Кесарю кесарево, или Девушка без недостатков
Я смотрю на фотографию Усаги. Золотые волосы, небесные глаза и светлая улыбка ребенка. А ведь ей уже семнадцать, и фигурка у неё вполне себе на этот возраст. Еще она самая добрая и сердце у неё самое чистое. И если первое является моим личным мнением, то второе проверено официально путем доставания этого самого сердца и оценки окружающего его сияния. Я совершенно не согласна с её непродуманной политикой спасения мира, но, несмотря на это, она раз за разом его спасает. Плачет, правда, при этом много, но дело делает, причем, оживляя после победы тех, кого по её недосмотру успели убить. Вот такая она неоднозначная, наша принцесса. Ставя фотографию обратно на тумбочку, долго не решаюсь выпустить рамку из рук. Эта сладкая девочка притягивает меня магнитом, и поделать я с этим ничего не могу. И, если честно, не стараюсь. Мне никогда раньше не встречалось, чтобы в одном человеке жило и процветало такое количество наивности и невинности. У Мичиру же в этом вопросе всё с точностью до наоборот. - Харука, может, ты оторвешься от портрета и уделишь мне одну минуту своего драгоценного времени? Ну вот, легка на помине. Мне кажется, она забывает, что это не только её дом, но и мой тоже. А потому, я могу делать, что хочу и рассматривать любые портреты. По-моему, все логично. Но как ей это объяснить? Мичиру не ревнива, даже если так может показаться на первый взгляд. Она в первую очередь думает о долге. Я тоже, мы здесь с ней похожи, но она вбила себе в голову, что мое увлечение принцессой может помешать в бою. Видите ли, я буду больше думать не о беззащитной спине единственной напарницы, а о Сейлор Мун, чьи лопатки и так прикрывает гвардия телохранительниц, да еще принц для полноты комплекта. Ну и пусть прикрывают, меня эта часть тела Усаги не особо интересует, там слишком много костей. Хотя в комплексе… - Да, Мичиру? – обернулась я к своей морской половине со всей вежливостью и вниманием, чтобы она не подумала, будто о ней забыли. - Я хотела тебе сказать, что мне надоело делить постель на троих с воображаемой Усаги. Меня достало, что ты тянешься ко мне, зовя её, и отшатываешься, когда понимаешь, что это «всего лишь» я. Так, похоже, это надолго. Я приняла скучающий вид и приготовилась слушать, для удобства прислонившись спиной к дверному косяку. Убегать бесполезно, лучше разок выслушать, и она угомонится еще на неделю. Мне даже удалось задремать. Глаза у меня открылись от пощечины. Так, похоже, во сне я на что-то не отреагировала. Не позволив мне даже проморгаться толком и остудить горящую щеку, Мичиру придала моему телу вращательное ускорение тычком в бок, потом в спину, и уже через секунду сзади клацнул замок, оставляя меня приходить в себя снаружи. По ходу, меня из дома выгнали. И кто? Собственная напарница, с которой мы идем вместе по жизни и смертям уже никто не помнит сколько веков. И кто теперь будет меня поддерживать в бою, на треке, готовить завтрак, будить по утрам? Глупость какая-то. Глазок в двери буравил меня недобрым синим взглядом, и я поежилась. Шутка получалась несмешная. Я занесла руку над звонком, готовясь нажать кнопку. Ну скажите на милость, и чего Мичиру так взбеленилась? Сколько раз я ей говорила, что вовсе не собираюсь уходить в иннеры, и даже ни разу не изменила ей с Усаги. Самое забавное, что это на самом деле так. Просто я люблю нашу принцессу. Её нельзя не любить. Да... Перед глазами снова всплыл нежный золотоволосый образ. Усаги в моем воображении рассмеялась, и я расплылась в ответной умиленной улыбке. Поднятая рука затекла и послала в мозг соответствующий импульс. Я отдернула её и засунула в карман. Одновременно в том же кармане зазвонил телефон легко узнаваемой мелодией про кролика. Суетливо переложив его из исходящей колкими иголочками руки в другую, которой не пришлось висеть в воздухе, я благоговейно выслушала все последние новости, включая ту, что Усаги вся счастливая и идет покупать подарок Мамору на день рождения. Так забавно, когда я с ней разговариваю, ощущения такие, словно опрокинула баночку энергетического напитка. Наверное, это аура принцессы. И на этой мысли меня озарило. Стоп. Зачем ей покупать подарок Мамору, если у неё теперь есть я? Я оглянулась на закрытую дверь и улыбнулась глазку, помахав на прощание рукой. Судя по раздавшемуся изнутри грохоту, что-то разлетелось в неподлежащие восстановлению дребезги. Что ж, выгнала, значит, выгнала. Давно надо было самой уйти. Пора реализовывать мечты.***
