«Как доверять внутреннему голосу, если утром, когда тебе надо на работу, он говорит, что тебе надо поспать?»
Без особых усилий на кончике его пальца вспыхнул маленький огонек, покачиваясь и дрожа на вечернем ветру. Он отражался оранжевыми бликами в желтоватых, словно кошачьих глазах Кая. Сент-Шансель не мог оторвать от маленького пламени взгляда — ему всегда нравилось любоваться проявлениями своей магии. Но в последнее время подобное все чаще отходило на второй план, больше не радовало глаз и не приносило желаемых эмоций. Звезды глумливо моргали ему на ночном небе, хотя наверняка они были заняты чем-то куда более важным. Какое им дело до очередного ничтожества, которое прожигает свою жизнь понапрасну? Которое ничего не добилось, которое является разочарованием для всех, которое сейчас трусливо прячется от разговора с отцом, который так заботливо пытается направить свое дитя. А что Кай? Неблагодарный кусок дерьма, да и только. Стоя в тени самого крайнего дома на территории поселка, Сент-Шансель ненавидел себя хотя бы за то, что все эти мысли, которые он из раза в раз прокручивал у себя в голове, заставляли его и раздражатся, и жалеть себя одновременно. А ведь он более чем прекрасно знал, что виноват сам. Именно он сбежал из дома, именно он отказался от родительских денег, именно он забил на учебу, именно он впервые принял дозу, именно он угробил себя. Все это намеренно выбрал сам Кай и теперь не знал как выбраться. А заслужил ли он вообще этот шанс на искупление? Сигарета испустила мутную струйку белого дыма, когда он поджег и зажал ее между зубами, удерживая пальцами. Сент-Шансель никогда не задумывался над вопросами жизни и смерти, и курить он начал просто потому, что это было популярно. А сейчас изредка прикуривал, потому что была привычка и некая ностальгия, приходящая вместе с мутным белым дымом. В детстве Кай был самым настоящим искателем приключений на свое детское мягкое место. Он любил поджигать содержимое мусорной корзины и смотреть как пламя пожирает пластиковые баночки от его любимого йогурта. Это было действительно самым любимым его занятием, после чего он убегал в соседский садик и рвал для своей мамы букет, в качестве извинений. В последствии, как только ему выносили заслуженный обвинительный приговор, Кай поступал следующим образом: совершенно не признавал своих мать и отца, заставляя свою сестру — буйного подростка подыгрывать ему. Это длилось до тех пор, пока отец не предлагал им взятку для возвращения их памяти, в виде какой-нибудь игрушки. Что-то в этом было до боли ироничное — в сравнении между тем, кем он был и тем, кем он стал. Слишком много было совпадений. Сбоку послышался стук чьих-то каблуков и Кай повернул голову на звук. Он слегка побледнел, когда увидел приближающуюся Вивьен. Видимо, этого разговора ему было не избежать. Его подруга детства — его старая боевая напарница выглядела также, как и четыре года назад, когда они виделись в последний раз. Большие, но узкие по краям карие глаза подчеркнуты черной подводкой. Маленький рост и худощавая фигурка, обтянутая в элегантное платье карамельного цвета. Единственным, что в ней изменилось была прическа. От густых длинных волос, какими их запомнил Кай, осталось только укороченное каре, которое подчеркивало ее маленькое, будто детское личико с пухлыми губами и курносым носом. — И зачем обкромсала? Красиво же было. — Кай присел на бордюр, не оглядываясь на Вивьен. Краем глаза он заметил как она опустилась рядом, снимая с ног высокие каблуки и опуская голые ступни прямо в траву. — Тебя забыла спросить. — Ее голос ни капли не изменился, оставаясь таким же высоким и немного писклявым. Но в нем появилась та самая зрелая женственность, осознанная рассудительность, какой