Вечность страха или любви?

POV Хелина Пока всё не так страшно… Руку конечно странный аппарат сжимал неприятно, даже немного болезненно, что напугало меня, но это ничего по сравнению, что я себе представила, увидев этот прибор. Но когда обследующий меня врач надел мне на палец непонятную прищепку, сердце в пятки ушло, что казалось должно быть привычным в такой обстановке, но меня удивило и успокоило, что палец остался цел, я даже не ощутила ничего болезненного, не считая страха бьющего прямо в виски. А измерение температуры, прошло каким-то уж точно комическим изобретением. Ведь как я помню, эта процедура происходит совсем не так, и очень неприятно. Я когда впервые сильно заболела, и мне было ужасно плохо, не беря даже в расчёт имевшиеся побои и травмы, я наивно надеялась, что хозяин этого не заметит. Но к сожалению он все-таки отметил изменения в моем поведение, за что я тогда сильно получила. Но он чуть сжалился надо мной, как на тот момент наивной мне показалось, ведь он вызвал врача, который должен был мне помочь, вылечить меня. Однако это всё обернулось в еще одно наказание… Тогда и измерялась температура. Это производилось прибором толщиной с палец и уменьшением объема к началу, то есть каплевидный формы. Эту палочку мне ввели сильно давя под язык, и заставили некоторое время терпеть нахождение этого предмета во рту. Было сильно некомфортно, и непроизвольно слезились глаза. Но сейчас все было не так, я ведь даже не успела понять толком, когда процедура измерения началась. Было странно на секунду ощутить легкое прикосновение к раковине уха, и на этом всё. Раз на данный момент все оглашённые мужчинами процедуры были выполнены, значит есть вероятность продолжения осмотра, и это заставляет немного успокоившееся на доли секунды сердце, вновь судорожно стучать в груди. Но если честно, сил после случившейся истерики ранее, очень мало. Отчаяние и смирение, и чёткое осознания, что выбора у меня нет. — Ты как? В порядке? Ничего страшного и болезненного мы не сделали, верно? — Антерес, привлёк моё куда-то заплутавшее и отстранившееся от реальности внимание. Я растерянно подняла взгляд, на светлоглазого. — У-гу… — кивнула согласившись, не признавшись, что было всё-таки страшно. И уверена, что предложив мне повторить всё это, я бы не была в восторге. — Хорошо, тогда давай продолжим. Нужно тебя послушать, осмотреть горло, прощупать лимфатические узлы, и взять мазок из зева. Ничего из этого не страшно, не переживай. — озвучил мой новый приговор Кастор, и начал, что-то искать. — Я-я хорошо себя чувствую… я не болею… Зачем горло смотреть? И…и… слушать меня?.. — занервничала я, не понимая многое что сказал врач, и как вообще будут производиться неизвестные мне процедуры. Да и вероятность, что они могут что-то обнаружить и после начать лечить меня болезненными уколами, заставляет во много раз больше опасаться предстоящего. Тем более мне очень ярко известно, что следует, после: «Послушаю, горло посмотрю» — Это стандартная процедура. — отрезал Антерес, давая понимать, что мой страх обдающий ледяными волнами, каждую клеточку тела, его сейчас совсем не волнует — Садись на край кушетки, ближе ко мне. И просто спокойно посиди. — принял у Кастора, то, что видимо предназначено для этого осмотра, и выжидающе посмотрел на меня. Я поджала губы, чтобы не расплакаться вновь от отчаяния, и медленно, неуклюже приняла то положение, которое приказали. Ноги свесила вниз, и обняла себя руками, будто мне холодно. Хотя со стороны так и вправду можно подумать, ведь всё тело слегка потряхивало и на каждом миллиметре кожи бежали мурашки. — Не закрывай корпус. Просто опусти руки по швам. — велел Антерес, вставляя себе в уши концы инструмента, названия которого я не знаю, но внешний вид более чем знаком. Я замираю в напряжение, не выполняя приказа, а лишь неотрывно смотрю на этот предмет, возможно не для совсем страшных и болезненных пыток, но таких стыдных и неловких. — Хелин, мне нужно послушать твое сердце и лёгкие. Это абсолютно безобидный инструмент. Бояться нечего. — придвинулся максимально близко, чтобы мог спокойно