Мамору открыл дверь и, увидев меня, с облегчением выдохнул. Я, если честно, ожидала немного другого приема от человека, у которого пришла отбивать девушку, но не набрасываться же мне на него с ножом, а потому я улыбнулась и согласно кивнула на предложение выпить чаю. Парень сделал приглашающий жест на кухню, и вскоре я уже удобно устроилась на трехногом табурете. Мамору нормальный, хоть и принц. Я бы ничего против него не имела, не будь он парнем Усаги. Глядя, как он суетится, лазая по шкафчикам в поисках чайных ингредиентов, мне даже расхотелось его расстраивать. Может, сказать ему о том, что он смещается с должности возлюбленного Усаги, чуть позже? Или не имеет смысла тянуть с подобным, ведь легче оно от этого не станет? Кипяток в чайнике уже остывал, а лицо Мамору становилось все более беспомощным. Он начал открывать все шкафчики по второму разу, заглянул в холодильник, отделение для мусорного ведра и даже за занавеску у окна, откуда с шелестом выпал сушеный таракан и горстка пыли. - Что-то случилось? - Нет, ничего, просто Усаги уборку делала, и теперь я не могу найти чай. А не заваренный кипяток предлагать неудобно. Конфеты тоже пропали. И если я могу предположить, куда подевались последние, то с первым совершенно не ясно. Я хмыкнула. Вот она, очаровательная непосредственность Усаги – сделать уборку в доме у любимого человека. Да, пусть немного перестаралась, но сам факт остается фактом во всей своей уникальности. Я была бы не против, сделай Усаги нечто подобное и для меня. - О! – Мамору радостно вытащил из хлебницы кусок мяса, положил его в морозилку, взамен достав оттуда заиндевевшую банку с надписью «сода». - Нашел! - Соду? - Нет, сахар. Просто сода в банке с солью, а сама соль в «сахаре». Отсюда вывод... - Мамору открыл крышку и заглянул внутрь. - Хм... Харука, без сахара ты чай будешь? Чай я пью вообще безо всего, а потому мне было без разницы, зато мое умиление перешло в непрекращающуюся стадию. Усаги – прелесть! - Ты счастливчик, Мамору. - Да, ты права, но с некоторыми недостатками Усаги трудновато примириться. - Любовь это и есть, когда человек дорог тебе со всеми недостатками. - А у Мичиру какие? - У неё их нет. Мамору не ответил, ограничившись завистливым кивком. Не объяснять же ему? Счастливо найденный чай весело разлился по чашкам, и парень начал искать к ним ложечки, хотя, на мой взгляд, они были не особо нужны так как перемешивать, ввиду отсутствия сахара, все равно было нечего. - Пей-пей. Скоро придет Усаги, и будет не до чая. У меня день рождения меньше чем через неделю, и Усаги очень серьезно к этому относится, а мне диссертацию дописать надо. Мда. И это называется, любящий принц? Я только головой покачала, ощущая здоровое нетерпение. Скоро придет Усаги, и я смогу ей сказать, что совершенно свободна и нам с ней ничего не мешает. Кивнув самой себе, допила последний глоток чая и со стуком поставила чашку на стол. Когда я подняла глаза, первым, что увидела, был умоляющий взгляд поднявшегося из-за стола Мамору. - Что случилось? – спросила я, немного опешив. - А еще она обещала разобрать мои бумаги, так как из-за диссертации, по её словам, у меня в них полный бардак, - парень оперся руками о край стола и уже просто нависал надо мной, не меняя выражения лица. - И что? - А закончить я её должен через пять дней, понимаешь? - Э..? – я сглотнула и отодвинулась от него подальше. Он что, болен на голову? Если Усаги перевернет все его бумаги, это его проблема, а не моя. - Объясни толком! - Уф… - Мамору вернулся на свое место и смиренно сложил руки в просительном жесте. - Ты не могла бы на это время отвлечь Усаги? Лучше всего, уехать куда-нибудь. Подальше, а? Ну Харука, это же всего неделя. Тебе нравится Усаги, я знаю. А то остальные девочки заняты, и попросить их я не могу. Ну хоть ты будь другом, а? Я замерла на месте. Наверное, громовой раскат бы не поверг меня в больший ступор, чем эта просьба на грани мольбы. Он знает, что мне нравится Усаги? А он знает, насколько? И он готов мне её вот так отдать, на блюдечке с золотой каемочкой? Раздался звонок в дверь. Мамору в панике оглянулся на звук и схватил меня за руку. - Харука, пожалуйста! Я сдавленно кашлянула, оторвала от себя его конечности, и просипела, с трудом продавливая звук сквозь спазм голосовых связок: - Запросто. Тайфун Усаги ворвался в дверной проем, и комната сразу уменьшилась в несколько раз. Усаги была везде: она радовалась моему присутствию, жаловалась, что нет ничего подходящего её драгоценному Мамору из того, что она могла бы подарить ему на день рождения, с разбегу обнималась с ним же, спрашивала, есть ли конфеты или надо купить, и если что, она сбегает, уточняла, как у Мамору дела с диссертацией, у меня с Мичиру, у Хотару с Малышкой, у Сетцуны с… С чем должны были быть дела у Сетцуны я уже не поняла, так как с той же скоростью счастливый Мамору всунул