. Антону понадобилось время, чтобы осознать и принять в своей голове то, что его целует и, что ещё более невозможно, хочет человек, на которого он дрочил весь год, мечтая увидеть хотя бы в паре метров от себя. Шастун заставил себя расслабиться и приоткрыть рот, впуская чужой юркий язык, сразу протолкнувшийся глубже и начавший вылизывать нёбо, дёсны и его собственный язык, играясь с ним. Сбившееся рваное дыхание обоих, первый тихий стон парня под брюнетом, беспорядочные движения по телам друг друга и инстинктивное желание вжаться сильнее, чтобы почувствовать больше, ближе, горячее. Попов ненавязчиво вплёл руку в русые кудрявые волосы и слегка потянул голову вниз, намекая на то, ради чего они сюда пришли. Антон послушно опустился на колени и торопливо расстегнул чёрные рваные на коленях джинсы, приспуская их вниз и вытаскивая наполовину вставший член. — Надеюсь, у тебя это не в первый раз? Вместо ответа, парень коротко лизнул бордовую головку, затем пару раз провёл по стволу ладонью и, смочив его слюной, заглотил, медленно погрузив в глотку до основания и уткнувшись носом в гладкий лобок. Не отстраняясь, он поднял широко раскрытые невинные глаза на мужчину, которому от неожиданно сильной волны удовольствия пришлось опереться одной рукой о стену впереди себя. Арсений гортанно простонал и опустил вторую руку вниз, трепетно проводя дрожащими от возбуждения пальцами по лбу и убирая кучерявую чёлку. — Понял, — хрипло пробормотал он, кладя ладонь на затылок парня снизу, снова вплетаясь в волосы, — Тогда ты будешь не против, если я немного поуправляю тобой? Отодвинувшись, Антон лишь кивнул, снова припадая к чужому паху и вылизывая его с таким удовольствием, будто это самая сладкая и вкусная конфета в его жизни. Попов заставил его плотно сомкнуть губы вокруг головки и без предупреждения двинулся вперёд, плавно входя до конца. Он подождал пару секунд и начал двигаться, постепенно ускоряя темп, наслаждаясь откровенно пошлыми звуками хлюпающей, попадающей на подбородок и капающей на пол слюны, негромкими стонами, пускающими по члену приятную вибрацию и моментом некой публичности, когда в любой момент мимо могут пройти, а то и попытаться попасть внутрь люди. — Проглотишь? Даже то, как неприлично грязно прозвучал этот вопрос, уже не могло заставить Антона смутиться. Он стоял в небольшой комнатке клуба на коленях, с его подбородка медленно стекала слюна, смешанная со смазкой, губы по-блядски покраснели от грубых поцелуев и толчков, а на щеках появился лихорадочный румянец. Не ответив, Шастун, не разрывая зрительного контакта с мужчиной, широко раскрыл рот и бесстыдно вытащил язык. — Какой же ты… Несколько раз быстро проведя по члену, Арсений с рычащим стоном кончил ему в рот, подождал, пока тот с извращенным наслаждением сглотнул и, дёрнув за волосы, заставляя подчиниться, сделал ещё пару резких толчков по собственной сперме до самой глотки. — Умница. Попов помог слегка дезориентированному Антону подняться и мокро поцеловал, не обращая внимания на собственный вкус. Он без замешательств расстегнул кожаные штаны и запустил руку под них, затем оторвался от губ парня и с приятным удивлением посмотрел на него. — Любишь интересное бельё? Вот тут-то Шастун понял, что ошибался. Даже после произошедшего он всё ещё не потерял возможность чувствовать смущение и стыд. Ощутив, как загорелись его уши, Антон опустил взгляд в пол, принявшись рассматривать собственные берцы. — Нет. Да. То есть… Я такое не ношу, но сегодня почему-то решил попробовать. — Эй, посмотри на меня. Тот послушно поднял голову и почувствовал, как Попов аккуратно стянул его штаны до середины бёдер, а после оценивающе