не было раньше. Вивьен изменилась, также как поменялся и он. К сожалению, они уже не были теми безбашенными детьми и своенравными подростками, которые планировали провести всю жизнь вместе. — Зачем приперся? — Габриэлла притащила. — Кай не чувствовал в ее голосе враждебности, которую ожидал услышать в свой адрес. Все же, он, как никак, сорвал ее свадьбу. — Как ты? Вивьен молча отобрала у него сигарету и глубоко затянулась, коротко кашлянув в кулак. И что это за ответ такой? — Дерьмовенько, но справляюсь. Мама погибла в прошлом году. — Она подтянула одно колено к груди и оперлась о него, не заботясь, что ее платье пачкается в грязи. — А ты, я смотрю, шикуешь. — Тебе кажется. — Кай грустно усмехнулся и вытянул ноги, отклоняясь назад. Его взгляд очутился гуляющим по безграничному звёздному небу. Сколько там душ? Осталось ли у них сознание? Эти вопросы все равно останутся без ответа. — Соболезную. На счет мамы. — Он говорил это совершенно искренне. Эта женщина всегда заботилась и о нем тоже, с той же добротой и любовью кормила, никогда не оставалась в стороне, когда ему требовалась помощь или крепкие объятия. — Мне правда жаль. Она была потрясающей. — Заканчивай. — По щеке Вивьен покатилась слеза, которую она раздраженно стерла длинным рукавом и поджала губы. — Кстати. — Ммм? — Кай не смотрел на нее, принимая ее выбор не говорить на эту тему. Слава звездам, он никогда никого не терял, не считая двух несчастных хомяков, так что Сент-Шансель не знал как поддержать ее. Тем более если она сама отказывалась от этого. — Ты оказался прав. Реми редкая гнида. — Вивьен поморщилась, а Кай удивленно к ней повернулся. — Не смотря на твои старания, мы все равно поженились. Но буквально через шесть месяцев выяснилось, что он мне изменяет. В первый раз стерпела, переступила через себя и простила. Клялся, что был пьян и не понимал, что делает. Я дуреха поверила. Ну а дальше ты понял. — поведав ему короткую историю не из приятных, она шмыгнула носом, выхватила у него, все еще дымящуюся, сигарету и перевела свой взгляд на звездное небо. Если Кай думал, что несчастен и находится в полном дерьме, то сейчас он сильно засомневался. На его давнюю подругу навалилось слишком много всего: потеря лучшего друга, предательство любимого человека, смерть матери. Но ей каким-то непостижимым способом удавалось держаться. Упрямо, скрывая боль, она не закрылась в себе и пришла сюда поговорить с ним. Кай ею искренне восхищался, зная, что сочувствие Вивьен просто не примет. Из них двоих именно она всегда была круче. Вспоминая тот злополучный день, так и не состоявшейся, свадьбы, Сент-Шансель всегда стыдился того, что сделал. Но с другой стороны, Кай понимал, что не мог поступить иначе. За полтора года до того он, по своей глупости, спутал искреннюю привязанность к девушке, сидящей рядом с ним, с романтическими чувствами. Кай не знал почему Вивьен его тогда не остановила, возможно она тоже запуталась или же ей требовалось тоже самое. Как бы то ни было у них завязались странные отношения, больше походящие на все те же дружеские, но иногда, когда у обоих был плохой день они помогали друг другу сбросить пар, снять то самое напряжение, немудрено каким путем. Через семь месяцев этой неординарной дружбы Вивьен встретила Реми, вступив в новые отношения, она уехала в другой город учиться. Кай осознал свою ошибку, только после того, как его подруга рассталась с ним, поменяв номер телефона и оборвав с ним все связи. Звезды знают, как он корил себя. Каждый день Сент-Шансель думал, как приедет к ней, объяснит все, извинится и все станет как прежде, он вернет себе своего лучшего друга. Но вот незадача, спустя несколько месяцев молчания с его стороны, Вивьен не нашла иного выхода, кроме как