Monts et merveilles

*** афтепати Премии Муз-тв 2007 *** – Ну что ты на него смотришь, как Квазимодо на свою Эсмеральду? – Ксюха толкнула Сергея в плечо, пытаясь отвлечь его внимание от извивающегося в странном танце тощего мальчишеского тела со странной прической на башке, несколько часов назад напоминавшей дикобраза, а сейчас просто кое-как топорщившейся в разные стороны. Сергей честно попытался посмотреть на подругу, но после нескольких стаканов абсента это оказалось практически невозможным. Глаза никак не хотели отрываться от рваных движений парня. – Ксюшенька, ну какой же из него Квазимодо! – тут же раздался над ухом медоточивый голос, который мог принадлежать только одному человеку на свете. – Он прекрасный юный Феб! А Квазимодо – это я, старый, никому неинтересный... Сергей подумал, что Филипп наверняка ждет сейчас, чтобы ему сказали, что он совсем не старый, и тоже вполне потянет на прекрасного Феба. Но во-первых, пьяному Сергею было сложно говорить вообще, а во-вторых, он боялся, что по пьяни не сможет соврать. Ксюха была не столь пьяна, поэтому она тут же принялась уговаривать Филиппа, что Квазимодо из него – как из нее Алла Пугачева, Филипп отнекивался, и в итоге сошлись, что он скорее священник. Сергей согласно кивнул и подвинулся, освобождая коллеге место рядом с собой на диване, чтобы можно было наблюдать за танцами немецкой Эсмеральды. Которая наконец-то вытащила к себе брата, еще больше похожего на девушку в своей длинной белой футболке и с пышным золотистым хвостом из дредов на голове. И теперь они вместе прыгали под оглушающе ревущие «Малинки-малинки» и задорно гоготали. – Квазимодо – это я, – сказала Ксюха. – Мне не привыкать, – добавила она, не дождавшись опровержения от собеседников, – лошадью была, почему бы не побыть горбуном? Только я все равно не понимаю, чего вы там рассматриваете. – Тогда ты не Квазимодо, – ответил Сергей. – Квазимодо бы понял. – Посмотри на него, Ксюша! Он прекрасен, почти как я в юности! – воскликнул Филипп, одной рукой указывая на юного немца, другой прижимая к себе вырубающегося Сережу. – Эти глаза, эта прическа! Серега, у тебя определенно хороший вкус! «Как же хорошо, что я не родился лет на пятнадцать раньше!» – подумал Лазарев, закрывая глаза и отгоняя видение юного Филиппа. Нет-нет-нет! Только не он! Если уж ему будет сегодня сниться что-то в пьяном угаре, то уж лучше эти странные немцы. Они хотя бы хорошенькие. И Сергей встал, последний раз кинув взгляд на танцующих зарубежных звезд, и направился к выходу, не обращая уже внимания на оклики Филиппа и мысленно поблагодарив Ксюху, которая подхватила его и довела до такси. Хорошая она все-таки девушка, хоть и стерва. Впрочем, станешь тут стервой, если тебя постоянно называют лошадью! А только если подумать, совершенно зря, ведь лошади издревле верой и правдой служили людям, сколько песен, сказок сложено про верный друзей-лошадей, которые всегда приходили на помощь своим хозяевам и никогда их не предавали. Вот и Ксюха такая же. Вывезла его из этого вертепа, где он только окончательно бы спился, и даже слова не сказала! – Хорошая лошадь, – похвалил он ее, похлопав по шее и потрепав светлую гриву. – Конечно, хорошая, – ответила лошадь, повернув к нему свою голову. Сергей, выпучив глаза и открыв рот, распластался у нее на шее. – Ты что, умеешь говорить?! – удивился он. – Здрасте, приехали! – вздохнула лошадь и остановилась. – Слезай. Тебе надо проспаться, а то я тебя до дома не довезу. – Чего? – Свалишься, говорю, – пояснила лошадь. – Я не машина, и ремни безопасности на мне не предусмотрены. Так что слазь и проспись, а потом дальше поедем. Сергей спрыгнул на землю и обошел лошадь спереди, чтобы посмотреть в лицо, то есть в морду. В голове действительно ощущались последствия недавних возлияний, но он вполне твердо стоял на ногах. Хотя и не вполне твердо помнил, из-за чего собственно он напился. Кажется, его с чем-то обломали… Вспомнить бы только, с чем. – Ну? – спросила красивая белая лошадь, которой, видимо, надоело, что ее разглядывают, как на ярмарке. – Ксюха? – Много лет уже Ксюха, – ворчливо ответила она. – Чего уставился-то? – Ты – лошадь? – Нет, коза брянская! – лошадь закатила глаза и дернула при этом мордой наверх, так, что чуть не заехала по носу стоявшему слишком близко Сергею. – Ты капитан королевских стрелков, значит, тебе положена лошадь, а раз ты на мне ездишь, значит, я – твоя лошадь. Какие еще вопросы? – Это что ж я пил-то? – охнул Сергей, хватаясь за голову. – Вот этого я не знаю, – серьезно ответила Ксюха. – Нам в конюшне подавали чистую ключевую воду. А чего вам наливали в этом вертепе – уж не знаю. Но вряд ли чего хорошего, раз вы все пялились на эту замухрышку и восхищались ею. – Какую замухрышку? – Не то Бэлль, не то Билль, не то еще как-то. Я, наверно, ничего не понимаю в людской красоте, но по мне ее нечесаные черные лохмы совсем не были красивыми! Сергей открыл рот, чтобы еще что-то спросить, но тут же перед его внутренним взором промелькнула волна пышных и черных, как вороново крыло, волос и раскосые глаза с густой черной подводкой вокруг, и в ушах раздался звон монисто и браслетов на тонких руках. И тело затопило жаром. Он видел ее. Видел и оставил там? Упившийся идиот! Надо возвращаться! – моментально пришло в голову решение. Возвращаться и увести красотку с собой, пока этого не сделал кто-то другой! И бравый капитан королевских стрелков взялся за стремя, чтобы взгромоздиться обратно на лошадь. Ксюха повернула морду и с интересом наблюдала, как он прыгает на одной ноге, примериваясь, чтобы залезть. Толчок с непривычки получился слишком сильный, и Сергей чуть не перелетел через лошадь, но кое-как уселся-таки в седло. И тут же потянул за повод, разворачивая ее назад. Ксюха заартачилась. – Тебе бы домой и проспаться, – невнятно из-за скособоченных удил во рту сказала она. – Вот только советов от собственной лошади мне не хватало! – возмутился Сергей. – Поехали, давай! Сейчас заберу свою цыпочку и потом вместе поедем байки. – Не связывался бы ты с ней… – промямлила лошадь, сдаваясь напору человека и потащившись в обратный путь. – А можно побыстрее? – поинтересовался Сергей, сообразивший, что таким темпом они до завтра никуда не доберутся. Лошадь только недовольно отмахнулась