Барту нравится девочка

             В десять Барт, как-то случайно обмолвился о том, что ему нравится девочка Спаклер с очень красивым именем – Мэри. Он восхищался её веснушками, добротой, любовью к животным и милыми рыжими косичками.       В одинадцять Барту, судя по всему, всё ещё нравилась Мэри, раз он уговорил родителей поехать искать её аж в Нью-Йорк. Там он восхищался её умом, женственностью, талантом, умению играть на гитаре, а по возвращению в Спрингфилд с плохо скрытым смущением попросил Лизу научить его играть на саксофоне.       В тринадцать Барту всё ещё нравилась девочка с именем Мэри, что так неожиданно бросила сольную карьеру и вернулась в родной городок. Симпсон сбегал из дома, чтобы погулять с ней ночью. Пробирался на ферму её отца пусть и знал, что это опасно, не один раз убежал от ружья Клитуса, и даже советовался с Лизой, как правильно ухаживать за возлюбленной, и просто таскал сестру на прогулки-свидания, для душевного спокойствия, чтобы та, если что приструнила его буйную натуру. Снова потерять Мэри Барту не хотелось. Сестра безуспешно пыталась ему доказать, что не стоит слишком идеализировать Спаклер, и уж тем более терзать себя, и менять свою особенную, хоть и буйную, немного раздражающую натуру, ради девчонки которая это не ценит.       В пятнадцать Барт уже без стеснения говорил Лизе, что ему нравится Мэри. Она выслушивала его басни о идеальной девочке, от которой он без ума, поддерживала, с сожалением смотрела, подбадривающе хлопая по плечу, не понимая почему Спаклер снова поступила так безответственно, бросив семью, её влюбленного брата идиота и свалила с каким-то гитаристом неизвестно куда. Но Барт к удивлению и к счастью не казался сильно расстроенным.       — Во второй раз отпустить её было проще,  — объяснился он, во время их совместной прогулки.       Лиза на это лишь кивнула, заправив светлую, кудрявую прядь за ухо, незаметно улыбнувшись уголком губ.       — Научишь меня кататься на скейтборде?       За последние несколько лет Барт и Лиза, на радость родителям, очень сблизились. Можно сказать вернулись в ранее детство, в давно забытые времена когда они обожали друг друга. У них появились общее темы для разговоров, помимо телевизора и пакостей, и даже совместные увлечения. Они вместе играли на саксофоне, делали уроки, зимой занимались хоккеем, летом веселись в домике на дереве.       Когда Барту исполнилось семнадцать, он почувствовал вкус жизни. Его тормоза сорвало окончательно, пока Лиза всеми силами скрывала проделки брата от родителей. Делала ему домашнее задание, кое-как сдавала за него тесты,  обрабатывала ссадины после пьяных драк, отчитывала Мо за то что он наливал несовершеннолетним, и угрожала Барту, что всё расскажет родителям, и несмотря на это оставляла входную дверь открытой, чтобы он смог бесшумно выбраться из дома, или вернуться, когда Гомер и Мардж уснут. А на расспросы матери о предпочтениях брата, или просьбы свести его с хорошей девочкой, отвечала: "ему нравится Мэри".       Когда Барту исполнилось девятнадцать, они с сестрой поменялись местами. Теперь брат прикрывал её ночные прогулки по городу, резкое снижение успеваемости, даже договаривался с учителями и со Скиннером, что те немного "подкорректировали" оценки сестры. Барт ограничивал её общение с Нельсоном, терпел недовольство, игры в молчанку и запертую на ключ дверь.       Чтобы поговорить с сестрой, он бесцеремонно пробирался в её комнату через открытое окно, а когда она додумалась закрыть и его, подключал Мэгги. Платил малышке сотку и та с радостью выманивала Лизу на улицу.       — Лиз, ты же умная девочка, так почему не хочешь понять, что я забочусь о тебе?       Симпсон не слушала, фыркала, в стиле любимого братика, закатывала глаза, и дрожала от ночной прохлады.       — Ты же знаешь каково это когда тебе кто-то очень нравится!       — Знаю, но Нельсон – не хороший человек.       — Мэри тоже!       