Врата в космос

Был вечер пятницы, на улице шел дождь. Ал заметил, как вздрогнул Эдвард от грозы, поэтому сел к нему на диван. Старший брат производил впечатление человека, которому все нипочем, но Ал знал его страхи и старался уберечь его, даже от плохих мыслей. Альфонс посмотрел на руку брата и снова повернул кольцо Эда так, чтобы были видны заглавные буквы их имен. Эдвард постоянно поворачивал кольцо вниз, чтобы буквы не были видны. Он проследил за взглядом Ала, но ничего не сказал, а затем лег на диван и расслабленно положил голову на колени брата. Дождь шел, как из ведра. — Эдвард, а когда ты понял, что влюбился в меня? — решил вдруг поинтересоваться Ал. Старший Элрик усмехнулся и посмотрел на лицо брата. — Мне кажется, что я всегда тебя любил. Не в этом смысле конечно, но… — Эдвард немного помолчал, — Просто я знал, что всегда хочу быть с тобой. А окончательно понял тогда, в борделе. Эд покраснел, вспомнив этот момент. — А ты когда понял? — Ты думаешь, что стер тогда воспоминания о борделе и я больше никогда не задумывался о чем-то таком, но это не так. Я тоже ревновал тебя к девчонкам, но не осознавал из-за чего. Думаю, я тоже любил тебя с самого детства. Но окончательно понял тогда, на Рождественском вечере, когда тебя зацеловал Мустанг и мадам Чесси. А тебе тогда понравилось сосаться с Мустангом… Эдвард ткнул его в бок и Алу пришлось заткнуться. — Я же не специально тогда с ним сосался, — пожал Эдвард плечами, — Я тогда и с тобой целовался… В первый раз, между прочим. — В первый раз не тогда был! — А когда же? — Ну, после борделя, когда я был доспехом. — Ты был доспехом тогда, поэтому не считается… — Считается же, — возразил Альфонс. — Ну, если ты тогда все почувствовал, то… Каковы были мои губы на вкус? — Теплые, — улыбнулся Ал, вспоминая. — Сильно сомневаюсь… Ай! Да шучу я! Эдвард рассмеялся, когда Ал защекотал его на диване. Отсмеявшись, Ал поцеловал мужа в лоб и посмотрел в окно. Луна прыгнула на ноги Эда, немного покрутилась и легла на его живот. Эдвард погладил ее шерстку и снова поудобнее устроился на коленях брата. Ал поглаживал его голову и руками расчесывал его растрепавшиеся волосы. — Скоро нам обоим в командировку, — напомнил Эдвард. — Да, нам снова придется расстаться ненадолго. Не хочу надолго тебя оставлять. — Ал… — Альфонс видел, что брат отчаянно пытается что-то сказать, но не решался. — Я слушаю, братик. — Тебе действительно хватит меня одного? — Ты спрашиваешь это, потому что я чуть было не женился на Мэй? Ты думаешь, что я хотел бы завести с ней детей? Эдвард промолчал и задумчиво взял руку Ала с кольцом, рассматривая буквы на нем. — Я думал, что ты хочешь, чтобы у меня была девушка, — ответил Альфонс на вопрос, — К тому же, она мне действительно нравилась. — Мне не неприятно слышать о ней. Мэй, хорошая девушка. — Честно говоря, я думал, что ты будешь очень ревнивым. Ведь ты такой темпераментный и всегда говоришь людям все, что ты о них думаешь. — Ал, я люблю тебя с двенадцати лет и чего только не повидал. Девчонки всегда клеились к тебе и будут клеится. Но если я услышу, что ты с кем-то из них миловался… — Ай! — Эдвард сжал руку брата так сильно, что Алу стало больно и ему пришлось отдернуть руку. Эдвард рассмеялся, отчего кошка подпрыгнула и обиженно мяукнула. — Мы пока еще молоды, — продолжил Альфонс, — Не думаю, что нам еще кто-то нужен. По крайней мере, пока. Я наслаждаюсь твоим обществом, чего мне так сильно не хватало за эти годы. — Мэй милая и веселая, а я стал мрачным, — задумчиво заметил Эдвард, — Ты со мной не устанешь? — Мне не найти в других людях того, что есть у тебя. — И чего же? — спросил Эдвард, завороженно глядя на брата. — Ты милый, — чмокнул Ал брата в щеку, — Веселый, — снова чмок, — Красивый, нежный, умный, придирчивый, злюка. Они оба засмеялись. — В общем, самый-самый. Ты ворчишь иногда, но мне это даже нравится. А еще, нравится трахаться с тобой после ссоры. Эдвард сглотнул и мило улыбнулся. В руках Ала, Эд чувствовал себя ребенком, которому так не хватало ощущения, что его спасут, успокоят и утешат. Кроме слова «братик», Эдвард не говорил Алу никаких нежностей, поскольку это было не в его характере. Альфонс привык к этому