хвостом. И тогда он, вспомнив, как это должно быть, развел ноги пошире в стороны и со всей силы ударил ими по бокам лошади. Она подскочила на месте и понеслась вперед. Сергей только и успел схватиться за седло и не грохнуться на землю. Когда он наконец сообразил схватить повод и потянуть его на себя, лошадь, тяжело дыша остановилась. – Полегче нельзя было? – возмущенно спросил он у нее. – Тот же вопрос, – недовольно ответила Ксюха. – Ты мне чуть бока не продырявил и чуть рот не оторвал! – Ну так ты же не хотела никуда идти! Что мне оставалось делать? – не спустил Сергей. – Снова слезать и на коленях тебя умолять: «лошадушка, миленькая, ну поедем?» – Мог бы и просто вежливо попросить, – все еще обиженно ответила лошадь. – На кой черт тебя просить, если ты все равно делаешь, как хочешь? – Может, потому что я лучше знаю? – Интересно, это мне одному так повезло, что у меня говорящая лошадь? – Если всадник без головы, значит, лошади приходится думать за двоих, – отпарировала Ксюха. – Это кто еще без головы?! – возмутился Сергей, но тут они выехали на площадь, и он забыл о своих обидах. Посреди площади собралась толпа и громко кричала. В середине, в круге носилась, взмахивая длинными тонкими руками девушка с пышными черными волосами, громким пронзительным голосом пела песню с резкой мелодией и призывала всех кричать громче. Сергею, как единственному здесь всаднику, было хорошо ее видно поверх голов беснующейся толпы, и он невольно ею залюбовался. И незаметно для себя стал тоже подпевать несложному припеву и приплясывать в такт в седле. Ксюха неодобрительно потряхивалась, мотала хвостом и зажимала уши, но он не замечал этого. – Кричи!!! – повис над площадью последний вопль певицы, и толпа на последнем издыхании подхватила его. И как только воздух отзвенел, откуда-то сверху послышался еще один голос, громкий и сильный. И хорошо знакомый. – Как ты смеешь приходить сюда и петь свои непристойные песни рядом с моим храмом?! Сергей поднял голову и обнаружил на галерее старинного собора священника. Он хорошо знал его и в былые времена не раз и не два присутствовал на его проповедях, которые тот читал с этой галереи, и вся площадь тогда внимала ему и бесновалась в такт его голосу: то мягкому и обволакивающему, то грозному и устрашающему, то нежному и сулящему надежду тем, кто поверит ему и пойдет за ним к его богу. Даже сама королева не смогла устоять некогда перед его чарами, прониклась его голосом и красотой, и помогла отремонтировать заново собор и щедро жертвовала на другие нужды церкви, помогая священнику странствовать по городам и весям королевства с проповедями. Но в последнее время запал священника немного иссяк, собственные проповеди больше не придумывались, он все чаще стал использовать наработки зарубежных коллег, и народ стал реже его слушать. И королева нашла себе нового протеже, хотя собор, как главную святыню королевства, все еще продолжала поддерживать. И его настоятель по-прежнему считал, что он является одним из главных людей в королевстве и первым любимцем публики. Разумеется, ему было неприятно видеть, как прямо под его носом люди рукоплещут кому-то еще, – подумал Сергей. И пожалел священника. – Извините, но здесь нигде не сказано, что нельзя петь! – раздался в ответ звонкий и дерзкий голос, явно принадлежащий певице. И Сергей невольно улыбнулся, посмотрев на нее. Неужели старый священник настолько суров, что не проникнется красотой и юным задором прекрасной артистки? – Пошла вон! – приказал святой отец, и его обычно медоточивый голос зазвенел неожиданно металлом. Это услышали все присутствующие и решили тоже разойтись подальше от гнева пастыря. – Правильно, нечего чужестранных певичек привечать, – вполголоса сказала лошадь. – Своих хватает. – Она чужестранка? – удивился Сергей. – Ну да. А ты совсем мозг пропил, раз не помнишь? Когда ты засматривался на нее сегодня в том вертепе, она рассказывала, что приехала издалека! – Черт! Забыл! – покаялся Сергей. – Она такая красивая, что немудрено потерять голову! – Какую голову? – проворчала лошадь. – Когда вы, мужики, видите красивую девку, вы совсем не головой думаете! – Ну да, да, конечно, в нашем тандеме – голова это ты, – примирительно сказал Сергей своему транспортному средству. – Конечно, я голова, – согласилась Ксюха. – А еще туловище, ноги и хвост. Только члена своего у меня нет. Природа не наделила изначально. Зато потом судьба подкинула в виде всадника. Так что я теперь могу считать себя полностью укомплектованной. Сергей все еще пялился в спину уходящей с площади чужеземной красотке, и поэтому сходу не сообразил, стоит ли принимать сказанное как оскорбление, а когда оскорбился, то обнаружил, что потерял красотку уже из вида. Пять секунд он думал, что для него важнее: быстро найти певичку или проучить зарвавшееся четвероногое, и пришел к выводу, что второе он всегда успеет сделать, а вот если он упустит сейчас девушку, он будет долго жалеть. Поэтому осторожно потянув за повод и легонько коснувшись пятками боков лошади, он попросил ее развернуться и отправиться на поиски артистки. Ксюха посетовала под нос, мол, почему если есть член, то ему обязательно нужно куда-нибудь вляпаться, в какое-нибудь приключение, но покорно отправилась за певуньей, грудью распихивая зазевавшихся прохожих. Черноволосая красотка далеко не ушла, Сергей увидел, как в дальнем конце переулка мелькнула ее яркая разноцветная юбка и красный цветок в черных волосах. – Не торопись, – сказал он лошади. – Я не хочу ее напугать. Обиженная лошадь ответом не удостоила и пошла споро, но не переходя в бег, как и требовалось. Однако железные подковы все равно слишком уж громко клацали по каменной мостовой, и певунья обернулась. И на лице ее отразилось замешательство. Оно и понятно: когда к тебе приближается вооруженный богатый всадник, лучше быть настороже, кто ж знает, что у него на уме. Только прежде чем Сергей успел крикнуть ей, чтобы она подождала его и не боялась, откуда-то из подворотни появилась огромная тень, бросилась на девушку и, легко перекинув ее через плечо, куда-то поволокла. – За ними! – крикнул Сергей, зачем-то указывая рукой, но верная Ксюха и сама поняла, в чем дело, и ринулась на похитителя. Догнав его в несколько прыжков, она поднялась на дыбы и взмахнула