Мы не выходим на бис !

Всю ночь Пак писал песни, никогда он не был настолько продуктивен. Это дело было его успокаивающим хобби, когда тихонько сидишь за столом с ручкой и сигаретой, записывая строчки. А сейчас он будто пахал на конвейере и как машина строчил без остановки. Без тормозов, он сделал быстрее всех, начинал с ней за здравие с благими намерениями, а закончил за упокой с мыслями «Блин, быстрее бы» К «if I were a bird», он отнесся чуть вдумчивее, ведь подобные песни производят фурор. Но как ни крути, конец он дописывал на последнем издыхании. Немного остановиться, его заставила автобиография. Пак тупо сидел над листком, его глаза слипались, голова еле-еле соображала. Чтобы не отключится за столом, он сделал себе кофе и вернулся к работе. Лист смотрел на Пака, Пак смотрел на лист, мысли не шли совсем. Что можно писать о себе? Фрик потер виски и положил руки на глаза. — Зачем я вообще это начал? Писать он решился только после второй кружки кофе. К нему случайно пришла пара интересных строк. Looks like a freak, but inside he is nice* Пак записал их, поднял глаза и стал водить пальцем по воздуху. — Looks like a freak, but inside he is nice. Lalalala. Пак попытался пропеть, но ему не понравилось, его голос в ночи звучал ужасно. Что-то было не так, голова гудит, сердце болит, а строчки не складываются, летают где-то глубоко, не поймаешь. — Зачем писать о себе? Кому я нужен? Стэну нужен, закончу и подарю ему эту песню, пусть наслаждается. Пак говорил сам с собой, будто перед ним находился реальный собеседник, обычная практика, особенно поздно ночью, когда хочешь спать, но зачем-то заставляешь себя трудится. — Стэн, ну зачем я тебе? У тебя Диман есть. Монолог увлек Пака, он рассказал сам себе о насущных проблемах, о тяжести бытия, о Каймане, о родителях и конечно, о первом эфире на радио. Это было что-то, Пак все никак не мог отойти, настолько все было круто. Майкл - настоящий гений и все сомнения парня, которые были об этом человеке пропали. Пак любит судить людей по обложке, но почти каждый раз ошибается. Даже насчет Джерро он не мог сложить единого мнения. То он раздражающий депрессивный амеба, то по-настоящему живой небезразличный человек. Кофе кончилось, песни дописаны. Только автобиография осталась с одной единственной строчкой, больше ничего придумать он не смог. Спать Пак лёг за час до будильника, но встал вполне себе в нормальном состоянии, бессонная ночь его не скосила. За дверью слышались недовольные восклицания сестры. — О, вернулись, я и не заметил. Сказал Пак вслух и начал собираться в школу. Сегодня был короткий день, поэтому он рассчитывал побыстрее закончить и прийти домой разобраться с «Сероглазым парнем» Восклицания за дверью переросли в крики и Пак вышел посмотреть, что происходит. — Ой, делай что хочешь. — бросила мать и спустилась по лестнице на кухню. — Значит так и будет! Лизи хлопнула дверью заходя к себе. Конечно, Пак зашел за ней. Лиз судя по виду сама не так давно встала. Она села за свой столик и начала что-то перебирать в тумбочке. — Все нормально? Пак без приглашения прошел вперед. Она кажется была ему рада, даже улыбнулась. — Пак, поздравляю с Эфиром, было очень круто. Конечно, он был благодарен за комплимент, но сейчас Лиз напомнила ему Каймана со своим переводом темы, поэтому его посетило очень неприятное чувство дежавю. — Спасибо, но что все таки случилось? — Да, ерунда. Мама сказала, что не могу пойти в школу как я хотела. — А как ты хочешь? Лиз махнула рукой на стул с одеждой. Рубашка, юбка. Вроде ничего такого, но Пак знал, что к этому образу она любит добавлять вызывающий макияж. Красиво, но по шлюшьи, он мысленно встал на сторону мамы. — Ну слушай, твой наряд называется «Отымей меня сейчас, пожалуйста» если не будешь краситься, то нормально. А то как ты любишь, действительно не школьный вариант. — Еще один. Девушка выглядела очень раздосадованной, Паку было без разницы в каком виде она пойдет, он просто