осмотрел то, что открылось его взору. — Тебе очень идёт, носи такое почаще. Он снова положил руку на чужой пах и немного сдавил возбужденную плоть, затем, едва касаясь, провёл вверх и подался вперёд, опаляя дыханием всё ещё алое ухо. — Расслабься. Антон положил руки на крепкие плечи модели и наклонил голову вбок, открывая доступ к нежной шее, на которую тут же обрушился поток беспорядочных поцелуев и лёгких укусов. Ноги подкосились, когда Арсений взял его член в кольцо пальцев и начал неторопливо надрачивать, изводя парня всё сильнее. — А-арс, — вымучено проскулил он, — М-мх, пожалуйста, быстрее. Тот ускорил движения руки, разрешая дрожащему от подступающего оргазма Шастуну вцепиться зубами в его плечо и не убрал руку, когда тот с приглушённым футболкой стоном кончил. — Так уж и быть, я прощу тебе то, что ты назвал меня неполным именем и по-любому оставил след на плече, — Попов прошёл к столику у другой стены и достал из маленького шкафчика коробку салфеток, вытащил несколько, после чего кинул её Антону. — Прости, — виновато прохрипел парень. — Ого, как легко ты сорвал голос, — искренне удивился Арсений и подошёл к зеркалу, поправляя на себе одежду. Шастун последовал его примеру, встав рядом. — Музыку пытался перекричать, когда разговаривал с людьми, плюс выпил, ещё и сейчас неплохо постонал, даже если тихо. — Мне было приятнее думать, что я стал причиной твоего сорванного голоса. Антон поймал пронизывающий взгляд мужчины через зеркало и многообещающе улыбнулся. — Возможно, стоило постараться лучше? — очевидно, после оргазма он потерял былое ощущение трепета и страха перед брюнетом, вернувшись в своё обычное состояние, только с небольшой слабостью. — Засранец. — Стараюсь, как могу. — Я трахну тебя у зеркала, и ты будешь смотреть на меня через него совсем не так, как сейчас, — удовлетворённый вмиг растерявшим свою наглость парнем, Попов продолжил, — Я заставлю тебя прогибаться подо мной, стонать и кричать так, что ты потеряешь голос ещё раз, будешь просить ещё жалобнее, чем сегодня, и послушно примешь в себя всю мою сперму, — последние слова он прошептал так, что по коже застывшего на месте Шастуна пробежали мурашки. Чувствуя себя так, будто это всё уже произошло, он судорожно выдохнул, стараясь прийти в себя после услышанного, перевёл взгляд на довольного такой реакцией Арсения и поёжился. — Я… Наверное, пойду домой. То есть в отель. Да, — с запинками проговорил парень и попятился к двери. — Имя хоть полное своё скажи. А то так и не узнаю, кто сделал мне такой шикарный минет. Веришь, нет, лучший в моей жизни. И что ему делать? Сказать спасибо? Или молча свалить в закат? — Антон. Антон Шастун. — Вряд ли встретимся ещё, Антош, но мне понравилось. Ты скрасил эту ночь. — Спасибо, — глупо ответил тот, — Мне правда было хорошо, — и скрылся за дверью комнаты. — Сложно было не заметить, — в пустоту усмехнулся мужчина.…
«Антон Шастун создал чат»Вы: «Я отсосал Арсению Попову»
Поз: «Что?» Эд: «Что?» Сеструха: «ЧТО?» Поз: «Ты там всего ничего, а уже сотворил такое. Вернёшься замужним Антоном Поповым?» Эд: «Арсений Шастун звучит круче» Поз: «Ты дурак? Его фамилия уже его бренд, очень не выгодно будет её менять» Сеструха: «Ради Антона можно»Вы: «Эй, ало» «Я ещё тут, вообще-то»
Поз: «И что?» Эд: «И чё?» Сеструха: «И?»Вы: «Идите в жопу, фиг я вам теперь что расскажу»
Эд: «Да не ломайся ты, мы же знаем, что хочешь»Вы: «Абонент вышел из чата»
Поз: «🤨» «Ты же в курсе, что это так не работает?»Вы: «Ладно» «Он подошёл ко мне, познакомился, был жутко горячим, потом спросил, хочу ли я ему отсосать, ну я согласился, потому что это ОН, а я и не против. И Арсений такой потрясающий, красивый, возбуждающий, доминирующий, боже, я бы ему хоть всю жизнь сосал, вот честно»
