Мы не выходим на бис !

Когда ребята покинули концертный зал, на них налетели фанаты с восторженными возгласами. — Это просто восхитительно — кричали они. В тот день Пак с мальчиками поставили свои первые автографы на мятых листах бумаги. О, это удивительно чувство. Особенно, когда всю жизнь мечтаешь об автографе какого-нибудь исполнителя, но в итоге сам подписываешь листок. Еще и как подписываешь. Медленно, высовывая язык, чтобы твоя подпись выглядела идеально. Даже в документах Пак так не расписывался. А особенно ему симпатизировала мысль, что фанаты будут хранить этот листок и любоваться им. Вместе, стараясь не слушать толпу, ребята зашли в темный переулок и остановились у ближайшей лавочки. — И что дальше — спросил Пак, присаживаясь на грязную скамейку. — Переезд — без колебаний ответил Стэн и достал пачку сигарет. Никогда Пак не видел, чтобы Стэн курил перед ним. А курил он ни абы что, а тот самый «Lucky strike», ставший для Пака названием любимого места в городе. Парень поджег палочку, засунул в рот и только после этого уловил на себе удивленный взгляд Пака. — Что? — Дай одну — прошептал Пак и протянул руку. Стэн дал ему сигарету и атмосферно поджог, когда Пак взял её в рот. Да, сейчас Фрику хотелось курить больше всего на свете и эта сигаретка стала для него спасением, необычайно вкусным и желанным. Докурив одну, Пак попросил вторую. — А ты знаешь, что курить вредно?— язвительно покосился Стэн. — Жалко что-ли? — Последнюю отдаю. Как другу. Стэн бросил Паку всю пачку с одной единственной сигаретой, и парень скурил её в два счета. Во время всего процесса, за ним внимательно наблюдал Кай. Когда Пак выбросил окурок, рыжик сел рядом. — Я и не думал, что ты так много куришь — сказал он, глядя в пол. — Это еще немного, от стресса в день могу пачку скурить. Пак усмехнулся, сложив руки на голову. Кайман никогда не говорил с другом об этом, только один раз попросил бросить, на что получил отказ. Сам же Кай пробовать даже не собирался. — Ладно, я домой. Пак поднялся на ноги и покачнулся от резкой головной боли. — Мне еще с родителями говорить. Парни понимающе кивнули и сказали, что тоже хотят расходиться. — Ты напиши нам, как все уляжется — попросил Арнольд, Пак согласился. — Ключи себе оставишь? Стэн глазами показал на карман Фрика. Тот бросил их Миллеру. Почему-то ему очень хотелось избавиться от этого предмета. Стэн словил ключи и внимательно посмотрел на Пака. Грустного, в зажатой позе и очень потерянного. — Чел, ты в порядке? — Стэн осторожно опустил руку на Пака, тот шелохнулся. — Да, порядок — соврал Фрик — Ты выглядишь разбитым. Рядом с рукой Стэна легла рука Дилана. Ребята подорвались с мест и окружили Пака, складывая на него ладони. Пак почувствовал тепло разливающееся по телу. Они рядом, они его не бросят. — Если тебя что-то тревожит, ты можешь сказать, это нормально. Кайман сделал поглаживавшее движение мокрой ладонью, от него Паку захотелось зареветь. — Я просто. И он прервался, не смог позволить минутной слабости взять верх над страхом показывать свою боль. Возможно одному Кайману он бы сказал. Но группе нет, это выше его сил. — До связи — неловко бросил Пак и побежал прочь из этого темного места. Ребята немного подождали и тоже пошли. Не желали тащиться сзади Пака, которому явно хотелось остаться одному. Кайман сделал лишний круг, чтобы случайно не догнать друга и не помешать ему. Пак брел по улице и беззвучно ронял слезы. Будь тому причиной погода, или внутренняя боль, неизвестно. Но слезы были холодные. Он редко всхлипывал и дрожал, вся его футболка была мокрой. Уход Майкла Брауна, не пришедшие родственники друзей, предстоящий разговор с родителями и остатки эйфории концерта. Все это смешалось в Паке и превратилось в один ком, причиняющий боль. Все прошло слишком быстро. События так и прыгали, бросая Пака то в безудержное счастье, то в страшную боль. Он мог только тихо рыдать и идти домой. Почему-то сейчас он почувствовал