Вы пойманы

      Чтобы жить спокойно, редко выходить из дома и при этом не испытывать нужды, Куро потребовалось приложить не так уж много усилий. Но быть может, это ему сейчас так кажется, когда всё пришло в норму, за ним никто не гонится, не хочет получить от него что-то, связанное с его способностью, а все данные по делу, номер которого он предпочёл раз и навсегда выкинуть из своей памяти, были стёрты. В своё время Куро пришлось очень постараться, чтобы больше не находиться под наблюдением и существовать как самый обычный человек, коих было значительно больше, чем таких, как он.       Научиться себя прокармливать, — давайте повысим уровень сложности с учётом того, что раньше его не допускали ни к какой работе, помимо разговоров с подозреваемыми преступниками, — оказалось… Затруднительно. Но тем не менее, Куро смог это сделать, выбрав для себя что-то более-менее простое. Именно поэтому его выбор пал на мастера маникюра.       В работе с ноготочками его устраивало всё. Можно было спокойно работать на себя, наладив доставку материалов, фильтровать то, за что браться стоит, а за что нет, а также имелась возможность вообще не выходить из квартиры, ведь первым делом он позаботился о том, чтобы обустроить одну из комнат под своего рода рабочий кабинет. В то время, когда он был свободен, то почти никогда туда не заходил. Разве что поддерживал помещение в чистоте.       Что касаемо клиентов, то они попадались самые разные. В основном это были, конечно, девушки. По характеру и поведению попадались всякие, однако Куро научился иметь дело с каждой. Для тех, кто любил поговорить, он становился прекрасным слушателем, а ещё мог вовремя поддакивать и вбрасывать различные советы, если его об этом просили, попутно не отвлекаясь от своей работы, которую он всегда старался сделать качественно. Для тихих и спокойных, Куро всегда мог точно так же помолчать, не докучая им разговорами и глупыми вопросами: «Ну что, в каком классе учишься?», «Как там дела с сессией?» и прочей бесовщиной, которой можно было бы попытаться заполнить тишину. Чаще всего для таких клиенток он заглядывал в папку со своими любимыми фильмами, чтобы тем не было скучно. Правда, некоторым всё-таки могло не понравиться смотреть на каких-нибудь огромных жаб, сидящих в дереве и все остальные чудовищные прелести, способные найтись в картине. Из-за этого Куро пришлось создать папку, где хранились только самые лайтовые по содержанию фильмы.       Но попадали к нему не только девушки. Парни тоже могли записываться, и с ними его линия поведения не очень-то менялась. Пусть иногда и попадались такие экземпляры, которые старались вывести его на разговор. Но это справедливое замечание и для некоторых дам, всё-таки не все были готовы мириться с безразличием мастера.       Как бы то ни было, Куро редко запоминал людей, приходящих к нему. В памяти обычно могли оставаться кто-то по типу того мечтательного (это очень контрастировало с его серьёзным выражением лица) парня, чьё имя было вроде созвучно со светом. Был ещё и Цуруги, буквально вынудивший запомнить своё имя и себя самого. Именно из-за этого человека Куро создавал самые безумные дизайны. Была Изуна, чьи идеи для реализации были самыми сложными, но оттого не менее интересными.       Так как иметь дело с людьми приходилось практически всегда, ибо работа (и желание жить с комфортом) обязывала, то со временем начинаешь всё больше и больше привыкать ко всем их странностям других людей, какими бы они ни были. Может, когда-то давно Куро и мог бы пытаться с кем-то спорить, переубеждать и в целом пропагандировать свои нормы морали, сейчас же… Ему попросту не было это интересно. Его волновало только качество выполненной работы и минимум затраченных на неё нервов. Поэтому всевозможную тупость, а порою и хамство, он предпочитал игнорировать, а иногда и вовсе отматывал время на пару минут назад, предотвращая неприятный ему разговор.       Таким образом, его жизнь была более-менее хорошей. Даже с учётом того факта, что друзей у него, как таковых не было (старого знакомого по несчастью можно было бы назвать таким же эмоциональным бревном в вопросах «т-ты мой д-друг, Г-г-ги… Ой, да пошло оно всё нахуй, пойдём сегодня в парк и посидим в тишине часик другой?», поэтому не удивительно, что они оба до сих пор так и не определились, кем же являются друг для друга). Но на отсутствие общения Куро стал бы жаловаться только в случае… Ай, таких случаев быть не может, просим прощения, превысили лимит выдумки и глупости. Моральной компенсации не прилагается. А если бы такая и была, Куро скорее всего предпочёл бы отложить её себе на новую приставку.       