499 смертей

Ниен помнит их первую встречу, потому, что такое не забывается. Он тогда уже и не котёнком был, но и взрослым котом тоже не был. Он даже ещё никого не убил тогда, но, как ни странно, жаждал крови как никогда. И это его абсолютно животное желание было как неограненный алмаз. Это желание сияло, но было неотполированно. И именно в этот момент он встретил крысочела: безымянного, такого же неопытного, и с почти новой маской. И Ниен ни кому и никогда в жизни не признается, но он тогда проиграл. И что самое раздражающее - проиграл в честной битве. А во второй раз все было в точности, да на наоборот. Тогда в сухую выйграл Ниен. Кот тогда отыгрался, вылил всю ненависть и обиду за проигрыш, свои инстинкты охотника испытал, в конце-то концов. Что он тогда не сделал с бедным трупом. Он и кишки ему разодрал, и глотку перерезал, и лицо в мясо содрал. Да и вообще, к концу, разглядеть в этом изуродованном куске мяса крысочела было почти не возможно. А на следующий день труп пропал. И как не бывало пыток, и как будто и не было жестокой бойни. Кот точно бы посчитал что сошел с ума, если бы не кровь на полу. И на стенах. И даже не диване пятна нашлись. Лютер тогда отругал Ниена, и сказал, что если уж и издеваться на трупами, то хотя бы из кухни их в подвал выносить. А лучше вообще таких перформанцеф не устраивать. И Ниен честно-честно не устраивал, хотя жуть как хотел. Почти не устраивал. А потом он встретил его в третий раз, и даже не напал. Подумал, что ему привиделось,показалось, что он из ума выжил от злости за проигранную драку, и эйфории за победу. Но добрый хозяин, когда заметил нервозность любимца, все объяснил. И что крысы - твари из приисподнии, и что они не умирают с первого раза, если вообще умирают. Обычно. Некоторые из них даже после сотни смертей в итоге на ноги встанут. Наверно. Хозяин потом признался, что в жизни воскрешения крысы не видел. Ещё Ниен не считал, сколько раз убил крысочела. Но очень любил вспоминать драки с ним. Некоторые из них даже драками было сложно назвать, это было скорее односторонние избиение. Или побег. Ниену всё из этого нравится, он всегда в плюсе. Он любит вспоминать первые стычки с крысой. Они были самые жестокие. Никто из них мог даже и не выйграть, но оба под конец были в крови, слюне, слезах и поте. Сейчас такого нет. Тогда они были почти одного роста, сейчас, если подумать,может тоже, просто Ниен слишком высокий, а крысочел и так постоянно размеры своего тела меняет. Какого же он роста? Тогда его правый глаз маски был почти в порядке. Сейчас он совсем поплыл. Иногда ему в глаза смотреть страшно, его маска как будто действительно стала второй кожей, и думать о том, что ты видишь вытекающий глаз не очень приятно. Ниен помнит, как ловил крысу на взглядах на оконную раму. Кот всегда думал, что крысочел просто хочет сбежать через окно, но у него все равно не чего не получиться - Ниен знает. От чего-то эти окна всегда были прочнее стали. Как и весь остальной дом. Ещё он помнит как нелепо раньше мог выглядит крысочел в своей слишком большой рубашке. Сейчас она ему очень даже идёт, но раньше... Он вспоминает об этом, когда в очередной раз выкидывает труп крысы в мусорный бак, конечно, закуривая. Все равно завтра этого тела как не бывало, так зачем себя утруждать выкапывание могилы? Как хорошо, что Ниен никогда и не за что не будет относиться к этому серьезно. ------------------------- Роберт не помнит их первой встречи, потому, что не захотел помнить. В плачущем по нему гробу он видал такие воспоминания. Роберт на самом деле мало что помнил, и слишком многое видел и знал. Например: он не помнит, как родился и кто его породил, но знает, что ты ощущаешь, когда