The One Billion Yen Fuck

             Осаму сглотнул, глядя на Фицджеральда с кровати. Он согласился на это, но все же ему казалось немного странным то, что богатый американский альфа приехал к Анго и предложил один миллиард иен за право разведения Осаму. Анго передал это предложение Осаму, спросив, что он думает по этому поводу, на что Осаму хотел только знать, почему Фицджеральд хотел его развести. Короткая история о том, как у его подружки наступила менопауза после одного щенка, хотя она все равно хотела еще, затронула сердце Осаму. Если бы он смог подарить Анго и Оде только одного щенка, он бы не смог жить с этим. И поэтому они запланировали встречу между Зельдой и Осаму.       Во время встречи Осаму проверил факты по истории Фицджеральда. Зельда расплакалась от горя, когда упомянула, что больше не может подарить своему партнеру детей, как она любит детей и сама хочет большего, и сделка была заключена.       Именно так Осаму оказался совершенно голым перед Фицджеральдом, чувствуя, как у него между ног становится влажно, когда он смотрел на столь же обнаженного мужчину. Прошло около трех месяцев с тех пор, как он родил щенков Ацуши, и мысль о том, что у него будет еще один помет, быстро подстегнула его возбуждение. Не помогало и то, что Фицджеральд испускал ту же альфа-атмосферу, что и Анго, а Осаму давно приучили возбуждаться от того же самого воздуха. Говоря об Анго: он стоял за дверью в комнату, не желая оставлять Осаму, но также не желая смотреть, как его забирает другой полноценный альфа. Ацуши был исключением, совершенно новый, девственный альфа нуждался в присмотре со своей первой омегой. Фицджеральд, с другой стороны, уже несколько раз переспал со своей парой, он не мог причинить вреда Осаму.       Вот почему, как только Фицджеральд шагнул вперед, Осаму обнаружил, что раздвигает ноги, обнажая свою пизду, чтобы он мог ее осмотреть.       — Красавчик, — промурлыкал Фицджеральд, — ты и в самом деле прекрасный омега. Идеально подходишь для щенков Зельды. — Еще несколько шагов, и он полностью оказался перед Осаму, ухмыляясь тому, как его ноги были широко раздвинуты, а влагалище блестело влагой, когда он был рядом с ним.       От мощного мускуса альфы у Осаму закружилась голова, во рту начали собираться слюни. По такому запаху он мог сказать, что яйца Фицджеральда были полны до предела, готовые перегрузить его матку до тех пор, пока не останется ни малейшего шанса, что он не беременен. От одной мысли об этом его внутренние мышцы пульсировали. Его альфа связывал его, когда он был беременен, да, но то, что его матка была пуста, затопило его мозг гормонами, желанием просить член. Это было его место: принимать член как профессионал.       Настолько погруженный в свои мысли, Осаму едва заметил, что член Фицджеральда затвердел от запаха возбужденного омеги, пока головка мягко не ткнулась в его нижнюю губу, привлекая все его внимание к пульсирующему члену.       — Будь хорошей шлюхой и отсоси, хорошо? — Фицджеральд фыркнул, опуская одну руку на волосы Осаму.       — Да, альфа, — пробормотал Осаму, целуя толстую головку, высунув язык, чтобы поймать каплю предэякулята, которая сочилась из щели Фицджеральда. Он был соленым и немного горьковатым, не таким, как Анго или даже Ода, но в нем было полно альфа-феромонов, и один их инстинктивный вкус заставил Осаму закатить глаза. Ему нравился вкус члена альфы. Осторожно посасывая, он дюйм за дюймом опускал голову, беря в рот все больше члена Фицджеральда, пока его губы не прижались к основанию, горло открылось и удерживало горячую плоть. Рука Фицджеральда в его волосах напряглась, удерживая его на месте, пока его бедра вращались вокруг, потирая член вокруг горла Осаму.              