Врата в космос

Какой бы идеальной не казалась семейная жизнь братьев Элриков, как и в каждой семье, у них возникали ссоры и разногласия. Эдвард всегда пытался сдерживаться, но характер у него был не сахар, поэтому Альфонсу все время приходилось разруливать конфликты. Но сам Альфонс тоже не был тем мальчишкой, что прежде и свой характер он тоже показывал. И в отличие от Эда, Ал мог сразу же сказать о своей ревности и пытаться увести мужа в сторону. Эдвард же был более зрелый в этом плане и не ревновал его ко всем подряд. Ведь он уже давно научился мастерски глушить свою ревность, поэтому сдерживался всегда. Взрывной характер Эда не срабатывал на ревности. Но была только одна девушка, которая его втайне выбешивала и эта была Мэй. Которая к слову, должна была на днях их навестить. Да уж, к ним в гости приедет сама княгиня Мэй со своим супругом и двумя сыновьями. Мэй и Ал расстались на доброй ноте, поэтому они до сих пор общались, так же как Эд с Мустангом. Но в отличие от Ала, Эд не встречался с Мустангом официально. Тогда, Эд тоже считай совершил грех, украдкой занимаясь сексом с Роем, втайне от Ризы, когда они были помолвлены. И это тоже тяжким грузом лежало на плечах Эдварда. Никогда он не был ангелом. Но Ал встречался с Мэй целых два года и даже чуть не женился на ней. Эдвард иногда пытался представить себе, на что были похожи их отношения. Ей он тоже дарил цветы и ходил на свидания? Скорее всего. Не может быть иначе. Эду хотелось наплевать на свою беременность и напиться от новости о приезде Мэй. А может, все же напиться? Или выпить пару бокалов? Пока Ал не вернулся с работы, Эдвард вытащил припрятанное шампанское из комнаты для гостей и выпил всю бутылку, наплевав на все. Ничего, его ребенок в животе не совсем обычный человек. Нервы начали сдавать уже в самом начале, а те самые сны не давали ему покоя. Срыв мог случиться в любую минуту, поэтому Эд держался из последних сил. Он посмотрел на свои руки и подумал о том, скольких людей он убил в других мирах вот этими самыми руками? А сколько раз его самого убили, протыкали ножом и так далее? Эдвард чувствовал это на своей коже. Связь с другими жизнями у него образовалась навсегда и Эд потерял спокойный сон и пристрастился к снотворным. Его душа была разорвана на части. Теперь он уже не тот, кем был раньше. Он слишком многим заплатил за алхимию, за старую и за новую. Рукой, ногой, ребенком и даже самой душой. Но кто он без алхимии? Да и кое-что не давало ему покоя. Боги действительно будто насмехались над ним. После того как второй ребенок был зачат, Эдвард ненадолго оказался во Вратах. Эд попросил Космоса походить беременным на земле немного подольше и тот согласился. Старший Элрик решил ненадолго побродить во Вратах и оказался в комнате Писаря судеб. Там была куча нитей судьбы, но свою он узнал сразу и поэтому подошел к своей нити, а затем начал ее рассматривать. Когда он коснулся одной из нитей, перед ним показалась картинка, где он счастливо обнимался с Уинри, но затем он увидел брата, целующегося с Мэй. Перед ним промелькнула сцена свадьбы Альфонса и Мэй, а спустя минуту он увидел их детей. Ему мгновенно стало плохо и он схватился за живот, но он постарался прийти в себя. Значит, Боги соврали ему о том, что у Ала всего две жизни. И вот какой могла бы быть жизнь Альфонса без него. А Ал вполне счастлив там, без их греха. Да и любил его Ал там? Из его глаз потекла слеза. Виноват ли он в такой судьбе здесь, где они грешат? Тяжкий груз навалился на него еще больше. — Значит, ты увидел все? — спросил Космос, показавшись позади него. — Вы мне соврали. — Да, но здесь ты проживаешь не эту жизнь. Твоя жизнь здесь, с братом. Во грехе. Променял бы ты своих детей на свое спокойствие? — Я хочу выйти наружу. Сейчас же. — Как тебе будет угодно, но малышка скоро родится. Был ли Эдвард обижен на