достать до меня согнутой рукой, в которой находиться другая, нижняя часть инструмента, круглая мембрана. — А ээто… возможно через м-майку сделать?.. — тихо спросила, заливаясь краской, и немного отклонилась назад, подальше от Антереса. Раздеваться или задирать одежду, оголяя грудь, ну очень не хочется, ведь это дико стыдно и неловко, да и просто не хотелось бы оставаться совсем без защиты. — Нет, так не получится. — спокойно, ответил доктор, держа между ладоней конец прибора. — Но самой ничего снимать или задирать не нужно. Я всё сделаю что требуется, а ты просто посиди не сопротивляясь, и следуй моим указаниям. А теперь сядь поровнее и опусти руки — так быстро разрушал мои жалкие надежды, светлоглазый профессор. И прямо сейчас, я четко осознаю, сколько я нервов им уже вымотала, за такой небольшой срок, а они всё ещё держатся, не избили, не наказали, и просто напросто не привязали к кушетки, наплевав на мои страхи. А они возятся со мной, как с ребёнком. Вряд ли бы, на мне живое место осталось, если бы на их месте был бы мой прошлый хозяин. Но скорее всего я бы уже в отключке лежала, и мне было бы спокойно в забвенной темноте. Мне страшно и жутко, от всего происходящего, и я ничего не могу с этим поделать. Ужас не уйдёт и я это знаю. Но моё не рациональное поведение, и не способность контролировать тело при паники, меня наказывает. Мне может быть больно и тревожно, но я должна хотя бы постараться поведением избавить себя от худших последствий. Как бы эти профессора сейчас не пытались контролировать себя, я знаю терпение не вечно, и оно обязательно лопнет, а это значит, что мой и так не сладкий мирок, будет вновь опрокинут в раскалённую лаву. — П-простите меня, пожалуйста… я-я обещаю больше не сопротивляться и… и не мешать вам… простите… — тихим и дрожащим голосом раскаиваюсь я, и медленно опускаю руки, ложа их возле бёдер, и сразу пальцами крепко сжимаю кушетку, пытаясь все волнения обратить на них. Подчиняюсь смирившись. Я не могу разглядеть их лица, и понять есть ли в них моё помилование, так как я опустила глаза и отрешённо рассматриваю свои бёдра. Через мгновение большая мужская рука аккуратно поднимает вверх надетую на мне маячку, отчего я зажмуриваюсь поддаваясь окутавшему меня смущению. Напрягаюсь всем телом и задерживаю неровное дыхание. — Задерживать дыхание нужно когда я попрошу, не раньше. Сейчас дыши спокойно. — с глубоким вздохом сказал врач, и приступил к делу. Пока я смиренно стараюсь ровно задышать, и обуздать свои нервы, отмечаю, что верхний элемент одежды, задранный Антересом, прикрывает мою грудь, не оголяя то, за что мне так стыдно. И это знание немного успокаивает мой взбудораженный организм. Лёгкое прикосновения инструмента, заставляет сильно вздрогнуть от неожиданности. Я всеми оставшимися силами стараюсь дышать, и не обращать внимание на неприятно прохладные прикосновения инструмента. Хотя они ощущаются так некомфортно, что хочется сбежать. Хорошо, что это не больно. — Задержи дыхание — продолжая водить по нужным местам мембрану, велит Антерес. Приказ я выполняя легко, ведь мне самой так привычнее переживать страх. — Хорошо, встань с кушетки и повернись спиной ко мне. — проговорил профессор, чуть отъехавши назад. Мне ничего не остаётся, как встать на слегка подрагивающих ногах и повиноваться. Ощущение прикосновений не так остры уже, возможно мембрана согрелась об мое тело, и так сильно не вызывает мерзкую дрожь. — Я закончил, Кастор. Займись остальным пока что. Я схожу в отсек питания, проконтролирую заявку. — быстро покинул помещение профессор Антерес. Я не успела заторможенно обернуться, но врач уже испарился. Я осталась наедине с другим доктором, который сейчас продолжит мою пытку. Аккуратно присаживаюсь на край кушетки, и медленно поднимаю загнанный взгляд на Кастора. Он приближается и кладёт на столик рядом, что длинное и тонкое в футляре, а в руках держит плоскую деревянную палочку. Новая волна напряжения одолевает меня, заставляя глаза заполнится водой и испуганно нахмурившись, поджать губы. Все силы направляю на то, чтобы сдержать жалкие слёзы и успокоить