В основном к нему записываются через соц.сети. Исключительно ради этого он и вёл кое-как свои страницы в этих ваших интернетах, чтобы иметь возможность прорекламировать себя и заодно получить как можно больше заинтересованных клиентов. За искусство он никогда особо не дрался, поэтому принимал практически любые заказы и от любого человека. Но была одна вещь, из-за которой он отказывался работать.       Всего одна.       И ею было далеко не какое-нибудь неправильно написанное словечко, пусть Куро и привлекали всякие умные дядьки. Частенько ловил себя на том, что только на таких и заглядывается. А потом сам себя материл, потому что подобным людям было проще всего обвести его вокруг пальца. И хочется, и колется. Так что, свою тягу приходилось держать в узде и всегда держать наготове свою способность, чью помощь он боялся потерять до такой степени, что решил раз и навсегда (в рабочие дни, всех остальных это не касалось) отказаться от алкоголя. Любое помутнение в сознании и потеря концентрации, могли грозить ему не самыми приятными последствиями, с которыми иметь дело точно не хотелось.       Так, что там насчёт той самой вещицы, по вине которой он всегда говорил безоговорочное «нет»? Здесь всё так же просто, как в задачках по математике за начальную школу.       Флирт и любая заинтересованность в нём, как в романтическом объекте, совершенно точно были прокляты. Какой-нибудь ужасной ведьмой, неустанно хихикающей над своим котелком, не иначе.       И особых причин избегать его у Куро, как таковых, не было. Просто ему не нравилось. Становилось неприятно. И вообще как-то не по себе. Тем более, работе это только мешало. Для него главное — спокойствие и собранность, а с красными щеками и подрагивающими руками, считайте, что он бесполезен. Только всё испортит, работу не выполнит, денег не получит. А деньги ему нужны. Чтобы нормально жить, чтобы не привлекать лишний раз внимание, и чтобы иметь хоть какое-то успокоение. По ночам, когда паранойя особенно сильно била по мозгам, а Куро осознавал, что если его найдут, то навряд ли ему что-то поможет… То по мыслям гладящей рукой проходилась мечта, как он подкупает какого-то не особо честного агента, а после собирает оставшиеся пожитки и убегает из страны. Или хотя бы из города. Только бы не нашли и оставили в покое. Потому что он больше никогда не хочет сталкиваться с кошмарами и страхом того, что какой-то преступник, пусть и связанный, вот-вот набросится на него, а способность из-за сильного всплеска эмоций попросту не станет слушаться.       На самом деле, Куро предупреждали, что из-за стресса она может начать чудить. И если он не будет осторожен, то однажды шутка про «я такой же вымерший, как динозавр», станет далеко не шуткой. Куро так не хотел. Поэтому старался быть осторожным. Это, к слову, стало одним из толчков к тому, чтобы стать более спокойным и безэмоциональным.       Зачастую, особенно сложных клиентов он чувствовал за версту. Одно только подозрительное слово в переписке могло заставить интуицию вопить на всю громкость «Милый мой, собираем весь маникюрный набор и съёбываем, тут попахивает наёбкой для уёбка, не советую, минус тысяча звёзд из пяти, будь добр, не тупи».       Но здесь?.. С этим человеком, на аватарке которого красовался какой-то милый собакен (Куро больше по кошкам, если уж на то пошло, но возможно он этим оправдывает то, что на постоянке сам носит колокольчик на шее), было на удивление легко общаться и договариваться. Легко и просто. От него не чувствовалось никакого подвоха. Только какое-то ненормальное понимание и, — чёрт возьми, Куро, опять за своё, — умение говорить словами через рот. В данном случае, грамотно и красиво писать.       Подвоха не было, но он чувствовался. Интуиция упрямо молчала, а Куро отчего-то не хотел доверять этому затишью. И своей дурацкой (и скорее всего мимолётной) очарованности одними только сообщениями.       Стоило бы отказаться. Написать простое «нет» без объяснений, как он делал всегда, если его что-то не устраивало. Но и причиной отказов становилось неприятное ему поведение со стороны клиентов. Ха-ха. Забавно, но тут всё могло бы сложиться с точностью наоборот. Ему даже как-то слишком приятно и волнительно. Оттого способность мыслить и отшибло. И Куро с радостью согласился принять человека в любой удобный для него день.       