себя ненужным. Его убивала мысль, что там его ждут счастливые родители, а он в слезах с новостью, что уедет и никогда не получит высшее образование. Что поставит на кон всю свою жизнь и в случае неудачи останется ни с чем. До дома оставалась пара кварталов, темнота сгущалась, не помогали даже фонари, находящиеся по периметру. Пак остановился, в сердце кольнуло. Он хотел сесть, но не решился. Ветер пролетел, вызывая бурю мурашек. — Ха, хах. Услышал парень сам от себя. На лице появилась тяжеленная, улыбка. Тремор в теле усилился, Пак больше не сдерживал рыданий, не сдерживал слез и они лились большими струями. Ветер еще раз неприятно прошелся по Паку. Фрик отошел чуть дальше, сложил руки на живот и истошно заорал. В этот крик он вложил всю ту боль и тяжесть, что причинил ему этот день. Сейчас для него не существовало ничего. Только он и этот крик. Люди, проходящие мимо его не волновали, а что никто не подходил помочь даже радовало. Единственный человек, который был необходим ему рядом, это Кайман. Но его нет. Из-за того, что Пак сам оттолкнул, промолчал и поплатился тем, что стоит и кричит на холодной улице. Пак не стал ждать успокоения и с горем пополам дошел до дома. На пороге его встретило все семейство. Счастливые, возбужденные. — А вот и наша… — Сынок? — Пак? Выражения лиц отца, матери и Лизи сменились, когда они увидели в каком состоянии Фрик вернулся домой. А Пак все стоял на пороге, прижимая руки к животу и иногда всхлипывая. — Господи, Сынок. Отец отодвинул мать и схватил Пака, скорее завел его в дом. — Мэри, он весь дрожит, принеси что-нибудь — тараторил отец, крепко прижимая Пака к себе. — Держи. Лизи протянула первый попавшийся под руку плед с дивана. Дэйв бережно накрыл им сына. Мэри в это время сходила за водой, Пак сделал глоток и отвел стакан. Мутными глазами он сверлил родителей и сестру, а они ждали объяснений, но не торопили его. — Родной, что случилось? — первой не выдержала мама. — Сядьте, пожалуйста — тихо попросил Пак, его тут же послушались. Парень поставил стакан на стол и встал перед родителями. Их лица. Они никогда не были настолько напуганными. А выражение Лизи, наверное на всю жизнь останется в голове Пака ужасным воспоминанием. — Мам, пап, Лиз. Все нормально, просто я должен кое-что сказать. Обещайте сразу не кричать на меня, ладно? — Что ты! Мы? Никогда. Громко заявила мать и даже привстала. Но отец усадил её на место мягким движением. Пак немного постоял, голову разрывало от боли и мыслей. — У нас был временный продюсер. Он ушел и в подарок снял нам дом на время. Пак остановился, вмешался отец. — Это же хорошо, будет где репетировать. Он посмотрел на остальных членов семьи, ожидая их согласия. Те только глупо помотали головами. — Мы с группой хотим переехать туда навсегда. Пак замолк, тишина повисшая в доме чуть не довела его еще до одной истерики. Глаза Пак закрыл, побоялся, что не выдержит вида семьи. Гробовая тишина не пропадала, он продолжил. — Я хочу попробовать эту жизнь. Я знаю, что это звучит очень резко, что вы не готовы. Я сам в шоке! Пак открыл глаза и выставил руки вперед, на родных он не смотрел, только в пол. — Но я хочу, правда. Нужно только ваше согласие. Голос парня задрожал — Я не брошу вас. Я никогда не брошу вас. Клянусь. Буду приходить всегда, когда захотите. Только. Не злитесь, пожалуйста. Пак наконец поднял веки и смог посмотреть на маму, папу и сестру. Те застыли с одинаковыми грустными и задумчивыми гримасами, отец смотрел вниз. — Я не хочу, чтобы вы считали меня плохим. Я никогда не хотел разочаровать вас. Я… Пак закрыл лицо руками и пару секунд просто ревел, прежде чем сказать самое главное. — Я вас очень люблю. Эти слова дались ему тяжело. Пак вновь прижал ладони к лицу, а через мгновение его обняли. — Мы тоже тебя любим, братик. Лизи крепко сжимала брата, тот обнял её в ответ. Через минуту подошли родители и по примеру Лиз обняли сына. — Солнышко, ну что ты такое