копытами. Похититель испуганно попятился и, оступившись, упал и ослабил хватку. Его несчастная жертва моментально этим воспользовалась и дала деру. Сергей подумал пару секунд и, махнув рукой на преступника, направил лошадь за девчонкой. Та обернулась и остановилась, сообразив, что тут ей никуда не деться. – Давай я тебя подвезу, красавица! – предложил Сергей, протягивая ей руку. Она смерила его оценивающим взглядом и, скромно потупившись, протянула руку в ответ. Браслеты звонко щелкнули, съехав с тонкого запястья к локтю. Лошадь недовольно фыркнула, но не сказала ни слова. И повезла двух седоков, как раньше везла одного. – Как тебя зовут? – спросил Сергей. – Билль, – ответила певунья, кокетливо хлопая длинными черными ресницами. – А меня – Сергей Лазарев. Капитан королевских стрелков, – зачем-то добавил Сергей и приосанился. И захотел было подкрутить усы, но вспомнил, что никогда их не отращивал. – Ох, благодарю вас, капитан! – томно выдохнула Билль, склоняя голову ему на плечо. – Вы не представляете, как меня напугал этот ужасный человек! Мне казалось, что он давно меня выслеживает. И мне очень страшно было ходить по улицам в одиночестве. – Теперь тебе нечего бояться! – заверил ее Сергей, по-хозяйски кладя руку ей на талию, и осторожно спуская ниже. Он почему-то ожидал, что под пышной юбкой будут скрываться не менее пышные формы, однако, прощупывание тазовых и прочих выпирающих косточек не принесло ему никакого удовольствия, и он снова вернул руку на талию, намереваясь теперь продолжить исследование вверх. Однако неожиданно кулачки девушки уперлись ему в грудь. Сергей вопросительно на нее посмотрел, но она лишь подарила ему еще один обжигающий взгляд из-под ресниц и лукаво улыбнулась. При этом обнаружилось, что передние зубки у нее несколько неровные, но это нисколько не портило ее, скорее наоборот, придавало какой-то особый шарм. – Мне нужно бежать, – сказала она. – Меня ждет папа. – Папа? – удивился Сергей, словно не мог даже и предположить, что у этого неземного создания могут быть родители. – Папа, – кивнула Билль. – Он обычно всегда следит за моими выступлениями, но сегодня не смог. И он просил меня не задерживаться сильно. – Я провожу! – вызвался Сергей. – Нет, во Двор Чудес лучше не ходить тем, кто там чужой, – мотнула головой красотка. – Здесь близко, я доберусь сама. – Но когда же я тебя увижу снова? – Сергею совсем не хотелось ее отпускать. – А ты этого правда хочешь? – настороженно поинтересовалась она. – Очень! – горячо ответил он. – Тогда сегодня после полуночи в «Долине любви». – Я буду там! – пообещал Сергей. Билль снова одарила его улыбкой и, прежде чем он успел запечатлеть на ее губах страстный поцелуй, соскользнула на землю. – После полуночи! – звонко крикнула она и, отбежав еще немного, высунула на долю секунды язык. И Сергей остался остолбенело сидеть, слушая, как вдали затихает веселое позвякивание ее монисто и браслетов, и представляя, что же его ждет ночью с обладательницей длинного проколотого язычка! – Что ждет, что ждет!.. – проворчала лошадь, как только поворот во Двор Чудес остался позади. – То же, что и с любой другой девицей. Все они одинаковые. Сам же это признаешь после каждого раза, а все равно удивляешься, как дите малое, честное слово. – Нет, Ксюх, – мечтательно ответил Сергей, все еще пребывая в эйфории от воспоминаний о прижимающейся к нему красотке. – Билль, она не такая как все! – Ну да, конечно, не такая, потому что еще не дала тебе. А как даст – так сразу будет такая! – Если б ты не была лошадью, я бы подумал, что ты ревнуешь, – едко сказал Сергей, уязвленный замечанием Ксюхи, но не собирающийся признавать ее правоту. – Вот еще! – фыркнула лошадь. – Трахай кого хочешь, но возить-то тебя все равно я буду! – Конечно, будешь, потому что без моего члена ты не будешь полностью укомплектованной! – довольный тем, что сумел наконец-то поддеть Ксюху, Сергей заржал. – Да я смотрю, ты прям рвешься всех укомплектовать! – ответила лошадь. – И меня, и эту несчастную Билль, и свою невесту, даром что… – Погоди, погоди-ка! У меня есть невеста?! – Сергей так изумился, что даже забыл обидеться. – Говори тише, придурок, – прошипела лошадь. – Ты под ее балконом стоишь. – Чего?! – Когда ж ты, прости господи, все мозги пропить успел? Вроде с утра еще немного было… – О, прекрасный капитан Сергей! Какое счастье, что вы решили навестить меня в этот вечер! – раздался сверху голос, низковатый, но не лишенный очарования. И Сергей тут же поднял голову, чтобы разглядеть ту, кого собирался повести к алтарю. Если вредная лошадь, конечно, его не разыгрывала. Высокая и стройная девушка в длинном белом платье и с рассыпанными по плечам золотыми локонами нежно ему улыбалась. Сергей тут же изобразил поклон – насколько это было возможно в седле. – Очень рад вас видеть, несравненная Тома-де-Лиц, – откуда выплыло в голове ее имя, он и сам не знал, но был уверен, что это именно оно. Девушка заулыбалась еще нежнее. Значит, с именем он угадал, и значит, действительно знал ее! – Не угодно ли вам навестить меня? – поинтересовалась Тома-де-Лиц. – Маменька с папенькой изволили уехать, я сижу одна дома, и мне так скучно! – она изогнула соболиную бровь, и бравый капитан тут же решил, что видно карма у него сегодня такая: спасать девиц. Билль он спас от похитителя, свою невесту спасет от скуки, а неизвестно, что хуже. Спрыгнув на землю, Сергей привязал лошадь к коновязи у входа, пропустив мимо ушей ее ворчание о том, что она все-таки счастливее некоторых-прочих, раз ее член ищет себе приключений самостоятельно, не впутывая в это тело. И вошел в дом. Тома-де-Лиц бросилась ему на шею. Сергей тут же облапил ее стройное тело и – снова – удивился, насколько ж оно оказалось тощим и костлявым под длинным и свободным платьем. Но поцелуй златовласки был настолько горячим, что Сергея моментально перестали заботить все прочие проблемы. – Как же замечательно, что вы пришли скрасить мой вечер, капитан! – воскликнула она. – Вы скучали? – удивился Сергей. – Мне казалось, что у такой очаровательной девушки как вы, должна быть очередь из тех, кто готов развеять ее скуку! – Да, очередь! – сморщила носик Тома-де-Лиц. – Вокруг меня постоянно отирается штук двадцать пять разных девиц, но ни одна из них не идет ни в какое