тебе пытаются вырезать печень на живую. Не помнит он и своего имени, если у него оно когда-то было, ведь имя только у домашних и людей. А может и не только... И не помнит когда он впервые проснулся в канализации дома Айвори, не помнит, где нашел свою одежду, не помнит, кто он. Иногда, когда у Роберта есть еда на несколько дней и возможность поспать под промокшим, от сточных вод канализации, пледом, сотканным из одежды уже мертвых крыс ̶к̶о̶т̶о̶р̶ы̶м̶ ̶т̶а̶к̶ ̶з̶а̶в̶и̶д̶о̶в̶а̶л̶ ̶к̶р̶ы̶с̶о̶ч̶е̶л̶ ̶, он задумывался, есть ли в нем личность, которой нужно есть и пить. И он приходил к выводу, что да, есть. Даже если у этой личности и имени нет. Но он, Роберт, считал свои смерти, и так учился считать. Он насчитал 499 смерти, столько раз он умирал. Это примерно за два с половиной года. И когда он понял, что ещё одна смерть - и красивую цифру будет обромлять его смерти, то перестал считать, и пытаться учиться считать тоже. Но и умирал он не только от жестоких лап коточела, нет. Иногда он умирал от голода, или его убивали враждебные крысы. Роберт вообще ненавидел себе подобных. Как ни странно, первая крыса, которую он встретил, была женщиной. Она случайно набрела на тогдашнее место обитание крысочела, и слёзно жаловалась, что она не ела уже неделю. А Роберт - ещё совсем глупый и наивный - отдал ей чуть ли не половину своей еды. Она же потом плакалась о том, что ей совсем не чем его отблагодарить. А Роберт, скрывая румянец, убеждал её, что ему ни чего не нужно. Пока не оказался под её телом. Он все же отбился от настойчивых... Попыток себя охмурить, но, в тот вечер его все же приласкали. А на следующее утро, ни её, ни оставшееся еды и не было. Как и румянца на щеках. В тот же день он пошел красть еду, и в тот же день он снова умер. Просыпаясь после смерти, Роберт почти возненавидел свой желудок. Взамен на то, что он перестал считать, он начал читать. Читает этикетки, названия брендов и прочию ерунду. Если повезёт, то он может забрать и забытую на столе газету, может, даже две. Если особенно сильно повезет, то даже успеет на месте ознакомится с заголовками, и решить, какую хочет взять больше. Обычно все равно берет две. Он сам не знает, откуда знает буквы, грамматику. Просто знает. За все года, проведенные в доме, он лишь раз десять, может, пятнадцать, смог урвать себе газеты, и каждый раз чуть ли не визжал от восторга. Там он и впервые видит окружающий мир, а именно - пейзаж, какого скандального художника. С тех же пор он начинает пялится в окна, знает, что их он не откроет, не разобьёт, и все равно смотрит сквозь их. И мечтает после этого только об одном - выйти из дома. И именно после это мечты он и окончательно решает, что он - определенно личность. И только редкие сомнения могут слегка расшатать это решение. В привычку входит слушать телевизор. Именно слушать. Из-за угла, из под дивана, из далёкой еле открытой норы. Обычно он слушает телевизор, когда семейство всё вместе и в одной точке, так нет опасности, что к нему вдруг кто-то подойдет и свернёт шею. Такеучи тешит себя надеждой: может, он все же был человеком? Может у него было имя, место куда можно вернутся? Может, он когда умер по-настоящему? Он слушает истории реальных людей от реальных людей, по телевизору, и искренне, наивно, и с внутренней бесконечной грустью думает, что в глубине души он такой же. Человечный. Он вслушаться в имена, хочет запомнить как можно больше, примеряет фамилии, и не только, на себя. Но ни одно из имён не подходит, ни одно не откликается, ни одно не даёт покоя. Крысочел решает, что он никогда не был человеком. И проходит время. И с этим временем, мысли о собственной человечности давно покидают