прислать ему приглашение на свою свадьбу. И Кай понял, что опоздал. Теперь его подругу будут заботить совершенно иные вещи, не какая-то там дружба с ним — полным неудачником. Тогда, именно тогда он начал топить свою жизнь в алкоголе, наркотиках и проводить ночь за ночью с кучей девушек. Сент-Шансель до последнего не хотел являться на празднество, зная, что все испортит. Но когда в одном из баров он увидал новоиспечённого жениха своей подруги с девицей на коленях, ему не пришлось выбирать, потому что Кай должен был поведать об увиденном. Только вот все пошло не по плану. На свадьбу он опоздал, не успевая подловить Вивьен до церемонии. В итоге, когда священнослужитель задал решающий вопрос «Нет ли среди присутствующих противников этого брака?», Кай вскочил со своего места и ошарашил всех своим обвинением в сторону ее возлюбленного, прямо когда тот стоял под алтарем. Вивьен ему не поверила, но, к превеликому счастью Сент-Шанселя, и свадьба в тот день все же не состоялась. А Кай больше не строил никаких надежд по поводу того, что она прислушается к нему. Ему было противно и крайне больно осознавать, что его любимой подруге детства было легче поверить в честность своего женишка, нежели выслушать своего друга. Потому, с того дня он избегал любых возможных встреч с ней, считая себя грудой камней, которая потянет любого, кто решится иметь с ним дело, на дно. — А ведь я не была в тебя влюблена. — произнесла Вивьен, неожиданно прервав тишину ночи. — Нисколечко. Признаю, ты до сих пор до чертиков привлекательный. — Кай не сумел сдержать смешка, за что получил по затылку. — Но штука вся в том, что только я вижу эту дурость у тебя во взгляде. — Она повернулась к нему и похлопала его по щеке, довольная собой, в то время как парень надулся и неодобрительно на нее взглянул. — Кстати, она никуда не делась. — Ты думаешь я был? — Кай очень давно ждал этого разговора и от того, что ему представилась желанная возможность прояснить все, ему стало очень легко на душе. — Вив, ты была красивой девчонкой. — Что значит была? — Вивьен возмущенно выпустила дымок ему в лицо и Кай слегка закашлялся. Но все же он продолжил, пристально глядя ей в глаза, показывая этим свою серьезность. — А я был молодым самоуверенным подростком. Не знаю, что я там себе пытался доказать. Комплексов, в любом случае, была огромная куча. В общем, мне жаль. Прости, что тогда начал это все. — Девушка пару секунд озадачено смотрела на него в ответ, а на ее лбу возникла морщинка. — Знаешь почему я тогда согласилась встречаться? — Вивьен отвернулась и не дожидаясь его реакции, продолжила. — Мне ведь казалось, что я потеряю тебя, если откажусь. Думала, что иначе я тебе буду не интересна. — Звезды, какая же ты глупая. — Кай досадливо поморщился и притянул подругу к себе в объятия. Она пару раз стукнула его по груди, притворно сопротивляясь, но в скорости сдалась и умостила свою голову на его плече. — Была, вообще-то. Это ты идиот. — пробурчала Вивьен, передавая ему сигарету. Кай наслаждался ее близостью, чувствуя забытое спокойствие, которое всегда испытывал рядом с ней. Вот что он искал все эти годы, но так и не нашел. — Не отрицаю. — тихо сказал он, улыбаясь. — Мир? — Девушка протянула ему выставленный вперед мизинец, настолько серьезно, словно заключая с ним деловую сделку. — Мир. — Кай с умным видом закивал и сжал ее маленький пальчик своим.— Дружба? — Дружба. — Вивьен прищурилась, делая затяжку. — Только она. Не буду повторять старых ошибок. И тебе не позволю. — Ты уверена? — Кай выгнул бровь, позволяя своим губам превратиться в обольстительную улыбку. — Я же здесь, всегда готов для тебя. Только одно твое слово и я весь твой. — Да ну тебя. Как дурнем был, так дурнем и остался. — Вивьен отпихнула от себя его руку, но не смогла сдержать смеха. В ее темных глазах блеснули слезы, которые она мигом сморгнула, когда снова прижалась к его плечу. Кай бережно обнимал ее одной рукой, стряхивая пепел с догорающей сигареты. До этого момента он даже не понимал насколько ему требовалась эту шутливая перепалка, не осознавал, насколько сильно скучал по своей подруге.***