сравнение с таким мужчиной, как вы! – Да уж, девицы, да еще и в таком количестве – совершенно не подходящая компания для вас, – согласился Сергей. – Вот и я так считаю. Что мне делать с ними? Сливы кушать? Кстати, не хотите ли отведать сливки? И пока Сергей соображал, при чем же тут сливы, предприимчивая девушка уже утащила его за собой в спальню, по дороге воодушевленно рассуждая о том, что если девушка и молодой человек остаются наедине, им нечего тратить время на разговоры, есть куда более приятные способы времяпровождения, и они оба знают, какие. И Сергей, соглашаясь с ней, совершенно забыл о прекрасной Билль, которой назначил свидание этой ночью. Но как только они добрались до кровати, застеленной белоснежным шелковым бельем и укрытым богато расшитым балдахином, Тома-де-Лиц вдруг остановилась и, слегка покраснев, посмотрела на своего суженого из-под пушистых длинных ресниц. – Что случилось, моя милая? – спросил Сергей. – Ты передумала? – Нет, просто… мне немного страшно, – призналась она. – Отчего? – Ну… Ты никому не расскажешь? – хитро стрельнула она взглядом. – Нет, честно пионе… капитанское! – Просто у меня совсем нет опыта… – она чуть смущенно улыбнулась и повела плечиками. – Да ладно! – не поверил Сергей. – Ну какой опыт с этими двадцатью пятью девицами! Вообще ни о чем! Но я надеюсь, что ты, – она положила руки ему на плечи, – мне поможешь… И Сергей, не тратя слов даром, впился поцелуем в приоткрытые нежные губы и полез под платье. Платье было длинное и пышное. К тому же с двойной юбкой. И если бы не нежный язычок, довольно уверенно ласкающий его, он бы уже не раз выматерился на идиотское творение средневековых портных, в котором запутались его руки. Однако, когда наконец он добрался до своей цели, выматериться захотелось еще больше. – Нихуя себе! – пробормотал удивленный капитан королевских стрелков, отрываясь от губ своей нареченной и толкая ее на кровать. Девушка покорно упала, ее пышная юбка задралась, открыв взору Сергея то, что чуть раньше нащупали его руки. И вовсе не «ни хуя», а вполне себе нормальный немаленький хуй, задорно торчащий из-под белого платья. Сергей быстро опустил юбку назад и всмотрелся в лицо Тома-де-Лиц. Лицо, миловидное и девчоночье, удивленно на него взирало огромными раскосыми глазами и нерешительно покусывало припухлую нижнюю губу, перехваченную тонким колечком с двумя железными бусинками. – Что-то не так? – обеспокоено поинтересовалась она. Или он? Сергей вообще по жизни был очень осторожным и старался избегать двусмысленных ситуаций. А сейчас он вообще ничего не понимал. Что это за человек? Черт возьми, в какую историю он, Сергей, влип?! Откуда у него вообще взялась невеста, если еще с утра – он точно помнил – он совсем не собирался жениться ни на ком? Да и вообще он зарекся ввязываться в отношения с парнями после того, как расстался с… Так. Об этом вспоминать не будем! – решил Сергей. И вообще надо пойти допросить лошадь. Это ж она его сюда привезла и рассказала про невесту, значит, должна все знать. А пока… – Дорогая, знаешь, я думаю, нам стоит потерпеть до свадьбы, – сказал он, заботливо расправляя складки на подоле Тома-де-Лиц. – Мне хочется, чтобы первая брачная ночь стала для тебя по-настоящему незабываемой, поэтому не будем ускорять события… – Но… – Извини, но у меня так много дел перед свадьбой, просто разрываюсь, мне надо бежать, увидимся! Целую твои сладкие губки! Сергей отступал все дальше и, оказавшись за порогом спальни, быстро бросился вниз, на улицу, к привязанной лошади. И долетевшее ему в спину грозное «Сергей!!!» уже ни капли не напоминало нежный девичий голосок. – Что все это значит?! – шепотом проорал он на ухо лошади, когда она отвезла его довольно далеко от злополучного дома и перешла с галопа в шаг. – А что? – наивно удивилась Ксюха и, кажется, даже похлопала ресницами. – Ты мне сказала, что это моя невеста! – Ну да. А что? – продолжила валять дурочку лошадь. – Хорошенькая невеста. Тебе ж вроде понравилась? – Почему моя невеста – парень?! – прошипел Сергей. Лошадь остановилась и изогнула шею, чтоб хорошенько рассмотреть своего идиота-всадника. – Стесняюсь спросить, Сереж, кто из нас учился в театральном? – Ну я, а что? – тут же нахмурился почуявший подвох Сергей. – Тогда ты, наверно, должен помнить из лекций по истории театра, что в Средние века все женские роли исполнялись мужчинами. Сергей почувствовал, что его челюсть сейчас с грохотом рухнет на мостовую. – Ты хочешь сказать… – начал он. – Я не хочу ничего говорить, а вот ты должен сказать «спасибо», что роль твоей невесты досталась такому симпатичному и юному мальчику, что, будь я женщиной, я бы с ним не стала встречаться, чтобы не прослыть лесбиянкой. Сергей завис, не зная не только, что сказать, но и что подумать, и только когда Ксюха снова тронулась в путь, он пришел в себя и окликнул ее: – Э! Ты куда? – А тебе разве никуда не надо? – Эээ… – еще не отвисший Сергей плохо соображал. – Я вообще-то твоя лошадь, а не секретарша, чтобы помнить все твои планы, – недовольно сказала Ксюха. – Но так и быть напоминаю: у тебя сегодня свидание в «Долине любви» после полуночи. Впрочем, если ты туда не хочешь, я могу отвезти тебя домой, чтобы ты наконец проспался. – Свидание? С Билль? – Сергей сразу же вспомнил очаровательнейшие глаза в ореоле темной подводки, и тело, так и не получившее сегодня удовлетворения, радостно дернулось. – К черту сон! Нельзя заставлять ждать такую девушку! Где эта чертова «Долина любви»? Ты знаешь? – Я все знаю, – проворчала Ксюха. – И раз уж я взяла на себя обязанности твоего секретаря, то считаю необходимым все же предупредить, что если ты и от Билль решишь сбежать, как от своей невесты, то давай мы лучше сразу поедем домой. Концы неблизкие все-таки. А я устала. – Погоди, – Сергей аж задохнулся от неожиданной догадки. – Ты хочешь сказать, что Билль – она тоже?