Лиза прикрыла рот рукой. Она не хотела этого говорить, не правда а уловив пустой взгляд брата, направленный даже не на неё а куда-то в неизвестность, стыдливо опустила глаза.       Тишина казалась оглушающей.       Симпсон старалась не напоминать брату о его несчастной любви, хотя и надоело молчать, хотелось высказать, вправить ему мозги, но не помогло б. Лиза знала, что брат совсем недавно сбежал на концерт Мэри, вместо того, чтобы провести выходные с дедушкой Эйбом.       — Давай сыграем? — пытается сгладить ситуацию. Говорит тихо, еле слышно, дрожащим голосом.       Игра на саксофоне, тем более с братом, в излюбленном месте  успокаивает. По правде говоря, они оба нуждались в этом.       Барт кивнул и подал сестре руку, чтобы помощь забраться на дерево.       — Прости меня... — после четырнадцати минут игры, Лиза вынудила сказать себя это.        Она видела отстранённость брата и пусть в глубине души она не жалела о своих словах, и даже с удовольствием бы сказала их Спаклер в лицо, но видеть Барта таким было больно насколько, что физически ощутимо.       — Чтобы ты там себе не думала, Лиз, она чудесна.       Симпсон выдавала из себя улыбку, хотя скорее её подобие. Она всё ещё была буддистской и насилие было крайне неприемлемо для неё, но сейчас Лизе очень хотелось запустить в брата таким драгоценным для неё саксофом, хорошенько встряхнуть его за плечи крича: "прийди в себя Барт Симпсон! Мэри – лишь деревенская девчушка, жизнь которой давным давно пошла под откос! Включи свою блондинистую голову наконец".  Но вместо этого она лишь задала брату давным давно терзающий вопрос, на который ответ она найти не могла, как бы сильно не старалась.       — За, что ты её любишь?       Банально. И будь Барт на лет так семь-восемь младше его бы уже стошнило, в прямом смысле этого слова, от услышанного, но сейчас Симпсон лишь усмехнулся, и достал сигарету, которую сразу же выбросил в окно, под отчитывающий взгляд сестры.       — Она такая талантливая, никогда не переставал удивляться. За что не возьмётся всё получается, а ещё она умная, начитанная, знает такие слова, что я не то что выговорить прочитать не могу!       Лиза слушала "исповедь" брата не перебивая. Он был таким одушевлённым, как никогда раньше. Голубые глаза искрились с каждой фразой всё больше и больше, а лёгкая полуулыбка мелькала на губах, когда он замолкал обдумывая следующее предложение.       — Наверное, она – самый добрый человек на всем этом черном свете! Она заботиться о животных и природе, абсолютно бескорыстно, понимаешь?       Лиза кивает давая ему понять, что слушает, внимательно, запоминая каждое слово.       — Она так добра ко мне, не знаю где бы я сейчас был если бы не она...       Лиза сдерживается, чтобы возразить. Она, кажется, всегда знала, что Барту без Мэри было бы лучше чем с ней.       — А ещё она очень красивая. Больше всего мне нравятся её кудряшки и... — Барт замолкает, молчит несколько секунд, смотря на сестру.       Та ожидает продолжения, немного хмурится, явно пытаясь вспомнить были ли у Спаклер кудрявые волосы. Но из-за тугих косичек, которые она вечно залетала, Лиза понятия не имела какой они текстуры на самом деле.       — И думаю на этом можно закончить. Ну, как? Тебя устраивает этот ответ?       — Вполне. Я поняла, что ты влюблен не в Мэри, а в её образ. В ту какой она была в детстве. Сейчас от той Спаклер не осталась и следа.       — Какая жалость, наша мисс Заучка, неверное, впервые в жизни оказалась не права.       Лиза ничего не ответила, лишь слабо улыбнулась, пожав плечами, явно оставаясь при своём мнении, и отправилась спать. Завтра тяжёлый день, как минимум, две контрольные к которым она не готовилась, и очередной митинг против загрязнения окружающей среды отходами АЭС.       Барт остаётся в домике на дереве до утра, выкуривает почти всю пачку сигарет, и смеётся с того, что Лиза, кажется, забыла, что её второе имя – Мэри.