«Принеси то», «принеси это». «Подай то», «подай это». «Прими». «Помоги». «Возьми». «Будь вежливей». «Улыбайся». Она вскипала от указаний и инструкций, которые все продолжали поступать. Первый день работы, что ж, Арлетт должна была понимать, что именно это ее и ожидало. Где-то в глубине души она признавала, что уже сожалеет о том, что покинула ринг и бои. Эта глупая жажда перемен, которая не сулила ей ничего хорошего. Все так и оказалось, но Вайс была слишком горда, чтобы это признать. Потому она упрямо продолжала двигаться между столиками не самого престижного ресторанчика города и разносить посетителям их заказы. Да, работа официанткой была именно тем, о чем Арлетт всегда мечтала. Но мало по малу она входила во вкус, ставя себе все новые и новые рекорды во времени, скорости и количестве тарелок, который Вайс могла отнести за раз. Приходилось находить себе развлечения. Владелец заведения оказался довольно неприятным человеком лет пятидесяти, который взял ее на работу, особо долго не раздумывая. По его словам, он как раз был в поисках милых и трудолюбивых сотрудников, точно подразумевая ее пол и поглядывая на рельефную комплектацию. Для Арлетт не стало сюрпризом открытие, что мужчина оказался совершенно прав. С такой неординарной формой, которая едва доходила ей до середины бедра и открывала приличную часть ее не маленького декольте, всех клиентов в заведение затягивали уже не аппетитные блюда и не хорошая реклама. «Будто бы на свете мало женщин.» — Думала девушка, но в глубине души наслаждалась этим вниманием, хотя зачастую ей было довольно противно ощущать взгляд какого-то перебравшего мужлана на своей пятой точке. Но и Арлетт была чудесно осведомлена куда нанимается. Пока что никто кроме нее не знал, что если у кого-нибудь хватит смелости распустить руки, они их моментально лишатся. Так что Вайс была спокойна, от ее зоркого глаза не утаится ни одна угроза. Быстрым движением она расправила складку на белоснежном переднике, который одевался поверх красной плиссированной юбки, которая, в свою очередь, больше походила на школьную. Подхватив полный поднос, Арлетт подбежала к очередному столику, в спешке расставляя выбранные клиентами блюда. Место действительно было не самым элитным, но и на порядок лучше, чем в той же Лесной Бухте. Винтажный стиль напоминал ей ее юношеские года, особенно яркие элементы интерьера и цветастые плакаты повсюду. Деревянные столики размешались между двумя высокими лаковыми диванчиками, создающими иллюзию кабинок и уединенности, хотя в столь шумном и всегда заполненном под завязку ресторанчике это вряд ли что-то меняло. Заправив выбившуюся из хвоста прядку, Арлетт быстрым шагом вернулась обратно за стойку. Осмотрев зал и проверив свою маленькую записную книжку для заказов, она убедилась, что может передохнуть пару секунд. — А ты шустрая. — Бармен — молодой паренек в красной рубашке и с человеческими ушами натирал стаканы тряпкой, мило улыбаясь ей. — Быстро учишься. Вспоминая свой неудачный опыт в предыдущих интрижках с барменами, Арлетт предпочла больше с ними не связываться. Потому, не отвечая на кокетство парня, она неодобрительно бросила ему: — От работы не отвлекайся. — Вайс все же не сумела сдержать усмешки, когда взглянула на него. В глазах парня читалась надежда, которую Арлетт не решилась полностью раздавить. Кто знает? Когда-нибудь ей