… То есть он?.. – Аллё! – с тоской в голосе позвала Ксюха. – Мозг вызывает капитана Лазарева! – Капитан Лазарев на связи, – тут же ответил Сергей. – Подсказываю: здесь нет ни желтой прессы, ни сплетников-завистников, ни фанаток, режущих себе вены. Может, хватит скрывать от себя то, что тебе действительно нравится? – А и правда! – неожиданно легко согласился он. – Едем к Билль! То есть к Биллю! – Вот давно бы так, – кивнула Ксюха. – А вообще, конечно, надо бы чтоб ты мне увеличил оклад в два раза – не только, как транспортному средству, но и как секретарю. Только деньги лошади без надобности, а овса мне в два раза больше есть нельзя: растолстею совсем. Никакой от тебя, Лазарев, пользы не выгадаешь. – Меньше разговоров, больше дела, верный мой скакун! – Сергей несильно подпихнул ее в бока. – Прекрасный Билль меня ждет! И лошадь, замолчав, потрюхала к «Долине любви», и ни она, ни ее всадник не обратили внимания, что за ними следом направилась какая-то тень. Прекрасная Билль уже ждала своего спасителя в темной каморке, сидя на низкой кровати, и, когда он вошел, быстро убрала в сумку зеркальце и карандаш для глаз. Или убрал? Сергей замялся на пару секунд, решая, как обращаться к своему визави, и решил, что для начала надо бы убедиться, что лошадь его не обманула (хотя до сих пор она говорила только правду). И он, выдохнув «О, Билль!», бросился к певунье, вжимая ее своим телом в кровать и задирая подол цветастой юбки. Билль только и успела, что изумленно пискнуть и отвернуть лицо в сторону. Так что страстный поцелуй Сергея пришелся ей куда-то в район уха. Кстати, маленького, оттопыренного и почти по-эльфийски заостренного. Отвлекшись на ушко, Сергей чуть было не забыл, ради чего он затевал этот марш-бросок. Но тут же приподнялся и оглядел завоеванные позиции. Почти завоеванные: Билль торопливо одернула юбку, но он успел убедиться, что под юбкой она устроена так же, как и его якобы-невеста. То есть устроен. Но из роли Сергей решил все же не выходить. На всякий случай. – Билль! – пропел он, обхватывая гибкий стан и прижимая к себе. – Моя прекрасная Билль! Билль сделал попытку отстраниться. – Позволь мне просто погладить твои волосы… – прошептал Сергей, пропуская длинные черные локоны через пальцы. – Если бы ты знала, Билль, какая ты красивая! Как я обожаю смотреть, как ты поешь и танцуешь!.. – Правда? – недоверчиво спросил Билль, но губы все равно сложились в довольную улыбку. – Правда, – закивал Сергей. – Если тебе кто-то сказал, что я ругал тебя, так это неправда. То есть я говорил другим неправду. Потому что не хотел ни с кем делиться тем сокровенным чувством, которое ты пробудила во мне с первого взгляда. Билль улыбнулся еще самодовольнее и покивал: мол, продолжайте, продолжайте! – Я смотрел все-все-все твои выступления, и пусть совершенно не понимал, о чем ты там поешь, но я был покорен твоим голосом и твоими танцами! – продолжал, распаляясь, Сергей, хотя попроси кто-нибудь сейчас его вспомнить хоть один танец Билля, он бы затруднился с ответом, но разве может создание, так грациозно сидящее рядом с ним, плохо танцевать?! – А твои наряды лишали меня спокойного сна по ночам! Это ж преступление – так соблазнительно одеваться! – заявил он, потянув завязки платья и склоняясь, чтобы поцеловать оголившееся плечо. – И эти украшения… Я не знаю никого, кто бы так умело использовал любые украшения! Только ты! Целуя тонкие руки, он стащил с них браслеты, позволяя им раскатиться по полу. Потом щелкнул замочком сзади под волосами, и тяжелое монисто с тихим звоном соскользнуло с шеи Билля, уступая место поцелуям Сергея. Билль блаженно вздохнул и замер, наслаждаясь. Проведя языком по длинной нежной шейке, Сергей попытался снова поцеловать его в губы, но Билль опять ловко увернулся. Сергей повторил попытку – с тем же результатом. И решительно взял голову красавицы за подбородок, чтоб не отвертелась. – Нет! – пискнул ему в губы Билль. И это прозвучало так жалобно и обреченно, что Сергей моментально почувствовал себя извращенным насильником и тут же отпустил его. – Что случилось? – нахмурившись спросил он. Вроде ж все шло неплохо, и Биллю явно нравилось все, что он до этого делал. Но почему эта певунья не хочет целоваться? – Я знаю, у тебя там, – он осторожно прикоснулся пальцем к его губам, – тоже есть украшение. Почему ты не хочешь мне его продемонстрировать? Билль тут же вытащил язык и показал бусинку. И тут же быстро спрятал, едва Сергей сделал движение навстречу. – Я хочу не только посмотреть, – сказал он. – Нельзя, – покачал головой Билль. – Ты не хочешь со мной целоваться? Я чем-то тебя обидел? – Я ни с кем не могу целоваться. И вообще ни с кем не целовалась… Никогда. – Никогда?! – Сергей в самом деле ужаснулся. Подумать только прожить всю жизнь без поцелуев… – Но почему? – Мой папа говорит мне, что если я с кем-то поцелуюсь по-настоящему, то мой амулет потеряет свою силу, и я никогда не смогу найти своего брата. – Какой амулет? – поинтересовался Сергей. Билль опять вытащил язык и зацепил шариком за зубки. – У моего брата должна быть такая же штука. Не обязательно в языке, – пояснил Билль. – А… где твой брат? – Нас разлучили в детстве, – Билль пожал плечами, словно это обстоятельство было столь же обыденным в жизни, как в индийских фильмах. – Поэтому я не могу целоваться. Но все остальное я могу, – и тут же хитро стрельнул в Сергея глазами. – Так чего ж ты молчал-то?! – Сергей моментально выкинул из головы всякие мысли о разлученных братьях и прочих несуразицах и придвинулся вплотную к Биллю. – Ну я… как-то… – мило смущаясь, забормотал Билль, сосредоточившись на застежках мундира капитана стрелков. – Папа в строгости воспитывал? – хмыкнул Сергей, выпутываясь из рукавов. – Да, папа у меня строгий. Но он же не узнает? – сказал Билль, просовывая ладошку в штаны Сергея. – Не волнуйся, – прошептал Сергей, на секунду задумавшись, как ему сподручнее снять с певуньи платье, если она уже оплела его бедра своими ногами, и решил оставить все как есть. – У меня большой опыт по сокрытию чего не надо от строгих пап… Билль хихикнул и потянулся к его губам. – Э! – Сергей чуть отклонился. – Кажется, кто-то хотел найти своего брата? – О, точно! Спасибо, что напомнил! – Билль, залившись смехом, запрокинул голову, и Сергей тут же принялся целовать открытую длинную шею. Они так увлеклись друг другом, что совершенно не заметили, как в их маленькой темной каморке появился третий человек. Этот господин, высокий, закутанный с головы до ног в длинную темную мантию, стоял, прикрывая лицо рукой и жадно следил за тем, что творилось на низкой постели у его ног. Он пожирал глазами то тонкую, белокожую и от того кажущуюся еще более хрупкой