«Есть два рычага, которые двигают людей: страх и личный интерес.»
За восемь часов до этого… В коридоре совершенно не предусматривали кондиционеры. Именно к этому выводу пришла Эстер, обливаясь десятой порцией пота и просидев рядом с кабинетом около часа. Ее конкретно подмывало свалить отсюда ко всем чертям, потому что третий инфаркт за день она получить точно не хотела. Первый случился когда девочка попросила ее о помощи, да ещё и, по иронии, затронув ее старые раны. Второй когда она увидела того мужчину… Который так неумолимо напоминал ей ее знакомого, ещё в далёком давным-давно прошедшем детстве. Эти темно-синие, сапфировые глаза. Когда он спросил не знакомы ли они Эстер разрывалась между ступором и страхом. Но ещё страшнее был еле заметный интерес в глубине души, соблазн спросить его имя и ответить на его вопрос заветное, правдивое да. Но она не могла этого сделать. Нарушать свое же правило, похоже на бред. Ради какого-то там знакомого ребенка, с которым она и встречалась то раз пять от силы. Он небось ее уже и не помнит. Именно такими словами убеждала себя Эстер все это время, хотя тихий голосок интуиции говорил ей обратное, но здравый смысл быстро его заткнул. Меньше ниточек из прошлого — меньше проблем. Под словом проблемы она подразумевала риски для жизни, а настоящие проблемы за них и не считались. Время медленно, но верно приближалось к трем часам дня и Эстер уже хотела было постучать в дверь, чтобы узнать, чем они там вообще занимаются и где их чертов детский психолог. Но тут же по коридору продефилировала женщина, с таким же подозрением взглянув на Декко, как по-видимому смотрели все агенты БНР. Отворив дверь, она тут же ее захлопнула и Эстер любопытно поднесла ухо ближе к стене. Ничего не услышав, она от души обругала строителей шепотом и снова оперла голову о стену, рассматривая потолок. Дверь снова отворилась и на этот раз женщина была не одна, с ней за ручку шла та самая девочка. Ее красноватые от слёз глаза тут же наткнулись на Эстер и та ободряюще ей улыбнулась. Проходя мимо Декко, девочка схватилась за ее штанину, явно не желая отпускать. — Можешь пойти с-с-с-со мной? — Заикаясь, произнесла она и в уголках ее глаз снова скопились слезы. — П-п-п-ожалуйста. Девочка обернулась на женщину и та с интересом посмотрела на Эстер, выгнув бровь и мягко кивнув, давая свое разрешение. — Конечно. — Только и ответила Декко, хватая рюкзак и чуть сжимая маленькую ручку в своей, ведя девочку на один из самых важных и болезненных разговоров в ее жизни. Откуда она была так уверенна? Судила по себе.***
Рассказав Марселю, что же, как он выразился, черт возьми, происходило, Марвин и сам разложил у себя в голове все по полочкам. Хотя некоторые вещи не объяснялись логикой Коди и старательно не хотели впихиваться в его устоявшуюся систему. Например, почему подозреваемая в трёх жестоких убийствах, вдруг помогла какой-то девочке и, явно рискуя, пришла сюда? У Марвина не было даже гипотез, что уж там говорить о подкрепляемой фактами теории. Тем более то, что ему не позволили осмотреть место преступления, хотя бы пообщаться с судмедэкспертом его волновало, и сильно. Мятежный голосок в голове нашептывал обратиться к знакомому и этим самым нарушить правила, которые в отношении агентов, на самом деле, были довольно гибкими. «Но зато ты узнаешь достоверную информацию!» — Продолжал он, но преданность своему делу и закону отбросила все сомнения Марвина подальше. — Что будем делать дальше? — Окликнул его Маршал, после того как Бенар спешно удалился. И в глазах старого друга, и в глазах подчинённого читалось одно и тоже. Беспокойство. За кого догадаться было не трудно. Но Марвин невозмутимо это игнорировал, сдерживая свою злость. Он не хотел показывать свое слабое место, и тем более срываться на том, кто попался под руку. Подумаешь, очередное запутанное дело. Таких у них были тысячи, справлялись со всеми. Что должно меняться сейчас? У агентов БНР не было принято медлить, они скорее будут действовать по ситуации и докопаются до истины. Чем будут сидеть в своих рабочих креслах и ждать результатов никчемного наблюдения. Марвин от них немногим отличался, по крайней мере в этом. — Переходим к действиям. — Решительно ответил Коди, отгоняя все буйные мысли. Сегодня он направится в Лесную Бухту, с целью потакать не своему начальству, а собственным усмотрениям. Докопаться до правды, вот, что Коди собирался сделать. И в этом ему могла помочь только одна персона. Непосредственно обвиняемая, которую Марвин пока не торопился списывать со счетов. Какой бы невинной и даже испуганной она не притворялась, когда появилась в его кабинете, Марвин не повелся. В ее ярких глазах так и блистала хитрость. Одно только то, что она каким-то образом почувствовала его взгляд со спины было очень подозрительным. На секунду он даже начал думать, что Декко поняла, что он сидел там. Обретя новую цель, Коди заключил временное перемирие со своей совестью. С его плеч, следом, спала часть давнего груза, что принесла несомненное облегчение, только, к сожалению, это был довольно кратковременный эффект. Чтобы все не повторилось, предстояло разобраться: кто же такая эта Филиси Декко?***