Сеструха: «Лучше бы не рассказывал» «А если серьезно, то поздравляю)» Эд: «Шаст, не в обиду, но это выглядит так, как будто он тебя снял» Поз: «И вы просто разошлись? Или обменялись контактами?»Вы: «Да мне пофиг, как это выглядит» «Я сказал, что ухожу, он буквально трахнул меня словами, и мы разошлись, да»
Сеструха: «Радоваться или плакать?»Вы: «Никто никому ничего не обещал, поэтому я не питал надежд о любви с первого взгляда или о чём-то таком» «Так что всё ок, я просто счастлив, что имел возможность прикоснуться к прекрасному»
Эд: «К члену Попова?»Вы: «И это тоже»
…
Спустя час, сидя на мягкой кровати в своём пустом тёмном номере, Антон уже не чувствовал себя таким уж счастливым. Да, он смог увидеть Арсения вживую, прикоснуться к нему и не только, но это всё. Если до этого мужчина нравился ему как образ, наполовину собранный, наполовину додуманный, то сейчас, встретив его в жизни, Шастун понял, что не ошибался. Несмотря на выпитый алкоголь, он в деталях помнил касания, шёпот и низкие стоны, ставшие для него настоящим вознаграждением. Антону хотелось снова почувствовать всё это на себе. Знать, что Арсений делает это только для него одного, а не использует, как наверняка нередко делает это и с другими. Жалеет ли он о принятом решении? Скорее нет, чем да. Со временем чувства притупятся, а произошедшее превратится в просто интересное воспоминание. К тому же, он получил настоящее удовольствие, которое редко мог найти с другими партнерами. Он устало выдохнул и откинулся на спину, раскидывая полы халата в стороны. Конечно, домашней одежды или пижамы всё ещё не было, но и Антона это уже не то чтобы сильно беспокоило. Из последних сил стянув халат и отбросив его на пол, Шастун, наконец, забрался под одеяло и зарылся носом в приятно пахнущую подушку.…
Проснувшись от ярких солнечных лучей, надоедливо падающих прямо на глаза, парень недовольно сощурился, прогоняя сон и взял телефон, обращая внимание на время. 12:14. Самое то, чтобы особо не торопясь подняться. Он дал себе пару минут лениво поваляться, медленно, с наслаждением, потянулся, затем встал и направился в сторону ванной комнаты. Спокойно почистив зубы и умывшись, Антон как обычно решил принять освежающий прохладный душ, чтобы избавиться от остатков сна. Он зашёл в просторную душевую кабину со стенами и полом из крупной серой каменной плитки, закрылся, но вместо ожидаемой холодной воды включил приятную тёплую, почти горячую, закрыл глаза и расслабился. Постепенно в памяти начали всплывать картины вчерашнего развратного вечера. По телу потекло приятное возбуждение и Шастун, не противясь себе, опустил руку на член, начиная медленно водить по нему, воспроизводя в голове бархатный голос Попова, во всех деталях расписывающего то, как бы он взял его и какое удовольствие мог доставить. О, Антон знал об этом не понаслышке и с каждой минутой всё сильнее хотел почувствовать не только чужие жадные руки и губы, но и крупный увитый венками горячий член в себе. Он уже два месяца ни с кем не спал, не считая вчерашней ночи, и ощущал обезоруживающую жажду касаний, резких и жёстких, именно таких, какие мог дать ему Арсений. Точнее уже не мог, да и вряд ли такая возможность на самом деле когда-либо была. Обычный секс на один раз. Разрядка, не более. Но как это было… Шастун решил, что на такое грех не подрочить, к тому же, желание почувствовать внутри хоть что-то было сильнее некоторых планов на день. Он отодвинул прозрачную дверь, огляделся, нашёл взглядом тюбик крема, предоставляемого отелем и почти не раздумывая схватил его, снова закрываясь. Выдавил на