мне нашу принцессу в руки, клятвенно пообещал ей, что любит безмерно, будет ждать и её и её подарок, что я буду ей хорошим другом и что нам с ней будет весело. Мое мнение, естественно не учитывалось. И слава богу. Потому что ту часть обещаний, что касалась нас с Усаги, я разделяла на все сто. Она со мной точно не соскучится. Меня напрягало только то, что когда он увидел Усаги, лицо его озарилось счастьем. Искренней радостью. Любовью. Когда спроваживаешь свою девушку кому-то на неделю, лишь бы только она не путалась под ногами, теплых чувств к вышеозначенной особе не подразумевается. Но наш принц, как и наша принцесса, похоже, лепился из другого теста. С одной стороны любить, а с другой – отсылать подальше, чтобы не мешалась. Круто, но непонятно. Однако, мне это только на руку. - Я так люблю Мамору! Куда пойдем? – спросила моя мечта нежным жизнерадостным голосом, озаряя меня невероятным светом своих бескрайних глаз. Я даже веки опустила, впитывая её присутствие, как губка воду. Какое же это блаженство, просто быть рядом с ней! Недолго думая, я подхватила на руки свою добычу и понесла вниз, презрев лифт. Усаги ласковой мышкой притихла в моих объятьях и только держалась за лацканы пиджака, пока я летела по ступенькам со скоростью сошедшего с ума ветра. Когда мои мысли немного оправились от эйфории, я задумалась над поставленным вопросом. И правда, куда? Дома у меня нет. Точнее, есть полдома, но в не принадлежащей мне половине ходит злая как гарпия Мичиру. Прийти туда с принцессой - не самое разумное решение. У Усаги дома есть родители, которые мне на пять дней тоже рады не будут. Тут до меня дошла еще одна здравая мысль. Какие пять дней? Усаги теперь моя навсегда. Мне её отдали, но это вовсе не обязывает меня к ответной любезности. Я посмотрела в безмятежное лицо принцессы. Она улыбалась, глядя, как мелькают мимо нас деревья. Пожалуй, пора остановиться, тем более, кафе неподалеку, а моя любовь любит мороженое. Пока Усаги уминала третий рожок холодной сласти, я продолжала перебирать в уме варианты жилплощади. Не в лав-отель же её вести! Пожалуй, имеет смысл воспользоваться идеей Мамору и уехать куда-нибудь. Пляж, солнце, бунгало. И выкину сотовый телефон, чтобы никого не видеть и не слышать, кроме моей наконец-то сбывающейся мечты. Может, заказать номер для новобрачных? Я улыбнулась своим мыслям. Нет, не буду торопить события. Никуда она теперь от меня не денется.***
Вы знаете, как красиво можно спать? У Мичиру так не получалось никогда. Я вовсе не хочу сказать, что Мичиру спит безобразно, это не так. Просто когда спит Мичиру, свернувшись уютным калачиком и подложив под голову сложенные ладошки, всегда хочется врубиться в эту безмятежность, как ледокол в арктические льды. А когда спит Усаги, трогательно посапывая и разметавшись на всю постель так, что присесть некуда, этому таинству сна не хочется мешать ни в коем случае. Я долго стояла около постели, собираясь разбудить, чтобы раз и навсегда расставить точки над всеми требующими того иероглифами. Все же это решение, от которого зависит не только моя жизнь. Когда я собралась с духом и протянула руку, чтобы погладить принцессу по щеке, она отогнала её, как назойливую муху, пробурчав что-то недовольное о луне. Может, ей шторы просвечивали, а может, по кошке скучает. Я лучше кошки, без сомнения, но больше будить не решилась. Села у ножек шикарного двуспального монстра, который Усаги умудрилась занять целиком, хотя я планировала там не только вместиться, но даже активно подвигаться, и подперла щеку ладонью. Если честно, то я немного устала после целого дня восторгов, когда Усаги таскала меня вокруг пляжа от прилавка к прилавку, одну половину их содержимого примеряя на себя, а вторую на Мамору. Слава богу, того рядом не было. Но была я. Поэтому все потенциальные подарки для Мамору мерялись на меня. Таким образом, я успела пощеголять в ковбойской шляпе, соломенной панаме, пляжных тапочках, увеситься аборигенскими бусами диких африканцев, поносить на плечах ракушки, намазать нос мазью для загара и следующим слоем, наоборот, от оного. Потом она извела меня кучей вопросов о трубках и сигарах, пока я не напомнила, что не курю, и примерила к цвету моих глаз целый ворох зажигалок, прежде чем вспомнила, что и Мамору не курит тоже. Потом были пляжные трусы, угрожающего вида надувной дельфин и гораздо более дружелюбная акула. Когда она начала мерить на меня спасательный круг с узором в розовый цветочек, я забросила её в воду, честное слово. Правда, предварительно надев купленный-таки круг на неё саму. Она так очаровательно плавает. И с кругом и без него. Правда, без круга она плавает, не отнимая ног от песка на дне, но