«Вина для расслабления будет маловато.» — именно так думала Эстер, чувствуя каждую унцию эмоционального напряжения в кабинете психолога, и даже в коридоре офиса БНР. А может это всего-навсего её усталость? Многократная, и растущая с каждым днём. От свободы ведь тоже можно устать, верно? Эстер была всегда уверена, что нет. Ведь она, как узник своей личной тюрьмы, когда вкусила свободу впервые, поняла, чего же ее лишали многие годы. Какого, несравнимого с силой самих звёзд, удовольствия. Но сейчас она начинала перегорать. Не то, чтобы ей надоело, о нет. И она не скучала по прежней жизни, отнюдь. Ее звало нечто другое. Ее потерянная частица, скорее отобранная, хотя никаких оснований так полагать у Эстер не было. Пустующее местечко в груди сообщало ей об этом. Такие периоды уже бывали, за десять-то лет, но такой сильной усталости ещё не случалось. И Декко боялась того, к чему это может привести. По большому счету ей давно надоело бояться. Но без страха жизнь превращается в нечто слишком нереальное. Без страха мы бы не могли наслаждаться жизнью, так как мы ею наслаждаемся — по полной. В этом есть доля мазохизма, но Эстер и так знала, что нормальной ей не быть. Не после того, что она уже успела пережить и утратить. Просматривая свое отправленное Жюлиану, двумя часами ранее, сообщение, Эстер шагала в район Лесной Бухты. Гул автомобильных трасс и переполненных баров вибрировал под ее кожей, а нос вдыхал ароматы ночного Шевиона. Сообщение она отправила ещё в кабинете психолога, когда поняла, что это затянется надолго. Разговор действительно был очень болезненным, Эстер не видела столько детских слез уже давно. Но ее радовало, что он все же помог и девочка не закрылась в себе. История оказалась довольно обычной, как бы страшно это не звучало. В жестокой реальности это считается обыденным, а для некоторых даже приемлемым. Но Эстер не собиралась с этим мириться и сделала все, что было в ее силах, чтобы хотя бы в этом деле разобрались. На ночь ребенка не смогли никуда определить, и до выяснения всех обстоятельств временно отправили к психологу в квартиру. Это было против правил, но женщина сама вызвалась приютить девочку, а Декко успела понять, что психолог довольно хороший человек, которая явно в состоянии позаботиться о травмированной Роузи. Полное ее имя оказалось куда более впечатляющим для знатока хотя бы нескольких известных фамилий в Этуальдо. Роузи Де Клермонт-Марбо. Клермонты, как их прозвали в народе, из поколения в поколение занимались водоснабжением трёх главных городов страны и были известны даже за границами. Ныне глава их семьи был одним из участников парламента, чье мнение чтили и принимали во внимание, не только за счёт фамилии, а и за его собственный вклад в развитие наядской нации. А это означало, что если Роузи вдруг откажется от своих показаний, попросту испугается, пойдет на попятную, Эстер наживет себе еще одного нехилого врага. И ей снова придется податься в бега. «Сколько же уже можно то.» — Единственное, о чем она могла думать, переутомленная Декко даже не замечала как у нее появилась вторая тень, которая не собиралась так просто повиноваться ей. Отложив телефон в сторону, Эстер на секунду позволила себе сбавить темп и тяжело, глубоко вздохнула. Она ненавидела такое свое настроение, потому ей срочно требовалось его поднять. Наушники с любимой музыкой в такое время суток, да ещё и в Лесной бухте — были очень плохой идеей. И потому Эстер пошла дальше по списку способов. Или шоппинг, или прогулка на свежем воздухе. К сожалению или к счастью, выбор пал на первое, ведь Декко ещё не успела забыть, что спешит на встречу банды. Поменяв направление, она бодрее зашагала по направлению к знакомой лавке. Одинокий фонарь освещал ей путь, но темноты она никогда не боялась. Все монстры зачастую были на свету. Жара и солнце отступили, освободив место растущему серебряному месяцу и вечерней прохладе. На этой улице совсем не было ни людей, ни машин. Где-то далеко гудела дорога, но здесь было