Врата в космос

Аместрис Альфонс зашел в квартиру, которую он снимал в Централе и устало снял ботинки. Квартира встретила его давящей тишиной, поэтому парень поспешил включить радио. Пинако и Уинри присматривали за домом в Ризенбурге, а сдать его в аренду, Ал не решился. Он не хотел, чтобы кто-то трогал оставшиеся вещи Эдварда в доме. Но оставаться там надолго, Альфонс и сам уже не мог. Слишком много воспоминаний накатывало на него. Он надел тапочки, потопал на кухню и сел на стул. Младший Элрик жил одинокой холостяцкой жизнью в квартире, куда почти никто не заходил. Поначалу, Ал думал, что у него не возникнет проблем с готовкой, но оказалось, что это не его конек. В отличие от него, Эдвард был отличным поваром, а у Ала вечно все подгорало. Из-за этого, Альфонс все чаще заглядывал в закусочную, а во время обеда ходил в столовую, неподалеку от Штаба. Сил не было даже на то, чтобы открыть холодильник и сварганить себе бутерброд. Он усмехнулся про себя, вспомнив, как потащился за братом будучи доспехом, аргументируя это тем, что Эдвард будет лениться без него. Ал никому этого не говорил, но у него тоже было много чего в душе. Альфонс никогда не спал ночью, когда был доспехом, поэтому можно сказать, что он прожил немного дольше старшего брата. Он тоже разобрал свое отношение к брату вдоль и поперек, вспоминая моменты, которые Эдвард наверняка уже забыл. Когда Ал был доспехом, он часто рисовал по ночам, иногда писал рассказы и читал романы, просто потому что ему нечем было заняться. Он даже научился играть на фортепиано и разобрал для этого ноты. Для гитары, пальцы у него были слишком большие, поэтому он забросил это дело. Альфонс думал, что чувства к брату у него появились совсем недавно, но это было не совсем так. А в последнее время, его начали мучить кошмары, но это не было связано с братом. Сумасшедшие ученые, которых он поймал, были настолько двинутыми на голову, что Ал уже не мог спокойно спать по ночам. А один случай, он запомнил слишком хорошо. Услышав раздражающую песню по радио, Альфонс быстро встал и выдернул шнур из розетки. Нервы шалили в последнее время. Он открыл холодильник и вытащил хлеб с колбасой, чтобы приготовить бутерброд. Не было ни дня, чтобы он не вспоминал о брате, а ведь он так скучал! У него словно выдернули часть души. Или как будто он принимал наркотик и вдруг перестал, а сейчас у Ала словно была ломка. Его все раздражало, но он старался успокоиться и оставаться прежним Альфонсом Элриком. Улыбчивым и милым. Он таким и был, но в душе было неспокойно. Но девственником, он уже не был. Ал переспал с какой-то девушкой, которую встретил в одной из закусочных. Младший Элрик хотел снять с себя напряжение и ему это удалось. Если бы он оставался прежним и наивным, то сразу предложил бы этой девушке выйти за него замуж. Но наивность исчезла, а брат его оставил. Тем более что девушки сами вешались на него. Даже с таким количеством девушек, которые на него засматривались, Альфонс продолжал дрочить на образ брата. Когда же это наваждение уйдет от него? Наверное, никогда. Все-таки, Альфонс Элрик был с поехавшей головой, о чем никто не подозревал. Поужинав парой кусков бутерброда и теплым молоком, Ал вынул из шкатулки письма брата и начал их перечитывать. Вернув себе правую руку, Эдвард стал амбидекстром, поэтому мог писать обоими руками сразу. Разница в почерке была значительной. Эд уже в совершенстве владел левой рукой, но правой рукой, ему все же было удобнее писать, поскольку он родился правшой. Сухие и краткие рассказы брата немного огорчали Альфонса. Ему так хотелось узнать намного больше, но он догадывался, что Эдвард писал так специально. Пока, Ал не спешил заводить отношения с кем-то, но периодически созванивался с Мэй Чанг, которая заметно подросла с того времени, как он вернул себе тело. Но она была принцессой и если уж он решится на отношения с ней, то