может это пригодиться. — Потом побеседуем. Переведя свой взгляд обратно на зал, Арлетт с чувством, но все же шепотом выругалась. Ее интуиция не ошиблась — он нашел ее и собирался кое о чем напомнить, как бы Вайс не хотела забыть произошедшее. Жаль, ее сердце не успело вновь спрятаться под тридцатью замками. Оборачиваясь в поисках решения возникшей проблемы, она нашла рядом с собой Люсинду — одну из официанток, которая работала с ней вместе и рассказывала ей про заведение вчера вечером. — Хей, Люсинда, не можешь меня подменить? Буквально на несколько минут. — Арлетт, не теряя ни секунды, подскочила к замученной девушке и выдавила из себя умоляющее выражение лица. — Только заступила на смену, а уже передышки нужны? — Люсинда возмущенно выгнула брови, заполняя свой поднос. Ее тонкие губы скривились то ли в презрении, то ли из-за судороги какой-то лицевой мышцы, Арлетт не могла точно разобрать. — Нахалка, мы все тут в трудном положении. — Вайс сдержала свое желание встряхнуть девицу за беспочвенное оскорбление и сделала пометку в мыслях — больше к этой стерве не обращаться. Следом, не порадовав Люсинду расстроенным или, простите звезды, обиженным видом, Арлетт глубоко вздохнула и двинулась через зал к дальнему столику, за которым, о диво, восседал Гамаль собственной персоной. Придирчиво осмотрев свой внешний вид, она одновременно и порадовалась его откровенности, и почувствовала себя уязвимой. Словно чем меньше на ней оставалось одежды, тем больше слабости Арлетт могла проявить, представ перед ним. Но был вопрос, который волновал ее сильнее, вопреки всему — «Какой будет его реакция?». Его появление здесь явно не было совпадением или глупой выходкой звезд, так что оставалось лишь разбираться. Конечно же, Вайс не собиралась делать это самым скучным способом. Гамаль заприметил ее еще до того, как Арлетт подошла вплотную к его столику. Закинув ногу на ногу, он оглядывал ее с головы до ног, словно пытаясь найти какие-то изменения. Остановив взгляд своих пронзительных черных глаз на ее, Фриман сложил руки в замок. Вайс не могла различить ничего на его лице, кроме… ожидания. «И чего же он, черт возьми, ждет?» — Раздражалась она у себя в голове. — Добрый вечер и добро пожаловать в наше заведение! — произнесла она, сверкая обворожительной улыбкой, которая плохо скрывала уничижительный блеск в ее светло-карих глазах. Ей нравилось смотреть на него сверху вниз, но стоило усмирить свои чересчур сексапильные фантазии. Слишком уж быстро ее мозг стал забывать, что произошло и где она сейчас находится. — Чего желаете? — На ваш вкус. — Гамаль, подключаясь к новой игре, спокойно пожал широкими плечами. Его волосы цвета воронового крыла свободно спадали вниз и едва касались плеч. Арлетт не могла не признать про себя, что он был ну очень хорош собой, но большим комплиментом она, даже про себя, одарить его не захотела. — Тогда советую вам попробовать это блюдо. — Ее улыбка превратилась в ухмылку, когда Арлетт открыла меню на необходимой странице и чуть наклонилась вперед, прекрасно зная, что делает. Квадратный вырез позволял его взгляду увидеть гораздо больше так, нежели когда она была в вертикальном положении. Между ними не оставалось много расстояния, но холодное выражение ее лица и негодование в глазах, которое она не сумела сдержать, дали ясно понять Гамалю какого Арлетт была о нем мнения. Но, появившаяся на его губах, усмешка заставила ее руки тотчас же сжаться в кулаки, так что костяшки ее пальцев побелели. Черные глаза так и объявляли ей, что она только что удовлетворила его любопытство своим красноречивым поведением. Арлетт поняла свою ошибку слишком поздно. Гамаль приперся сюда, чтобы убедится, что его игрушка все ещё интересуется им. А своим выступлением