себя, что это не нож, не плетка, не ремень и не укол. Это ли не значит, что все не так плохо, как кажется моему мозгу, которых неоправданно отравляет моё тело и сознание страхом? — Я осмотрю твоё горло. А этим шпателям я придержу корень языка, чтобы был полный обзор. Теперь широко открой рот. — близко подошёл ко мне. Зажмуриваю глаза, из-за чего скопившиеся слёзы быстрым потоком срываются вниз по щекам, и медленно открываю рот. Врач не грубо придерживает мой подбородок, управляя наклоном головы. Запрокинув её, прижимает к языку этот деревянный предмет. Первые секунды все не очень плохо, просто некомфортно и мало приятного, однако через новые мгновения легкие рвотные позывы начинают сжимать горло. Это пугает. Панически молю в голове, чтобы поскорее это закончилось, иначе сорвусь в конвульсиях и напорюсь на шпатель у меня во рту. — Всё-Всё. Тише. Отдышись. — я содрогаюсь в рваном кашле, как только врач вытащил пыточный инструмент и отпустил меня. Но буквально пару секунд и становится легче. — Я просто потрогаю шею. — зацепившись за мой рассеянный взгляд, разъясняет свои последующие действия. Не успев осознать сказанное, и насколько это будет хреново, чувствую тёплые пальцы под челюстью, отчего слегка вздрагиваю напрягаясь. Но мягкие проминающие движение подушечек пальцев, сдвигаются ближе к шеи, не вызывая боли и даже неприятных ощущений. Это немного воодушевляет меня, насколько это возможно в моей ситуации конечно. Не торопящийся прощупывания постепенное сдвигаются в сторону ушей, надавливая чуть ниже мочки и ещё в разных местах. Я позволяю себе слегка расслабиться, и осознать насколько смешно бояться этого сейчас, ведь со мной было много чего ужасного, но я как-то выжила и даже была отстранена от мира и его болезненного осязания, а сейчас не узнаю себя. Прошло не так много времени, а я уже так разбалована безнаказанным обращением ко мне, что совсем забываю, что я никто. Просто раб, чувства и боли которого никого не волнуют. И я с чего то взяла, что имею право вести себя так, не подчиняться и психовать, оставаясь без «казни». Наверное эти отчаянные противодействия моей сущности, и вызывают такую смесь и яркость давно поглотивших меня эмоций. Всё изменилось. И я не помню как моя жизнь перевернулась в детстве, кажется я всю жизнь провела в оковах серого подвала, и это было моей стабильностью. Сейчас её нет, и это пугает. — Хорошо. Лимфатические узлы не увеличены. Остался мазок. — взял в руки тот тонкий футляр и привлёк моё внимание голосом. Я быстро обратила взгляд на вынутую из емкости, длинную и очень тонкую светлую палочку с небольшим белым комочком на конце. Это что-то очень похожее на ватную палочку, но длинную. А это осознание заставляет содрогнутся сердце и сорваться в бешеном ритме, от жуткой догадки, что приходит на ум, восстанавливая картинки из дальних, мерзкий воспоминаний. Отскакиваю вглубь кушетки, подтягивая ноги и жмусь в стену, смотря с опасением и отвращением на предмет в руках профессора. — Ну, что ты разволновалась? Это не больно. Просто мазок. — вроде мягко, но в тоже время раздраженно сказал Кастор — Мы уже столько времени потратили, а ничего толком не сделали. Если так и дальше наше взаимодействие пойдёт особо непродуктивно, то не обессудь, Хелина. — устало вздохнул. — А теперь открой рот и секунду потерпи. — опять сосредоточился на деле. — Р-рот? — не веря своему счастью, смущенным и надломанным голосом уточняю, надеясь, что не ослышалась. — Ну да. Ты что подумала? Мы мазок из носоглотки позже сделаем, если понадобится. — слегка опешил доктор, не понимая моего вопроса. — Простите… Я-я просто подумала-а-а… — стало так стыдно говорить из-за чего я все-таки занервничала и испугалась. Не могу же я рассказать, что тот ужасный врач из детства, мне при своих пытках такую же палочку в попу вставлял и крутил ею там, вызывая море отвратных и мерзких, а главное унизительных ощущений, которые я запомнила очень четко. Горло сдавил комок и головокружительная тошнота, от погружения туда вновь. — Тебе не хорошо? О чем ты подумала? — напряжённо старается понять в чем