Врата в космос

— Братик, я так хочу побыстрее начать ходить самостоятельно, — с грустной улыбкой сказал Альфонс, сидя в инвалидном кресле на улице. — Впереди у тебя вся жизнь, Ал, — подбодрил его Эдвард, — Хорошо, что сегодня тепло и мне не нужно сильно тебя укутывать. — Ты возишься со мной, как с ребенком. — Мустанг дал мне длительный отдых и мне все равно больше нечем заняться. — Как продвигается строительство дома? — Первый этаж скоро будет полностью отстроен и ты сможешь перебраться в дом. Тебе еще нужно набрать веса и я куплю костыли, чтобы тебе легче было ходить. — Чтобы я делал без тебя, Эд? — снова улыбнулся Альфонс. Эдвард улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. Скоро, младшему брату больше не нужна будет его помощь. Старший Элрик сделал все, чтобы взросление Альфонса отсрочилось хоть на мгновение, но Ал вырос самостоятельным и смелым парнем. — На днях приходила Мэй… — Альфонс ненадолго замолчал, будто ему было больно говорить, — Спрашивала меня о моем самочувствии и долго не отходила от меня ни на шаг. — Она тебе нравится? — сдержанно поинтересовался Эд. — Я пока еще не разобрался. Слишком рано думать об этом. — Правильно, наберись сил и уже потом будешь бегать за девочками, — подколол брата Эдвард. Ал попытался хихикнуть, но вместо этого, кашлянул. — Тише, все хорошо, — Эд сел к нему поближе и положил голову брата себе на плечо. Младший Элрик успокоился и быстро уснул. Эдвард погладил его голову и стал разглядывать безмятежное, но худое лицо брата. Он хорошел с каждым днем, а сердце Эда сжималось при виде его. Душа Эдварда бунтовала от того, что когда-нибудь им придется расстаться. Но он всегда будет помнить о цене своего греха, которая могла оказаться непомерно высокой. — Пирог Уинри ты попробуешь нескоро, но зато смотри, что я тебе приготовил, — старший Элрик весело сел рядом с кроватью брата в его палате. — Что это? Черничный пирог? Эдвард, неужели ты сам это приготовил? — восхищенно воскликнул Альфонс. — Чему только не научишься ради младшего брата, — хмыкнул Эд. Когда врачи разрешили Альфонсу есть нормальную еду, Эдвард стал регулярно приносить ему различные вкусности, приготовленные своими руками. Помимо пирога, он принес еще мандарины и бананы. — Эдвард, с завтрашнего дня, я наконец-то смогу встать на ноги и пойти на костылях, — радостно сообщил Ал, — А теперь, я попробую твой пирог. Эдвард сел поудобнее и просто молча смотрел, как брат наслаждается едой. — Братик, это так вкусно! Никогда бы не подумал, что ты будешь печь пироги. Теперь я завидую твоей будущей жене. Эдвард смущенно кашлянул и покраснел. — Не говори ерунды. Когда Альфонс достаточно окреп, Эдвард перевез брата в дом, где уже был отстроен первый этаж. Как и ожидалось, Ал воспринял дом с восторгом. Эд уступил ему свою маленькую комнату, а сам перебрался в гостиную. Согласно конструкции, которой должен был придерживаться дом, их настоящие комнаты должны были находиться на втором этаже. Эдвард, за короткое время нарастил мышцы на своей правой руке, регулярно делая упражнения. Он активно участвовал в постройке дома и постоянно был чем-то занят. Эд не расскажет об этом Альфонсу, но он скорее готовил этот дом для младшего брата и его будущей семьи. Рано или поздно, их судьбы должны пойти разными дорогами. А Альфонс обзаведется девушкой и детьми. Эдвард часто навещал могилу матери, рядом с которой похоронили их отца. Ван Хоэнхайм умер тихой смертью, словно бы во сне. Бабушка Пинако видела это своими глазами. И честно говоря, Эдварду временами становилось так одиноко. Ему не с кем поделиться своими переживаниями и он толком не поговорил с отцом. Но какие родители примут подобные чувства у своих детей? Эдвард остался наедине со своими грязными мыслями, не собираясь делиться с ними ни с кем и никогда. Даже с самим Альфонсом. Ал не простит ему грязных чувств и недостойных поступков. А даже если Ал простит, Эд не простит сам себя. Как старший брат, он должен нести ответственность за все, что между ними происходит. Ведь в его душе продолжала жить тьма, разрастаясь и окутывая его все больше. Альфонс был невероятно счастлив, когда Эдвард вернул ему настоящее тело из Врат. Он снова мог чувствовать, дышать, есть и спать. Ал будто забыл, что значит по-настоящему жить и теперь радовался всему, словно ребенок изучающий мир. А Эдвард баловал, поощрял и потакал всем его слабостям. Брат часто приходил к нему в больницу и даже вызывался помогать врачам всем, чем мог. Так прошло несколько месяцев, пока не отстроили первый этаж дома. Когда Альфонс перебрался в дом, Эдвард ворковал вокруг него еще больше. Спрашивал, не принести ли чего, укутывал его по ночам и убаюкивал. Иногда, Алу становилось душно от такой заботы, но помимо этого, у Эдварда были и другие занятия. Он помогал отстроить