пальцы густую жидкость, разогрел, завёл руку за спину и медленно погрузил в себя один, параллельно поглаживая возбужденный член. «…Я заставлю тебя прогибаться подо мной, стонать и кричать так, что ты потеряешь голос ещё раз…» Парень не выдержал и, сжав зубы, тихо проскулил, уперевшись лбом в мокрую стену. По его телу дразняще неторопливо скатывались горячие капли воды, дыхание окончательно сбилось, а в заднице двигались уже три пальца, когда за дверью номера, находившейся рядом с входом в ванную, раздался стук. Шастун нервно выдохнул и остановился, боясь дать понять, что здесь происходит на самом деле. Конечно, это его личное, и никого больше оно волновать не должно, но ему самому было бы крайне неловко знать, что кто-то из персонала слышал, как он удовлетворял себя. Стук раздался снова и тогда Антон решил приоткрыть стеклянную запотевшую дверь, чтобы избавиться от незваного гостя. — Приходите позже, — крикнул он на английском достаточно громко, чтобы человек снаружи точно услышал. Стук повторился. — Приходите позже! — настойчивее и громче повторил Шастун и хотел было закрыть дверь, чтобы продолжить, как снова услышал ни капли не изменившийся стук в третий раз. — Да вы издеваетесь, — пробормотал он себе под нос, выключил воду и вышел из душа, раздраженно хватая чистое полотенце с крючка, небрежно повязывая его на бёдра и подходя к входу в номер. Антон провернул замок и распахнул дверь, готовясь вежливо, но не особо скрывая эмоции, попросить горничную удалиться, но… — Привет, — Арсений широко улыбнулся, показывая очаровательные ямочки, а затем поднял брови, удивлённо и оценивающе осматривая мокрое полуголое тело в мгновение смутившегося парня. — Э-э, откуда… — А, прямо так сразу? — перебили его, — Я тебе букет принёс, хотел поближе познакомиться, узнать друг друга лучше, а ты меня с порога соблазняешь, — тон модели сменился на игривый, — Чем ты таким занимался? По-моему, полотенце держится только на твоём каменном стояке, — он выразительно посмотрел на выпуклость между ног парня, а после снова вернулся к разглядыванию буквально сияющего от капель воды и солнечного света торса. — Ты как меня нашёл вообще? — нервно нахмурился Антон, разглядывая пышный букет огромных светло-розовых пионов в руке Попова, — Я не давал тебе адрес, даже отель не называл. — Мне хватило твоих имени и фамилии. — Думаешь, я тебе поверю? Выглядит так, как будто ты маньяк какой-то. — Ты бы стал моей жертвой? — Фу. Арсений хохотнул и с нежностью посмотрел на невольно улыбнувшегося в ответ парня. — Ладно. Помнишь, я тогда заметил, как ты смотрел на двух девушек? Антон согласно кивнул, внимательно слушая историю мужчины. — Я потом поймал их у выхода и спросил о тебе, потому что подумал, что ты можешь быть знаком с кем-то из них. И не ошибся. — Ира. — Именно. Она не сразу рассказала мне о том, где ты остановился, но я умею быть убедительным и располагать к себе, — он хитро по-веселому прищурился и продолжил, — В общем, я всё утро думал, стоит ли ехать, но не смог забыть эту ночь и тебя, такого красивого и так сладко стонущего от моих рук, поэтому решил не упускать шанс. Шастун покраснел от смущения и отступил, всё же пропуская Арсения в номер. — Мог бы и без подробностей. — Не могу удержаться, когда передо мной стоит полуголый сексуальный парень. Ты сам меня провоцируешь. Антон лишь закатил глаза и, налив в белую декоративную вазу воды, поставил её на круглый стол у окна, намекая мужчине поставить туда цветы, что тот и сделал, после проведя подушечками пальцев по деревянной поверхности. — Разложить тебя здесь, прямо на столе, в душе или на этой шикарной огромной кровати? — задумчиво произнёс