и не жаловался. Но в письмах, Эдвард включал слово «любимый», что очень ему нравилось. Рассматривая лицо брата, Ал вспомнил тот случай с сумасшедшим ученым и его братом. Ал все еще боялся задушить Эдварда своей любовью, поэтому не давил на него. Они были слишком одержимы друг другом, поэтому Альфонс боялся, как бы с ними не случилось чего-то подобного. — Знаешь, я все еще храню твои письма, — признался Альфонс. Эдвард покраснел и снова улыбнулся. — Я тоже их храню. Их столько накопилось, но я храню их в шкатулке с ключами. — В шкатулке? — удивился Ал, — Получается, у нас одни и те же мысли. Они встали с дивана и вместе принесли свои шкатулки. — Какая необычная шкатулка. Из чего она? — спросил Альфонс у брата. — Тут много камней. Цитрин, янтарь, платина и еще кое-что. Они мне тебя напоминают. — Она очень красивая. А у меня, из золота, изумруда и рубина. Прямо смесь из камней, — усмехнулся Альфонс. — Она очень необычная, — Эдвард рассматривал шкатулку довольно долго. Они по очереди прочитали вслух несколько своих писем, подкалывая друг друга и смеясь. — Посмотри, какие твои письма короткие, по сравнению с моими, — заметил Альфонс обиженно. — Ну, прости, — пожал плечами Эдвард, улыбаясь, — Я хотел, что ты отвлекся от меня… — Чтобы я забыл тебя, — поправил его Ал. Эдвард снова пожал плечами, показывая, что не испытывает из-за этого угрызений совести. — Если бы я женился на Мэй, ты бы пришел ко мне? — поинтересовался Ал. Ему очень хотелось услышать, что же скажет брат. Но Эдвард молчал довольно долго. — Если ты хочешь услышать правду, то… Я бы пожелал вам счастья и постарался бы исчезнуть из твоей жизни. Хотя бы лет на пять, пока твои детишки не подрастут. После ответа брата, Альфонс сжал губы и тоже молчал. — Думаешь, я был бы хорошим отцом? — Если не ты хороший отец, то кто? — усмехнулся Эдвард, — Из меня, хороший отец бы не вышел. — Ты слишком хорошего мнения обо мне. Вдруг, я бы тоже не справился? — Альфонс, я знаю, что ты был бы хорошим отцом, — Эдвард снова сглотнул и отвернулся от брата. — Знаешь, что поднимет тебе настроение? Сейчас покажу, — Ал встал с дивана и принес гитару из супружеской спальни. — У меня сейчас пальцы будут болеть, — поморщился Эдвард. — Не ворчи, братик. Мы только разобрались в прошлый раз. Когда Ал вложил в руку брата гитару, Эдвард провел пальцами по струнам. — Раньше, у меня бы не выдержали нервы, — ухмыльнулся Эдвард и снова опустил взгляд на гитару. — Вот так, — Альфонс поправил брату пальцы на гитаре, — Эд, я знаю, что ты бы справился с гитарой в любом возрасте. Просто у тебя не было времени. Для изучения алхимии, тоже нужна сосредоточенность. Эдвард поглядел на брата, провел несколько раз по струнам и запел песенку, которую пела для них мама. Ал подхватил песню за братом и тоже запел. Они оба хихикнули и продолжили петь. После песни мамы, Альфонс запел еще одну песню, которую услышал как-то раз на ярмарке. — Эд, я правда хотел бы от тебя детей, — неловко улыбнулся Ал. — И чтобы ребенок был злюкой, как я? — лукаво спросил Эдвард. — Самой милой злюкой, — Ал чмокнул брата в нос. Старший Элрик тихо засмеялся, но из его глаз потекла слеза. — Эй! Братик! Не плачь! — Альфонс вытер слезы на его щеках. — Ты никогда не думал, что я лишил тебя всего этого? Детей, нормальной жизни. — А кто предложил тебе выйти за меня замуж? Если бы я не хотел, то мы бы не были сейчас в браке. Эдвард энергично закивал и снова вернулся к гитаре. Вскоре, он уже приноровился к струнам и у него неплохо получалось играть на ней. — А знаешь, что еще поднимет нам настроение в дождливый день? Подожди-ка, — Ал подошел к шкафчику в гостиной, вытащил оттуда карты и показал их брату, — Игра в карты на раздевание. — На раздевание? — удивился Эд. — Ну да, мы в нее ни разу не играли. — Иногда, ты меня все больше удивляешь, — покачал Эдвард головой. Старший Элрик отложил гитару в сторону и сел на ковер с братом. Альфонс разложил карты и положил их на пол. Заинтересованно глядя на него, Эдвард посмотрел на свои карты. — Мне кажется, что все значимые моменты в нашей жизни, связаны с картами, — заметил Ал. — Мне тоже так кажется, — согласился Эдвард. Они продолжили игру, одежды на них и так