My melancholy world

Он не раз слышал о ней. Она была известна в этом городе, как самая странная девушка. Она была наркоманкой. Любила осень и дождь, много курила и громко разговаривала. Не подпускала к себе почти никого. Все попытки подружиться с ней разбивались о стену недоверия, которую она тщательно, кирпичик за кирпичиком выстраивала, укрываясь за ней от мира. У нее был свой мир. Ее печальный мир. Тие было двадцать лет. Держалась особняком, часто помогала людям, искала в наркотиках спасение и то, о чем мечтала. Она мечтала о семье, о друзьях, о парне. Она была обычным человеком со своими мечтами, пожалуй. Если бы не то, что родители погибли в автокатастрофе семь лет назад, друзья бросили, парня до сих пор не было. Все рушилось и продолжает рушиться. Трехлетняя депрессия давала о себе знать. Тия не любила улыбаться. Максимум – усмешка. А глаза… Из серых глаз исчез детский, озорной огонек, желание жить. Зейн встретил ее случайно, в библиотеке. Она рассеянно касалась тонкими, почти прозрачными пальцами корешков книг, находясь в разделе творчества Диккенса. Тия вытащила книгу в темно-зеленом переплете с надписью “Большие надежды”. Оторвалась от созерцания книги, и их взгляды встретились, ее – равнодушный, его – заинтересованный. Она безразлично осмотрела его и прошла мимо, оставив после себя невесомый запах – запах старых книг и осени. Во второй раз их встреча произошла также случайно. Зейн не знал, что его привело в заброшенный дом со старым роялем внутри. Это было неким пристанищем для безумных. А еще здесь часто собирались сектанты. Хотя это отнюдь не подходящее для подобного место. Тия сидела за роялем, ее длинные пальцы касались клавиш. Она играла что-то… мрачное. Даже не грустное, нет, именно мрачное. Меланхолическое. То, что было завершением ее образа. Словно почувствовав присутствие другого человека, она прекратила играть и резко развернулась. Плотно сжала губы, узнав в нем парня из библиотеки. Она вновь отвернулась к роялю, но не продолжила игру и не ушла. Она показала, что он ей мешает, и Зейн ушел. *** Он выяснил, что три года она провела в психиатрической клинике, где ей сказали, что она просто несчастна. А потом, выйдя из лечебницы, Тия пыталась приспособиться к течению жизни, что сделать не смогла. Спасение в наркотиках начала искать два месяца назад. Значит, ее еще можно было спасти, верно? Следующая их встреча, пожалуй, та, что поставила точку в нормальной жизни обоих, произошла в том же заброшенном доме с роялем. Она снова сидела там и играла ту же мелодию. Тусклые, безжизненные русые волосы лежали на спине, руки слегка подрагивали. Зейн оперся о косяк двери и жадно глотал каждый звук. Теперь он считал эту мелодию частичкой этой странной девушки. - Отец научил. Ее хриплый шепот заставил его поднять глаза на нее. - Красиво. Он не врал. Он действительно находил эту мелодию красивой. - Она называется “Мой печальный мир”. Это было во времена его депрессии в юношеском возрасте. Зейн кивнул. Ему нравилось слушать ее. Ее тихий голос. - Ты меня преследуешь, - усмешка появилась на ее лице. - Я? – парень опешил. - Ну да. Это уже третья встреча. Я со своими соседями и то реже сталкиваюсь. - Это выходит случайно, - Зейн пожал плечами. - Ты думаешь, что все знаешь про меня, да? Осуждаешь, как они? Не надо за мной увязываться. Я наркоманка, но не шлюха. Глаза Зейна удивленно распахнулись. - Я не называл тебя так. Ты сейчас пытаешься обвинить меня во всех смертных грехах. Не хочешь подпускать близко, довериться, строишь стены. Вот только не стоит. Я тоже умею строить стены. - Ошибаешься. Вы все одинаковые. Кто-то осуждает, а кому-то все равно, и есть такие, вроде тебя, - кто лезут в то, что не просят! От негодования Тия даже вскочила со стула, опрокинув его. Стул упал на пол, подняв вокруг себя много пыли. - Слишком много боли для тебя одной, не находишь? Тия чуть ли не задохнулась и начала ловить ртом воздух. - Эй, ты чего? – Зейн подошел ближе и обеспокоенно коснулся ее плеча. - Я в порядке. Просто твои слова… Тебе не кажется, что ты лезешь мне в душу? - Нет. Я просто хочу помочь тебе. - Помочь? Да неужели? Заглянув в его детские карие глаза, Тия увидела искренность, желание помочь. Может, ей стоит довериться? Довериться даже после того, как от нее отвернулись все, включая родной город. А этот маленький, тихий городок принял ее, забирая боль, пытаясь вытащить из состояния меланхолии. Пусть и тут были осуждающие взгляды, но тут хотя бы оставили попытки “вылечить” ее. - Ты просто разучилась верить. Он протянул ей руку. Тию раздирали сомнения: довериться или воздвигнуть стену, да потолще тех, что были? В глазах Зейна Тия отчетливо видела: “Я помогу тебе. Я скрою тебя от этого грязного, мерзкого, сгнившего мира. Я вытащу тебя из твоей грусти. Я подарю тебе другой мир. Ты просто доверься мне, ладно?” И Тия доверилась. Она уверенно вложила свою тонкую кисть в его руку, вызвав у парня улыбку на лице. Он подарит ее другой мир. Он же обещал.