второй этаж и часто возился у плиты, готовя различные блюда брату и всей команде, которая помогала строить дом. Когда Альфонс дергался во сне, Эдвард сразу же прибегал в его комнату и успокаивал. Ал любил прикосновения брата и даже не понимал, насколько соскучился по ним. Но все же, Альфонс видел немного больше, чем Эд пытался показать. Эдвард словно стал немного потерянным, а глаза будто потухли. Ал думал, что это из-за потери алхимии. Эдвард очень скучал по алхимии, ведь она была его неотъемлемой частью. — Ну что, спящая красавица, помочь тебе помыться? — бодро спросил Эд, зайдя в его комнату утром. — Какая еще ванная? — Альфонс сонно натянул на себя одеяло, чтобы прикрыть свет перед глазами. Эдвард аккуратно стянул с него одеяло и потянул брата на себя. Альфонс вздрогнул и покраснел, когда их взгляды встретились. Эд мягко улыбнулся, поднял брата с кровати и потащил брата в ванную. — Ты такой легкий, словно пушинка. Но учти, я уже набрал теплую воду, — весело усмехнулся Эдвард. Он посадил Альфонса на стульчик и потянулся к футболке, чтобы снять ее, но Ал остановил брата. — Я сам могу, — Альфонс покраснел, стесняясь еще худощавого тела. — Ну что я там не видел? — улыбнулся Эдвард, — Если хочешь, я отвернусь. Эдвард быстро отвернулся, а Альфонс еще долго теребил футболку, но все же снял ее с себя, а затем потянулся к шортам. Вскоре, он сидел уже без одежды, совершенно голый. Эд критично оглядел его, когда Ал дернул брата за плечо. — Обопрись на меня, — ободряюще прошептал Эдвард. Когда Альфонс ему доверился, Эд мягко опустил его в ванну с теплой водой. — Ну как, не слишком горячая? — Вода идеальная, братик. На самом деле, Эдвард мыл его довольно часто и это было дико смущающим, что даже просыпались неведомые струны его тела. Эд взял мочалку, намылил ее и сосредоточенно начал натирать кожу Альфонса. — Эй, щекотно, — хихикнул Альфонс. Эдвард играючи брызнул в него водой и вскоре, белоснежная рубашка на нем намокла, показывая соски на груди. Альфонс невольно опустил голову и засмотрелся. — Я вспомнил, как в детстве ты не хотел мыться, а мама заставляла меня бегать за тобой и тащить в ванную, — вспомнил Эдвард, не замечая взгляда брата. Улыбнувшись, Эд продолжил натирать его мочалкой. Альфонс иногда хотел возмущенно напомнить ему о том, что он уже не ребенок, но ему так нравились прикосновения брата. Руки Эдварда были мощные, но при этом касались нежно, стараясь не задевать интимные места. Когда правая рука Эдварда спустилась ниже, Альфонс вздрогнул и покраснел пуще прежнего. Эд явно почувствовал его возбуждение и растеряно посмотрел ему в лицо. — Это подростковое, — улыбнулся Эдвард, — Ты пропустил половое созревание и твое тело наверстывает упущенное. Ладно, я оставлю тебя одного, а ты попробуй помыться сам. Только не умудрись упасть в ванной, твои ноги еще слабые. Сказав это, Эд вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. Когда брат ушел, Альфонс смущенно выдохнул и закрыл руками лицо, вспоминая промокшую рубашку и соски Эдварда. Да что на него нашло?! Торопливо выйдя из ванной, Эдвард прислонился к двери, прислушиваясь к звукам воды. Он расстегнул ширинку, вытащил член из штанов и начал дрочить себе рваными движениями. — Альфонс, — Эд кончил с именем брата на губах, а затем осел на пол и тихонько заплакал. Эдвард многое бы отдал, чтобы Альфонс не был его братом. Еще через некоторое время, большая часть второго этажа была отстроена. Эдвард уже купил кровать, письменный стол и шкаф для Альфонса. Вскоре, Альфонс должен был перебраться наверх, но костыли еще мешали ему. В один из вечеров, Альфонс застал брата читающим какую-то книгу возле камина в гостиной. Лицо Эдварда было умиротворенным и брат улыбался, читая текст. В последнее время, Эд стал хмурым и явно был чем-то обеспокоен. Его мысли витали где-то далеко, Альфонс даже не представлял, о чем тот думал. За окном выпал первый снег, Эдвард сидел в одной из кресел, укутавшись в теплый плед. Заметив брата у двери, старший Элрик жестом позвал его к себе. Альфонс оглядел гостиную и сел на диван рядом с братом. — Скоро будет Рождество. Давай отпразднуем его с Уинри и бабушкой Пинако? Украсим стол и проведем небольшое застолье, — предложил Эдвард, — Кстати, я ведь еще не сказал. Мустанг приглашает на рождественскую вечеринку всех государственных алхимиков. Рой очень надеется, что ты тоже станешь государственным алхимиком и обещает посодействовать, чтобы тебя приняли. Мы оба приглашены на вечеринку. Что скажешь? — А ты против, если я тоже стану государственным алхимиком? — затаив дыхание, спросил Альфонс. — Это должен быть твой выбор. Готов ли ты стать армейским псом, как говорит наш учитель Изуми. Альфонс хохотнул, вспомнив их учителя. — Насчет работы, я подумаю, а на вечеринку пойти не откажусь.