она подтвердила, что ей, по крайней мере, не все равно на него. Пылко проклиная себя, но также виня мужчину перед ней, Арлетт выпрямилась и расправила плечи. «Посмотрим кто кого.» — Девушка направляла весь свой гнев в решимость доходчиво объяснить этому парню, что она не желала, не желает и никогда не будет желать увидеть его физиономию вновь. Даже если это и не было всей правдой. — Это лучшее блюдо нашего шеф-повара. С моим плевком будет ещё вкуснее. — Арлетт позволила себе вызывающе дёрнуть бровью в добавок к дерзким словам. Слава звездам, столик, который Гамаль выбрал находился в углу и никто из посетителей не замечал развернувшуюся сцену. Она хотела было повернутся и тряхнуть волосами перед его носом, но он проворно схватил ее за локоть. На его лице отразилось небольшое замешательство, которое Гамаль даже не пытался скрыть. — Не объяснишь? — Арлетт удивленно обернулась, не вырывая руки, потому что знала, что это привлечет еще больше внимания. Она сглотнула, задирая голову, чтобы встретить его взгляд. — У меня нет времени на разговоры с тобой. Я на работе, если не заметил. — Вайс разом растеряла всю свою браваду, находясь так близко к нему, потому медленно отступила. Гамаль ничего ей не ответил, усаживаясь обратно. Вновь приняв прежнюю позу, он взял в руки меню, даже не смотря на текст. — Пятьдесят грамм виски, будьте добры. — Его спокойствие выводило Арлетт из себя, но она не собиралась поддаваться своим эмоциям. Вместо этого она кивнула, одарила его той же очаровательной улыбкой и вильнула бедрами на повороте, зная, что Гамаль непременно будет за ней наблюдать.***
Просидеть пол дня со стаканом в руках очевидно не входило в его планы, но вид блондинки, снующей туда сюда в этом наряде развратной школьницы и изредка бросающей на него грозные взгляды, помогал скоротать время и не заскучать. Тем более ради нее он сюда и приволочился. Ее злость, взявшаяся словно из ниоткуда, сначала озадачила Гамаля. Но потом он сообразил. С одной стороны, от этой частности в его груди разливалось приятное тепло, ведь его отсутствие в «Аквамарине» не осталось незамеченным ею, более того вызвало столь бурную реакцию. А с другой стороны, его положение было прискорбным. Судя по такому ее враждебному настрою, подлинность своих намерений Фриману будет довольно трудно доказать. Но он не мог не признать, что желает столкнуться с этой ее стороной, со всеми стадиями ее сопротивления и понаблюдать как она будет пытаться скрыться от этого всепоглощающего и жаркого чувства. За окном наступили глубокие сумерки, когда Арлетт наконец сопроводила последнего изрядно пьяного мужчину на выход и обернулась к Гамалю. Она наклонила голову, щелкнула пальцами, указывая на дверь. — «Проваливай.» — Так и сообщало ему ее выражение лица. Гамаль, вероятно, не сумел скрыть восхищённо взгляда и приглушенного смешка. Даже в смешном наряде и с двумя низкими хвостиками блондинке удавалось выглядеть необычайно свирепо, скорее всего дело было в тяжёлом взгляде и идеальной осанке. Как же ему хотелось подойти к ней вплотную, приподнять ее подбородок и увидеть как эти пухлые губы приоткрываются в приятном удивлении, а большие карие глаза сверкают огоньком нетерпения. Фриман одернул себя за излишнюю мечтательность, ведь эта девушка не дастся ему теперь так просто. Ему придется ожидать лишь ее шага, делая все возможное, иначе эта победа не принесет никакого удовольствия. С недавних пор он все же определился, что желал эту девушку исключительно для себя. Прямо как какой-то придурок с собственническими замашками, коим он, в принципе, и являлся. Он допил остатки третьего стакана виски, который растягивал как только мог, чтобы в край не опьянеть, одним махом. Гамаль не собирался устраивать