Ещё один примечательный и очень настораживающий момент — во время переписки ему ни разу не пришлось перематывать время. Не то чтобы он постоянно таким промышлял, но тем не менее, частенько. Иногда сам Куро мог писать что-то, испытывать от себя же чувство стыда, а потом бросался немедленно исправлять ситуацию. Как умел и как привык. По-другому его попросту не учили. Тот, кто им занимался и называл по нелепой кличке, — ебатюшки, как только додумался до этого Сонного Пепла, — им скорее не занимался. От Гиа о жизни он узнал гораздо больше.       Любой удобный для него день, да? Вероятно, Куро очень погорячился, согласившись на такое, потому что накануне он всю ночь провёл за игрой в приставку. Сообщение от клиента появилось, когда Эш соизволил наконец-то заметить, что несмотря на задёрнутые шторы, в комнате стало как-то подозрительно светлее. «А, да. Точно. Обычно солнце так и работает. Оно встаёт. Вот только по какой-то причине я сегодня не вставал, но работать мне придётся» — спутанные мысли проносятся в голове. Недосып сказывается на его умственных способностях («если таковые есть» — звучит насмешливым голосом Гиа), поэтому он даже не сразу понимает, какой клиент решил его побеспокоить в… Окей, почти девять утра.       Куро планировал поспать. Весь этот день. И уже хотел написать короткий отказ и просьбу перенести на какой-нибудь другой день, потому что иначе Эш точно попадёт скоро к динозаврам, — нет, не вымрет, как они, хотя временами очень хотелось бы, — но когда увидел, от кого было сообщение, то сразу же переобулся. Он уже пообещал. И было это дня два назад, так что перемотка времени была тут беспомощна. Прямо как сам Куро перед этим человеком с собакеном на аватарке. По какой причине? О, нет, вот об этом с утра пораньше, после бессонной ночи, Эш думать точно не планирует. Спасибо, как-то не тянет под вечер не просто вырубиться, а вырубиться после выпитой бутылки чего-нибудь алкогольного (иногда клиенты притаскивали подобные подарки, а Куро в по сути просто складировал у себя всё это добро, пока не наступал очередной депрессивный эпизод или какой-нибудь не слишком удачный месяц осени).       В конечном итоге, конечно же, он соглашается на назначенное клиентом время. Кто он такой, чтобы отказывать кому-то настолько очаровательному и вежливому. Пусть только и в переписке. Куро не редко имел дело с подобным. В чате — сущий ангел, а как происходит личная встреча — рука так и тянется к пистолету. Чтобы застрелить либо себя, либо бесячего клиента. К счастью, такого почти не происходило.       Кое-как поднявшись с разбросанных по полу подушек (невероятно сильно хотелось завалиться назад, обнять одну из самых любимых подушек и уснуть часов эдак на пятнадцать), Эш направился на кухню. Без кофеина он сегодня не выживет. И чем крепче он сейчас сделает себе кофе, тем лучше будет. Для всех. Потому что если он сегодня всё-таки напьётся и начнёт названивать Гиа с нытьём о том, как ему одиноко и порой попросту страшно из-за своего положения, то без выпитых перед этим литров кофе, он будет не просто грустным пьяным нытиком — он будет агрессивным пьяным нытиком.       Серьёзно, однажды либо Гиа заблокирует его номер, либо сам Куро переименует его, чтобы при поиске контакта, не смог найти нужный.       Собрав на кухне все углы, — его пошатывало, да и в глазах темнело, — при этом только чудом не сварив ещё и свои пальцы, свой спасительный эликсир Куро всё же получил.       Радовало две вещи. Начинавшее проясняться сознание и тот факт, что сегодня он покончит благо, не с собой со своим странным интересом в отношении очаровательно-загадочного клиента и вздохнёт свободно. Насколько вообще возможно в его ситуации.       Пока его воображение строило воздушные замки (или воздушные корабли, разобрать не особо получилось), как однажды у него будут все права свободного гражданина, то успел упустить момент, когда до назначенного времени остался от силы час. Чёрт, а он ведь ещё пока даже не подготовил рабочее место. Чёрт-чёрт-чёрт.       Если верить ощущениям, то прошло минут десять. По голому факту («Жаль, что не мужчине… Куро, угомонись, » — это всё недосып, честное слово, в нормальном состоянии он о таком не думает) час уже прошёл. Именно поэтому дверной звонок начал подавать признаки жизни.       