голову. Может, именно человечность держала его в смятении и хтоническом ужасе? А потом он снова и снова просыпается. Он помнит, нехотя, но помнит, что вчера ему ломали ноги и вырывали зубы, а сейчас ему прийдеться либо ещё несколько дней сидеть без еды, либо снова идти на почти верную смерть. Что бы потом снова и снова просыпаться в объятьях холода. Он не замечает, как начинает бессмысленно ругаться в пустоту, даже громче, чем стоило. Он выдает свою нору - и пусть. Он бьёт по стене, и не замечает как слегка трескается искусственная кожа перчатки, и не замечает, что на костяшках пальцев образовываются синяки. Ему не за чем замечать. И все же он идёт в дом, там снова встречает кота, и сбегает. Хочет - и сбегает. Не до драк и криков ему сегодня. А потом он, или, скорее его, находят другие крысы. Конечно, Роберт их испугался, а они, кажется, и не заметили его. Хотя Роберт был тем, кого стоило бы боятся. Но, к сожелению, птица невольница не знает, что умеет летать. "Безмозглые" - вдруг, даже не думая, Роберт просто вспоминает это слово. Но с ними, с крысами, он чувствует родство, а они - нет. Они чувствуют лишь желание подчинится. Они как часть его тела- И тут все встало на свои места. Как пазл сложился, как была дорисованна картинка, как наступившая смерть. У Проблемы Нынешнего Дня Роберта Такеучи впервые появилась цель, а затем уже план. И план шел не по задумке. Если она,задумка, вообще была, а её, скорее всего, и не было ни разу. Он чувствовал, как медленно умирал, как умирают и все остальные. Алкоголь смешался с адреналином, страхом, чувством гниения. Он знает, или, скорее догадываться, что ему не победить. Не снова. Он видел смятение на лице врага, или, скорее злость смешанную с удивлением. Как эта крыса могла нарушить порядок вещей? Ниен всегда знал, что будет делать в доме. Ниен знал, что сильнее его, защитника ̶и̶л̶и̶ ̶с̶к̶о̶р̶е̶е̶ ̶в̶е̶р̶о̶л̶о̶м̶н̶о̶г̶о̶ ̶у̶б̶и̶й̶ц̶у̶ не найти. Он всегда был уверен в победе, так с чего, этой чертовой крысе снова все портить. Кто разрешил ему? Ниен знает, как нужно этим грызунам вести себя. Он их весело, и с чувством выполненного долга, убивает - они умирают. Не уж то он не знает, кто даёт в этом доме указ? Конечно же, господин Лютер, он должен слушать правила, так почему эта крыса, чертовый беспризорник, его не слушает? Ох. Точно. Беспризорник. ------------------------- Роберт выходит из дома без чувства победы, но и без чувства поражения. Чего явно не скажешь о Ниене - он выглядит ужастно. Роберт не делает лишнего шороха, он просто идёт. Он знает - за ним наблюдают. Но ему сейчас не до этого. Он не жалеет, он готов. Он рад Он впервые, по-настоящему, ощутит прекрасные объятия смерти. Он готов принять ответственность за смерть других крысенышей за сегодня, он готов до конца жизни, или послежизни, страдать всю оставшуюся вечность, лишь бы ещё секунду провести тут. Он на улице, и он меняет свое мнение. Он победил. Роберт вдыхает - в первые вдыхает - полной грудью, впервые чувствует воздух. Он будет идти дальше, пока не сломаются ноги. Он видет рассвет, или это закат? Роберт не имеет понятия, он не когда не знал и не мог узнать, как их отличить. Он слышит шум, шорох ветра и листьев. И вот бы так и умереть - пусть и у этого трижды проклятого дома, пусть и всего в шаге от дороги в новую жизнь, зато счастливым. Пусть он и будет гнить тут, разлогаться, портить ландшафт, зато он мертв. Тогда его жизнь будет иметь значение. Он жил. Роберт чувствует как видет белый шум, и думает, что никогда так не умирал. Может, так и выглядит рай? Да, точно..... Он где-то за гранью. Он точно умер в движении. Он так счастлив! Роберт Такеучи снова просыпается в канализации дома Айвори.