сцену — принуждать Арлетт выгонять его из ресторана, потому спокойно удалился за дверь. Но если блондинка думала, что он так просто оставит ее возвращаться по потемкам домой, не учитывая их не состоявшейся беседы, она глубоко заблуждалась. Потому Фриман осторожно отошёл в сторону и через несколько минут Вайс, наконец, выпорхнула из заведения. По началу, Арлетт то ли, будучи в своих мыслях, не заметила его, то ли предпочла не обращать внимания вовсе. Их путь пролегал через мало освещенные переулки, в которых ничего кроме унылых пятиэтажек не было. Фриман не мог не взглянуть на ее виляющий зад, обтянутый в черные джинсы. Да, все же она определенно знала, что он за ней следует. Более того, блондинка решила проверить где находятся пределы его самообладания. — Не надоело, а? — неожиданно Арлетт обратилась к нему, разворачиваясь на пятках. Гамаль не замедлил шага, выходя из тени и останавливаясь в метре от нее. При таком освещении ее волосы отливали золотом, а длинные вьющиеся локоны почти доходили до поясницы. Светло-карие глаза, пристально изучающие его, подернулись таинственной тенью, которая не скрывала тот самый, знакомый ему, огонек. — Отнюдь. — Хладнокровный ответ, сказанный спокойным тоном ее, видимо, не удовлетворил, так как девушка не спеша подошла к нему. — Прекрати этот балаган. Мне ничего не требуется от тебя, а тебе от меня. — Ее тихий и серьезный тон слегка встревожил его, что удивило Гамаля больше. Арлетт хмуро глядела на него исподлобья и он признавал, что несмотря на их разницу в росте, девушка внушила бы некоторые опасения таким взглядом любому, но на Фримана это подействовало иначе. Он глубоко вдохнул и оказался во власти ее сладкого цветочного парфюма. Звезды, эта девушка сведет его с ума, если уже этого не сделала. — Откуда такая уверенность? — В его планы также не входило отступать, и пора было ей в этом убедиться. Арлетт на миг опустила взгляд и нервно сглотнула. Гамаль обратил внимание на ее быстро вздымающуюся грудь, а когда навострил уши, услышал учащенное девичье сердцебиение. Он пока не стал озвучивать, промелькнувший в его голове вопрос. — «Кому ты врешь, мне или самой себе?» — От верблюда нахрен. Уяснил? — Она угрожающе выгнула бровь, хотя в глубине ее глаз отражалась небольшая паника. Ее маленькие, с виду, кулачки сжались, но Гамаль был прекрасно осведомлен, что Арлетт не стоит недооценивать. Для многих это являлось роковой ошибкой. Гамаль не смог сдержать смеха, хотя знал, что взбесит ее этим еще больше. Она рыкнула от досады и легонько стукнула его. Его низкий смех все не утихал, потому Арлетт повторила движение и насупилась, словно маленький ребенок, призывая его обратить на себя внимание и прекратить, хотя ей самой было смешно. Кончики ее губ немного приподнялись в подобии улыбки, но взгляд обещал долгие мучения. — Так, ну я поняла. Уродился великаном и все дела. Но мне завтра на работу и если ты ничего не хочешь мне сказать прямо сию же секунду, — Арлетт махнула рукой в неопределенном жесте и посмотрела на воображаемые часы. — Тогда аривидерчи! — Она сложила руки на груди, изображая ожидание, но не сдвинулась с места. — Смотря что ты хочешь услышать. — Гамаль также успел узнать, что эти размытые фразы, особенно из его уст, раздражают ее. Но больше всего ему хотелось, чтобы она выплеснула эти эмоции. Что она станет делать? Ударит его по-настоящему? Закричит? Уж точно не убежит, это не в ее стиле. — Нарываешься. — Арлетт покачала головой, наконец понимая чего он пытается добиться. И это ей не понравилось. Ее, все еще сжатые в кулаки, пальцы подрагивали от сдерживаемого гнева. Первое впечатление Фримана оказалось верным, а значит скоро он увидит фейерверк. — О да. Хочешь знать чего хочу я? Что мне требуется? — С