Откинув голову назад, Фицджеральд крепко сжал волосы Осаму, когда тот начал двигать бедрами, тщательно трахая его рот. Осаму мог только стонать вокруг члена во рту, посасывая его и проводя языком по тем местам, до которых мог дотянуться. Ощущение, что тяжелые яйца ударяют его в подбородок, заставило его вздрогнуть и сглотнуть вокруг головки, что, в свою очередь, вознаградило его всплеском соленого предэякулята, еще большим количеством феромонов, перегружающих его организм. Член у него во рту был восхитительным, ощущался чудесно, но он очень хотел его внутри своей пустой, ноющей пизды. Тем не менее, Осаму знал, что лучше не задавать вопросов своему альфе в течение вечера, оставаясь на месте, а его глаза слезились от каждого глубокого толчка бёдер Фицджеральда.       — Черт возьми, Анго хорошо тебя натренировал, не так ли? — Фицджеральд прорычал: — Все мягкое, теплое и податливое, прямо как киска. — Он сделал несколько резких толчков в рот Осаму, слушая, как тот кашляет и задыхается от них. — Я бы завязал тебе рот, если бы не копил деньги, чтобы наполнить твою матку. — Вытащив свой член из горла Осаму, Фицджеральд усмехнулся, увидев остекленевшие глаза Осаму.       — С-спасибо, что трахнул меня в глотку, альфа, — прохрипел Осаму, его голос уже стал хриплым и грубым после траха в лицо. Он был настолько пуст, что было больно, его матка взывала о горячей сперме. Теперь, когда он знал, насколько толстым был член Фицджеральда, он с нетерпением ждал, когда он раздвинет его внутренние стенки и наполнит его так хорошо. Но все же он промолчал. Сегодня он был идеальным, воспитанным омегой, независимо от того, как сильно он хотел умолять, чтобы его развели.       — Ну что ж, пора начинать и готовить тебя к разведению, — промурлыкал Фицджеральд, подходя к столу, где Анго оставил свои материалы для секса. Осаму не мог не облизать губы, наблюдая, как его член покачивается с каждым шагом. Фицджеральду не потребовалось много времени, чтобы взять средство для чистки влагалища, один только вид его в руке альфы заставил Осаму жадно возбудиться. Да, да, он хотел, чтобы его раскрыли до тех пор, пока ничто, кроме члена, не смогло бы его удовлетворить, ничто, кроме горячей, восхитительной спермы, не смогло бы утолить его жажду.       — Не то чтобы я ожидал, что твой приятель трахнет тебя до моего приезда, но мы все равно должны убедиться, что твоя пизда чиста. Кто знает, какие еще вещи ты позволил засунуть внутрь себя. — Покачав головой, Фицджеральд снова подошел к Осаму, взял его за подмышки и уложил на кровать, широко расставив ноги. Осаму чувствовал прохладный воздух комнаты на своей голой пизде. Не в силах сдержаться, он несколько раз всхлипнул, покачивая бедрами.       — Ой, перестань ныть, скоро ты будешь сыт, — отругал Фицджеральд, кладя одну руку ладонью вниз на живот ​​Осаму, громкий шлепок прошелся по комнате. У Осаму не было времени даже вскрикнуть, когда Фицджеральд впихнул в него очиститель влагалища, убедившись, что верхний шип прошел до шейки матки и внутрь.       Осаму задыхался и стонал, когда моющее средство вращалось и вонзалось внутрь него, Фицджеральд действительно делал все возможное, чтобы соскребать остатки спермы со стенок Осаму. Однако он был прав, Анго и Ода не трахали Осаму всю неделю, так что все, что делало чистящее средство, — это возбуждало его все сильнее и сильнее.       — Правильно, шлюха, возьми, — прорычал Фицджеральд, — Давай сделаем эту матку красивой и открытой для меня, чтобы я мог накачать всю свою сперму прямо в нее.       Мысленный образ члена Фицджеральда, касающегося входа в его широко открытую матку, а затем опорожняющего туда свою сперму, вызвал мурашки по спине Осаму. Он хотел этого. О, он этого хотел.       — П-пожалуйста, — захныкал Осаму, опуская бедра обратно в моющее средство, — пожалуйста, трахни меня, альфа.       — Ой? Что это такое? Ты думаешь, что заслуживаешь того, чтобы тебя трахнули прямо сейчас? Что ж, давай посмотрим. — Сняв с тела Осаму чистящее средство для влагалища и не обращая внимания на слабый запах, который исходил от него, Фицджеральд осмотрел игрушку.       — Так-так-так! Вы бы посмотрели на это, чистое как стеклышко! Похоже, ты не стал раздвигать ноги ради первого попавшего члена, какая хорошая шлюшка! — Фицджеральд рассмеялся, откладывая моющее средство в сторону. Он снова встал перед Осаму и взял член в одну руку, поднимая его, чтобы показать свои тяжелые яйца. — Лижи. Чем больше спермы они производят, тем больше попадет в твою жадную пизду.              