было немного. Сначала, Эд избавился от носков, затем Ал от футболки и домашних шорт. После еще одной игры, Эдвард тоже снял свою футболку. — Кажется, я сейчас проиграю, — улыбнулся Ал. — Придется тебе быть снизу, — Эдвард хмыкнул и пожал плечами. Старший Элрик выложил карты на пол, показывая их мужу. — Ты проиграл. — Ну тогда, — Альфонс встал и снял свои боксеры, — Быть мне теперь снизу. Когда Эдвард засмеялся, Ал толкнул брата на пол, снял с брата шорты с трусами и сел к нему на живот. — Ты тяжелый, — пожаловался Эдвард. — Раньше, тебе это не мешало. Младший Элрик стал тереться об живот брата. — Не понимаю, как так вышло, что ты более похотливый, чем я? — изумленно поинтересовался Эдвард. — Я люблю заниматься сексом. С тобой. Эдвард закатил глаза и погладил спину брата. Задница Ала постоянно терлась об его промежность, поэтому старший Элрик чуть не задохнулся. Эд чувствовал, что не выдерживает и его член начинает вставать. Альфонс довольно улыбнулся, глядя и на свой член тоже. Младший Элрик оседлал старшего и просунул окончательно восставший член брата себе внутрь. Эдвард выдохнул и сжал задницу Ала. Альфонс начал двигаться так, что старшему брату и не нужно было ничего делать. Глядя на закрывшиеся от удовольствия глаза мужа, Ал опустил голову и просунул язык в рот брата. Эдвард вздрогнул, открыл глаза и присоединился к Алу. Их языки закружились в танце. Снова сжав его задницу, Эд остановил Ала и начал мощно толкаться в брата. Обильная смазка потекла по заднице Альфонса, младший Элрик не выдержал и начал ему подмахивать. Вскоре, Эдвард излился в мужа, но член Ала продолжал стоять. Эд отдышался и толкнул брата на спину. Альфонс хихикнул, но заткнулся, когда Эдвард взял его член в руку и немного подрочил. — Ты меня дразнишь? — спросил Альфонс, хриплым голосом. — А ты ждал чего-то другого? Ал шутливо ударил мужа коленом, отчего тот засмеялся. Эдвард перестал томить брата и взял член Ала в рот. Альфонс вздрогнул и легонько толкнулся. — У тебя член большой, — снова пожаловался Эд. — Не такой, как у тебя. Я чуть не умер, когда ты трахнул меня в первый раз. Эдвард снова прыснул от смеха, но снова вобрал в себя член брата и начал делать мужу минет. Старший Элрик снова отвлекся и осторожно погладил его член. — А Мэй… — начал Эдвард. — Нет, Эд, — покачал Альфонс головой, — Она никогда мне такого не делала. Эд облегченно кивнул, поцеловал член брата и начал опускать голову вверх и вниз. Ал, наконец, излился брату в рот. Эдвард сглотнул сперму, чтобы не обидеть Ала. Ведь тот постоянно глотал его сперму после минета. — Ты мне соврал тогда, ни капли не похоже на молоко. — Братик, а ты помнишь вкус молока? Откуда ты знаешь? Ай! Эдвард больно сжал пальцем его щеку. — Ах, ты… — Альфонс отдышался, встал с пола и побежал за братом, который кинулся в сторону супружеской спальни. Ал поймал брата на бегу, поднял его с пола и закружил. — Давай уже оденемся, — взмахнул Эдвард руками. Альфонс сел на их кровать и прижал голову брата к себе. Младший Элрик погладил шрам на плече брата, отчего Эдвард немного вздрогнул. — Ты тоже рушишь все мои представления о тебе, — снова признался Ал. Эдвард промолчал и прижался головой к его груди. — Я люблю тебя, Ал, — прошептал Эдвард. Альфонс опустил голову и поцеловал брата. Эд ответил ему, словно ища поддержки. Старший Элрик был таким беззащитным только с ним. Ал положил брата на кровать и укутал их одеялом. Они уснули, глядя друг другу в глаза. Альфонс должен был отправиться в другие страны на командировку, а Эдвард тоже решил продолжить свои исследования. — Я буду писать тебе, — пообещал Эдвард, перед отъездом брата. Они стояли в небольшом аэропорту Централа, который открылся не так уж давно. — Я буду по тебе скучать, — Ал поцеловал руку брата, обнял его и направился к небольшому самолету. Эдвард помахал ему рукой и вскоре, спина Альфонса скрылась в самолете. Старший Элрик поежился и тоже направился к своему личному самолету. Он сел в самолет вместе со своими помощниками. Когда они взлетели на небо, Эдвард посмотрел вниз и увидел Централ с высоты. Он должен был слетать в некоторые страны, чтобы продолжить свои исследования. Ему удалось расшифровать несколько слов