каждый сам решает, как плыть, верно? Мичиру, к примеру, не утонет, даже если её выкинуть с самолета на мелководье, а здесь столько прекрасных переживаний в груди полощется, когда видишь, как эта хрупкая бойкая девчонка гоняется в воде за мячом и в очередной раз им же по голове и получает. А вдруг и правда тонуть начнет? Спасать её будет одним удовольствием. Хотя, не думаю, что мне выпадет такое счастье: вышки на каждом метре пляжа и куча мальчиков с биноклями на них. Так что проявить себя в этой области мне вряд ли могло посчастливиться. Пока она плескалась, я сняла хороший номер с видом на море, а когда вернулась за ней, моя мечта сидела в окружении каких-то парней и увлеченно рассказывала, как она хочет купить подарок для Мамору, попутно советуясь, что лучше выбрать. Когда они начали советовать, я прибавила шагу, чтобы успеть до того, как принцесса начнет краснеть. Прежде чем я выросла за их спинами, вся такая разгоряченная, в шортах и с воротом нараспашку, парни насоветовали ей только платье поминималистичней из ткани поэротичней, но к интимным аксессуарам и способам их применения, слава богу, перейти не успели. Они посмотрели на меня, осознали, сглотнули и отползли. То-то. Я сама куплю, не беспокойтесь. Мелкота. Потом был ресторан, потом танцы. Усаги так мило краснела, когда я вела её по танцполу. Она отдавила мне ногу всего один раз, и так очаровательно ойкнула, извиняясь, что я готова была подставлять её ноги бесконечно, но, тем не менее, начала уворачиваться, чтобы не смущать её лишний раз. Странно, я видела, как она танцует с Мамору. Мне казалось, что все было в порядке, и они скользили в танце вполне гармонично. Хотя, возможно, это действовала аура принца. Усаги двигается слишком порывисто и неумело. Помнится, Макото рассказывала, как они все ходили в Школу принцесс, где у Минако, Рей и Усаги были самые жалкие результаты. Ладно, у нас будет время, чтобы научить её кружиться, не спотыкаясь. А вот платье на ней смотрелось великолепно, это надо признать безо всяких скидок. Мичиру всегда великолепна в вечерних нарядах, но она великолепна и без них. И только имея перед глазами пример, когда платье хорошо смотрится скорее вопреки человеку, чем благодаря ему, начинаешь по-настоящему ценить красоту платья и человека в нем. Философия философией, но за весь день мы даже не поговорили толком. Раньше, бывало, я смущала её своим фирменным взглядом, и у неё начинали краснеть щеки, однако сегодня на это банально не было времени. И все этот дурацкий подарок дурацкому Мамору, она даже во сне говорит об этом! И уж конечно, никакого внимания не обращает на мой парфюм, хотя он всегда ей очень нравился. Ну да ладно, лиха беда начало. Главное, что вокруг пляж, море и самая солнечная девочка планеты. Моя Усаги. Так что засыпала я, сидя у кровати, едва примостив локти на край, но с улыбкой на лице. Спокойной ночи, принцесса. Когда сработал мной внутренний будильник, за окном уже начинали распеваться птицы. Я встала, пошевелила шеей, несмотря на её активное сопротивление, потом побегала на месте, чтобы размять ноги и прочие окаменевшие за ночь части тела. Усаги спала. Пофыркивая, я умылась, влезла в спортивные шорты, выбралась на улицу и некоторое время посвятила зарядке, чтобы привести организм в тонус, и, ощутив оный, перешла на бег. Погода изумительная. Жара еще не до конца сменила ночную прохладу, и дорога сама манила к пробежке. Вернувшись, я забралась в душ, и какое-то время развлекалась, меняя кипяток на ледяную воду. Потом вышла из ванной комнаты, подсушивая волосы полотенцем, и посмотрела на Усаги. Та спала. Прокат автомобилей на этом курорте какой-то хилый – ни одного нормального кабриолета. Пришлось взять красный форд с черным откидывающимся верхом. Сойдет для сельской местности. Во всяком случае, до города и обратно съездить можно. Пожалуй, я была права, что не стала брать свою машину. Хотя, когда я тащила сюда принцессу, голова у меня работала на автопилоте. Запрыгнула в отходящий поезд и все. Слава богу, хоть с направлением не ошиблась. Опробовав машину, я проехалась по местным магазинам, закупая всякие нужные в быту мелочи. Солнце продолжало накаляться. Похоже, сегодня будет еще жарче, чем вчера. Я вернулась в номер, чтобы проверить, не скучает ли Усаги. Она не скучала, она спала. Она спала и когда я изнывала в одиночестве в шезлонге возле бассейна, когда пошла от скуки на берег и долго бродила по песку, стараясь не наступать на отдыхающих, когда вернулась и начала мерить шагами комнату, когда пришедшая делать уборку горничная сметала несуществующую пыль чуть ли не с носа спящей красавицы. И даже тогда, когда я начала её расталкивать, она тоже не