этими словами Гамаль усмехнулся, сократил расстояние между ними, лишь для того, чтобы наклонится и прошептать ей на ухо. — Тебя. Всю. Арлетт шумно выдохнула, словно задерживала дыхание и отшатнулась от него. Той паники или ярости в ее карих глазах и след простыл, на их место пришло смятение. Она явно неосознанно закусила губу, как будто бы пыталась переварить его инопланетные слова. Девушка закачала головой, словно отрицая что-то в своей голове, снова сглотнула, удивлённо хлопая пушистыми ресницами. Такая уверенная в себе, а растерялась от одной его близости и буквально двух вызывающих слов? Такое ведь происходило даже не впервые. Именно эту девушку Гамаль не мог перестать преследовать, до сих пытаясь разобраться почему. — Я пожалуй пойду. — пробормотала Арлетт себе под нос, засовывая руки в карманы куртки и медленно отходя назад. Ее голос был глухим, словно она была глубоко в своих мыслях. Гамаль не расстроился. Он и не ожидал, что Вайс бросится ему на шею по первому зову, и даже не по десятому. Должно пройти время, пока она не привыкнет к нему и его присутствию в ее жизни. Задумавшись, Фриман не сразу понял откуда послышался звук скольжения по гравию. Перед его лицом снова возникло лицо блондинки, которая схватила воротник его футболки и потянула на себя, вынуждая наклонится к своему лицу. Все происходило настолько быстро, что Гамаль даже не успел понять, что происходит, пока не почувствовал прикосновение теплых пухлых губ к своим. А после ее ладонь звонко пришлась о его скулу, оставляя немного гудящий, красный след. — Заслужил. — констатировала Арлетт, осмотрев свое творение. Фриман позволил своему изумлению отразится на лице, от чего вызвал у нее довольную улыбку. После чего она снова прижималась к нему всем телом, приподнимаясь на носках и цепляясь за него, словно он мог куда-то исчезнуть. Одна ее рука сжимала ткань его одежды, а другая свободно скользила по груди. Ее дразнящие и уверенные прикосновения быстро привели его в чувства, потому Гамаль незамедлительно приоткрыл рот, позволяя ей проникнуть в него языком. Он зарылся в ее волосы и переместил ладонь на ее шею, пока Вайс целовала его с серьёзным намерением оставить синяки. Звёзды, он действительно рисковал не только влюбиться в нее, если она еще пару раз проявит свою импульсивность подобным образом. Спустя несколько минут Арлетт жадно глотала воздух, все ещё находясь в паре сантиметров от него. — Это ещё ничего не значит, но… — произнесла она хриплым тоном, заглядывая в его глаза. Так близко Гамаль мог увидеть маленькие крапинки желтого на ее радужках и светлую родинку точно над ее верхней губой. Он надеялся, что Арлетт заметила возражение в его взгляде, потому что Фриман не успел его озвучить, ведь ее пленительные губы снова накрыли его. Внезапно тело девушки обмякло в его руках. Гамаль бережно наклонил ее, пытаясь понять, что произошло. Пощупав пульс, он предположил, что Арлетт потеряла сознание, но ее глаза резко открылись. Пустой взгляд был направлен в звездное небо, а одна из ладоней крепко вцепилась в его локоть, словно призывая или предостерегая от чего-то. Фонарь над ними замигал, но, слава небесам, не погас. Гамаль убрал, упавшую на лицо девушки, прядку непослушных кудрей. Румяная и мягкая кожа сейчас выглядела мертвенно бледной и неестественно холодной под его пальцами. В следующий миг рот Арлетт приоткрылся и она заговорила, словно бы не своим голосом. Глубоким и властным, нежным и жестким одновременно. Гамаль даже не мог точно определить пол человека, которому мог бы принадлежать такой странный глас. — Время пришло. — Промолвила девушка, словно кукла и ее глаза вновь закрылись, а руки безвольно упали вниз. Фонарь тот час же погас, оставляя их обоих в темноте.