Космоса? Он уже и сам не знал. Когда Мэй приехала к ним в дом со своим мужем, Эдвард попытался натянуть на себя фальшивую улыбку и улыбаться гостям. С Мустангом, Альфонс не любезничал, но ведь Мэй была женщиной, чтобы дерзить ей. Хрупкой, слабой и нежной, а Эдвард уважал женщин. Ведь он любил свою мать и никогда ее не забудет. Жаль, но его детям никогда не испытать материнское тепло. Им достался взрывной Эдвард Элрик, но зато с Альфонсом им повезло. Да, его брат всегда был ангелом, в отличие от него. На его душе ни единого пятна. Даже если Ал винит себя в «двойном убийстве» их матери, идею о человеческом преобразовании предложил Эдвард. — Добро пожаловать, Мэй, — поздоровался Ал и впустил Мэй в дом. — У вас такой красивый дом. — Заходите, чего же вы стоите? Мэй зашла в дом и огляделась. За ней показался ее муж и двое сыновей. Один был похож на мать, а другой на отца. Муж Мэй был европейской внешности с рыжими волосами. Хорошо хоть не блондин. Иначе ревность Эда была бы сильнее. — Добро пожаловать к нам в дом, Ваше Величество, — сдержанно поздоровался Эд и скрестил руки на груди. — Папочка, к нам в гости кто-то пришел? — спросил Габриэль, подбежав к ним в прихожую. — Да, к нам прямо королевская семья пожаловала, — улыбнулся Эд. — Эдвард, это твой сын? — поинтересовалась Мэй. Когда Ал попытался ей объяснить, Эдвард жестом попросил этого не делать. Ал посмотрел на него сердито, но промолчал по его просьбе. Каждый раз, когда Ал пытался рассказать Мэй о своем браке и сыне, Эдвард его останавливал. А Альфонс не понимал почему. Зачем скрывать это от Мэй? — Да, это мой сын, — сказал Эдвард непринужденно, — Габриэль, иди поиграй на улице. Габриэль, как всегда хотел включить свою вредность и отказаться, но все же послушался отца при гостях, поэтому вышел на улицу. Эд проводил его взглядом и снова посмотрел на гостей. — А где его мама? — снова спросила Мэй и огляделась в прихожей. — Матери у него нет, — ответил ей Эдвард. Глаза Альфонса потемнели от слов мужа, но он промолчал, улыбнулся гостям и повел их в столовую. Немного постояв в прихожей, Эдвард последовал за ними. Эд обращался с гостями, как с королевскими особами, но вот Ал разговаривал с ними более непринужденно. Эдвард просто молча слушал их разговор, делая вид, что ему это интересно. Молодой князь Аэруго иногда странно переглядывался с Эдом, будто зная о том, что у Ала были отношения с Мэй. А Мэй уже была княгиней и наверняка знала об их браке, но про ребенка она знать не могла. Ну и пусть. Ни к чему ей знать. Эдвард хотел бы, чтобы она вообще ни о чем не знала. Предыдущий князь Аэруго был жив, но он был старый и сложил с себя полномочия в пользу сына. А Мэй наверняка и не подозревала о том, что когда-нибудь станет княгиней другой страны. Что ж, навечно остаться принцессой, ей было не суждено. Мэй сильно похорошела со временем, ей шло быть княгиней европейской страны. Свой азиатский стиль одежды она сменила на европейский и теперь носила строгое платье до колен и шляпку на голове. Сыновья Мэй тоже вышли на улицу, чтобы поиграть с Габриэлем. Некоторое время спустя, Эдвард сослался на сына и тоже вышел на улицу. А молодой князь, которого звали Юлианом, последовал за ним. Когда они вышли на улицу, Юлиан вытащил из кармана сигарету и начал нервно курить. — Пусть они поговорят наедине, — сказал парень тихо. Эдвард неожиданно повернулся к нему. — Ты не куришь? Эд отрицательно покачал головой. — Хотел бы я, чтобы Мэй когда-нибудь смотрела на меня так же, как на него, — вздохнул он. — Что? — Я знаю обо всем. Мэй держит где-то газету с вашей свадьбы и все никак не может выбросить. — И зная это, ты все равно согласился навестить нас? — Чего не сделаешь ради любимой женщины, — Юлиан снова вздохнул и закурил, — Кстати, не мог не заметить, что твой сын очень похож на него. Наверно, потому что