просыпалась. Только бурчала что-то неразборчивое и, по-видимому, неласковое. Я прислушалась. Оказалось, что она ругает Луну, зовет Мамору и ворчит на маму, которая будит её в разгар летних каникул. Интересно, а мой запас умиления вообще иссякаем? Я готова сидеть при ней неотлучно и умиляться, умиляться, умиляться… Горничная оказалась опытнее меня. Когда она вытерла пыль везде, куда могла дотянуться в самых трудолюбивых позах, не выпадая из моего поля зрения, то сдалась пред лицом злостного невнимания, и, уходя, разочаровано бросила через плечо: - Закажите обед в номер. Надо ли говорить, что это помогло? Остаток дня прошел под стать утру. Пляж, Мамору, вода, мячи, круги в цветочек… Ей точно семнадцать? Или все девушки в семнадцать такие, а я просто не понимаю современную молодежь? Хотя, если следовать логике, мы с Мичиру были этой самой молодежью не так уж и давно, в прошлом году только, отсюда вывод: мы есть молодежь не современная. Мичиру весь день сидела бы в шезлонге, закрывая от солнца лицо, чтобы не было веснушек. Она бы не бегала, как угорелая по мелководью, а степенно ступала, позволяя воде захлестывать босые ступни, а длинному платью полоскаться вокруг ног на ветру. Она шла бы ровная, как струнка, чуть придерживая шляпку, а я бы шлепала рядом и тащила наши сандалии. И так километр за километром. Идеальная картинка. Где тут место тому беспределу, что окружает меня сейчас? Но кто бы знал, до чего же это здорово! Сколько надо было прожить с совершенным идеалом Мичиру, чтобы понять, что мне нужен сладкий хаос Усаги? Вечер прошел гораздо веселее. Я учила Усаги танцевать. Нет, плавных линий в танце я от неё добиться не смогла, конечно, слишком мало занятий, но ноги она ставила уже гораздо аккуратнее. Хотя, возможно, это я приспособилась вовремя прятать свои. Она все так же очаровательно краснела, когда я прижимала её к себе, или выталкивала, оставляя балансировать на протянутой руке. Она тянулась за мной, как шифоновый шарф за изящной шейкой, и тонко трепетала, когда моя рука касалась её кожи. А она касалась. Ведь нельзя же танцевать, не дотрагиваясь, верно? Когда мы сошли с площадки, я не спешила убирать с её талии свои ненавязчивые руки. Мы стояли, полуобнявшись, и молчали. - У тебя такие замечательные духи, Харука, - сказала, наконец, моя принцесса, и я почувствовала, что воздух выходит из моих легких куда-то в открытый космос. - Это ведь те же, что были тогда, на соревнованиях? Ну, когда нас сковали. «Нас сковали». Даже не смотря на двусмысленное звучание этой фразы, хотя и от него адреналин подпрыгивал выше опасной отметки, само воспоминание о том случае проходило через мою жизнь пульсирующей красной линией. В тот день я начала понимать, что совершенство, это еще далеко не все для счастья. - Да, Усаги, именно они. Только это одеколон. Запах немного унисексовый, поэтому он подходит как мужчинам, так и женщинам, хотя изначально это мужская линия. - Так здорово... Как ты думаешь, Мамору они подойдут? Я хочу, чтобы от него так же пахло, когда он обнимает меня. Тьфу три раза. Размечталась, как всегда, но, слава богу, быстро вернули к реальности. Почему-то вспомнился Сейя, не к ночи будь упомянут, гермафродит хвостатый. Если разбираться, то я всегда считала его слабаком, не способным завоевать любовь женщины. Он уж и с этой стороны к Усаги, и с другой, и спереди, и сзади, а она все письма Мамору строчит и иногда трагически замирает в руках Сейи, позволяя себя спасать и будя напрасные надежды. Теперь же, в свете происходящих событий, все это уже как-то логичнее выстраивалось. И если Файтер не смогла отвоевать нашу принцессу у мертвого принца, то конкурировать с живым, да еще накануне его дня рождения, вообще вариант бесперспективный. Но когда я сдавалась? Этой ночью я была умнее и заняла кровать первой. Ночная сорочка, которую я купила утром, как и ожидалось, подошла идеально. Усаги была похожа в ней на ангела в кружевах. По сравнению с гостиничной пижамой, в которой она спала вчера, эта словно светилась. Хотя она и была немного прозрачной, признаю. В электрическом свете люстры стройный силуэт вполне сложившейся женщины просвечивал сквозь ткань волнующе и призывно. Я поглубже закопалась в перину, чтобы не наброситься на Усаги немедленно, срывая заманчивый покров, скрывающий от меня детали, которые хотелось исследовать на ощупь и вкус, до самых тайных и скрытых глубин. А она не замечая, насколько близка к счастью, продолжала танцевать, как куколка, оттягивая в стороны края рубашки. Хотелось рычать. Я согрела бы своим телом, наверное, несколько десятков кроватей, и прикоснись ко мне Усаги, девочка рисковала обжечься, а если бы знала, где именно