Моя милая Масами

      Стройный силуэт в длинных свободных шортах и лëгкой майке медленно переставляет ноги, расхаживая по кухне и шаркая голыми пятками по деревянным половицам. Девушка убрала за ухо выпавший угольно-чëрный локон и достала из шкафчика жестяную банку. Годжо внимательно следит за ней, сидя на мягком диване и откинув голову назад, отчего девушка ходила вверх ногами. Он слегка приспускает очки, чтобы видеть её отчëтливее при дневном свете.       Масами разворачивается к нему лицом, подняв на мага свой вечно усталый взгляд.       — Кофе с сахаром? — сонным голосом спросила она. Её уже не удивляло подобное чудачество и развязный вид.       — А-ага-а, — протянул он и улыбнулся.       Масами подняла на него лицо и встретилась с его пронзительным взглядом. Она никогда не знала, что у него на уме. Даже предположений не было. Он был до жути чудны́м и шаловливым, хотя порядком старше неё.       — Сколько сахара?       Годжо жестом показал ей три пальца и улыбнулся.       — Кариес тебе, как сильнейшему магу, смотрю, тоже не страшен? — Масами нахмурила брови, отчего между ними появились складки.       — Это я уже давно проходил, — он рассмеялся, показав ей свои белые зубы, ставшие такими благодаря чудовищно мощной регенерации. — Моя милая Масами, ты не поверишь, я смог его вылечить благодаря обратной проклятой технике.       — Интересно, такая техника сможет сделать так, чтобы я по утрам выглядела как человек, а не как шахтëр, отработавший три смены без выходных? — она зевнула и отвернулась к плите.       — Ты очень прелестная девушка, и ты это знаешь, — он лениво встал со скрипучего дивана и прошёл вперёд.       Сатору замер напротив своей давней и хорошей подруги, что не спеша помешивала кофе в турке с красивым расписным узором. Масами всегда была такой, сколько он её помнил: уставшей, молчаливой и капельку настырной. Когда-то она была его ученицей, которая находилась на первом курсе одна очень долгое время, зато все свободные от работы часы он отдавал ей. Годжо чувствовал, что в той девочке был потенциал, и он не прогадал. Он привык скорее чувствовать, чем смотреть. Зато сейчас ему хотелось смотреть и полагаться на своё естественное зрение.       — Лесть, а приятно, — равнодушно отметила она и увернула ручку плиты, выключив огонь и взяв прихватку.       — Снова ты включила режим «мисс-пессимистичность, что отработала лишние часы и не получила сверхурочные», — рассмеялся он, вспоминая Нанами, который был чем-то похож на неё.       — Ничего и никого я не включала, — закатила глаза Масами. Его довольный и громкий смех бил по ушам, отдаваясь где-то в глубинах подсознания. Но она к нему привыкла: и к смеху, и к вечно бодрому Годжо.       — Со стороны виднее, моя милая Масами, — Сатору опëрся руками об кухонный шкафчик и улыбнулся.       Он всегда её так называл. «Моя милая Масами». Откуда это вообще пошло?       — Почему ты меня так называешь? — спросила Масами, достав из шкафчика две чашки и блюдца.       — А что, тебе не нравится? — наигранно спросил Годжо, отчего его брови изогнулись. Бывший преподаватель попытался изобразить поддельную грусть.       — Я никогда не задумывалась, что это значит.       Девушка протянула ему чашку с кофе. Маг кивнул и улыбнулся. Годжо осторожно подул на горячий напиток и сделал глоток кофе.       — Замечательно! Кофе супер! Милая Масами, тебе бы не полицейским работать, а бариста в каком-нибудь кафетерии, — соскочил с темы он, снова одарив девушку улыбкой. — Вот ты представь... — он взмахнул рукой, посмотрев куда-то вверх. — Разделаюсь я с очередным проклятым духом, и меня внезапно одолеет новый враг — жажда, но ты и твой кофе не дадут мне умереть от самой мучительной смерти.       — Тебя волнует только зов твоего желудка? — её бровь изогнулась. — Я кроме кофе ничего не умею делать, ты же знаешь. Для кафетерия нужно нечто большее, — Масами сделала глоток и прикрыла глаза. — А работа — это мой долг. «Служи и защищай» для меня это не просто девиз, а принцип.       — Ты до сих пор хочешь спасти как можно больше людей? — Сатору слегка качнул головой вбок, отчего его пепельные пряди качнулись следом.       Масами подняла на него уставший и немой взгляд, по которому можно было понять её ответ. Любой другой на месте Годжо замолчал бы от этих холодных полуприкрытых глаз, обрамлëнных редкими, но длинными ресницами.       — Благородно, — Сатору улыбнулся. Хоть Масами и повзрослела, и у неё уже появились первые и незаметные морщинки, о которых он ей не скажет, но она продолжала преследовать наивную, даже немного детскую цель. — Ты спасаешь всех, но кто спасëт тебя?       Масами продолжала молчать. Она опустила взгляд вниз, думая над тем, что ей нужно сейчас ответить. Он давно уже не её учитель, но всё равно продолжает говорить очевидные вещи, о которых она никогда не думала. Хоть Годжо и похож на чудака, которого враги часто недооценивают, когда слышат «сильнейший маг», но он будет умнее и в разы собранней неё. Масами Харада — нормальный человек и среднестатистический работник полиции, получивший несколько наград за проявленную смелость и отвагу, но в глубине души она так и не смогла уяснить для себя много простых вещей.       Годжо Сатору — её давний знакомый и бывший учитель, с которым у них на словах отношения не всегда складывались, но именно он нашёл к ней подход. Он часто говорит какие-то до жути бестолковые вещи по типу «клубничного моти по акции и рисовых крекеров с Кока-Колой», но именно он заложил в неё самые мудрые и нужные мысли. Для хранения этих мыслей нужен не просто ящик или стеллаж, а целый вагон. Периодически Масами залезает в этот вагон и достаëт оттуда какие-то полезные вещи или «ништяки», как их называет сам Годжо. Ей сложно представить, как ему удалось всё это запихнуть в её лохматую голову, больше похожую на гнездо каких-нибудь ласточек, чем на причëску.       Чья-то ладонь коснулась её лица, убрав волнистую прядь за ухо. Масами вздрогнула и подняла на него глаза, в которых на мгновение проскользнул страх. Все мысли развеялись также быстро, как проклятые духи, которых она раньше изгоняла.       — Не прикасайся ко мне так внезапно, — она отвернулась к окну, держа чашку в руках. Масами поглаживала пальцами нагретый фарфор и смотрела на улицу через прозрачное панорамное окно. Мысли путались, ей было очень некомфортно.       Годжо не стал на этот раз шутить. Он сам чувствовал, что с каждой секундой его нахождения на этой кухне их отношения становились всё натянутее и острее. Он чувствовал исходящее от неё отчаяние и смятение. Она бы не впустила его в свою новую жизнь, будь у неё всë хорошо. Масами словно бы снова решила сыграть роль ученицы, что провалила задание и ждëт помощи от своего учителя. Сатору смотрел на её опустившиеся бледные плечи и думал о том, как бы положить на них руки, чтобы приободрить её, как он обычно делал это со своими студентами. Да и она больше не его студентка, а он не её учитель.       Масами почувствовала, как чьи-то руки легли на её талию, обняв и притянув маленькое тело к себе. Девушка хотела обернуться, но Годжо положил подбородок на её лохматую копну угольно-чëрных волос.       — Сатору, — прошептала она скорее с требованием прекратить, чем с благодарностью.       — Я пытаюсь тебя поддержать, — он надул губы. Это девушка заметила в слабом отражении на стекле.       Масами нахмурила брови и положила свои бледные ладони поверх его широких рук. Она осторожно погладила его пальцы, едва докасаясь до них. Девушка выдохнула и через мгновение, поняв, что продолжаться так не может, убрала его руки, чтобы развернуться. Бровь мага изогнулась. Он не совсем понимал, что она делала.       Масами обернулась и замерла прямо перед ним. Она остро почувствовала разницу в двадцать пять сантиметров, отчего ей было как никогда не по себе. Девушка двумя руками осторожно сняла с его лица вытянутые солнцезащитные очки, отчего смогла увидеть его обворожительные голубые глаза, что были похожи на бездонную пропасть, панику или сумасшедшую скорость. Годжо заметил, что её взгляд прояснился и стал трезвее. Масами будто окончательно проснулась ото сна.       — Спасибо, — шепнула она, аккуратно положив его очки на кухонный столик, чтобы не поцарапать стëкла и не оставить на них пятна с отпечатками пальцев. — Наклонись ко мне.       Сатору выполнил её просьбу и слегка сгорбился.       — Так достаточно низко? — уточнил он, приблизившись к её лицу.       Масами вытянулась на носочках вперёд и, прикрыв глаза, почувствовала, как её губы коснулись чего-то твëрдого. Она испугано убрала руки от лица Годжо и сжала пальцы в кулаки, подавшись назад.       — Стой, стой, стой, не убегай только, — в его голосе послышался энтузиазм и нотки смеха. Годжо улыбнулся и посмотрел ей в глаза. — Попробуй ещё раз. Я развеял технику Безграничности.       Девушка недоумевающе и чуть-чуть испуганно смотрела на него. Он как-то объяснял ей принцип Безграничности, но многое осталось для неё непонятным. Масами скорее запуталась, нежели разобралась с природой его врождëнной техники. Глупо было думать, что кто-то вроде него, сильнейшего мага, не будет применять магию в обычных условиях. Да и стоит ли отмечать, что Годжо Сатору был в своём роде особенным? Такие, как он, встречаются раз в тысячу лет.       Масами провела ладонями по его шее, а затем слегка наклонила лицо на себя, на этот раз чувствуя странную лëгкость от отсутствия техники и надоедливое волнение, которого в первый раз не было. Девушка прильнула к его губам, оставив на них мягкий и короткий поцелуй. Такой невинный и даже немного детский, что аж ей самой стало не по себе.       Она отстранилась первой и посмотрела в его полуприкрытые глаза-бриллианты.       — Мне всегда нравился цвет твоих глаз. Хоть ты и показывал его очень редко, — прошептала она.       — Могу сегодня дать тебе полюбоваться им чуточку дольше, — его губы снова растянулись в улыбке, а глаза будто бы заблестели.       Масами поджала губы, чтобы не выдавить из себя идиотскую улыбку, что была свойственна только ему. Она взяла в руки чашку и сделала глоток остывшего кофейного напитка.       — Пей кофе, — уголки её рта дрогнули. Она подавила в себе улыбку, налепив на лицо каменную маску равнодушной женщины. — Я для тебя вообще-то старалась.       — Я знаю, моя милая Масами, — улыбнулся Годжо, взяв со столика свою чашку. — Слушай, у тебя нет чего-нибудь пожевать?       — «Чего-нибудь» — это чего? — она усмехнулась.       Опять он взялся за старое.       — Клубничного моти, например, — Сатору улыбнулся, отчего его светлые брови приподнялись. — Ты же меня знаешь.       Масами украдкой улыбнулась и, обняв себя одной ладонью за талию, прислонилась к шкафчику, отойдя в сторону, чтобы пропустить мага.       — В холодильнике целый ящик, — она подняла на него глаза. — Я знала, что ты зайдëшь.       Годжо улыбнулся и открыл холодильник, отчего в лицо ударила приятная прохлада. Он достал из ящика сладости и протянул одну штучку Масами.       — Держи, это тебе к кофе.       — Спасибо, Сатору, но я их купила для тебя, — она одарила его своей безмятежной полуулыбкой. Годжо должен признать, что она выглядит сейчас мило.       — Слушай, ну мне аж как-то неудобно, — сконфуженно протянул он, отчего его голос стал выше. — Я ж не у себя дома, чтобы опустошать холодильник.       — Ешь и не говори глупости, — она погладила его по плечу, невесомо проведя пальцами по его светло-голубой рубашке. — Это меньшее, чем я могу отблагодарить тебя.       — А за что меня благодарить? — Годжо наклонил голову вбок, прикрыв холодильник, что уже начал пищать.       — Догадайся, самый сильный маг, который не боится кариеса, — Масами сделала глоток кофе и прошла к диванчику. — Я тебя жду. Или кино отменяется?       — Не-не-не, ничего не отменяется! — воскликнул он и, взяв в руки сладости с кофе, поспешил занять мягкий диванчик, чтобы успеть к началу какого-то нового фильма.       Сегодня у него законный выходной. Можно никуда не спешить.