Золотой бал

      Новый день у них измеряется наступлением заката. Когда солнце едва проглядывается на линии горизонта, золотой дуэт натягивает маски, настоящие, которые в прямом смысле скрывают кто ты.       Люди ходят на балы потанцевать, отдохнуть и найти новые знакомства. Обычно это аристократы, которым совершенно нечего делать в жизни, кроме как из ночи в ночь переодеваться из платья в платье, смокинга в смокинг. Люди поумнее ходят на балы ради наживы, вроде Дамиано и Виктории. Уже не один маскарад обчистила парочка и вынесла не один грамм золота. Уходило всё: сережки, карманные и наручные часы, подвески, колечки, монетки. Но самые умные люди оставались дома, не желая ввязываться в подобное.       Так сегодня случилось и с Викторией. Что-то внутри переклинило и она внезапно осознала, чем занимается. Ей двадцать два года и она вор. А началось всё в девятнадцать. За три года не разу не быть пойманной — реальный статус. Так бы и вышла на площадь и проорала это, но кто её похвалит? Дамиано.       Как раз тогда, в далёких трёх годах ранее, голубые глаза с, не то, что огоньком, целым пожаром внутри под влиянием адреналина втянули его в дело.       — Дамиано, смотри! — Вик вжималась одной рукой в его, а в другой держала маленькие карманные часы на длинной золотой цепочке.       — Что?! Откуда? — глаза округлились и заблестели краше аксессуара. Правда, страха там было хоть раздавай. — Чёрт, ты что, кого-то обчистила? — он нервно вздохнул, вместе с положительным кивком в ответ.       — Они потянут на... тысячи две, нет, три! Блять, три тысячи евро! Я таких денег в жизни не держала, — блондинка почти прыгала. — Мы таких махинаций провернём, столице и не снилось!       — Нет, Вик, это подсудное дело, попадёмся — будет абсолютно не до шуток.       — А кто сказал, что я шучу? Я тут не баловаться собралась. Между прочим, мне казалось, тебе понравится... — девушка умело манипулировала другом, давя на его симпатию к ней. Бедняга думал, что та не догадываться, а Де Анджелис просекла всё довольно быстро, можно сказать сразу. Когда Дамиано потихоньку начал ей угождать и, добиваться что ли...       — Ты же знаешь, я падкий на тебя денежки, — парень с улыбкой ущипнул себя за переносицу.       — Дам, ты лучший! — она чмокнула его в нос, пряча добычу в бюстгальтер.       И Давид втянулся. Это как лишиться девственности — страшновато поначалу, но интерес превыше и ты решаешься, а потом получаешь реальный кайф.       Когда им перепала, во всех смыслах золотая жила, он искренне не мог понять, что случилось с его напарницей, как всегда безупречно подготовленной. Шикарное платье распласталось по полу, в то же время слёзные каналы держались из последних сил. Пальчики, затянутые в блестящие перчатки до самого локтя нервно крутили подходящую маску, щедро украшенную перьями и замысловатыми узорами. Дамиано довольно долго искал свою спутницу по туалетам и другим комнатам, но нашёл в дальнем коридоре, в окружении картин и ковролина.       — Мадонна, что случилось? — он недолго думая присел на корточки рядом, обхватывая девушку за плечи.       — Дамиано, что в моей жизни вообще происходит? Почему я такая? — сказав, она запрокинула голову назад, задерживая слёзы в глазах.       — Какая «такая»? — шатен замер.       — Никчёмная слабачка.       — Бред, — парень потянулся ладонью к лицу девушки, большим пальцем аккуратно стирая слезинку возле уголка глаза. — Не плачь, пожалуйста.       Виктория не могла понять, как на неё действуют слова от него, успокаивают или делают только хуже?       — Вик... — он вздохнул. — Наша каста другая. Мы — воры. Для них подобные вечера — это повод, чтобы лишний раз выгулять свои золотые вещички, а для нас — прекрасная возможность их собрать, — шептал Дамиано, видя смятение девушки и тот блеск в глазах, не дающий ему спать по ночам.       Да, она в любом случае пойдёт на этот бал, только вот уверенность в том, что он принесёт ей наслаждение от воровской наживы, пропало.       И открываются двери. Сквозь маску падает надменный взгляд, чьи показания фальшивы. Читают «мы лучше вас», но значит он ничто иное, как «мы обчистим вас, а вы и ухом не поведёте».       Дамиано предлагает выпить, вернее, грациозно подержать бокал в руках. Алкоголь туманит разум, но на руку им это не сыграет. В таких делах важно следить за каждой мелочью и движением. Немного времени на ходовые разговорчики и при приветствия гостей, и раздаётся звук клавишных. Виктория тянет друга в центр, где уже собираются пары из подобных лиц, скрытых за не менее роскошными масками. Какие-то закрывали пол лица, оголяя губы с утончёнными женскими улыбками или мужскими усами, а какие-то ложились на всё лицо, делая его каменным и без эмоций.       Начался поклон, все ещё раз поприветствовали друг друга малым плие, склонив головы. Заиграла мелодия, вокруг сбились в прекрасные дуэты, а те, кто не танцевал, мялись у стенки, махая веерами, делая вид, будто им это совершенно и не нужно.       Люди кружились, переходя на маленькие шаги и вновь на пальчики. Руки Дамиано и Виктории, как будто сроду только и делали, что грациозно сплетались в единое. На всяких поддержках и прогибах Давид чувствовал себя рыцарем, когда не давал напарнице упасть, пока та предоставляла ему возможность так себя чувствовать.       На моменте замедления, она положила ему голову на плечо, чувствуя, как его дыхание обдаёт ветерком волосы, а сердце стучит, явно не от бешеного темпа в танце. Переферическим зрением девушка осмотрела ближайших жертв для себя и него. Сейчас дамы пойдут вправо, а мужчины влево, соответственно партнёр спереди и леди сзади — первые на сдачу.       — Ни пуха, — еле слышно сказала она, легко, как бы на удачу, целуя парня в линию лица.       Её ручка мягко падает в более грубую, можно сказать, тяжёлую мужскую руку. Она почувствовала это даже через мягкую ткань его белой перчатки. Джентльмен улыбнулся, поприветствовав даму кивком. Он был заметно старше и полнее Дамиано, хотя особой роли это не играло. Всего лишь маленькое движение рук — левая запанка у неё в причёске. Сделав симетричное движение, там же оказалась и правая.       Дамиано тоже зря времени не терял. Попав в горячие руки леди с карие глазами, так и желающими получить его внимание, шатен понял, что будет проще простого. За Вик следить не нужно было. Скорее она должна за ним приглядывать. Такой возможности, чтобы прямо в движении танца снять что-нибудь золотое, как это было у Де Анджелис, ему не предоставилось. Пришлось чуть раздвинуть рамки приличия.       — Боже, как же вы прекрасны! — молвил Дамиано. — Вы самая красивая, кого я здесь встречал.       Жертва смутилась, а розовеющие щёки было хорошо видно из-под маски.       — Ну что вы... — та переложила ему руки на шею по очередному началу медленной части. — А как же ваша спутница?       — По сравнению с вами, о невероятная, Марлена просто дерево.       Никогда они не выдадут кому-то свои имена. Виктория не знала, как её втайне называет Дамиано. Лично она каждый новый требующий раз придумывала ему разные имена: Даниэль, Дрэйс, Доминик, Далион. Единственной особенностью была начальная буква «Д», которая не менялась никогда. Ей просто так нравилось. А вот Марлена в голове Давида родилась на их третье совместное ограбление, когда они были на вечерней пляжной тусовке. Тогда стояла задача перехватить сумку уличных музыкантов, в которую бросали вознаграждение — монеты. Всё оказалось на грани срыва только из-за парня. Его задача была проста — забрать сумку, но разум был совершенно не там. Те движения, которыми Виктория зазывала солиста группы этих музыкантов в центр импровизированного танцпола заворожили его. Там, среди всех веселящихся людей вокруг, бедный юноша потерял бдительность и остался без заработка, благодаря танцам Вик и вовремя отмершему Дамиано.       Наклонившись ближе к брюнетке, он прижался своей щекой к её и, пользуясь фактором неожиданности, лёгким движением стянул цепочку. Затем резко отстранился, пряча руку с добычей за спину.       — Буду скучать... — нет, не будет. Ему плевать.       И так по кругу. Следующая дама осталась без браслета, а молодой человек — без монокля, так халатно оставленного висеть на кармашке пиджака. К концу "золотой обходки" на их счету были ещё два браслета, серьги, часы, три пары запанок и небольшая диадемка. Дамиано тоже не сразу понял, как это удалось, ведь, казалось бы, украшение прямо на голове. Но это и неважно.       — Соскучилась? — бархатно промурчал парень, подавая руку блондинке.       — Безумно, — настроение подлетело выше потолка от такого улова.       — Думаю, мы достаточно потешили всех своим присутствием.       Через несколько минут пара быстрым шагом покинула зал. Шатен помог ей шустро избавиться от пышной юбки, оставляя Вик в подъюбнике чуть ниже колена. Не задерживаясь ни на секунду более, они рванули с места.