касаться, то, пожалуй, огонь растекся бы по ней напалмом. Когда она упала рядом, меня начало колотить. Что же это такое? Вот она, мой воздушный десерт, бери ложку и ешь, начиная с вишенок, а я боюсь прикоснуться, сгорая от желания. Уж с Мичиру у меня такого никогда не было. Та всегда знала, чего я хочу, когда и насколько. Где-то гасила, где-то подогревала, а где-то, дразня, ускользала из рук, чтобы вернуться и позволить мне отыграться. А сейчас? Усаги ведь не сможет выдержать тот поток страсти, что рвется от меня к ней, с корнем выламывая из головы предохранители. Если я сейчас позволю своим рукам выбраться из-под подушки, которую придавливаю к кровати всем своим весом, то банально потеряю контроль, изнасилую принцессу, а она даже не поймет, что это было, кроме того, что старая добрая Харука внезапно сошла с ума. Или еще хуже, что в меня вселился демон, и тогда достанет жезл и начнет проводить обряд экзорцизма розовыми лучами своей любви к миру. А я, роняя с губ пену, буду тянуться к ней снова и снова, а она, жалобно умоляя меня опять стать милой и хорошей, будет продолжать поджаривать меня на медленном огне очищения, пока не свалюсь без сил. И лучше бы мне в себя не приходить. Нарисованная мною картина настолько ярко встала перед глазами, что я зажмурилась до разноцветных пятен, стараясь забиться под подушку полностью. Я так мечтала поиграть с этим котенком, подразнить, погладить, довести до пурпурных щек и целовать сверкающие глаза... Но сейчас я больше похожа на слишком туго привязанного пса, который хрипя и срываясь с привязи, хочет-то всего лишь лизнуть руку хозяина, но может от избытка чувств опрокинуть, затоптать и поколотить хвостом. Доверчивый комочек в кружевах и со вторым размером груди подкатился ко мне, втыкая нос в спину. - Харука, ну все же, как ты считаешь, что можно подарить Мамору? Осталось всего три дня, а я ничего не придумала… Я застонала. Слава богу, мысленно. - Ты о чем-то другом говорить можешь? - Могу, - покладисто отозвалась Усаги. - Вот только подарок придумаю. Поможешь? Ты же должна знать, что нравится мальчикам. Не буду уточнять у неё, откуда я могу это знать, а то еще ответит, не дай бог. Но благодаря всему этому, я успела успокоиться, вылезла из-под подушки и рискнула открыть глаза. Во всем это огромном минусе есть один маленький плюс, моё желание перестало кроить из меня извращенку, и в моем голосе даже умудрилась прорезаться саркастическая нотка: - Девочки им нравятся, в кружавчиках и розовой коже. - Девочки? О, а где же взять хоть одну? А я подойду? Здорово..! Ой, я краснею! А он обрадуется, если я ему меня вот так подарю вместо подарка? - Я бы точно была счастлива, - не сдержалась я. За что и получила, собственно: - Ты не считаешься, потому что ты тоже девочка, - и непосредственное создание тут же переключилось обратно на понравившуюся тему. - Но как я ему подарюсь? Я же не смогу сама себя запаковать и приделать открытку! Мичиру делила себя-подарки по принципу минималистики и наоборот. Это либо когда что-то тонкое и сексуальное то ли скрывает, то ли нет, но оставляет дразнящее ощущение, что что-то явно было, и это «что-то» иногда даже доживало до конца процесса дарения. Второй вариант подразумевал долгое и постепенное распаковывание многослойного сочетания красивого с еще более красивым, по принципу «ну когда же тело?!», и когда я таки добиралась до вожделенного подарка, мы обе были готовы его дарить и принимать очень и очень долго. Но не предлагать же это Усаги? Хотя бы потому, что я не уверена в способностях Мамору оценить подобный дар. А потому отмахнулась. - А ты вылези из торта. Эффект будет сногсшибательный. - Из торта?! - глаза Усаги распахнулись, как окна самого большого дворца. - Ну да. Сладкая девочка из сладкого торта. Два в одном. - Сладкий торт... Где-то на этой реплике я почувствовала, что напряжение сегодняшней ночи не прошло для меня даром. Мои глаза закрылись, и я плавно погрузилась в сон. Задумчивый голос принцессы какое-то время добирался до моего изможденного сознания, но скоро исчез и он. Проснулась я от того, что моей голове не понравился удар пяткой, который она получила, когда совсем не ожидала. Не сказать, чтобы я всегда была готова к подобному повороту событий, но когда бодрствуешь, легче оценить надвигающуюся угрозу. Во сне же это не получалось. Я открыла глаза и поняла, что ударили меня не специально, а в целях изменить своё расположение на кровати, которой Усаги оказалось мало. Её ноги лежали поперек моей спины, причем, травмоопасная пятка находилась где-то совсем близко к уху. Я почувствовала себя таким же элементом декора постели как, например, подушка. Только, наверное, менее комфортным. Судя по