боялся, что осуществится название её наряда и будет сестра лежать изнасилованная в подворотне. Он подошел и погладил её за плечи, она откинула голову и попала ему ровно на низ живота. — Как съездили? — Да, как обычно, мы до родственников папиных гоняли, они же тоже по нему соскучились. Он опять кстати уехал, но обещал, что ненадолго. Лизи встала со стула, толкнула его к столу и подошла к брату вплотную, с нагловатой улыбкой она обвила руки вокруг его шеи. Пак отпрянул, этого он не ожидал. Лизи же продолжала улыбаться, а потом шепотом прощебетала. — Поцелуемся? — Совсем дура! Пак слегка оттолкнул её, а девушка только рассмеялась да с такой силой, что в другом городе точно было слышно. — Ааа, видел бы ты свое лицо. — Больная. Пак хотел быстрее выйти из комнаты, но Лиз его задержала. — Да ладно тебе, я прикалываюсь. — Не смешные у тебя приколы. — Хорошо, прости. Что ты зануда такой? Действительно, родная по крови сестра страдает такой ерундой, а зануда Пак. — Все я в школу, очень надеюсь, что ты пойдешь в нормальном виде. — Хорошо, родной — ЛИЗ! Она начала смеяться с новой силой, но Пак уже ушел. Ситуация его огорошила, от кого угодно ожидал, но не от неё. Из кухни шел приятный чуть пряный аромат, Пак быстро забыл о сестре и спустился к маме. Она кажется тоже успокоилась, обняла сына, предложила ему завтрак. Пак не стал отказывать. — Сынок, ты молодец, вы с ребятами отлично сыграли — Спасибо, мам — Долго репетировали? — Конечно. Пак был слишком занят едой, хотя ему хотелось рассказать ей всю подноготную их приключений с группой. — Ой! Ваше название, очень смешное. — Смешное? — Да, интересно вы придумали, на твою фамилию опирались? Мэри говорила с доброй насмешкой, это была её фишка, которая Паку очень симпатизировала. Отец даже говорил, что из-за этого в нее влюбился, за чувство юмора, умение посмеяться над собой и просто за тепло характера. — В точку. — Ну, удачи вам. Я в таких делах не очень разбираюсь, но знай, поддерживаю любые начинания. Ты у меня умница. Поблагодарив маму, Пак быстренько взял вещи и пошел в сторону школу. Прямо за ним вышла Лиз. В рубашке, юбке, но не накрашенная. Пак обрадовался, его услышали. На полпути к остановке, ему приспичило позвонить Кайману. Он ответил, но сонным и хриплым голосом. — Здарова, чел, в школу идешь? — Привет, не пойду. Температура — Блин. Выздоравливай, давай. Ты мне нужен я песни написал. — Отлично, считай я уже почти здоров. Значит день придется провести без Каймана, Пак немного расстроился, но что поделаешь. По пути в школу, он трепался по телефону со всеми членами группы сообщая, что песни готовы и уже не терпится играть. Ребята согласились, они с Паком в этом схожи, рвутся вперед, хотят играть. День в школе без Каймана был ужасен даже когда Рыжик целый день пропадал в телефоне было не так плохо, одного его присутствия хватало для поднятия морального духа. Сейчас его нет, есть только боль и скука. Еще и двойку влепили. На оценки Паку всегда было плевать, но сейчас в купе с отсутствием друга этот факт его очень задел, Пак даже есть не пошел. Короткий день показался самым длинным, но и он наконец кончился. Злой, голодный, уставший Пак медленным шагом брел к дому. Сердце кричало ему, что надо зайти проведать Каймана, но он послушал голову, которая говорила, что не стоит. Там куча человек, Кай наверняка всех позаражал, не хватало еще ему слечь. Погода в этот день стояла теплая, небо синее, солнце яркое. Но этот факт не особо радовал Пака, он специально старался думать о всем приятном, что его ждёт в будущем, даже почти забыл о двойке. Но настроение не поднималось, хоть ты тресни. Домой он пришел позже чем, ожидал, с песней разбираться не хотелось, только томно лежать. Опять на ум приходил Джерро, неужели он каждый день проводит в этом состоянии? Как он держится. Пак вошел в дом, на пороге стоял отец Он был в коричневом пальто, темном свитере. Его волосы стали чуть длиннее, на носу сверкали очки в серой