это должен быть серьезный шаг от него. Парня к себе, он точно не подпустит, Эдвард должен быть единственным мужчиной в его жизни. Если вообще будет. Альфонс уже знал, что Эдвард наверняка будет бегать от него, чтобы Ал не допустил ошибку. Эд будет часто ездить в другие страны, а когда они встретятся, мимолетно пересечется с ним взглядом и убежит под каким-нибудь предлогом. Альфонс положил письма брата на прикроватную тумбочку, надеясь, что они помогут пережить эту ночь и он будет спать без снов. Ему нравилось то, что он вообще мог спать, но вот к снам, до сих пор не мог привыкнуть. Они его раздражали, потому что ему всегда снилось что-то странное. Либо кошмары, либо поцелуи с братом. Или осуждающие взгляды родителей. Идеальным сыном он не был и никогда не будет. Да и идеальным человеком тоже. Он лег на кровать, закрыл глаза и попытался уснуть. Несколько месяцев назад Альфонс часто сам вызывался на различные задания, даже без поручения Мустанга. Как-то раз, он наткнулся на дело одного подозрительного ученого, в одном из отделов Штаба. Ал попросил разрешения Мустанга, чтобы он мог проверить этого алхимика. Когда Рой дал добро, он сразу же помчался к этому типу. Но Альфонс никогда не врывался в чужой дом без приглашения и под каким-нибудь предлогом убалтывал их впустить его к ним. Дверь ему открыл мужчина лет тридцати, с немного измученным видом. Альфонс включил все свое обаяние, чтобы он впустил его в дом. Мужчина предложил ему выпить чаю и они сели ужинать. Ал начал расспрашивать алхимика о его научной работе, изображая огромный интерес. Так продолжалось несколько дней. Однажды, ученый спустился к себе в подвал, под предлогом того, что там у него находится дополнительный туалет. Ал сделал вид, что поверил, подождал немного и спустился вниз. Уже спускаясь по лестнице, он услышал горькие стоны и плач людей. Запаниковав, он распахнул дверь подвала с помощью алхимии. Там он увидел несколько мужчин и молодых парней в клетках. Посередине подвала, он обнаружил резервуар с телом какого-то мужчины. Альфонс не хотел этого признавать, но похоже, он уже был мертв. — Помоги, — с трудом выдавил из себя один из парней. Когда Ал подбежал к клетке, парень застонал от боли. — Мои ноги… — прошептал он и показал вниз. Альфонс с ужасом увидел, что начиная с коленей, ног у него не было и они истекали кровью. Не теряя времени, он убрал прутья клетки с помощью алхимии, а затем вытащил парня и еще нескольких мужчин. А подвал был длинным и явно спускался еще ниже. Обработав раны парней и попросив его подождать, Ал спустился еще ниже в подвал. — Прошу, не надо больше делать такие ужасные вещи, — услышал он чей-то измученный голос. — Я делаю это ради тебя. Я ведь люблю тебя. Подойдя ближе, Альфонс спрятался за колонной и рассмотрел обоих мужчин. Они были очень похожи, но один из них лежал на узкой кровати, а второй склонялся над ним и похоже, целовал в губы. — Брат, прошу, не надо больше приводить сюда людей, — мужчина на кровати оттолкнул алхимика слабыми руками. — Ты поправишься и у тебя будут здоровые ноги. Вот увидишь, ты выздоровеешь! — И ради этого ты оторвал им ноги и пытаешься прикрепить их к моим? Я все равно скоро умру. — Не говори так! Ты выздоровеешь и мы будем жить счастливо! Альфонс не выдержал и вышел из колонны. — Что тут происходит?! Сумасшедший ученый, впустивший Ала в дом, резко встал и посмотрел на него с безумным видом. — Не подходи! Иначе я сделаю с тобой то же самое, что и с ними! — Что ты сделаешь? Оторвешь мне ноги? Используешь мое тело ради своих экспериментов? Или же и вовсе убьешь? — мрачно спросил Альфонс, подходя ближе, — К сожалению, со мной случалось кое-что похуже. — Молодой человек, пожалуйста, остановите моего брата, — прошептал мужчина на кровати. — Что ты такое говоришь?! Я ведь сделал это ради тебя! Ты ведь тоже меня любишь! — Да, я люблю тебя. Но посмотри, кем