соблазнительное спокойствие, райское уединение. Лишь ветер трепетал листья, создавая приятную острому слуху Эстер мелодию. Облезшая вывеска гласила: «Посиделки с Адди». Сперва, можно было подумать, что речь идёт о хозяйке, но имя принадлежало собаке. Которая бурно встречала Декко на входе в магазин, чуть ли не перепрыгивая через себя, в попытке лизнуть девушку в щеку. — Ну привет, привет, пушистый комочек! — Эстер, сюсюкаясь, опустилась на корточки и ласково провела пальцами по чуть жесткой темно-коричневой шерсти на макушке животного. От удовольствия Адди плюхнулась на спину и смешно высунула язык, прикрыв большие карие глаза. — Какие люди пожаловали! Сама звезда с неба, Фил! — Из-за прилавка, не заставив себя искать, вышла и хозяйка лавки. Первыми бросались в глаза ее стройные, длинные ноги обутые в простые, розовые кроксы. Черные волосы завязанные в два незамысловатых пучка, джинсовый комбинезон и вечно загадочно прищуренные ониксовые глаза, заостренные уши, проколотые в трёх местах. Именно такой Эстер всегда и знала Габриэллу. Лавка представляла собой сборище всевозможных диковинок и интересного барахла, какое только можно было себе вообразить. Полочки украшали небольшие мигающие огоньки, а в промежутках на стенах висели забавные снимки из путешествий Адди и ее человеческой спутницы. Своей неспешной, вальяжной походкой Габриэлла подошла к Эстер и захватила ее в свои крепкие объятия. С виду она могла показаться щупленькой, но силой природа ее точно не обделила. От хозяйки лавки приятно пахло эфирными маслами и мятой. Декко также крепко обнимала её в ответ, даже не возмутившись, вместо этого она зарылась носом в ее плечо. Они не виделись около трех месяцев. И все потому что Эстер не находила времени в своем, так уж прямо и загруженном графике, но Габриэлла никогда не обижалась. Сама ведь она никогда не звала Декко на встречу, и это было для них нормально. — Эх, ты, Фил. Что нужно? Признавайся. — Разомкнув объятия, Габи подтолкнула плечом Эстер, выгнув бровь. — Не поверишь, просто так зашла. — Эстер оперлась о прилавок локтями, рассматривая ассортимент. — Не день сегодня, а сплошное дерьмо. Габриэлла хихикнула, незаметно проскользнула за стеллажи и вернулась от туда с двумя дымящимися чашками. — Как знала, заварила чай с прибрежной сиренью. — Поставив чашки напротив Эстер, она вернулась на свое место и выдвинула две табуретки. — Читала тут недавно про это растение. Красивое как лаванда, выносливое как сорняк. Прям про тебя, скажи? — Насмешливо, но добродушно улыбаясь, сказала Габриэлла. В то время как ее глаза подмечали каждую деталь и отражали задумчивость. — Да уж. — Только и смогла ответить Эстер. — Ты как всегда права, Габи. Они могли говорить часами, настолько комфортно им было вместе. И это была не пустая болтовня, а скорее интеллектуальная беседа о науке. Габриэлла была первым человеком, которого Декко встретила в Шевионе. Она была и первым ее другом в этом большом городе. Найти собеседника сложно, а единомышленника с одинаковыми интересами ещё сложнее. Но Габи им стала, хотя глупой она не была и не раз получала завуалированные предупреждения от Эстер. Чего ей беспокоиться? Декко была уверенна, что она понимала, может и подсознательно, но всё же. За спиной Эстер всегда тянулась кровавая дорожка, за десять лет она растянулась на километры переездов и смертей. Каждый кто имел малейший контакт с Декко был в опасности, и каждого Эстер об этом пыталась предупредить. Но большинство ее игнорировали, как это делала и Габриэлла. А Декко приходилось мириться со своим эгоизмом, наслаждаясь общением и отношениями, а после залечивая раны потерь. Но ведь она всегда их предупреждала… И ей это казалось недостаточным. Время пролетело незаметно, прежде чем Эстер заметила новое входящее сообщение с вопросом «Ты где?» от Жюлиана. Спешно купив экземпляры растений, которых не хватало ее базовому лабораторному набору, она поблагодарила Габи и крикнула прощание. Эстер понимала, что подводит банду своим опозданием, но прежде всего она считала, что если явиться на грани нервного срыва из этого ничего хорошего не выйдет. Задача повысить настроение была выполнена, но Эстер все ещё хотела пробежаться, чтобы закрепить эффект. Она уже набирала скорость, когда заметила резко дернувшуюся тень на периферии своего зрения. Ускорившись Эстер побежала в два раза быстрее, петляя в переулках и периодически оборачиваясь. Внезапно появившись, тень, также внезапно исчезла. И сколько бы Эстер не оборачивалась, она не могла никого разглядеть. А в голове Декко промелькнула лишь одна мысль. «Что с Габи?»