Тепло родного дома

      У Кэйи уже давно нет места, которое он полноправно может назвать своим домом — местом, куда захочется вернуться.       Даже та квартира, снятая им уже очень давно и обжитая вдоль и поперек, не вызывает у него ровным счетом никакого отклика, лишь тоску и скуку. Но, тем не менее, у него хотя бы есть постоянное место для ночлега, теплое и безопасное.       Однако насколько бы теплым и безопасным оно не было — обратно не тянуло. Именно поэтому мужчина мог допоздна оставаться на службе, или же сидеть в таверне до тех пор, пока Дилюк не начнет всем видом показывать, что он, вообще-то, собирается ее закрывать. Точнее, планировал сделать это еще пару часов назад, но терпеливо ждал, когда же Альберих наконец-то созреет для похода домой. Кэйю это, по правде говоря, удивляет, а еще как-то по-особенному греет где-то там — в душе.       Своеобразная забота от мастера Дилюка, заключает про себя капитан, медленным, даже немного ленивым шагом плетясь в сторону дома. Пожалуй, вряд ли просто какое-то место может вызвать у Кэйи желание вернуться. Только если оно не будет связано с каким-нибудь человеком. Например, с Альбедо.       Все изменилось из-за алхимика и благодаря нему. Кэйа впервые за долгое время почувствовал, что вот оно, вот это чувство — он дома, в тепле и безопасности — вот оно, теперь туда хочется вернуться. Свой дом он нашел в объятиях светловолосого алхимика.       Тактильности у Кэйи не занимать, и Альбедо на удивление стойко терпел все подобные всплески любви от своей «второй половины» как любил говорить Кэйа. — Мне все еще непонятно, почему половина, если человек сам по себе полноценен? — спросил как-то давно алхимик, лежа на боку и смотря на мужчину. Кэйа прыснул и сгреб его в горячие долгие объятия, так ничего и не ответив. Он и сам, на деле, не понимал, но так было принято и спорить на такую тему, особенно с дотошным Альбедо, не хотелось.

***

      «Дом» действительно когда-то многое значил для Кэйи. И потеряв его, он просто принял это как должное. Он просто перестал привязываться к местам, в которых он жил. И лишь когда рядом находится Альбедо — это все уже не имеет значения.       В конце концов, когда он сам тянется к Альбериху, не смотря на весь свой чопорный характер, и говорит, что он, Кэйа — капитан кавалерии и самый мерзкий лжец — важен и нужен, Кэйа позволяет себе упасть перед ним на колени и крепко-крепко обнять, утыкаясь лицом в живот. И секундой спустя слышатся рыдания.       Альбедо ничего не говорит ему, даже слов утешения, он просто гладит мужчину по голове и плечам, ровно дыша. Никто и никогда не будет ненавидеть Кэйю так же сильно, как он сам себя. И они оба это знают.