в древнем фолианте, но все равно он не совсем разобрался с этим. Поэтому, ему нужно было слетать в древний Ксеркс. Может, там будут ответы на его вопросы. В древнем Ксерксе, Эдвард бывал всего раз и даже толком не рассмотрел его. Ксеркс был совсем рядом с Аместрисом, поэтому полет не занял много времени. Спустившись вниз, Эдвард начал рассматривать древние руины со своими помощниками. Ничего примечательного они не заметили за два дня, но затем решили остановиться в небольшом городке, который построили для туристов, которые были заинтересованы Ксерксом. Город иногда посещали кочующие продавцы и от них можно было узнать много чего интересного. Эдвард разговорился с ними вечером, на третий день поездки. — Говорят, тут недалеко есть один провидец. Он старый и совсем слепой. Нелюдимый еще, не каждого к себе подпускает, — сообщил один из продавцов. — А где он? — заинтересовался Эдвард. — Тут недалеко есть еще один городок, совсем рядом. Не знаю, священником ли он был, но говорят, что он живет в подвале церкви, — отозвался другой продавец, отхлебнув кружку пива. Эд прищурился и посмотрел в сторону городка. Кое-как, ему удалось найти машину в этом захолустье и все-таки, Эдвард смог добраться до городка одному. Он спрашивал многих горожан, но не многие желали ему отвечать. Наконец, ему попался кто-то добрый и показал ему, где находится провидец. Не без труда, Эдвард нашел церковь и спустился в указанный подвал. Ему пришлось отдать немного денег, чтобы его впустили туда. В подвале было чертовски темно, горела всего одна свеча. В центре комнатки сидел пожилой мужчина, что-то теребя в руке. — Кто здесь? — мужчина обернулся, услышав шаги. — Извините за вторжение, — Эдвард запнулся, — Мне сказали, что тут есть провидец. Если вы меня примете, у меня есть несколько вопросов. — Подойди, сядь сюда. Эдвард сел на указанный стул и посмотрел на мужчину. Он был совсем старый и у него не было зрачков на глазах. Белые глазницы немного пугали Эда, но старший Элрик продолжал смотреть прямо на него. — Тебя я ждал, да, — кашлянул мужчина в руку. Мужчина смотрел будто насквозь Эдварда и он поежился. — Необычный ты человек. Я знаю, зачем ты пришел. Ради алхимии, да? — Да, — кивнул Эдвард. — Дай руку. Эд положил руку на ладонь мужчины. — Дорогой ценой тебе досталась эта рука, как и кольцо на пальце этой руки. Великая любовь ждала тебя всю жизнь. Вижу алхимию. Была она и нет ее. Не там ты ищешь. Я дам тебе подсказку. Люди думают, что алхимия всегда была только в Ксерксе, но они ошибаются. Человечество существует многие тысячелетия и ты думаешь, что в нашем мире только Ксеркс додумался до алхимии? Конечно же, нет. Об алхимии Ксеркса знают, поскольку алхимики оттуда выжили и распространяли свои знания повсюду. Выжил Ван Хоэнхайм и «Отец». А куда делать та, другая алхимия? Она сгинула в веках, народ уничтожил людей тех цивилизаций, потому что они боялись этих знаний. Но наследие, все же осталось. И оно у тебя в руках. Она называется Древнейшей алхимией или Изначальной алхимией. В мире есть не только Ксеркс, но и другие места, которые власти скрывают. Ищи руины в Ничейных землях. Это за несколько стран за Аместрисом. Далеко, но ты доберешься. Судьба ждала именно тебя. Отправляйся туда и ты найдешь ответы на свои вопросы. Мужчина замолчал, поэтому Эдвард подумал, что это все и попытался убрать руку. — Постой. Вот еще что. Суждено тебе летать высоко, на небе и на земле. Тебе снятся сны, о которых никто не знает. Прямо сейчас, твоя душа проживает во многих параллельных измерениях. Но судьба здесь у тебя другая. Необычный ты человек. Род Элриков будет продолжаться, разрастаться, построите вы великое. О вас будут знать и вы будете процветать. Останетесь вы в истории, мальчик мой. Эдвард сглотнул. Неужели, Ал все-таки изменит ему и обзаведется детьми? Он похолодел и быстро вырвал руку, но затем понял, что погорячился. Мужчина вдруг ударил его в живот насквозь, а Эдвард отпрянул от шока. — Не волнуйся, это рентадзюцу. Шрамов на животе у тебя не останется больше. Эд схватился за рубашку и посмотрел на живот. Шрамов действительно не осталось. Но Эдвард сейчас не думал ни о чем, кроме Альфонса. Весь его мир рухнул навечно.