оправе. Он чем-то оживленно говорил с матерью, заметив сына, улыбнулся. — Пак, привет, пойдем со мной к реке? Я так соскучился по нашим походам. — Да! С радостью. Отец всегда знал, как поднять Паку настроение, даже если не видел, что у Пака оно плохое. Это была его суперспособность, делать людей счастливыми. Пак собрался за считанные секунды и они вместе с отцом шли в сторону «Тринити». — Сынок, поздравляю вас с радио, молодцы. — Спасибо! Знаешь, мы так долго мучились над песнями, музыкой, названием. Тебе нравится наше название? — Конечно, интересно придумали. — А песня? Тебе она понравилась? Отец на секунду остановился и взял Пака за плечи, сам Пак взял привычку так делать как раз у отца. — Да, понравилась. Но вы с ребятами старайтесь для себя и своего будущего. Ты не должен мне угождать, чтобы ты сделал, если бы я сказал, что не понравилось? Убрал бы песню из репертуара? Не думаю. — Но... Я хочу, чтобы ты гордился мной. — О боже, солнце, ты весь в мать. Ей тоже надо было все время доказывать, что я её люблю и горжусь. И тобой я горжусь! Мою гордость не надо заслуживать, она есть во мне с первого дня твоего рождения. Я люблю тебя любым, правда, просто будь собой. Пак остановил отца и обнял его, он верил и знал, что Дэйв гордится и любит, но ему также всегда казалось, что он делает недостаточно и должен оправдывать все ожидания. Он и книги от этого читал и любимые фильмы отца смотрел. Сейчас, Дэйв смог зажечь в нем искру надежды на то, что любить можно просто за то, что ты есть на этом свете. Солнце продолжало светить, Пака это радовало, парень боялся, что пойдет дождь и они не успеют дойти. Но они дошли и встали на холм. Холм стоял прямо перед старым заводом, где Пак не так давно ходил один. Река медленно текла по своим делам, отражая солнце в небольших волнах. Редкий ветерок колыхал воду и брызги летели в лицо Паку, холодные, но приятные. Отец посмотрел в небо, затем на завод. — Я хотел раньше работать здесь, но не сложилось, смотрю сейчас на эту рухлядь и понимаю, что все, что не делается, все к лучшему. — Да, ты права. Пак хотел, чтобы отец устроился на этом заводе, ближе к дому, возможно меньше командировок. Но отец выбрал свой путь и был счастлив. — Пап, кем ты работаешь? — Я логист, служу в фирме, которая заключает договоры с судоходными организациями, ну грузы мы перевозим. — Тебе нравится ? — Да, но я по вам постоянно тоскую, в каждой командировке думаю бросить всё, вернуться. Но это сейчас невозможно, понимаешь? — Да, конечно. Ветерок развивал волосы на ветру, трава щекотала ногу, когда отец рядом на реке всегда весело, светло и интересно. — Как у тебя дела, как школа? — Нормально, Кайман заболел, два поставили. — Ну это не совсем нормально. Пак подумал, что зря сказал про эту чертову двойку, но отец пропустил это мимо ушей. — Кайман. Это тот рыжий мальчик? — Да, он на бас гитаре играет. — Отлично, а другие в группе как тебе? И тут Пака понесло, он выложил отцу всё. И про Джерро с его депрессией, и про Дилана, который теперь Диман. Про негра Стэна, липучку Арнольда. Про то как они выбирали название, про посиделки на крыше, про Лиз и её парня, про новые песни и многое другое, что происходило во время его отсутствия и после. Отец слушал очень внимательно, иногда искренне смеялся, старался поддержать разговор. — Пап, а у тебя что? Как работа? — Да ничего интересного, правда. Не нужно тебе знать все подробности, маловат еще. Пак согласился, остаток дня они провели вместе. Как в старые добрые времена общались, гуляли и кидали камешки в воду, отец в этом деле всегда был лучше Пака, но сейчас он даже немного отстал от сына. Пак не знал, когда они проведут еще время вместе, поэтому наслаждался каждым мгновением. — Фуф, я замерз, домой? Пак хотел ответить, но у него зазвонил телефон, это был Стэн. — Да? — Пак! Ты заходил на сайт? Ты видел, что там происходит? У нас пять тысяч подписчиков набралось! Майкл хочет как можно скорее организовать концерт....