дело. — Вы-выы… ведь не будите… Потом. Это… Мне… ммм… — заикаюсь и тяну стыдные предположения, заливаясь пламенным огнём. — пихать в… попу? — быстро говорю заключающие слова вопроса, переходя на сдавленный шёпот к концу. И буквально сразу стыдливо утопаю, раскалённым лицом, в колени закрываясь руками сверху, лишь бы сбежать от смущения разрывающего меня. — Хм… Не переживай сейчас мы точно делать такой мазок не будем. И вообще, даже если и так, то это лишь немножко неприятно, да и всего секунду. И это не так страшно и стыдно как может показаться. — все-таки услышал мои изъяснения — Ну, а сейчас всего-то маленький мазочек из горлышка. Двигайся давай и широко открывай рот. Смущаться будешь когда на это основания будут. — вновь мягко велит врач. — Простите… — выдавила всё, что смогла. И неуклюже начала сползать к краю кушетки, садясь как нужно. Напряженно запрокидываю голову, зажмуриваюсь и медленно открываю рот, надеюсь лишь на то, что процедура правда продлится секунду и меня не стошнит, вогнав эту палочку в горло, при кашле. На затылке появляется рука, придерживая голову, а где-то в горле ощущаю несильные, сухие прикосновения, от этого там начинает першить, вызывая легкое желание покашлять. Именно на этом мимолетном мгновение я перестаю чувствовать удерживающую руку и прикосновения во рту. — Вот и всё. Ты умница. — возвращает использованный предмет обратно в тонкую закрывающуюся ёмкость. Морщась и закрыв ладонями рот, тихо прочищаю горло, пытаясь избавиться от скребущего внутри ощущения, но легче не становится. — Пару глотков, не больше. Мы же не хотим чтобы тебя стошнило, когда сейчас ты будешь принимать пишу? — протягивает откуда-то взявшийся стакан с водой. С благодарность, споласкиваю горло, мгновенно ощущая облегчение. Вода смысла и очистила все неприятные чувства после процедуры. — Спасибо — прошептала, протянув ёмкость обратно. Буквально сразу, в помещение вернулся Антерес, держа в руках светло-серое, глубокое блюдце. Очень быстро приблизился и хмуро пробежался взглядом по мне. — Твои кожные покровы… Что с ними? Почему ты такая красная? У тебя поднялась температура? — напряжённо разглядывает всё ещё не остывшие отголоски моего стыда. — Н-нет… — практически беззвучно опровергла предположения светлоглазого врача. — Её температура в норме, просто она слишком эмоциональна. — пояснил Кастор, опуская то чем водил у меня во рту, в неизвестный мне прибор. — Я её осмотрел. Данный введены в отчёт. Сейчас уже будет готов мазок. — сел за стоил находившийся рядом, смотря в плоский горящий экран, стуча пальцами по столу. — Чувствуешь себя нормально? Не тошнит? — спросил Антерес. — Нет… не тошнит. — Тогда будем пробывать есть. Ты ведь голодна? — подошёл ближе и сел на стул рядом, открываю обзор на содержимая тарелки. Поняв что есть шанс получить еду, живот скрутило и внутри всё голодно зашумело, а рот увлажнился, надеясь на скорое попадание пищи. Я не помню когда ела в последний раз, но кажется это было очень давно, потому-что никогда не было так, чтобы такое сильное желание поесть появлялось лишь при упоминание об этом. До этого момента, пока я не видела шанса приёма пищи, голод не беспокоил совсем. Но сейчас я готова выстоять все пытки и с благодарностью их принять, лишь бы съесть хоть маленькую горсточку блюда. — Д-да. Я голодна, господин Антерес… — робко, но оживлённо, сказала воодушевлённая я, жадно разглядывая тарелку, уже представляя трапезу, и моля лишь бы она была. — Хорошо. — взглянул задумчиво светлоглазый, и поставил еду на стол. — Кастор, приготовь инъекцию «translygess», нужно соблюсти протокол. У нас и так всё идёт не по плану. — прищурено смотрит не отрывая глаз, при этом обращается не ко мне. — Трансформировать фиксаторы? — мигом среагировал Кастор, поняв что имеет ввиду напарник, сразу же опрыскивая свои руки чем-то. А я ничего не понимаю, что происходит, но чувствую каждой клеточкой тела, что спокойно поесть не получится. Предчувствую, что сейчас и будет расплата за еду… — Пока нет. В процессе посмотрим. — ответил Антерес. — Хелина, сейчас мы проведём одну процедуру, и если будешь