Стоя перед дверью, Эш начинает вспоминать молитвы. Но понимает, что это не поможет, потому что нет молитвы на случай, когда ты волнуешься касаемо своих взбушевавшихся эмоций и желания быть кому-то нужным. Стоит на глаза попасться хоть одной подходящей кандидатуре, то всё, пиши пропало. Да-да, всё-таки была причина, почему Куро отказывает тем, кто флиртует с ним. Для полного счастья ему не хватало слушать на репите строчки про «влюбись и страдай».       Нет, он не влюбчивый, но когда ты настолько одинок? Давай, постарайся-постарайся, не начни желать чьей-нибудь заботы на пару с большой и светлой, Эш посмотрит, как получится справиться.       Вдох, выдох. Кто вообще придумал, что это помогает? Или скорее Куро делал что-то не так в этих упражнениях, что более вероятно.       Дверь открывается.       Нет, не с помощью чуда или магии, всего-то рука Куро этому поспособствовала.       Что ж. Видя клиента, Эш сглатывает.       Кто сказал, что этому любителю аватарок с собачками, можно выглядеть так? Костюм сидит слишком идеально, в то время как волосы как будто бы нашли свой идеальный беспорядок и теперь не в состоянии от него отказаться. Или всё дело в кудряшках. Эш не уверен, он не знает. И чёрт, давно он не смотрел на кого-то снизу вверх. Пусть их и разделяло всего несколько сантиметров (если бы Куро ещё и не сутулился, то их стало бы ещё меньше, правда с расстоянием между ними это не помогло, ха-ха, рабочая этика, все дела, понимаете?).       А глаза? Куро теперь точно нужны его глаза. Не в банке, не вырванные, а просто где-нибудь рядом. И чтобы смотрели так же тепло. Этот пункт обязательный. Самый важный.       Приветствие проходит мимо Куро. Он лишь запоминает, что это нечто зовут Широта Махиру, а дальше он просто пытается не слишком палиться, не слишком волноваться и пытаться работать.       Руки у этого ходячего куска солнца, как будто бы даже теплее, чем взгляд, хотя Эшу казалось, что подобное попросту невозможно. Ну в самом деле, куда ещё повышать градус?       Сегодня он точно повысит градус и выберет себе что-нибудь очень крепкое. У него нервы не машина, они не вывозят. — У вас такой сосредоточенный взгляд. Что-то беспокоит? — заверсту чувствуется, что это не какое-то там безразличное нечто, вброшенное исключительно для того, чтобы не сидеть в тишине и завязать разговор. В тоне Широты действительно считывается искреннее беспокойство.       Сердцу Куро плохо. Пора купить кулер и заполнить его корвалолом, ему будет полезно. Кому именно — его сердцу или самому Куро, пока ещё не до конца ясно.       Зато ясно другое, говорить он сейчас не в состоянии. Поэтому Эш сосредотачивается. И всё, никакого вопроса как и не было. Осталось отвлечь Махиру, чтобы ничего не повторилось. — Не против, если я включу какой-нибудь фильм? — Куро как никогда рад тому, что однажды додумался до этой схемы. Он жуть как благодарен прошлому себе за такой приятный подарок, спасающий его сейчас из крайне неловкого положения.       Широта улыбается (мягко-мягко, словно он не человек, а зефирка), соглашаясь на предложение Эша. Пока ещё не руки и сердца, но Куро после этой улыбки близок и к нему.       Какой кошмар. И так ещё минимум полтора часа, чтобы сделать качественный маникюр.       Проходит пять минут фильма. Эш хорошо его помнит, поэтому не сомневается, сколько времени уже утекло. Катастрофически мало. Во всех смыслах. — Извиняюсь, если это не моё дело, но… Ваши синяки под глазами. Вы хорошо высыпаетесь? Меня беспокоит, что я мог потревожить не вовремя, — от этого взгляда у Куро на лице скоро образуется не только синева, но ещё и оттенок заката. Но его лицо не небо, ему нельзя.       Как-то обречённо выдохнув, Эш опять перематывает время. Уже во второй раз.       Обычно разводят мосты и некогда расписанных друг с другом людей, но тут как будто бы пытаются развести Куро. Всё происходящее довольно подозрительно.       Так, делать работу, не отвлекаться, а ещё опередить вопрос Широты. Не так уж и сложно, ведь так? — Вы высокий. Пошли в кого-то из родителей? — не мог придумать ничего тупее, да?       Точно, недосып.       Ну, тогда Куро снимает с себя все мысленные штрафы.       Махиру тихонько (и до преступного мило) посмеивается, после чего отвечает: — В отца. Ему не хватает всего восьми сантиметров до двух метров. Но я всё-таки ниже, чем он, — всего на секунду, но Эшу показалось, что после слов «не хватает», должен был следовать целый список. Но всего на секунду.       