Попов, будто и не говорил ничего из ряда вон выходящего. Шастун вытаращил глаза, рефлекторно отступил на шаг назад и упёрся спиной в настенное декоративное зеркало от пола, практически до самого потолка, только сейчас осознав, что Арсений может вспомнить. И он вспомнил. — Точно, — мужчина угрожающе медленно направился в сторону напрягшегося парня, — Я же обещал тебе потрясающий секс у зеркала. — Не обещал. И вообще, моё согласие здесь хоть как-то учитывается? Брюнет подошёл вплотную к парню, приблизился к его губам и несильно сжал руками горячую, не до конца высохшую кожу талии, тут же покрывшуюся мурашками. — А ты против? — чуть слышно прошептал он и толкнулся бёдрами вперёд, задевая пахом чужой стояк, полностью обвивая торс второй рукой и сильнее сжимая чужое тело, не давая уйти от пронзающих удовольствием прикосновений. В ответ раздался задушенный тихий стон. — Я… — Антон шумно выдыхает, опрокидывает голову назад и жмурится, раскрывая рот в немом стоне, когда чувствует касание языка на открывшейся шее, на которой всё ещё красуются небольшие пятна — последствия проведённой вместе ночи, — Чёрт, А-арс. Арсений опускает одну руку вниз и у Шастуна случается дежавю. Лёгкое давление длинных изящных пальцев на члене сквозь ткань, обжигающие оголённую кожу поцелуи и прижимающееся ближе тело безумно красивого мужчины. Разница лишь в месте действия и количестве одежды на Антоне — одно несчастное махровое полотенце, держащееся на божьем слове. Попов кусает сгиб между шеей и плечом, заставляя Антона громко вскрикнуть и сжать рукой его пальцы, намертво вцепившиеся в талию, ни на секунду не разрешающие отстраниться. — Руки, — рычит мужчина, по-животному грубо несколько раз толкаясь вперёд, оставляя всё больше новых меток на истерзанной коже. Мечущийся и буквально задыхающийся от происходящего Антон послушно убирает руки и, не зная, куда их деть, заводит за шею Попова, прижимая его вплотную к себе, убивая последние миллиметры между разгоряченными возбужденными телами. — Будешь хорошим мальчиком для меня, Антош? — Арсений немного отстраняется, заглядывая в помутневшие полуприкрытые зелёные глаза, и сквозь частое дыхание продолжает: — Я люблю жёсткий секс, уверен, что сможешь выдержать это? — Вряд ли это так жёстко, как ты говоришь, — на выдохе отвечает Шастун, — Не переоцениваешь себя? Мужчина неожиданно срывает с себя чужие руки, рывком заставляет Антона перевернуться лицом к зеркалу и вместе с ним делает несколько шагов назад, чтобы открыть полный вид на обоих. — Руки за спину и сложил вместе, — стальным голосом скомандовал брюнет, вытащил из шлёвок джинсов ремень и скрепил им чужие запястья, после чего сдёрнул с аппетитных бёдер полотенце. Парень тут же попытался прикрыться, но ремень держал достаточно хорошо, чтобы отнять у него любую возможность высвободиться самому. — Смотри на себя. С этими словами Арсений неторопливо провёл кончиками пальцев от ключиц к правому соску, едва касаясь, обвёл его по кругу, ущипнул, получив на это сдавленное шипение, продолжил путь вниз, по поджавшемуся животу к паху. Дразняще обошёл колом стоящий член, слегка нагнулся и, погладив ладонью мягкую кожу внутренней стороны бедра, заставил Шастуна немного раздвинуть ноги. Арсений отстранился на несколько секунд, чтобы снять с себя одежду с бельём, после чего вернулся к опустившему взгляд парню и, схватив его за подбородок, вздёрнул голову к зеркалу. — Я сказал смотреть! — по номеру разлетелся звонкий звук шлепка и последовавшего за ним вскрика. Брюнет положил руки ниже талии не сопротивляющегося парня и дёрнул на себя, проходясь членом между упругих ягодиц, затем смочил слюной пальцы и приставил к