хорошей и храброй девочкой, то после спокойно утолишь голод. — осталось понять посильна ли мне, озвученая мужчиной цена. — Пошли. — встал сам и обхватил моё правое запястье. Я не успела и что-то понять, он поставил меня на ноги и медленно повёл куда-то. Хватка не грубая, даже наоборот мягкая что-ли. Это прикосновение почему-то вызывает неоправданно приятные мурашки и какие-то тоненькие, странные и уже знакомые, но всё так же непонятные ощущения. Хочется больше опробовать их, они незабываемы, но так далеки, что чувства реальности их разносит в крах, как только моё внимание отвлекает место, куда меня завёл светлоглазый. Небольшое помещение, даже совсем не страшное. Я бы возможно восхитилась всем тем, что могу видеть здесь повсюду. Всё в серых и белых оттенках. Закрытые шкафы и ящики заполняют правую стену, но имеют открытые углубления, где есть раковина и целый стол. Слева к стене придвинут белый стол, на котором стоит похожая плоская панель, как в предыдущей комнате. Рядом находятся два стула на колесиках. И где-то посередине помещения, находится какая-то серая перегородка, закрывающая дальнюю часть комнаты. Туда-то и завёл меня врач. — Садись в кресло. — отпустил мою руки и легонько подтолкнул в сторону необычно большого и высокого белого стула, со спинкой и подлокотниками. Моя уверенность вмиг пропала, сердце испуганно затрепетало. Вроде пока мы шли, я даже и не боялась совсем, была так отрешена, как была до не давних пор, а сейчас вернулась из забытия, и вспомнила что меня ждёт следующая экзекуции. Ещё раз опасливо оглядываю место в которое нужно сесть, и нехотя начинаю забираться туда. Волнение опять меня поглощает, возвращая обратно в цепкие руки ужаса. Но нужно держаться, как бы страшно не было. Закусываю до боли дрожащую губу, лишь бы хоть как то отрезвить себя, и отогнать власть тревоги и паники. Я обязана вытерпеть, всё, что мне уготовлено. Я должна быть наказана за своё поведение. За жалкие слёзы и непозволительное отношения к моим хозяевам. Поэтому смиренно присаживаюсь в кресло, и опускаю голову вниз, а ладони рук кладу на бёдра, стараясь безмолвно вымолить себе прощение за всё и добровольно подчинится для них. Наряженное ожидание схватывает тело, а ушах тихонько звенит вместе с громкими пульсациями, ударяющими в голову, будто пробивая виски. — Хелина, слушай меня внимательно. — подняла помутнённый взгляд на светлоглазого доктора, выражая заинтересованность. Так и не определившись, хочу ли я сейчас знать, что будут делать со мной, или нет. Вдруг это сильнее меня, и я опять разочарую их. Его… — Сейчас кресло слегка видоизменится, не пугайся этого. — предупредил меня и нажал на панель в стене. А сидение в котором я нахожусь, быстро откликнулось и начало возвышаться ещё выше, чем было до этого. Вместе с этим подлокотники расширились, сдвинулись немного вперёд, и слегка развелись в сторону. Вдруг сидение, на котором я сижу, не прикасаясь к спинке кресла, начало задираться вверх, опрокидывая меня вглубь, так что я оказалась в полулежащем положение. Ноги тоже слегка поднялись, оперевшись об выдвинутую подставку. — У меня всё готово. Могу начинать? — пока наблюдала за магией, не заметила, как в помещение оказался Кастор, который что-то разложил на маленьком столике у ширмы. — Хелин, мы уже выяснили, что неизвестность тебя сильно пугает. — замолчал на пол секунды Антерес и изучающе всмотрелся в мое испуганное лицо — Но если я тебе скажу, что сейчас процедура будет относительна похожа на взятие крови, тебя это успокоит или наоборот? — задал сложный вопрос. Разве тот ужас который я испытала вчера, может кого-то успокоить? Тем более было не просто страшно, но и сильно неприятно от самого ощущения, а главное осознание нахождения иглы в руке. И это отвратительные чувства, которые испытывать вновь, очень не хочется. Но кого интересуют мои желания? Ни-ко-го… — Я-я не знаю… нооо… я буду послушной, обещаю… — дрожащим голосом отвечаю, как могу. — Ладно. — приблизился к креслу Антерес — Вытяни две руки, ладонями вверх. — приказал мне. Я делаю рваный глубокий вдох, и быстро протягиваю руки, надеясь