фигуру Билля, обмотанного вокруг талии истерзанной пестрой юбкой, то загорелое и мускулистое тело Сергея, и словно не мог решиться, на кого ему хотелось смотреть больше. А те даже не замечали этого, отдавшись полностью друг другу и своей страсти. Ни смазки, ни презервативов у них не было (да и откуда им взяться в столь глухом Средневековье), поэтому, закусив губы от боли, влюбленные были поглощены преодолением естественных преград на пути к совместному блаженству. И стонали и извивались в объятьях друг друга так сладко, что их невольный зритель и сам стал больше озабочен тем, как бы не выдать свое присутствие каким-либо звуком. И только когда Билль, не сдержавшись, заорал на ультразвуке и выгнулся под своим возлюбленным, таинственный визитер наконец очнулся и, подобрав с пола один из тяжелых браслетов певуньи, ударил незадачливого капитана королевских стрелков по затылку, буквально за полшага до блаженства. Билль, почувствовав, как разом обмякло и потяжелело тело лежащего на нем Сергея, испуганно распахнул еще ничего не соображающие глаза. Но больше не успел и охнуть: тяжелая ладонь закрыла ему рот, и, накинув юбку на голову, его взвалили на плечо и унесли прочь. Сергея еще никогда не будили, толкая огромной плюшевой игрушкой. Впрочем, для игрушки оно было слишком горячим и подвижным. Когда он наконец открыл глаза, то чуть не подпрыгнул от ужаса: над ним возвышалась самая настоящая белая лошадь. – Ну слава богу, ты живой! – сказала лошадь резковатым женским голосом, поднимая голову. – Ксюха? – слабо спросил Сергей, вытаращившись на нее. Он даже не знал, что его больше удивляло: говорящая лошадь или то, что лошадь стоит посреди маленькой комнаты рядом с его постелью, на которой он лежит полуголый, со спущенными штанами. – Наша песня хороша, начинай сначала, – закатила глаза лошадь. – Я Ксюха, и я твоя лошадь и по совместительству секретарь, хотя ты мне за это и не доплачиваешь. А ты – капитан королевских стрелков, пришел сюда на свидание с уличной певичкой по имени Билль, бросив ради этого свою невесту Тома-де-Лиц. Хотя вообще-то тебе надо было сразу ехать домой и проспаться. Но ты ж не слушаешь, что тебе говорят умные лошади! – А где Билль?! – пропустив последнее замечание мимо ушей, спросил Сергей. Взгляд его упал на пол, где валялись несколько браслетов. И он вспомнил, как снимал их с тонких ручек… – Ее украли, – ответила лошадь. – Кто? – Откуда ж я знаю? Он мне не представился! На Билль многие засматриваются, не только ты. А вот тебе надо было смотреть внимательнее, чтобы не остаться ни с чем! – А я остался ни с чем? – Похоже на то, – фыркнула лошадь. Сергей поскреб в затылке, пытаясь вспомнить, что же произошло, но кроме того, что Билль запретила себя целовать и позволила все остальное, чем он и воспользовался, ничего не вспомнил. Только пальцы нащупали под волосами болезненную шишку. Похоже, его ударили, пока он миловался с прекрасной Билль. Ударили и, воспользовавшись тем, что он потерял сознание, украли красотку. Или… это сделала сама певунья? Этот вопрос он задал вслух. Лошадь снова фыркнула: – Ты ее руки видел? – Я их целовал! – Ну значит, заметил, что они вряд ли смогли бы нанести удар такой силы. И брать у тебя нечего – если вдруг ты решил, что она хотела тебя ограбить. Нет, – уверенно тряхнула гривой лошадь. – Это наверняка сделал тот человек, который вошел сюда вслед за вами. – Какой человек? – А я знаю? Высокий, в плаще. Я лица не видела. Мы, лошади, вообще неважно видим в темноте. Но мне он не понравился. – Так чего ж ты, глупое животное, не предупредила меня?! – воскликнул Сергей. – Я б хоть на чеку был! – А я предупреждала. Ржала как ненормальная под окном. – Я не слышал, – хмуро ответил Сергей. – Конечно, дети мегаполиса, – проворчала Ксюха, – привыкли спать с включенными сигнализациями под окнами, и не реагируете ни на что, даже если она по делу орет… Трать на вас свои силы! – Ну ладно, ладно, не ругайся… В конце концов, у меня сегодня уважительная причина была! – Только теперь этой уважительной причины и след простыл, – напомнила Ксюха. – Точнее даже не ее след, а того, кто ее унес. – И ты даже не проследила, куда он направился? – Вот в детективы я точно тебе не нанималась и не буду! – ответила лошадь. – И вообще скажи спасибо, что я не осталась ждать у коновязи, пока ты тут соизволишь очнуться, а, распугав всех людей, вперлась сюда, чтобы тебя разбудить! – Спасибо, но, черт, столько времени потеряли! – с досадой воскликнул Сергей. – Неужели нельзя было закинуть меня на спину и поскакать за похитителем?! Я б в дороге как-нибудь уж очнулся бы! А то где сейчас его искать?! – Как ты предлагаешь, чтоб я закинула тебя на спину? – заржала лошадь. – У меня даже рук нет! Зубами за выступающие части тебя ухватиться? Извини, но я боюсь, что они не настолько крепкие, чтобы не оторваться. Да и если б у меня это вдруг получилось, мне бы не доставило никакого удовольствия возить на себе по городу голую задницу. Не знаю, как тебе… – Хватит! – сердито прервал ее Сергей, подтягивая штаны и надевая капитанский мундир. – Все говорящие лошади такие бестолковые? Больше языком треплют, чем дела делают? – Ну ничего себе, я еще и бестолковая! – принялась возмущаться лошадь, осторожно пробираясь к выходу. – Я пролезла по этим узким лестницам и коридорчикам, чтобы его растолкать! Какая другая лошадь бы это сделала! А он меня обзывает! Вот не поеду больше никуда. – А домой? – вкрадчиво поинтересовался Сергей, когда они наконец выбрались на улицу, и он снова взгромоздился в седло. – Ой, так я и поверила, что ты захочешь домой! – проворчала лошадь. – Ты права, я хочу найти свою прекрасную Билль и насладиться ею сполна. Какие у тебя есть идеи, где ее искать? – Вот вечно так: член находит приключения, а голова думает, как из них выпутаться… – ответила лошадь и побрела по мостовой. Небо уже посветлело, когда капитан королевских стрелков и его лошадь, вяло переругиваясь, остановились, чтобы передохнуть. Поиски ничего не дали. Никто не видел таинственного человека, тащившего на себе черноволосую девушку в пестрой юбке. Лошадь недовольно ворчала, что зря потеряли время, которое можно было бы потратить на сон: Сергей хоть без памяти какое-то время провалялся и успел отдохнуть, а ей, бедной, всё время на своих