Буря прошла мимо. Ответ получен, теперь можно молча работать, поглядывая краем глаза на экран монитора. Прекрасно. — Возможно, скажу странную вещь, но тяжело удержаться. Мне бы хотелось посмотреть на ваши расправленные плечи. Думаю, тогда вы стали бы выше, — эта улыбка проклята. Теперь официально. А тон и вся теплота голоса, прокляты вдвойне.       «Да ебучий случай, блять», — единственное, о чём Куро смог более-менее внятно подумать. Все остальные мысли обрывались на «хотелось посмотреть». А насколько нормально, что самому Куро захотелось показать?       Не смешно уже.       Куро вновь пользуется способностью. И прежде чем Махиру успевает издать хотя бы звук, выпаливает: — А внешне вы похожи на своего отца?       Браво, парад тупых вопросов продолжается. Но без них у Эша гарантированно откажет сердце. И всё, прощайте мечты и воздушные замки о свободе.       На сей раз Широта как будто бы еле сдержал смех. Куро его понимает, на его месте сам бы уже давно помер от этого самого смеха. Не самая плохая смерть, если так посмотреть. — Нет. Внешне я гораздо сильнее похож на свою маму. — А внутренне? — теперь эти вопросы стали ещё страннее. Да что ж такое.       Вечер приятного времяпрепровождения в компании старого доброго друга алкоголя, медленно, но верно, превращается во встречу с алкоголизмом. Занимательно.       Этот вопрос почему-то повисает в воздухе и единственное, что нарушает тишину — фильм и шум, созданный инструментами. — Где-то поровну. Собственно, из-за этого и выбрал работу в не самой лёгкой сфере, — произнеся это, Махиру зачем-то обхватывает свободной рукой запястье Куро. — И я довольно хороший работник, потому что я вас поймал, — каким образом он умудряется произносить эти слова так твёрдо и отчасти… Жестоко? Если выражение его лица и глаз всё такое же доброе, даже в чём-то ласковое.       Проходят считанные секунды и Куро не успевает накрыть паника, потому что уже вторую руку накрывает чужая ладонь. Он отвлекается на это действие. — В нашей компании довольно долго не могли вас отловить, знаете, — медленно проговаривает Махиру, зачем-то начав поглаживать большими пальцами чужие выступающие костяшки, — Отец так злился, что мне пришлось взять дело в свои руки, хотя я и так несколько нагружен в последнее время. Его так не хватает, когда дело доходит до отслеживания и устранения нарушений в нём. Хотите узнать, сколько именно раз вы нарушили временной порядок? — уголки губ совершенно очаровательно приподнимаются вверх, создавая обманчивое ощущение безопасности. — Нет, спасибо, воздержусь. Но подозреваю, что нарушений дохуя, — буркает Куро, уже ничего не понимая. Радует только, что за ним пришли не эти лабораторные фанатики. — У вас отличная дедукция, Куро, — звучит скорее колко, чем подбадривающе.       Эш предпочёл никак не комментировать это замечание. Только опустил взгляд ниже, чтобы подтвердить, что ему не кажется.       Махиру до сих пор держал его руки в своих. Ещё и с такой странной заботой, как будто бы к нему наконец попало какое-то желанное сокровище, за которым он долгое время гонялся похлеще любого пирата. Однако его слова говорили об обратном.       Прекрасно, Эш окончательно запутался от такого контраста.       Дабы прояснить хоть какие-то моменты, Куро наконец спрашивает: — И какое наказание мне полагается за все мои преступления? К слову, не то чтобы я выбирал такой путь… Хм, дайте-ка подумать. Да, припоминаю, что я не выбирал, — в глотке застреваюсь ещё более озлобленные слова, но Эш честно старается из-за всех сил держать себя в руках.       Но даже это не в его власти. В руках его держит кто-то другой. — Полагаю, отец будет крайне заинтересован в твоей способности. А я заинтересован в тебе. Всё-таки, месяц наблюдений дал свои плоды, — усмехнувшись самому себе, говорит Махиру, — Поэтому, скорее всего, отрабатывать свои проступки будешь в качестве моего личного помощника. Сгодится такое наказание?       Куро задумывается.       И выпутав одну руку, протягивает её вперёд, чтобы заправить непослушную кудряшку за ухо и увидев, как деланная самоуверенность дала трещину (ого, Махиру мило краснеет, хотя пытается строить из себя мистера я-ко-всему-этому-искренне-равнодушен), говорит, подписывая тем самым свой приговор: — Сгодится. Всё-таки ты понравился мне сразу.