входу, поочерёдно вводя до самых костяшек сначала один, потом два, а после и три пальца, ускоряя движения внутри с каждым последующим. — Так вот, чем ты здесь занимался, пока я думал, как мило мы проведём вместе день и познакомимся ближе, — он сильнее протолкнул пальцы, попадая по простате и начиная массировать её, второй рукой чувствуя волну удовольствия, дрожью прошедшуюся по всему телу уже надрывно стонущего Антона, — Получилось даже слишком близко, не находишь? — А-ах, Арсений, хватит, я не могу, пожалуйста, — трясущиеся ноги Шастуна подводят его, колени подкашиваются, но мужчина вовремя обхватывает его за талию, прижимая взмокшей спиной к своей груди. Парень чувствует, как быстро бьется сердце Арсения, слышит его прерывистое дыхание у своего уха и, вопреки неудобству в виде связанных за спиной рук, откидывает голову на его плечо. — Терпи, — хрипло раздаётся совсем рядом и Антон несдержанно скулит, в очередной раз пытаясь вырвать руки и уйти от сводящего с ума льющегося через край удовольствия. Это невозможно выдержать. Непрерывная стимуляция простаты, губы, в который раз осыпающие все доступные места поцелуями и неожиданными укусами, жар тела, вжимающего в себя, кажется, не оставляющего между ними и миллиметра расстояния. Арсений наконец вытаскивает пальцы и, хоть крема внутри достаточно для относительно безболезненного проникновения, на всякий случай снова смачивает их слюной, пару раз проводит по члену и медленно погружает его в узкое нутро до плотного касания бёдер с мягким задом. Со вкусом оттягивает одну из половинок, почти до конца выходит и слегка двигается вперёд, наблюдая за местом, где он погружается в Антона и с наслаждением проводит большим пальцем по натянутым вокруг него мышцам, слыша в ответ тихий хриплый стон. — Я тебя предупреждал. Мужчина толкает его к зеркалу, временно забив на отражение и давая всем телом опереться о гладкую поверхность, а затем с силой вгоняет член обратно, сразу задавая быстрый темп, входя по самые яйца так, что те с характерным хлюпающим от слюны и крема звуком, начали биться о промежность уже ничего не соображающего парня. Попов положил ладонь между его лопаток, заставляя прогнуться сильнее, схватился за согнутые локти и, потянув на себя, продолжил агрессивнее вдалбливаться в податливое трясущееся от переизбытка ощущений тело. Заметив, что Шастун близок к разрядке, мужчина остановился и, вопреки мольбам продолжить, вышел из растраханного ануса, буквально перетащил Антона на пару шагов дальше, развернул боком к зеркалу, на котором остались достаточно красноречивые следы происходящего, одной рукой слегка сдавил шею, поворачивая его голову в сторону отражения, а второй продолжил удерживать от падения. — Не смей отводить взгляд ни на секунду, понял? — прорычал брюнет и, не получив ответа от дезориентированного парня, повторил настойчивее, — Я спрашиваю, ты меня понял? — Да, — хрипло произнёс Шастун и послушно перевёл взгляд на себя в отражении. Это выглядело настолько откровенно, насколько вообще было возможно. Покрасневшее от переполняющего дикого возбуждения лицо, взъерошенные волосы, множество ярких засосов и укусов на шее, плечах и груди, красные следы от шлепков на бёдрах и чужие крепкие, увитые венами, руки, держащие ослабевшее тело. От такой картины хотелось отвернуться, закрыться, закричать, что это не он, слишком смущающе и неловко было наблюдать за тем, как крупный член с каждым грубым толчком всё глубже погружался внутрь, создавая откровенно пошлые хлюпающие звуки и принося невероятное удовольствие. Попов ускорил движения, вырывая из парня хрипы вместо стонов из-за повторно сорванного голоса и, почувствовав, как