вы братья? — Да, ты прав, — закивал Эдвард. — Наверное, не за горами то время, когда ты тоже станешь главой страны и мы станем пересекаться на мировых собраниях. — Как бы мне этого не хотелось, но скорее всего, — согласился Эд. — А этот Альфонс немного иначе выглядит в жизни. Я его немного по другому представлял. — И как же? — Вынужден признать, что по внешности, я ему уступаю. — Не сказал бы, — улыбнулся Эд. Парень посмотрел на него немного неловко. — У вас это семейное что ли? Я имею в виду внешность. И мозги. В одной семье, редко такое встретишь. — Жаль, но я не идеальный, в отличие от своего брата. У меня куча шрамов на теле, а вторая нога стальная. — Мужчину это не должно портить, — заметил Юлиан. Эдвард закивал и посмотрел на смеющегося сына. Мэй сильно повезло и муж у нее был хороший, да и к тому же князь. Получается, она не забыла Ала, судя по словам ее мужа. Интересно, у Ала остыли чувства к Мэй? У Эда к Мустангу еще нет и его сердце иногда покалывало, когда он его видел. Хотя Рою уже было за сорок, Мустанг не растерял своего шарма. Сердцу ведь не прикажешь… А секс с ним был классным, Мустанг так отдавался ему и Эдвард чувствовал его любовь. Эд вздохнул, вспомнив об этом. У каждого свои темные стороны и воспоминания. Эд и Юлиан еще немного поговорили на улице и снова зашли в дом. Мэй и Ал засмеялись в столовой, поэтому они застыли перед дверью. Заходить в столовую им обоим не хотелось, поэтому они прислонились к стене. — Если не секрет, то… Как ты со своим братом… — начал Юлиан, но не смог договорить. — Я просто… ненормальный, наверное. — А твой брат? — Он нормальный парень. Если бы не я… — Эдвард покачал головой и вздохнул. Юлиан задумчиво закивал и ничего не сказал ему. Немного постояв так, они снова зашли в столовую. На этот раз, Эд и Юлиан завели более непринужденный разговор с Алом и Мэй. Через несколько часов, Мэй и Юлиан покинули их дом. А муж Мэй действительно оказался неплохим человеком. После их ухода, Эд нервно перебирал свои отросшие волосы, которые он затянул в хвост. Его здоровая нога начала дергаться, поэтому он вытащил еще одну бутылку шампанского. От одной бутылки, алкоголиком он не станет, но зато расслабится и темные мысли уйдут из его головы. Он начал пить бутылку прямо из горла и вскоре, оказался в гостиной. Альфонс сидел на диване и смотрел в одну точку. Эдвард фыркнул и снова отхлебнул бутылку. — Эд! — удивленно прокричал Альфонс и быстро подошел к мужу. — Ну, как тебе встреча с Мэй? Альфонс промолчал и обеспокоенно посмотрел на мужа. Эдвард покачал головой и засмеявшись, отхлебнул еще бутылки шампанского. Когда из его глаз потекла слеза, Ал попытался вырвать бутылку из его рук. — Да хватит уже! Дай напиться! — заорал Эд. Альфонс вздохнул. Эдвард всегда был непростым человеком, иногда с ним было чертовски сложно. И сам Эдвард это знал. Немного опомнившись, Эд потрогал свой живот. — Ладно, малышка. Папа больше не будет, — сказав это, Эдвард протянул бутылку Алу, — Будешь? Хотя… Снова посмотрев на бутылку, Эд проигнорировал Ала и все равно продолжил пить. — Эд, — Альфонс успокаивающе обнял мужа. Когда Эдвард выронил бутылку, Ал прильнул к его губам и они начали целоваться. — Ты скоро родишь, так что хватит уже, — прошептал Альфонс, но тон его был жестким. Эдвард посмотрел на него устало. — Уберешь вместо меня? — Эд показал на разбившуюся бутылку и сел на диван, — Ладно, сам сделаю. Когда он опустился вниз и применил алхимию, бутылка соединилась обратно, а остаток шампанского тоже затянулся в него. Ал иногда удивлялся мощности изначальной алхимии. — Чем вы занимались, пока нас не было? — Просто болтали… — Просто болтали, — фыркнул Эдвард. — Ты с Мустангом общаешься чаще, чем я с Мэй. И я еще ни разу не целовался с ней перед тобой. — Ты все еще ее любишь? — Я встречался с ней сто лет назад. — Ты не ответил