Молоко и печенье

— Стоп-машина, Кейл. Кейл вздрагивает и поворачивается к Суй. — Я понимаю твоё желание побыстрее разделаться с мёртвой маной и вернуться домой, но это слишком большая задача для двух дней. Кейл смотрит себе за спину. Чёрные поля простираются к горизонту и, конечно же, дальше. — У меня есть сила восстановления… — Тогда завтра уже не будет спать и Мэри. «Нет, я бы её уговорил, уговорил же детей, — думает Кейл и вздыхает. — Как же сложно с тобой, командир». — Ага, — Суй ухмыляется, словно читает его мысли. — Молоко с печенькой и в кроватку. Кейл подхватывает Суй под живот и уносит, включив звук ветра. Давно хотел так сделать, и вот теперь их общие комплекции позволяют. — Мстишь, Кейл-а? — воркует Суй, довольно болтаясь в его руке. — Ну что ты, командир. Правда, довольно скоро Кейлу приходится его отпустить и увлечь за собой звуком ветра. — Давай завтра с утреца на зарядку, — комментирует его физические способности Суй. — Я тогда спать не буду. — Кейл, ты просто разбиваешь мне сердце. Ты стал слишком капризным, знаешь? — Я богат, могу себе позволить, — говорит Кейл, глядя на него сверху вниз. Даже не мечтал это сделать. — Тебя вроде ограбили, — невинно замечает Суй. — Я, — Кейл выделяет местоимение голосом, — всегда найду новые деньги. Мне их буквально в руки дают, куда я ни приду. Суй выпускает крылья, хлопает ими и поднимается повыше, чтобы заглянуть в глаза. — Никогда в тебе не сомневался. Кейл смотрит вперёд и думает, что не стоило выпускать Суй из рук. — Ты знал, что рыжие легко краснеют? Кейл залетает в окно. Суй делает за его спиной пируэт, но Кейл не даёт ему улететь, пришпиливает взглядом, и Суй покорно залетает вслед за ним. — Я принесу тебе молочко, — заявляет Суй, оборачивается ястребом и вправду улетает в сторону кухни. Кейл же выбирает спальню — пустую, соседнюю с детской, чтобы никого не разбудить — и тихонько залетает внутрь. Он успевает подготовиться ко сну, когда Суй наконец возвращается. Он осторожно входит в комнату, и промедление становится понятным — в его руках поднос с большим печеньем и полным до краёв стаканом молока. «Позер», — думает Кейл, и Суй ставит поднос на тумбочку. Молоко всего на миллиметр ниже края. — Почему одно? — спрашивает Кейл. — А? Суй отводит довольный взгляд от стакана. Ему всё тренировки, а Кейл как будет брать стакан? — Где твоё молоко? Или ты выпил его на кухне? Суй моргает, и Кейл кое-что осознает. То, что горбатого не исправляет и могила. — Малыш, зачем мне молоко? — Затем, что ты теперь ребёнок. А не я. Суй поводит плечами. — Давай на пополам. — Что? — Половина тебе, половина мне. — Да ты просто разлить боишься. Внезапно Кейл смеётся, и Суй замирает. Он так скучал. Смертельно. Суй берет стакан и подносит ко рту, не пролив ни капельки. Кейл хотел бы, чтобы Суй жил в мире без борьбы. Ему приятно снова с ним сражаться, это словно крылья за его спиной, и щит перед ним, и меч в его руках. Но с большим большим удовольствием он бы оставил Суй в графстве. Или вообще в другом королевстве, где нет проблем. У китов, например. Но такова реальность. Суй сказал, что служил до возвращения воспоминаний, но это ложь. Он служит сейчас и будет служить после. Кейл очень хочет треснуть за это Бога Смерти, пусть тот и вернул Ли Су Хёка. Суи хрустит своей половиной печенья и протягивает ему полупустой стакан. Он безмятежен, как море или небо. Кейл не чувствует вкуса, он добавляет эту маленькую сцену к миллионам других. Ли Су Хёк, Суй Кхан — тот, с которого всё началось, но не кончилось. Кейл клялся, что проживает новую жизнь по-другому. Они все проживут. Возможно, Кейл слегка дракон. Возможно, все они драконы. Кейл ложится в кровать, и Суй его старательно пеленает в одеяло. Ему это так нравится, что щеки разгораются от удовольствия, а глаза ярко блестят. Кейл представляет, что он понарассказывает Чон Су. Суй, закончив, зависает над ним и ярко улыбается. — Спокойной ночи, Кейл-а. Но Кейл знает его не первый день, так что звук ветра хватает ястреба, собравшегося куда-то слинять, и аккуратно возвращает на кровать. — Если ты не ляжешь немедленно спать, завтра начнёшь жить по расписанию детей. И я Раону на тебя пожалуюсь. — Это смешно. Рок Су, ты параноик. Я шёл в соседнюю комнату. Внутри Кейла что-то дрожит от вырвавшегося старого имени. — В моей на всех хватит места. Или ты стесняешься меня, командир? Ястреб топчется по одеялу, явно намереваясь лечь Кейлу куда-нибудь на неудобное место, как кот. Однако весит он как пушинка. — Я кое-что тебе расскажу, если не можешь заснуть. Это интересно, ты пожалеешь, если не услышишь. Однажды Альберу заставил меня приехать в Могору…. На сцене ограбления Суй заливается тихим смехом. Кейл гладит перья кончиками пальцев. Суй не открывает глаза и, кажется, уже крепко спит. Кейл тихо убирает руку и размышляет, через сколько минут у него получится сбежать. Преступление идеальное — доверенный свидетель будет уверен, что Кейл послушался и просто рано встал. Но стоит убрать ему руку, как Суй превращается обратно в человека и придавливает его собой. — Ты не встаёшь рано, Рок Су. Вид у Суй откровенно сонный, он даже не открывает толком глаза, смотрит из-под ресниц. «Надо было завесить окно», — думает Кейл. Луна и фонари с улиц дают слишком много света. А потом Суй распахивает крылья, устраивается рядом поудобнее и закрывает их обоих, словно куполом. Кейла накрывает тьма. Суй гладит его по голове. — У меня жёсткий диск кончится, — говорит ему Кейл. Лицо Суй, еле различимое, такое… сухёковское. Кейл записывает каждое пёрышко на крыльях над собой. Свои эмоции, весь коктейль. Он прочувствует и разберёт их на части когда-нибудь потом — Кейл надеется, что никогда, на самом деле. — Спи, Кейл-а, — шёпотом тянет Суй, легонько касаясь пальцами его лица. Поглаживая по лбу, растирая складку между бровей. — Спи, я теперь здесь. Мы всё успеем. И Кейл закрывает глаза. Сквозь сон он слышит шелест крыльев, а потом шебуршание на соседней подушке. Они засыпают вдвоём, впервые глубоко и спокойно со дня своей новой встречи. Или со дня расставания. Или вообще впервые, ведь Земля не располагала к хорошему, крепкому сну. А утром их даже не будят дети, и Кейл дремлет, иногда поглядывая на птицу рядом, пока Суй не просыпается сам.