четырех пришлось провести, да еще и таская его на спине. – Капитан Сергей! – раздался сверху звонкий знакомый голосок. И Сергей тут же сообразил, почему это место показалось ему таким знакомым: он опять стоял под балконом своей невесты. И именно она его и окликала. – Моя несравненная Тома-де-Лиц! – широко улыбнулся он. – Почему вы не спите в такую рань? – Как? Вы не знаете? – девушка откинула золотые локоны за спину и склонилась над перилами. – Весь город собирается идти на Соборную площадь, смотреть на казнь страшной колдуньи! – Какой колдуньи? – спросил Сергей, смутно припоминая, что действительно слышал что-то такое. – Да какая разница, какой! – недовольно нахмурилась его невеста. – Все пойдут, а я опять одна дома! Прекрасный мой капитан! Вы ведь возьмете меня с собой? – С радостью! – ответил Сергей, прежде чем успел подумать. – Нет! – взвизгнула лошадь, увидев, как Тома-де-Лиц перекидывает ногу через перила балкона, собираясь прыгать на руки своего жениха. – Я так и быть отвезу вас, куда хотите, но пусть она спустится нормально! – Тома… – Сергей нерешительно посмотрел на свою невесту, сидящую верхом на перилах и удивленно глядящую на лошадь. – Пожалуйста, не прыгай! Тома-де-Лиц недовольно вздохнула и, махнув длинной ногой, скрылась в комнате. – Тома-Тома, выходи из дома… – пробормотал Сергей, отгоняя соблазнительное видение того, что скрывало платье его невесты. Тело вспомнило, что так и не получило сегодня ничего, и поскольку поиски Билль зашли в тупик, а Тома-де-Лиц так на нее походила во всем, то в его голове мелькнула мысль, а не подняться ли снова в ее спальню и не довести ли начатое вечером до конца. Но дальше мыслей дело не пошло: невеста его уже выбежала из дома и резво взобралась на лошадь позади него. Да еще и настырно подпихнула ее пятками. – Поехали скорей, а то опоздаем! И Ксюха, закусив удила, чтоб не ругаться неприлично в присутствии благородной девицы, резво порысила в сторону Соборной площади. Толпа на площади собралась уже большая, как раньше, в незапамятные времена, когда на ней читал проповеди священник. И как недавно, когда на ней пела прекрасная Билль. И они оба, к удивлению Сергея, присутствовали на площади и сейчас. Билль с растрепанными волосами, в пестром платье, уже порядком истерзанном, и с кандалами вместо украшений на руках и на шее стояла у позорного столба рядом с папертью. Над ней возвышался священник. – Вон колдунья! – заорала в ухо Сергею Тома-де-Лиц. – Давай подъедем поближе, мне плохо видно отсюда! Сергей и сам хотел бы получше рассмотреть, и он направил Ксюху сквозь толпу к помосту. Священник тем временем читал приговор колдунье, страшное преступление которой состояло в том, что своими бесовскими песнями и плясками она совращала с пути истинного невинные души, которые, вместо того чтобы ходить на его проповеди и слушать переведенные лично им на родной язык молитвы, начали изучать бесовской язык, на котором распевала колдунья, а также одеваться, как она, и красить глаза, как она. И наконец, своими бесовскими чарами колдунья заманила в свое логово и погубила некоего капитана королевских стрелков. И за все это должна быть казнена. – Это про тебя, что ли? – спросила лошадь, оборачиваясь. – Чего? – тут же высунулась из-за плеча Тома-де-Лиц. Но пока Сергей соображал, как бы выкрутиться из сложившейся ситуации, Билль воздела закованные ручки к небу и запела: «Приди и спаси меня!» И так проникновенно она это пела, и несчастно было ее хорошенькое личико с размазавшейся черной подводкой вокруг глаз, что вся толпа, как один человек, заплакала вместе с ней. Даже Тома-де-Лиц, положив щеку на плечо Сергея, захлюпала носом, и только это обстоятельство помешало Сергею немедленно откликнуться на призыв и спасти красавицу. И даже священник, не сдержавшись, склонился над ней и что-то прошептал на ухо. Билль, оборвав на полуслове песню, выслушала его. А потом вдруг громко расхохоталась ему в лицо: – Нет! Нет-нет-нет! Даже если мне больше ничего не останется! – Казнить ее!!! – с перекошенным от гнева лицом закричал священник. И в этот момент из толпы на помост выскочил еще один человек, ростом и комплекцией не уступавший священнику, и растолкав одной левой всех, кто окружал певунью, легко подхватил ее на руки и понес в собор, крича: «Убежище! Убежище!» Толпа восхищенно заревела, а Сергей облегченно вздохнул. – Ну теперь-то все? – поинтересовалась Ксюха. Площадь стремительно пустела. Священник и стража, понимая, что покушаться на право убежища им не по зубам, тоже убрались куда подальше. Тома-де-Лиц, все еще прижимающаяся сзади к Сергею, с интересом оглядывала собор. – Бедный священник! – совершенно безжалостным голосом сказала она. – Все б такими бедными были, – откликнулся Сергей. – Ну как же, – продолжила она, – он ведь так надеялся вернуть себе хоть немного былой славы за счет этой несчастной колдуньи, а она взяла и оставила его с носом! – И поделом! – заявил Сергей. – Никак не можешь ему простить, что он помог тебе стать королевским стрелком? – поинтересовалась лошадь. – А? – тут же переспросила Тома-де-Лиц. – Ничего подобного! – возмутился Сергей. – Королева сама меня заметила и произвела в капитаны! А ему я не могу простить, что он хотел казнить такую красивую и талантливую артистку! – Да, кстати, а что он там говорил про околдованного капитана? – невинно поинтересовалась Тома-де-Лиц. – Я не помню ничего такого, – быстро соврал Сергей и потянул лошадь за повод. – Давай поедем уже отсюда! Со вчерашнего дня на ногах, устал до смерти! – Сергей! – раздался радостный вопль с галереи собора. Капитан стрелков, его невеста и его лошадь подняли головы. На галерее стояла сияющая от счастья Билль, хоть и по-прежнему лохматая и в грязном платье. – Я знала, что ты услышишь мой призыв и придешь меня спасти! – воскликнула она и, тут же перемахнув через ограду, стала спускаться вниз, цепляясь за горгулий и прочие выступы, которых на здании было хоть отбавляй. Сергей попытался было направить лошадь туда, но Ксюха и Тома-де-Лиц хором завопили: «Нет!» И тогда он сам спрыгнул с лошади и бросился к певунье, успев подставить руки, прежде чем она сорвалась вниз, запутавшись в длинной юбке. – Увези меня отсюда, мой Сергей! – прошептала, прижимаясь к его груди, Билль. – Я боюсь, что этот