***

      — Поверить не могу, я спёр диадему. Диадему, мать её! — пустая ночная улица залилась хохотом.       — Да уж, я тебе не ровня. Подумаешь, какие-то золотые часы и запанки с вот такенными камнями, — девушка раздвинула пальцы, показывая их размер.       Ещё немного они шли молча. Пока что-то не стукнуло в голову Давида.       — Что же, мне пора, — махнула Виктория, понимаяя, что им в разные стороны.       — Я люблю тебя, — неожиданно раздалось из-за её спины. Дыхание вдруг остановилось и она медленно развернулась. — Вик, я люблю тебя, — Дамиано говорил с максимально уверенным лицом, скрывая внутренний мандраж.       — Нет, нет, нет... — она вдруг забилась в истерике, неожиданно для себя понимая, что это взаимно. До этого момента её мозг был стопроцентно убеждён, что они друзья, а у неё нет чувств в ответ его симпатии.       — Я люблю тебя, — он повторил ещё раз.       — Нет, всё... — растерялась девушка, оглядываясь по сторонам.       Вдруг она достала всё, что пригрела за вечер, все драгоценности. Парень стоял с вопросом в глазах, но больше ничего не говорил.       — Забирай, — Виктория протянула ему украшения. — И это, — затем сняла с себя свои же серёжки и кулон, — забирай, только забудь.       — Что? — пронеслось возмущение.       — Бери. Оставь себе, только забудь меня! Так не будет! — Де Анджелис почти кричала. — Прощай.       Она скрылась быстрее, чем он успел подумать. Она оставила ему всё, чтобы не быть должной. Она сдалась, разбив ему сердце и сломав ему жизнь. Какой смысл воровать без неё, к большему жизнь не готовила и не научила. Какой смысл богатеть без неё? Какой вообще смысл без неё?