на вопрос. Ты любишь ее? — Эдвард, мой муж ты. Если бы я любил ее, то не отдал бы ни одному мужчине. — Не понимаю… — Эдвард покачал головой, — За что ты меня любишь? Тебе со мной сложно и я твой брат. — Эд, — Ал опустился перед братом на колени, — Я жить без тебя не могу. Ты для меня все. Я дышу тобой, живу тобой. — Если бы меня не было, — прошептал Эдвард неожиданно. — Что? — разозлился Ал. — Если бы меня не было, то у тебя была бы совсем другая жизнь. Ты не провел бы несколько лет в теле доспеха и не жил бы сейчас во грехе. — Да. И «Отец» бы всех перебил. Это ты его победил, ты отдал Врата за меня. Эдвард промолчал и откинулся к спинке дивана. Его эмоциональное состояние стало давать сбой. Скоро, он реально натворит что-нибудь не то. Он чувствовал приближение своей вспышки ярости. Эдвард посмотрел на свое кольцо и погладил его. — Любимый, — когда Ал улыбнулся ему, они снова поцеловались, — Я так люблю тебя. Сказав это, Альфонс сел на колени к мужу. Когда Эдвард уже засунул руку к нему под футболку, их окликнул сын. — Папочка! Хватит уже ругаться! — Габриэль подлетел к ним и забрался на диван. Альфонсу пришлось слезть с колен мужа и он покраснел от неловкости. — Конечно, мы больше не будем ругаться, — пообещал Эдвард. У них часто бывал секс после ссоры и эти перебранки были не так уж плохи. Возможно, малышку они тоже зачали таким вот образом. Когда Габриэль сел на колени к Эду, Ал погладил его голову и поцеловал в щеку. Альфонс видел, что ребенку иногда не хватало внимания от Эда. А Эдвард временами был слишком занят мрачными мыслями и работой, которой у него было навалом. Они обнялись все втроем и улыбнулись. Габриэль обнимал Эда очень крепко, ведь папа редко его баловал, в отличие от Ала. — Хочешь хорошую новость? У тебя скоро будет сестренка, — сообщил ему Эд, улыбнувшись. — Правда? Хорошо, что я теперь буду не один. Спасибо за сестренку. Но это было всего лишь временное затишье перед бурей. В одну из ночей, когда Эдвард спал, ему приснился сон. Точнее сны. — Сравняем счеты, папочка? — Зачем мне жалеть этих мелких сошек? — Не смей меня недооценивать! Эдвард, перерезающий кому-то горло. Его дикий смех. И наконец, кто-то вонзающий нож в его живот… Эдвард резко сел на кровати в поту и огляделся. Альфонс тоже проснулся и успокаивающе погладил его за плечо. — Любимый, ты в порядке? Эдвард прижался к мужу, а затем Ал поцеловал его в лоб. — Ал, пожалуйста, не отходи от меня. Любимый… — Ты наконец-то это сказал. Альфонс осторожно поцеловал мужа в губы и он ответил ему. Утром, когда они завтракали, Габриэль подбежал к ним и сел на колени к Эдварду. — Папа, а это правда, что вы настоящие братья? Все так говорят. Эдвард помрачнел, глядя на сына. И что ему сказать? Что они и правда живут во грехе? Он посмотрел на Ала, не зная, что сказать. Альфонс тоже выглядел обеспокоенным. Эдвард промолчал, поцеловал сына в щеку и опустил его на пол. — Ал, объясни ему сам, — сказав это, Эд покинул кухню и оказался в гостиной. Его всего затрясло, а голова разболелась. Как ему объясняться перед детьми всю жизнь? Он не представлял, во что это все выльется. Хотелось выйти на свежий воздух, на поляну. Нужно ехать в Ризенбург ненадолго, подальше от шумного Централа. Он надеялся, что малышка родится здоровой, несмотря на его нестабильное психическое состояние. Эдвард снова заглянул на кухню. — Вечером, мы все едем в Ризенбург, — сказал Эдвард коротко и направился обратно в гостиную. Альфонс вздохнул и обнял сына. Он объяснил все Габриэлю, как мог. Слово Эда было законом для них, поэтому они должны были поехать в Ризенбург. Хотя, Ал тоже вставлял свое слово и Эдвард его слушался. Но похоже, не в этот раз. Вечером, после работы в Штабе, Эдвард поехал со своей семьей на своей машине в Ризенбург. Ему вроде бы стало лучше от свежего воздуха Ризенбурга. Вроде бы.