ужасный священник не даст мне спокойной жизни! Это ведь он меня похитил у тебя! – Священник? – Ну да! Он ударил тебя, и я испугалась даже, что убил! А потом притащил меня сюда и сказал, что если я ему не отдамся, он объявит меня колдуньей, и меня казнят, как колдунью! Но я сказала, что я его не боюсь! Пусть убивает меня, но принадлежать я буду только моему прекрасному капитану Сергею! – Мой возлюбленный жених, с кем это вы целуетесь? – раздался рядом надменный голос Тома-де-Лиц. – Билль! Моя Билль, где ты?! – давешний спаситель певуньи, показался на галерее и, обнаружив пропажу на площади, полез вниз. – С какой это стати ты обзываешь его своим женихом?! – нахмурившись, спросила Билль, повернувшись к Тома-де-Лиц. – С такой, что он собирается повести меня к алтарю! – гордо вздернула курносый нос благородная девица. – А ты с какой стати вешаешься на него?! – С такой, что он стал моим мужчиной, и я отдала ему самое ценное, что у меня есть! Ну, кроме этого, – Билль высунула на секунду проколотый язычок. – Но мне уже не жалко и этого! И она, схватив, офигевшего Сергея за плечи, потянулась к его губам, чтобы поцеловать. Тома-де-Лиц, издав возмущенный вопль, кинулась на разлучницу с кулаками. Билль, не стерпев такой наглости, дала сдачи, расквасив сопернице губу. И обе одинаково вскрикнули от боли: удар Билль пришелся как раз в колечко с двумя бусинками в нижней губе Тома-де-Лиц. И только после этого Билль его заметила. – Стой! – выкрикнула она, хватая девицу за лицо и всматриваясь в украшение. – Стой! – схватил Сергей, спустившегося наконец защитника Билль, почуяв, что происходит нечто важное, и мешать девушкам не надо. – Ты чего?! – невнятно из-за разбитой губы, промычала Тома-де-Лиц. – «Т» и «Б», – разглядела выгравированные на бусинках буквы Билль. – Как и у меня, посмотри! – и она высунула язык, зацепив верхний и нижний шарики по очереди за зубы. Тома-де-Лиц, открыв от удивления рот, рассмотрела это и кивнула: – «Б» и «Т». А что это значит? – Дура! Ты – мой потерянный брат! – заорала Билль, заключая новообретенного родственника в объятья. – Может, тогда «дурак»?.. – предположила Тома-де-Лиц. – Да мы оба дураки! – радостно возвестила Билль на всю площадь. Сергей улыбнулся и оглянулся на молчаливого спасителя Билля, украдкой вытирающего слезы радости и вдруг сорвавшегося с места и точным ударом вырубившего священника, тихо подкрадывавшегося сзади. – Как я рад наконец тебя найти! – говорил Билль, перебирая руками пышные золотые косы брата. – Я всегда был уверен, что у меня есть брат, но от меня это просто скрывают! – вторил ему Тома, стирая размазавшуюся подводку с щек Билля. – Обещаю, мы теперь никогда не разлучимся! – Никогда-никогда! И они стиснули друг друга изо всех своих братских сил. – Я заберу тебя во Двор Чудес, – сказал Билль. – К папе. – А не опасно тебе туда возвращаться? – усомнился Тома. – Нет! У меня теперь будет личный охранник! – Билль кивнул на своего спасителя. – Папа давно собирался найти мне охранника, и я думаю, лучшего не сыскать. Он никому не позволит подойти ко мне. Охранник кивнул столь важно и уверенно, что Сергей почел за лучшее отойти от него подальше. И поближе к лошади. И этот его маневр не ускользнул от глаз Тома. – А как же мой жених? – спросил он. – В смысле, наш… Билль метнул на него хитрый взгляд. И, отцепившись наконец от брата, подошел к Сергею. – Благодаря тебе я нашел брата, мой амулет сработал, и мне нет нужды больше хранить свой обет. И я думаю, будет справедливо, если ты будешь первым… И Билль, обвив руками его шею, потянулся к губам. Но не успел их коснуться, как послышался окрик Тома: – Э! У меня он тоже обещал быть первым! – Но ты с ним уже целовался! – напомнил Билль. – А ты с ним уже потрахаться успел! – Ну и что! Поцелуи – важнее! – А ты хочешь, чтоб я до старости в девственниках просидел?! – Тихо-тихо, девочки! То есть, мальчики! – воскликнул Сергей, отступая от них на шаг. – Я думаю, что смогу удовлетворить обоих. Причем сразу. Но только не здесь. – Слушай, а он прав! – сказал Тома. – А чего мы тогда тут торчим? – удивился Билль и пошел к лошади. Ксюха попятилась, но деваться было некуда – все трое на нее взгромоздились. Хорошо, хоть охранник пошел пешком. Просыпаться Сергею не хотелось. Тело все еще было во власти неземных ощущений, которые подарили ему два брата, и никто им в этот раз не помешал, поскольку новый охранник Билля стоял на стреме, и Сергей был уверен, что он никуда не делся. Но лошадь – эта противная, наглая лошадь, снова его будила. – Ксюх, отстань, – промычал он, зарываясь лицом в подушку и пытаясь нашарить рукой рядом с собой хоть одного из братьев. – Серега! – настойчиво звала его лошадь. – Хоть копытами бей по голове – не встану, – буркнул Сергей, но глаза все-таки приоткрыл: чтобы понять, куда делись братья. И офигел. Братьев и в помине не было, равно как и средневекового дома, в котором они занимались любовью. И перед ним в его собственной комнате перед его кроватью сидела никакая не лошадь, а самая настоящая Ксюша Собчак. – С добрым утром, – сказала она. – А… Ты не лошадь? – сипло спросил он. – Нет, коза брянская, – вздохнула девушка и протянула ему стакан с шипящей растворяющейся таблеткой. – Я, конечно, знала, что ты не умеешь пить, но чтоб настолько!.. Сергей покорно глотнул лекарство и тут же поперхнулся: взгляд его упал на беззвучно работающий телевизор, где показывали новости про вчерашнюю премию Муз-ТВ. И на экране как раз пела и пританцовывала прекрасная Билль, а рядом с ней наяривала на гитаре златовласая Тома-де-Лиц. А потом показали кадры с красной дорожки, где братьев защищал от нападок наглого Разыграева суровый охранник… – Ни хрена ж себе... – прошептал Лазарев. Ксюха проследила его взгляд и ухмыльнулась. – Я смотрю, тебя сильно вштырило, – сказала она. – Но даже если бы ты, мой дорогой, не упился вчера, тебе бы ничего не обломилось: этот монстр тебя бы к ним не подпустил, даже несмотря на твою милую мордашку. – А тебя? – Ну... – Ксюха задумалась. – Если бы я видела в этом смысл, я бы что-нибудь придумала. – Где нельзя пройти пешком, можно проехать на лошади, – пробормотал Сергей, допивая лекарство. – Что? – не расслышала Ксюха. – Я говорю, у нас вчера хороший тандем получился. Надо будет повторить. Fin.

окт. 2011