говоришь? Перестань. Ты не плохой и никогда таким не был. Мы все любим тебя, все без исключения. Мэри не смогла сдержать рыданий и эти слова прокричала. — Пак, пожалуйста. Никогда такое не говори, мы любим и ценим тебя. Отец погладил сына по голове. Пак уже ничего не думал, а просто плакал на плечах родителей, но от этого ему становилось чуть легче. Мэри рывком отодвинула Пака от себя, и с улыбкой посмотрела на него. — Ты хочешь переехать? Поезжай. Ты большой мальчик, тебе девятнадцать лет. Чего так распереживался? — Да, ничего такого — отец поправил очки — школу ты почти закончил, а как жить дальше в праве решать сам. Пак поднял голову. — Я пока не хочу получать высшее образование. Простите — сказав это, он опять упал к ним на плечи. — Пак! Это твоя жизнь. Отец мягко поднял его голову и очень серьезно посмотрел. На Пака никогда не давили с учебой и не ругали за оценки, отец не толкал речей о важности высшего образования, а мать не заставляла поступать туда, куда он не хочет. Они, как один твердили. Как жить ты будешь решать сам. — Конечно, я хочу, чтобы ты учился дальше. Но это должно быть нужно тебе. Выучиться можно хоть в тридцать хоть в пятьдесят. Только не переживай ты так, ради бога. — Да, Пак, хватит пугать нас. Завершила разговор Лизи, и Пак смог выдохнуть. Семья – это самое главное, что было в его жизни. И ему стало стыдно, что он сомневался в этих людях и их реакции. Еще минут десять они стояли неподвижно и делились своим теплом и любовью к сыну. Наконец Пак успокоился и смог с облегчением вздохнуть. Весь оставшийся вечер родители были рядом. Накормили, уложили спать. Мама поправляла сыну одеяло, отец гладил по голове. Одновременно с этим, они приговаривали как сильно его любят и Пак верил каждому слову. Чтобы не задерживать родителей, он прикинулся, что уснул. — Спокойной ночи, солнышко. Мама поцеловала его и они с отцом ушли, тихо закрывая дверь. Пак действительно начал засыпать, как услышал тихий стук в дверь, это была Лизи. — Не разбудила? — она вошла и присела на кровать. — Нет. Что-то хотела? Лизи приложилась головой к Паку, он вдохнул запах её духов. Вспомнил момент, когда она ложилась к нему на колени. — Ты так плакал из-за того, что боялся сказать о переезде? Девушка провела рукой по его животу. — Почти. Просто. Пак замер, проникновенный взгляд сестры давил ему прямо на душу. — Мои друзья по группе. К ним на концерт не пришел никто из их родных и это меня убило. И наш продюсер ушел, так еще и это. Слишком много всего навалилось. Прости, я не выдержал. Пак виновато опустил голову. — Все нормально. Но мне очень обидно, что ты уедешь. Я буду скучать. Лиз зарылась лицом в грудь брата, он обнял её в ответ. — Мы с тобой никогда особо не общались, но тот случай. Я наверное тогда поняла, как ты мне дорог. Пак только сильнее прижал её голову. Лизи вздрогнула. — Тише, я рядом. Я всегда рядом —Пак поцеловал сестру в волосы. — Я тоже. Парень сел на кровать, осторожно приподнимая сестру. Сложил её поближе к груди и накрыл одеялом. Девушка послушно опустила голову на его плечо и закрыла глаза. Они уснули вместе. Ветер успокоился, на небе мелькали редкие звезды, но Пак спокойно спал и ему было не до этого. Сегодня он понял, что его окружают самые лучшие люди на свете, что у него прекрасные мама и папа, любящая сестра. Этой ночью он ни разу не проснулся. Встал примерно в семь утра, Лизи еще спала. Парень что-то пощелкал в телефоне и осторожно положил его на стол. Небо было голубым и безоблачным. Пак перенес сестру в её кровать и пошел искать сумку, чтобы собрать вещи. Он уезжает в свое счастливое будущее. В восемь утра позвонил Кайман и замучил Пака вопросами, как он себя чувствует. — Да все нормально, вот зачем-то собираюсь — сказал Пак, запихивая в сумку белую рубашку. — Не зря, ничего не мешает уехать сейчас. — А остальные? Пак остановился, в руке у него была непонятная банка. — Мы все у Стэна, еще в шесть утра собрались — Кайман