состоянию простыни, Усаги пыталась устроиться удобнее на протяжении всей ночи. Ужом выскользнув из-под принцессы, я сползла на пол, поднялась и охнула. Похоже, до того, как стукнуть меня по голове, она спала прямо на моей спине. Ну что ж, ни дня без разминки, спорт это наше всё. После комплекса упражнений, я почувствовала себя человеком и смогла выбраться на улицу. Пробежка ожидаемо зарядила энергией, а несколько заплывов так и вовсе убедили, что жизнь прекрасна во всех её проявлениях. Но будить Усаги, я, пожалуй, не буду. Пусть ребенок выспится. Я заказала завтрак в кафе и приготовилась тихо бездельничать с найденным в кипах газет журналом. Потом по плану меня ждал шезлонг и еще немного моря. Пока я жевала листик салата, мое внимание рассеяно скользило по горизонту, пытаясь отфильтровать тонкий звук, идущий откуда-то рядом. Когда к нему добавилась вибрация, я поняла, что это мой переговорник. Ну вот, скажите, зачем я его надела на руку после того, как вылезла из душа? Два дня не надевала, никому нужна не была, а стоило только по рассеянности защелкнуть браслет, как вот она, пожалуйста, напарница объявилась. А раз ветер спокоен, значит, демонов нет. Отсюда: сейчас домой будет звать. А я не пойду, мне и тут хорошо. - Да, Мичиру? – не глядя, бросила я в динамик. Мичиру... Красивое имя. Совершенное, как она сама. Усаги тоже красивое имя. Но в нем бездна ушастой неупорядоченности. И попробуй, разбери, что лучше. Но еще одну такую ночь я не вынесу. - Эээ... Голос был явно не тот, который я ожидала услышать. - Мамору? - Привет. Прости, что я вот так, с чужого переговорника. Но своего у меня нет, вот я и обратился к Мичиру. Если бы у тебя отвечал сотовый, я бы не стал, конечно. - А, понятно, - отозвалась я. - Как там Усаги? - Спит. - Ну, я так и думал. Спасибо, что ты взялась за это дело. Ты просто не представляешь, как меня выручила. Я закончил диссертацию даже раньше, чем планировал, защита завтра с утра. Так что можете возвращаться уже сегодня вечером. - Ясно. Усаги проснется, и мы с ней это обсудим, хорошо? - Конечно, Харука. Еще раз спасибо! И отключился. Может, кто-нибудь скажет мне, это я идиотка или мир стоит на ушах? Мичиру дает переговорник Мамору, чтобы тот позвонил её бывшей девушке, которая отдыхает где-то с его бывшей девушкой? Да еще «приезжайте завтра». Я оглянулась на видимую отсюда дверь нашего номера, задернутую плавно покачивающейся на ветру занавеской. Похоже, Усаги еще не проснулась, и не проснется, пока я не поднесу еду к самому её носу. Во сколько же она тогда вставала, чтобы сделать уборку у Мамору? Мичиру обычно хватало часа на весь дом. Правда, она и меня в качестве рабочей силы припахивала, но тут уж такое дело, я ведь тоже в чистоте лицо заинтересованное. У Мичиру так легко это получается и так чисто. У Усаги трудно и все вверх дном. У Мичиру результат любой работы всегда предсказуем в своем совершенстве, у Усаги же никогда нельзя быть ни в чем уверенной. Стоп. Я ушла именно от этой однообразности и от этого обволакивающего комфорта. Я ушла от Мичиру. Нельзя жить с человеком, у которого нет ни одного недостатка. Так что хватит переливать из пустого в порожнее. Я сняла с руки браслет со значком Урана. - Мичиру..? - Да, Харука, - тут же откликнулись на том конце. - Мамору приходил к тебе только за переговорником? – Я пристально следила за крошечной Мичиру на экране. Она улыбнулась. Она всегда так улыбается, что не поймешь, одобряет или журит. - Нет. Я помогла ему с диссертацией. Он хотел её поскорей закончить, так как волновался за тебя. Думаю, он раскаивался, что взвалил это на твои плечи. - Поздновато он задумался о плечах. Значит, ты все это время с ним провела? - Конечно. Я ведь тоже по тебе скучаю. - Женская логика. Мичиру пожала плечами и снова улыбнулась, откидывая волосы. Я против воли залюбовалась четкостью жеста. Что за женщина, если я не могу не вестись на неё? - А как ты отнеслась к тому, что я уехала с принцессой? - Мне сложно ответить, - сказала Мичиру, - но когда я предложила это Мамору, он согласился без колебаний. Так что я тоже решила не волноваться лишний раз. Раз ты рядом, утонуть Усаги не сможет, её не похитят, и ты не дашь ей пораниться. Так что мы не волновались почти. - Что? – спросила я тихо, потому что у меня внезапно пропал голос. Ощущение было такое, словно я бросила шейкер себе под ноги. На дрожащем экране Мичиру смутилась. Смутилась? Мичиру? - Я надеялась, что твоя мания пройдет, если ты получишь то, чего так желаешь. Я ошиблась? Гром в голове все еще гремел, а земля продолжала корчиться. Вероятно от смеха надо мной. Я закрыла глаза, чтобы в них не так рябило от помех на экране и дрожи моих