на быстрое окончание пытки. Врач внимательно осматривает зоны, где в прошлый раз примерно мне делали процедуру взятия крови. — Используем правую. — вердикт на какой руке будет пытка вынесен и приведен в незамедлительное исполнение, ведь доктор сразу опустил нужную руку на подлокотник, уложив её как нужно им. А это положение само по себе некомфортно, рука сильно выпрямлена, так что локоть находится на небольшой выпуклости в кресле, тем самым выгибаясь чуть в неестественном угле. Сдавленный, испуганный выдох вырывается дрожащим потоком из-за рта, заставляя тихонько заныкать. — Хелина, ты зря переживаешь. Но если не уверена, что справишься, и не будешь дёргать рукой или мешать нам, то мы закрепим тебя. Для твоей же безопастности. — сказал Кастор, держа в руках серый жгут, который притянул внимание и заставил глаза запылит водой. — Ты справишься с этим? — Настойчиво желает услышать ответ. — Д-да…с-справлюсь… — лгу, вкладывая уйму сил, чтобы голос звучал хоть немного уверенне, хотя в итоге всё вышло противоположно как всегда. — Тогда приступим. — отработанными движениями сразу же затянул жгут, а я вновь перевела остекленевший взгляд на руку, уговаривая всю себя, не поддаваться паники. — Так отворачивайся или глаза закрывай, не хватало нам ещё, что бы ты сознание потеряла. — велит доктор, натягивая на руки темно-серые перчатки, которые в прошлый раз меня победили в борьбе за самообладание. А сейчас я держусь, по крайней мере безумно стараюсь. Зрение не успевает почувствовать мир без размытия, как новая и новая волна тихих водопадных слез стекает с щек. А дыхание ускоряется, больше становясь похожим на частые, нервные всхлипы. Пересиливаю себя, отвернувшись, в надежде хоть этим помочь себе. Что всё станет не так страшно, как сейчас. — Сожми и разожми кулёчек несколько раз. — неохотно, начинаю выполнять, чувствуя при этом, как Кастор, проходится чем-то холодным и влажным по руке. — Хорошо. Ты молодец. Теперь сожми и не отпускай, пока я не скажу об этом. — тон врача поменялся на мягкий и успокаивающий, предвещая приближения самого ужасного. Как же мне страшно, ужас просто… И я не могу ничего поделать… Пожалуйста, пусть всё поскорее закончится… иначе я не выдержу… Мгновение и чувствую как точным движением вонзается иголка, вызывая яркую, острую вспышку боли. Отчего сейчас, именно это, становится концом моей стойкости и жалкой борьбе с паническим ужасом. Больше не контролируя себя, заливаюсь громким отчаянным плачем, и пытаюсь вырвать крепко прижатую руку в которой ощущается неприятный и пугающий инородный предмет, который по ощущениям толще чем был тогда. — Тихо! Тихо! — во мгновение свободный от дела врач, полетает ко мне и начинает удерживать предплечья правой руки, так же не забывая про вторую, которая хаотично движется в панике, пытаясь отодвинуть или остановить мучителя. — Не дёргайся! — пытается достучаться до меня, не понимая, что я тону в омуте победивших меня эмоций. — Я-я…я не я. неее… акхм-кхм-кхм-мммм… — что-то не в себе бормочу между всхлипами, продолжая реветь. — Чшш… Тише-тише… — Аах! Ж-жёёёёт!!! Ааау… — кричу от адского пламени растекающегося по руке, которое обжигает изнутри. — Скоро всё пройдёт, потерпи девочка. — шепчет на ухо, мягким голосом Антерес. И он не врет, раскалённая жидкость попавшая в тело потихоньку ослабевает, принося всё меньше боли. А заодно и с ней, мои рыдания в захлёб утихают, и остаются уставшие, раздавленные всхлипы забитым носом. — Вот и всё. — болезненно извлекает иглу мучитель, прижимая к ранке влажную ватку, и отходит к столику у ширмы. — Всё закончилось… — успокаивающе шепчет, держащий меня мужчина, придавливая пальцами вену. Я в ответ лишь шморгаю носом, слегка поскуливая. И чувствую как давление на руке, заменяет уже знакомая заживляющая наклейка. Врачи куда-то отошли, а я лежу не двигаясь и отрешённо смотрю в потолок заплаканными глазами, чётко ощущая безразличие ко всему. «Я так устала… За что мне всё это?..» На мгновение всплывёт мысль в пустом сознание, после истерики. «Еда» Вдруг мозг выдаёт, стимул ради которого я прошла через всё это…