зевнул — И что вы там делали? — Думали, как барабаны Стэна в дом перенести. Кай пошутил чем, отбил желание Пака переспрашивать. — Сейчас, подожди. Кайман отвел телефон от уха и куда-то пошел. Паку под руку попалась футболка с логотипом группы. Очень старая, парень давно не слушал их, но футболка навеивала добрые воспоминания. Её Пак сложил отдельно. Наконец, в трубке заговорил звонкий голосок. — В одиннадцать встретимся у нового дома. Все только за уезжать сегодня. — Ого — Пак хотел замолчать, но Кай ему не дал. — Что? — Так быстро. Почему у нас все происходит так быстро? — Бро, два месяца прошло не скажу, что это маленький срок. — Ладно, до встречи. Пак отключил телефон. Собирать вещи было немного больно, но предвкушение от новой жизни гораздо сильнее любой боли. Да и Пак наконец прибрался в комнате, чего он там только не нашел. Особенно, его порадовала находка в виде первой штанги для прокола. Пак вспоминал как нашел в магазине синюю и какую-то светлую краски, как осветлял и красил свою многострадальную бровь. Как смеялась над ним мама, и как великодушно дал денег на её прокол отец. Остатками краски, сестра осветлила волосы и все еще ходит блондинкой, хотя вообще русая. Пак собрал свои рисунки. Рисование для него было либо работой, как в случае с обложкой или расслаблением, как рисование в тетради на полях. Но иногда, Пак брал листы бумаги и просто зачеркивал их и заливал краской, это был отличный способ избавиться от гнева, и выплеснуть эмоции безвредным способом. Самыми любимыми рисунками у него были портреты Каймана и Лизи, которые он рисовал для себя в момент одухотворения. Ни Кай, ни Лиз о рисунках не знали и он не собирался их показывать. Через час комната Пака совсем опустела. Одежда, плакаты, мелкие вещи, гитара. Он все забрал. Его пещера силы потеряло свой уют и красоту. Паку впервые захотелось оттуда уйти. Он даже удивился, что раньше со всех ног прибегал в комнату, чтобы зарядиться. По дому он шел медленно и везде заглядывал. Это было важно, ведь он больше тут не живет и должен проститься с местом, где провел свое детство и самые спокойные годы жизни. — Пак, ты уже проснулся ? — из ванной вышла мама. — Да. И собрался — Пак отвел взгляд. — Поешь, пожалуйста, прежде чем ехать — мама взяла Пака за руку. — Ладно. Пак послушно спустился на кухню, где уже сидели отец и Лизи. Дэйв при виде сына закрыл книгу, которую читал. — Как себя чувствуешь? — Нормально. Пак сел напротив папы, тот кивнул и назад открыл книгу. Через пару минут а ним спустилась Лиз Мама пришла и достала Паку йогурт из холодильника, чему он был несказанно рад. Йогурты были любимой едой Пака и им он всегда был счастлив, даже когда не особо хотел есть. Завтракало семейство молча, все смотрели на сумку Пака и грустили. Смириться с переездом сына им было несложно. Родители, не так давно как раз обсуждали это. Сын взрослый, самостоятельный и наверняка захочет жить сам. Правда, у них небыло денег, чтобы обеспечить Пака жилищем, но эту проблему решил Майкл Браун. Но, несмотря на смирение и готовность, было больно. Ведь это их ребенок. — Ладно, спасибо. Пак отодвинул пустой стаканчик от йогурта и встал со стула. — Уже уходишь? Отец растерянно посмотрел по сторонам, мать сидела сложа руки на коленях. — Да, меня ждать будут. Обустроиться надо, все такое. Пак ухе хотел потянуться за сумкой, но отец крепко сжал его руку. — Сына. Ты, пожалуйста проси помощи если что. Не думай, что если ты уехал, то мы забыли и бросили тебя. Нет, никогда. Ты все еще наш сын, которого мы любим и будем помогать в любом случае и любой ситуации. — Да, Пак. Звони, пиши, приходи когда захочешь в любое время суток, мы всегда рады. Мэри улыбнулась. Пак просто прошептал — Спасибо И вышел вперед к двери. — Пока! — Пока, Пак! Удачи тебе — прокричали родители и Лиз. Пак вышел за дверь, и побрел в сторону нужного адреса. Лизи махала ему в след. Погода стояла великолепная. — До скорой встречи, мои любимые.