внутри Антона всё сжалось, готовясь к оргазму, сильнее сдавил его горло, лишая кислорода на несколько секунд. По телу Шастуна будто прошёл мощный разряд тока, заставивший задрожать сильнее и кончить, из последних сил контролируя взгляд, направленный на смазанную из-за расфокусированного зрения картину в зеркале. Арсений переместил обе руки на локти и, не дав отстраниться разомлевшему после разрядки Шастуну, кончил, с силой вжимаясь в покрасневшую задницу. От ощущения наполняющей его изнутри горячей спермы парень громко простонал, слабо подергался, впрочем, не особо желая выпускать ещё не опавший член из себя и сдался, покорно принимая всё, без остатка. — Хороший мальчик, — отдышавшись, похвалил его мужчина, и вышел из растраханной не закрывающейся до конца дырочки, с откровенным удовольствием наблюдая за вытекающей оттуда спермой. Антон почувствовал, как с рук аккуратно сняли ремень, осмотрел красные, но не особо сильно натёршиеся запястья, размял их и повернулся к брюнету. — Это было неплохо, — на грани слышимости произнёс он и прочистил горло. — Ты сорвал голос, — констатировал ни капли не обиженный такой фразой Попов. — Только потому, что он не до конца восстановился после вчерашнего вечера. — Неужели? — мужчина иронично изогнул бровь, — Ты так стонал, что мне кажется, весь отель узнал о том, что здесь происходило. — Ну не весь, — полувопросительно с надеждой в голосе прохрипел парень, — …Не весь же? Арсений в ответ лишь улыбнулся и, подойдя к столу, взял отброшенное туда полотенце, после чего кинул его Шастуну. — У тебя по бёдрам течёт моя сперма, — беззастенчиво заметил он, — Если не хочешь, чтобы горничные ещё и увидели на ковре последствия наших развлечений, советую вытереть, пока не накапало на пол. Антон стыдливо покраснел, опустил голову вниз и спешно убрал белёсую жидкость с кожи. — Пойдём в душ? Из тебя сейчас снова польётся, она ещё далеко не вся вытекла, а я помогу тебе. — Ты издеваешься? Мы только закончили, а ты ещё хочешь? Не подходи ко мне! — беззлобно вскрикнул Шастун и отступил на шаг, заметив, что Попов хочет к нему приблизиться. — Не хочу я ничего такого, кого ты из меня делаешь? Я же не изверг и не машина, — в примирительном жесте поднял руки тот, — Ты сам никак всё до конца не промоешь, а я правда могу помочь. Обещаю, без домогательств, если сам, конечно, не полезешь. — А нельзя было подумать об этом до того, как ты в меня кончил? И никого я из тебя не делаю, ты уже такой, какой есть. — Как жаль, — сделал наиграно грустное лицо Арсений, — Когда я в тебя кончал, то думал несколько о других вещах. Пойдём. Парень сдался и направился в сторону ванной комнаты мимо Попова, но по пути не рассчитал сил и без того подкашивавшихся ног и чуть не упал, но был вовремя подхвачен сильными руками и прижат к чужой груди. — Эй, аккуратнее. Давай лучше так дойдём, — он с усилием поднял недовольного Антона на руки и пошёл с ним в душевую.…
Расслабляюще тёплые капли воды стекали по разморённым после секса и получасового приёма душа телам. Парни стояли практически вплотную друг к другу и мягко, не настойчиво мокро целовались, не обращая внимания на льющуюся на их лица воду. Антон осторожно сжимал мускулистые плечи и шею, поглаживая пальцами бархатную кожу, а Арсений нежно зарывался одной рукой ему в волосы, второй держа за подбородок, иногда проводя большим пальцем по ямке под нижней губой. — Знаешь, я был без ума от тебя, — между поцелуями пробормотал парень, — Мечтал увидеть хотя бы издалека. — Что же изменилось? — отстранившись, но не убирая руку из мокрых кудрявых волос, спросил Попов, продолжая легко массировать кожу за ухом. Недовольный прекратившимися