рук. - Харука...! Харука! - Да, Мичиру? – ответила я, почти ничего не слыша. - Я... Прости, Харука. Я не хотела терять тебя, понимаешь? Ни за что на свете я не хотела потерять тебя. - И ради этого отдать? - И ради этого что угодно. - Знаешь... Мичиру всматривалась в экран, но вкладываемые ею во взгляд чувства определить было сложно, несмотря на то, что картинка снова пришла в норму. Надо будет вглядеться получше, когда вернусь. - Знаешь, Мичиру, у тебя, оказывается, все же есть один недостаток. - Да, Харука? - Ты совершенно иррационально и безо всякой выгоды для себя любишь одну гонщицу, которая никак не может понять, что ей безумно повезло с тобой. - Да, Харука. Не могу же я быть идеальна во всем? Я рассмеялась. Что тут скажешь? Мой смех летел в Токио и возвращался оттуда, дополненный мелодичными переливами голоса моей напарницы.***
На следующий день мы вернулись домой. Я торжественно сдала Усаги нашему принцу, и тот стойко перенес полный любви прыжок на шею. Я собрала уроненные Усаги коробки, сложила в углу вместе с теми, которые внесла сюда сама, отряхнула руки и почувствовала себя до неприличия счастливой. Весь остаток вчерашнего дня мы с Усаги потратили на покупки гостинцев и подарков для всех девочек и отдельного подарка для Мамору, черед которому придет только завтра. А затянувшееся «сегодня» было пора заканчивать, потому что за моей спиной стояла моя несовершенная напарница, и мне очень хотелось этим несовершенством воспользоваться. Тем более что подарки были куплены и для неё. В моем вкусе, понятное дело. А на их вдумчивое дарение требовалось достаточно большое время, поэтому я увлекла Мичиру в сторону выхода, помахав на прощание рукой принцу и принцессе. Могла бы и не махать, занятые друг другом они бы все равно ничего не заметили. День рождения удался на славу. Хлопали хлопушки, все веселились, пели, танцевали, и время летело незаметно. Вокруг Мамору скопилась уже приличная кучка подарков, в том числе и от нас с Мичиру, но подарка Усаги там не было. Принц то и дело поглядывал в сторону своей девушки, а та сидела настолько таинственная, что ему оставалось только глотать волнующий его вопрос и с хорошо маскируемой опаской ждать вручения подарка. К концу вечера Усаги исчезла. Мамору заметил это первым среди тех, кто не был осведомлен о происходящем, а девочки хватились позже. Я спрятала улыбку, глядя на поднимающееся волнение. Мичиру хитро смотрела на меня и тоже не проявляла беспокойства. А я наслаждалась. Усаги отсутствовала уже где-то около получаса, когда в дверь позвонили. Мамору, бросился открывать, думая, что это вернулась его принцесса, но там стоял посыльный. - Чиба Мамору? Получите-распишитесь-спасибо. - Но..? Договорить он не успел. В комнату въехала огромная коробка, и посыльный исчез. - Что это? – озадаченно протянул парень, вертя прикрепленную карточку. - «С днем рождения, Мамору». Хм, от кого бы это? - Разверни, узнаем, - сказала я. Он хмуро глянул на меня, и потянул за веревочку. Стенки коробки упали, открывая сумасшедшей пышности торт. Все ахнули. Кроме меня и Мичиру. - Мама дорогая, - сказал Мамору, даже забыв на мгновение, что у него пропала девушка. - Оооо, вкуснота...! – Минако окунула палец в крем и теперь с наслаждением его облизывала. Мако стояла тут же и, судя по её виду, пыталась на глазок определить пропорции ингредиентов, чтобы испечь нечто подобное на своей кухне. Ами и Рей тоже подобрались поближе, чтобы наглядеться на это чудо кулинарного искусства. Внезапно откуда-то из подставки заиграла музыка и верхняя часть торта в декоре конфетти отлетела в сторону. Все ахнули еще раз, а Мамору сглотнул. Когда в открывшемся отверстии появилась танцующая фигура, выдох стал всеобщим. Даже мне, которая ставила этот номер, с трудом верилось, что это на самом деле Усаги. Среди бесстыдства сливок, вишен и клубники плавно двигалась тонкая девичья фигурка с объемной грудью, ласково задрапированной в белое кружево лифа, чуть ниже которого красовался такой же кружевной треугольник, дополняли образ подобранные в стиль чулки и перчатки выше локтя. Неперечисленными остались лишь заколки в одангах и серьги в ушах. Когда Мичиру, поедая глазами торт и его изюминку, впилась ногтями мне в ладонь, я поняла, что пора отчаливать. Продолжение банкета ждало меня дома. Может, заказать такой торт и для Мичиру? А если вы спросите, как воспринял все это Мамору, то я отвечу, что он был счастлив. Думаю, такого шокирующего счастья он не испытывал ни разу в жизни. Может, хоть ему удастся реализовать все то, на что я так надеялась в свое время. Что ж, кесарю кесарево, как говорили древние. А нам пора. Приятных снов. Или чем вы там планировали заняться ^_~27.03.09