Осаму не нужно было повторять дважды, его возбуждение было настолько сильным, что у него закружилась голова. Он бы сделал что угодно, если бы это означало, что его трахнут и разведут. Наклонившись, он потерся щекой о яички Фицджеральда, оставляя крошечные поцелуи на морщинистой коже. Он почувствовал тяжесть на макушке и предположил, что это, должно быть, член Фицджеральда, оставленный отдыхать до тех пор, пока не понадобится. Неважно, как сильно он хотел, чтобы этот член был внутри него, он должен был подчиняться приказам Фицджеральда, и прямо сейчас это означало, что он должен сосредоточиться на его яйцах. Взяв одно из них в рот, Осаму пососал и поиграл с дряблой кожей, чувствуя внутри бурлящий орган. Он был так близко к члену Фицджеральда, что мог почувствовать сильный аромат альфа-мускуса с оттенком спермы — единственный признак того, что его давление на яйца Фицджеральда работает.       Переключившись на заброшенную часть, Осаму поднял одну руку, чтобы свернуть мокрое яйцо в ладони. Это, казалось, успокоило Фицджеральда на некоторое время, поскольку он позволил Осаму сосать и целовать свои яйца в течение нескольких долгих мгновений.              — Ладно, шлюха, приступай, — прорычал Фицджеральд, отрывая Осаму от своих яичек. Осаму, не колеблясь, перевернулся и задрал задницу вверх, демонстрируя свою зияющую дырку.       — П-пожалуйста! Пожалуйста, кончи в меня, альфа! Я хочу, чтобы меня наполнили спермой! — Он всхлипнул, встряхнув бедрами, чтобы еще сильнее возбудить Фицджеральда. Осаму громко ахнул, когда почувствовал руки Фицджеральда на своих бедрах, притягивающие его назад и насаживающие прямо на его член. Как он и предсказывал, член Фицджеральда был красивым и толстым, без каких-либо проблем он глубоко погрузился внутрь Осаму. Осаму мог только рвано кричать, когда Фицджеральд ускорил свой грубый темп, его бедра врезались в его с каждым толчком, член пробивался сквозь внутренности Осаму, пока головка резко не прижалась к шейке его матки.       Осаму потребовалось всего несколько резких толчков, чтобы почувствовать резкое приближение своего оргазма. Фицджеральд, казалось, не собирался прекращать свои толчки в ближайшее время, поэтому он боролся со своим оргазмом, глубоко дыша, чтобы попытаться набрать в легкие как можно больше кислорода. Резкий шлепок по его заднице снова привлек внимание Осаму к толстому члену внутри него.       — Что случилось, шлюха? Ты собираешься кончить на мой член? — спросил Фицджеральд, улыбаясь от уха до уха. — Давай, кончай, я не остановлюсь, пока не высосу все до последней капли из своих яиц в твою гребаную матку. — Держа обе руки на бедрах Осаму, Фицджеральд вложил больше сил в свои толчки, заставляя тело Осаму раскачиваться с каждым ударом.       Это было все разрешение, необходимое Осаму, чтобы позволить себе кончить, воя, когда его мускулы напряглись вокруг Фицджеральда, чувствуя, как узел начинает набухать внутри него. Зрение Осаму побелело, когда он катался на волнах экстаза, хныча и крича, пока Фицджеральд продолжал трахать его. Бескостное и обмякшее от оргазма тело Осаму было гибким под Фицджеральдом, раскачиваясь взад-вперед, когда он безжалостно трахал его, получая от его тела все удовольствие, которое только мог.       Чувствуя, как узел Фицджеральда начинает еще больше раздуваться внутри него, достаточно, чтобы он мог чувствовать, как он скользит в нем и выходит из него, Осаму хныкал и скулил, безмолвно умоляя об этом, хотя его затуманенный похотью разум не мог связать слова вместе.       — Да, я завяжу тебя, блядь, — громко прорычал Фицджеральд, — я завяжу тебя так сильно, что ты почувствуешь вкус моей спермы у себя в горле, сука. Ты будешь переполнен моей спермой так сильно, что будешь рожать моих детей годами, о, блять—! — Фицджеральд прервался с громким стоном, когда его узел перестал набухать, запираясь внутри Осаму, его яйца пульсировали на внутренней поверхности бедер, когда он кончил. Головка его члена была прижата прямо к отверстию шейки матки Осаму, как он и обещал, так что каждая густая струя семени устремлялась прямо в его матку, омывая ее жемчужно-белым цветом. Учитывая, сколько спермы он накопил, Фицджеральд продолжал накачивать Осаму в течение следующих нескольких минут, ухмыляясь, когда он заметил жемчужные капли спермы, собирающиеся вокруг его члена. Он кончил так сильно, что даже его узел не смог вместить всего этого. Глубже вдавливая свой член в Осаму, Фицджеральд подождал, пока его узел не ослабнет. Как только он опустился настолько, чтобы выйти, он вытащил свой член из Осаму, засмеявшись, увидев, как густая жижа его спермы начала вытекать из разбитой пизды. Схватив пробку, которую Анго удобно оставил для них, Фицджеральд зачерпнул каждую вытекшую каплю и протолкнул ее обратно внутрь, сдвинув пробку на место и позволив мышцам Осаму сжаться вокруг нее, удерживая сперму глубоко внутри себя.       Осаму мог только всхлипывать и трястись, чувствуя, как его матка наполняется расплавленной спермой, инстинкты восхваляли Фицджеральда за то, как хорошо он его оттрахал. У него не было никаких сомнений в том, что он беременен, и все же он хотел умолять Фицджеральда трахнуть его еще немного, выпустить больше этой густой спермы глубоко внутри него. Не в силах говорить, опьяненный спермой, Осаму просто долго и низко стонал, рухнув на кровать, как только Фицджеральд отпустил его бедра. Он не поднимал шума, когда его перевернули на спину и повернули так, что его голова оказалась у края кровати. Когда ему представили размякший, покрытый спермой член Фицджеральда, он точно знал, что делать.       — С-спасибо тебе, альфа, — пробормотал он, — С-спасибо за то, что трахнул меня. — Открыв губы, он взял член Фицджеральда в рот, очищая от спермы и своих соков, и отпустил его только тогда, когда убедился, что он безупречен. Откинув голову назад, он начал целовать яйца Фицджеральда. — Спасибо. Спасибо за сперму, за то, что трахнул мою пизду. — Несколько долгих минут он пускал слюни на яйца, демонстрируя свою признательность, прежде чем Фицджеральд отстранился, торжествующе глядя на него сверху вниз.              — Хороший омега, хорошо тренировался, — пробормотал он себе под нос, несколько раз шлепнув своим обмякшим членом по щекам и губам Осаму. — Хорошая кобура для члена и свалка для спермы, я скажу твоему альфе, что ты проделал замечательную работу, взяв меня. А теперь отдохни, Осаму, пусть мои щенки растут в твоей утробе. Это приказ. — Убедившись, что Осаму удобно устроился на кровати, Фицджеральд оделся и вышел из комнаты, кивнув Анго, когда тот появился.       — Он прекрасно обученный омега, совершенный во всех отношениях, — похвалил Фицджеральд, — ты проделал замечательную работу, обучая его.       Анго только улыбнулся и кивнул, направляясь в комнату, которую только что покинул Фицджеральд. Другой альфа мог выйти из дома, а у Анго оставалась работа. Подойдя к Осаму, он убрал с лица вспотевшие пряди каштановых волос. Он быстро расстегнул штаны, вытаскивая свой твердый член. Сдвинув голову Осаму с кровати настолько, что его рот был легко доступен, Анго просунул свой член между губами и начал жестко трахать рот своего омеги, не заботясь о том, что его яйца шлепали лицо Осаму каждый раз, когда он опускался до его горла, вытягивая член, вызывая влажный звук из горла Осаму. Анго нужно было напомнить ему, кому он принадлежит. Анго не потребовалось много времени, чтобы достичь оргазма, запах сытой омеги довел его до края. Он позволил своему узлу раздуться во рту Осаму, широко выпятив щеки, когда он выстреливал веревку за веревкой горячей, липкой спермы в его живот. Он пробудет там какое-то время, пока его узел не развяжется, а затем он пригласит Оду и, скорее всего, трахнет Осаму в задницу — еще одно напоминание о том, кому он принадлежит. В целом, Анго был счастлив, и он знал, что Осаму должен был быть использован именно так, как он любил: давиться членом своей пары, когда на него претендовали.