ласками Шастун чуть наклонил голову в бок, словно кот, подставляясь под приятные поглаживания. — Ты меня трахнул. Дважды. Трижды, если считать то, как красочно ты тогда описал наш будущий секс. Мне в тот момент показалось, что это всё уже произошло. — И что, ты больше не чувствуешь трепета перед таким великолепным и прекрасным мной? Антон по-доброму рассмеялся и с улыбкой посмотрел на мужчину. — Испытываю. Но теперь он немного… другой, — уклончиво ответил он и хотел было сбежать из душевой, но был остановлен и возвращён обратно, а после затянут в очередной неторопливый, но насыщенный ощущениями поцелуй. — Что ты чувствуешь ко мне сейчас? — заглянув ему в глаза, уточнил брюнет. — Интерес? О влюблённости говорить рано, я тебя не так хорошо знаю, но о симпатии? Да, возможно, это она. Арсений широко улыбнулся и чмокнул Антона в нос, на что тот смешно поморщился и всё-таки вышел из душевой кабины. За ним последовал Попов, забравший последнее чистое полотенце с крючка. — Дашь мне во что-нибудь домашнее переодеться? Оу. ОУ. — Ээ… Дело в том, что у меня нет ни домашней одежды, ни пижамы, — виновато развёл руками Шастун, — Я забыл положить их в чемодан, а здесь ещё не успел купить. Арсений удивлённо приподнял брови. — И ты всё это время ходил здесь голый? — получив в ответ кивок, он офигевше осмотрел парня, закрывая за ними дверь в ванную, — Предлагаешь мне смотреть на голого тебя до самого вечера и каким-то образом это игнорировать? — Не знаю. И вообще, я не ждал гостей, не надо мне тут. Попов шлёпнулся на середину кровати и блаженно выдохнул, после чего перевернулся и обратил внимание на застывшего на месте Антона. Тот нервно сглотнул, увидев под светом солнечных лучей сначала точёную рельефную спину с ямочками на пояснице, а после идеальный натренированный торс с десятками невероятно идущих ему родинок и косыми мышцами, уходящими под полотенце к паху. Раньше он мог видеть такое только на фотографиях и то, если фотографы не решали отредактировать кожу и скрыть великолепие тела под одеждой. — Антон, — улыбаясь помахал ему мужчина, — Ты тут? — Во-первых, кому тут ещё будет сложнее держаться, вопрос серьезный, а, во-вторых, можно я тебя сфотографирую? — Зачем? — Для личного архива. Обещаю, ни к кому, кроме меня и моей сестры, ну, может, друга, это не попадёт, — жалобно попросил парень и сделал умоляющее выражение лица. — Весело. А можно как-то уточнить круг лиц? — усмехнулся Арсений. — Сестра, Эд и Дима. У нас общий чат и они втроём в курсе, как я по тебе теку. — Ты ж мой хороший. Странно доверять не до конца знакомому человеку, но тебе почему-то хочется. Тем более, мы несколько раз трахались, а это аргумент, я считаю. Надеюсь, ты не какой-нибудь журналист под видом милого парня. — Какая прелесть, ты считаешь меня милым, — Антон снова состроил рожицу, как у кота из «Шрека». — Не забывай, что у тебя голос, как у пропитого алкаша, так что милое личико после него не так хорошо работает. — И всё же? — Ладно. Всего одно фото, — сдался брюнет и откинулся на локти, полностью открывая виду потрясающее тело. Опять ненадолго залипнув, Шастун быстро взял телефон со стола, вернулся к кровати, сфотографировал Попова и скинул фотку в общий чат, приземляясь рядом с мужчиной, тут же оказываясь в тёплых объятиях. — Ну А-арс, дай хоть посмотреть, что ответят, — заныл Антон, пытаясь выпутаться из прижимающих к чужой груди рук. — Смотри так, — безапелляционно заявил Арсений, полностью обвил руками его торс и зарылся носом в сгиб шеи, щекоча волосами, ловя в ответ смешки с несерьезными просьбами прекратить и целуя оставленные им же следы.Вы: *фото*
Сеструха: «Ебать» Эд: «Ахуеть» Поз: «Ожидаемо»