ты стал? Я не хочу тебя больше видеть. Когда мужчина сказал это, сумасшедший алхимик набросился на Альфонса, но он быстро применил алхимию. Секунду спустя, ученый уже и сам был в клетке и кричал на Ала. — Спасибо, — одними губами прошептал мужчина на кровати. Альфонс долго переваривал весь ужас творившийся перед его глазами. Сумасшедший ученый отрывал своим жертвам ноги, чтобы его брат мог снова ходить и применял запрещенную алхимию по присоединению человеческих конечностей. Также, алхимик проводил эксперименты с телами своих жертв, надеясь вылечить брата. Но мужчина уже был смертельно болен и все равно бы не выжил. И такие эксперименты все равно не удавались ни одному ученому. Даже Шу Такер так бы не смог. Ал успел увидеть столько дерьма за все пять раз, когда поймал всех этих сумасшедших ученых. Когда Альфонс вызвал сотрудников Штаба, они быстро разобрались с этим делом. Всех заключенных в подвале освободили, а некоторым дали деньги на автопротезы, поскольку сумасшедший ученый был сотрудником Штаба и они несли за него ответственность. Когда его волокли из подвала, чтобы упечь за решетку, Альфонс еще долго слышал его крики и признания о том, как сильно он любит своего брата. А его брат еще долго извинялся за ученого и выражал сожаление о том, что все это произошло из-за него. — Мы любили друг друга, — печально сказал он тогда, — Но когда он узнал, что я смертельно болен, то просто сошел с ума. Мне ампутировали ноги и он сорвался. Я не мог его остановить, простите. Он проплакал несколько дней, а вскоре, его обнаружили мертвым в больнице. Ученому они ничего не сказали, но он должен был догадаться. Что хуже для него? Тюрьма или психиатрическая больница до конца дней? В любом случае, он уже был обречен. А Альфонс потерял сон и аппетит. Подробности об этом деле знали только те, кто в ней участвовал. Даже Мустангу, Ал изложил все очень расплывчато, но так, чтобы не было к чему придраться. Но это дело осталось у него в душе. Он даже Эдварду не написал об этом. Безумная любовь ученого его шокировала и оставила неизгладимое впечатление. Ал проснулся весь в поту и сел на кровати, тяжело дыша. Может, ему не стоит быть с Эдвардом? Альфонс стал бояться задушить его своей любовью. Неужели, Эда тоже преследуют подобные мысли? Альфонс быстро встал, вытащил припрятанный виски в шкафу и выпил несколько глотков прямо из горла. Но уже через минуту пришел в себя. И ради этого Эдвард отдал свои алхимические Врата? Он не должен вливать в свое тело какую-то гадость. С ненавистью глядя на бутылку, Альфонс швырнул ее на пол и она с громким треском разбилась. Вздохнув, Ал закрыл лицо руками. Он должен успокоиться. Ради себя и ради брата. Эдвард любил его улыбку. Любил Альфонса, который любил жизнь. А Ал любит жизнь. Он сделает для брата все. Альфонс начал вспоминать свое детство, где можно было заметить истинное отношение Эдварда к нему. Эд не раздевался перед ним полностью, всегда уходил в туалет или еще куда-нибудь. Когда он был доспехом, старший брат взбирался к нему на колени во время привалов и жалуясь на холод, мог уснуть на его руках. А еще, он часто мог положить голову на его железные руки и уснуть во время дороги. Эдвард иногда подолгу рассматривал младшего брата с грустной улыбкой. А еще он ревновал. Но так, чтобы Альфонс мог этого не понять. Недовольные взгляды в сторону девчонок, пинки, когда Ал делал им комплименты. Подколы и шутки Эда в сторону брата из-за излишнего внимания девчонок. А однажды, Эдвард и вовсе разъярился. — Хватит зависать с этой Эльзой! Она меня бесит! — Почему ты так груб с ней, Эдвард? Она ведь ничего нам не сделала. И к тому же, она такая миленькая. Эдвард тогда злобно посмотрел в сторону девушки, пнул ни в чем не повинное дерево, а затем и вовсе перешел к доспехам Ала и начал легонько пинать его ноги. — Эй! А я в чем виноват? — Хватит с ней миловаться! Пошли уже!